Копия старой карты
колонии вилл Георгенсвальде
Овраг Gausupp
(куршский «Коровий ручей»)
Овраг разделяет посёлок
Отрадный и город Светлогорск
"Посёлок Георгенсвальде своё имя обрёл благодаря Великому Курфюрсту Георгу Вильгельму, которому в 1618 г. приглянулся этот живописный кусочек морского берега. Здесь курфюрст любил поохотиться в лесной пустоши. В окрестностях позднейшего Георгенсвальде лесной обходчик Каспар Кавеманн, как повествует местная легенда, спас курфюрста от медведя. В благодарность за это Георг Вильгельм 7 июля 1629 г. подарил своему спасителю пустошь Gorge, назвав её «Лесом Георга» (нем. Jurgenswalde или Georgenswalde). В память о спасителе Великого курфюрста в предвоенное время была избрана эмблема посёлка - раскидистый дуб, под ветвями которого в схватке встретились Каспар Кавеманн и медведь. Правда, официальный поселковым гербом эта эмблема так и не стала.
Позднее, в 1651 г. лесное урочище Jurgenswalde было переписано на имя Хеннига Ведимира. В середине XIX в., времени «курортного безумия» в Восточной Пруссии, когда многие жители столицы Пруссии стремились отдохнуть на близлежащих берегах Балтики, купец Нойман выкупил местную усадьбу, сооружённую ещё в 1618 г., в 1860 г. обретшую статус самостоятельного поселения и превратил её в купальню".
Источник: Веб-сайт инициативной группы по воссозданию парка «Георгенсвальде»
|
|
|
|
Копия старой карты |
Овраг Gausupp |
Овраг разделяет посёлок |
"История возникновения курорта такова: в 1907 г. высокий сановник (оберландмессер) из Берлина Марк Хаак, посетивший по официальному поводу Кёнигсберг и окрестности, ознакомился с побережьем Балтийского моря между Раушеном (Светлогорском) и Варникеном (Лесным) и был очарован его дикостью и красотой. Узнав, что расположенное здесь имение продается, М. Хаак порекомендовал крупному берлинскому государственному банку купить его, и в том же году огромное владение (296 га) было приобретено. Территория будущего поселения была разделена на две части: западная часть имения предназначалась для сельскохозяйственных целей, восточная, расположенная между лесным массивом и берегом Балтийского моря, размером около 75 га была отведена для строительства жилой колонии.
В отличие от других курортов, специализировавшихся на сезонном приеме отдыхающих, курорт Георгенсвальде был задуман как круглогодичное поселение. Здесь строили не временные летние домики из легких и дешевых материалов, как это было распространено в начале XX в. в Восточной Пруссии, а монументальные общественные и жилые здания. В рекламе земельных участков особо подчеркивалось наличие хорошего отопления, а для приятного проведения времени зимой в одном из оврагов, ведущих к морю, был создан специально оборудованный подъемником спуск для катания на санях и лыжах.
Согласно первоначальному замыслу, в домах колонии селились в основном зажиточные пенсионеры - бывшие офицеры, врачи, купцы, богатые ремесленники из Кёнигсберга, желавшие провести старость на свежем морском воздухе, вдали от городского шума. Поселение находилось всего в часе с четвертью езды от столицы, сюда от Замландского вокзала (сейчас - Северный вокзал Калининграда) была проведена ветка железной дороги.
В первые десятилетия XX в. были возведены также здания общественного назначения - обширный курхаус, вокзал, водонапорная башня, школа. На территории поселения специальными условиями было оговорено создание собственного кладбища, приюта для бедных, общественных парков и открытых прогулочных зон, променадов, а также мужской, женской и семейной купален на морском берегу."
Источник: И.Белинцева, «Архитектура колонии вилл Георгенсвальде первой половины 20 века»
Герман Брахерт - известный немецкий скульптор. Родился в Штутгарте, но в 1919 году его пригласили в школу искусств и ремесел города Кёнигсберг. Пришлось делать выбор: с одной стороны - разорённая Первой Мировой войной Восточная Пруссия, с другой - должность профессора. Учтите, что в 1919 году в Германии не было мест, где не ощущались бы последствия проигранной немцами войны. Для понимания контекста вспомните Ремарка: "Всё рушилось, фальсифицировалось и забывалось. А тому, кто не умел забывать, оставались только бессилие, отчаяние, безразличие и водка. Прошло время великих человеческих мужественных мечтаний. Торжествовали дельцы. Продажность. Нищета".
Итак, Герман Брахерт решается на переезд в Кёнигсберг. За несколько лет до этого, в 1916 году, он женился на Марии фон Вистингхаузен, уроженке города Санкт-Петербурга, четвёртого ребёнка в семье прибалтийского немца Александра фон Вистингхаузена, который вернулся на родину предков. Встречаются упоминания про то, что причиной отъезда стало общественное давление, возникшее в России после начала Первой Мировой войны по отношению к немцам. Вот только семейство фон Вистингхаузен уехало в Германию в 1913, а война началась в 1914 году.
В кёнигсбергский период скульптор создаёт более двадцати монументальных работ. Это объёмные скульптуры, рельефы, которыми украшались здания Альбертины и Дома техники, Главной почты и Главного железнодорожного вокзала, Финансового управления Кёнигсберга и аэропорта Девау. Дальше - интересный зигзаг карьеры: с 1930 по 1933 год Брахерт работает художественным консультантом государственной янтарной мануфактуры Кенигсберга и государственного предприятия по художественному литью в Гляйвитце.
Его супруга Мария открывает фотоателье, работает фотографом в Кенигсбергском драматическом театре и в галерее Королевского замка. Она иллюстрирует своими фотографиями книги и каталоги директора городских художественных собраний Кёнигсберга Альфреда Роде (того самого, что позже принимал активное участие в размещении в Кёнигсберге вывезенных из Советского Союза культурных ценностей, в частности, Янтарной комнаты из Царского Села).
 |
 |
 |
Дом в котором скульптор |
Музей открыт в 1993 году |
|
В 1933 году к власти приходят национал-социалисты. Не то чтобы у нового режима к Брахерту были какие-то серьёзные претензии - нет, иначе бы он так просто не отделался. Просто скульптор не разделял их идей, дружил с евреями, был женат на русской дворянке (Вистингхаузены получили дворянство в 1812 году), да ещё вроде были какие-то контакты со скульпторами в Советской России. В итоге Брахерт хоть и не был зачислен в "дегенеративные художники", но и полностью лояльным государственному строю он тоже не мог считаться. Видимо, он принял разумное решение: "переждать в тихом месте" и в 1933 году семья перебралась в Георгенсвальде, в дом №7 по улице Гаузупштрассе. Вот что пишет Мия Брахерт в своих воспоминаниях об этом периоде:
«И всё же у нас созрело решение жить на даче. Когда Герман спросил моё мнение, я не раздумывала ни минуты. У меня было чувство, что после многих лет бойкой, оживлённой городской жизни только там, на даче, на природе, на краю леса начнётся настоящая жизнь. На пляже, у крутого берега мы будем смотреть на летящих чаек, слушая шум моря, а по ночам сов. Мы будем во власти тишины. А если будет и шумно, то это будет не шум вагонов, машин и людей на улицах города, а скрип на ветру гигантских дубов и елей…». Как видите, всё достаточно спокойно и позитивно, без тени чего-то вроде надрывного, мол, всё пропало, работать не дают, денег нет и т.д.
Три года Брахерт вёл жизнь свободного скульптора, а Мия (домашнее имя Марии Брахерт) продолжала заниматься фотографией. Вместе с ними жили приёмная дочь Траут и внебрачный сын скульптора Томас (родился в 1928 году, в возрасте 8 лет его отдали в семью немецкого скульптора).
В 1936 году Брахерт вернулся к работе художественного консультанта кенигсбергской янтарной мануфактуры. В память об этом периоде его жизни людям остались ландшафтные скульптуры "Нимфа" (1938 год) и "Несущая воду" (1940 год), установленные в соседнем Светлогорске.
В 1944 году перед приходом Советской Армии семья Брахерт эвакуировалась из Восточной Пруссии. Скульптор возвращается в Штутгарт, где 7 лет преподает и возглавляет Государственную Академию изобразительных искусств.
 |
 |
 |
Рельефы «Ткачи» со здания |
«Три девушки с янтарем», |
Статуи Сталина и Ленина |
Из воспоминаний Мии Брахерт: «Наш дом в Георгенсвальде перестраивается. Это означает, что снаружи он остается скромным, но внутри, когда он будет готов, это уже не обычный летний домик. Стены выложены стекловатой, а поверх нее белые плиты. Наверху в мансарде появились две маленькие симпатичные спальни со встроенными шкафами и кроватями. Имеется и умывальник с проточной водой. Но самое прекрасное – это центральное отопление с топкой в кухне, обогревающей весь дом. Я была совершенно очарована, когда увидела дом в первый раз уже перестроенным. Он стоит чистый, отделанный со вкусом и ждет нашего приезда. В доме немного гармонирующей с ним мебели…»
Дом в Георгенсвальде, о котором идёт речь, это загородный дом семьи Брахертов, в котором Мия и Герман жили и работали с 1933 по 1944 год. Построен в 1931 году архитектором Г.Хоппом. В 1990 году удалось его идентифицировать по довоенной фотографии. Сделали это краевед Юрий Иванов и художник Николай Фролов. К тому времени, из него выселили жильцов коммунальной квартиры и планировали пустить под снос. Местной жительнице Надежде Кузьминой удалось собрать восемь тысяч подписей за сохранение дома. В 1992-1993 годах его реконструировали, а для посетителей музей открылся 14 июля 1993 года.
Увы, в археологических памятниках я ничего не смыслю, поэтому отправляю интересующихся напрямую к соответствующему разделу веб-сайта Инициативной группы по воссозданию парка «Георгенсвальде». Там вы можете прочитать и про историю раскопок и про особенности культуры западно-балтийских курганов.
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Вернуться к оглавлению раздела
На главную страницу
Создано 23/02/2014
Обновлено 09/01/2015