Ссылка на полный текст: Ветераны КБТХМ рассказывают. Книга 2
Навигация:
Л.И. Лобачев: особенности заправки изделия «30» (вероятно, открытое наименование для Р-36М2)
Л.И. Лобачев: постановка на дежурство МБР Р-16 в 8-й ракетной дивизии (ЗАТО Первомайский Кировской области)
Л.И. Лобачев: отработки систем температурных режимов
Л.И. Лобачев: заправочные автоцистерны
А.М. Коган: разработка комплекта подвижных агрегатов заправки (слива) КРТ
А.М. Коган: устранение недостатков в системах заправки Р-36
А.М. Коган: заправка МБР при температуре воздуха ниже минус 50°С
Б.П. Рыгалов: несовместимость алгоритмов и средств заправки Р-36 и Р-36М
Б.П. Рыгалов: отработка средств заправки (ЗАЦ — передвижные заправочные автоцистерны, МУЗ — машина управления заправкой, ПЗС — передвижные заправочные станции)
Б.П. Рыгалов: средства заправки МБР Р-36М2
Шубин: отработка средств заправки ракеты Р-36М с использованием заправочного макета
А.Г. Кусов: средства обезвреживания отходов компонент ракетного топлива
В.Ф. Воронин: создание унифицированной стартовой позиции «УВ» для ракет тяжелого класса Р-36, Р-16У и УР-200
Р.Х. Гареев: станция нейтрализации и демонтажа ракет Суроватиха
В.П. Штейн: физическая подготовка как аргумент в споре
Лобачев Анатолий Иванович а Родился в 1940 г. Окончил Московский автомеханический институт (МАМИ). В КБТХМ работал с 1965 по 2007 г.г.: в должностях - конструктор, ведущий инженер, начальник отдела, заместитель главного конструктора, первый заместитель генерального директора и генерального конструктора предприятия.
Как-то при проведении летных испытаний изделия «30», после заправки и отстыковки металлорукава от горловины изделия «заправка» произошел капельный пролив горючего. Слесари от з-да Хруничева были начеку и быстро закрыли заглушкой горловину и загерметизировали ее. Начали выяснять причину. Первое, что начали (как всегда) проверять «землю» - то есть подвижные агрегаты. Отжали обратный клапан на металлорукаве от ПЗС, чтобы проверить - нет ли продукта в нем: чисто. Доложили о случившемся в Москву по инстанциям - в том числе и Ю.В. Дьяченко. Он быстро собрал «дежурную группу» (так в шутку называли эту группу) из числа представителей КБ «Салют» (В. И. Морозов), от КБ «Вымпел» (В.В. Курский) и от нас меня. В состав этой группы входили представители от Минобщемаша, ГУРВО и других организаций. Быстро собрались, и на машине эта группа выехала на аэродром «Внуково-3» и экстренно вылетели на Байконур.
После прилета - сразу на площадку, где это произошло. Хочется отметить, что общее время до появления этой группы на площадке составило не более 6-7 часов. Доложив этой комиссии о проделанных проверках и их результатах, приняли решение проверить изделие. Спустились вниз, где находится клапан заправки и обнаружили, что он не закрыт. А закрывается (открывается) он от давления, подаваемого от наших агрегатов. Попытались закрыть его с помощью давления, проделали эту операцию несколько раз. Результат отрицательный. Подняли документацию на этот клапан (разработчик КБ «Вымпел»), выяснили, что его можно закрыть механическим способом. Вопрос о сливе не стоял, об этом не могло быть и речи, так как изделие находится под давлением. С соблюдением мер безопасности, которые были составлены тут же на площадке, слесарь спустился с ключами и закрыл этот клапан.
Почему так подробно описал этот случай, потому что в этот раз все обошлось без каких-либо последствий, в 1990 г. - это привело к взрыву и аварийному сливу КРТ. Об этом ниже. Были, к большому сожалению, и несчастные случаи, которые произошли при грубом нарушении техники безопасности и недостаточного контроля проведения тех или иных работ. Так в 60-ых годах (1968-1969 гг.) в Плесецке при обследовании внутренних поверхностей емкости, которая некачественно была отнейтрализована, да если даже и качественно, наш представитель Юрий Максименко спустился в обычном противогазе (не шланговом или изолирующем) без фала, что привело к летальному исходу.
Один случай (который на памяти) произошел в Алейске в 1972 г. при подготовке к сливу изделия «67». Приняли решение заменить клапан на изделии. Слесарь от завода «Южмаш» при замене перепутал «вход» и «выход». В результате при подаче давления на этот клапан произошел наддув бака, после чего сначала - пожар, а после прогремело два взрыва. От нас пострадали Юрий Сушенков (ожог рук и части лица), Ю. Крупин. Оба долгое время пролежали в госпитале. С ними вместе лежал представитель Днепра - Маслов. Участвовали в работах Ю.И. Митехин и А.Г. Макаев, которые перенесли большое нервное потрясение. Были и другие случаи, но хватит о грустном.
Первые работы по заправке изделия «30» при постановке на БД проходили в г.Первомайске. Особенность изделия «30» заключалась в том, что оно не имело на своем борту дублирующей системы контроля заправки или датчиков окончания заправки (на других изделиях 67, 14, 15, 16 и 18 эти устройства в том или другом виде существовали). То есть это была так называемая «консервная банка». Вся ответственность за процесс заправки ложилась на подвижные агрегаты и на приборы дозирующей установки «Омега». И вот первая работа.
Выезжаем бригадой на первую ПУ. В гостинице остаются на подстраховке представители работников и расчетчиков от КБ. Руководил выездной бригадой И.В. Брилев - заместитель главного конструктора по направлению. В состав бригады входили, как помнится, я, O.E. Денисов, М.Н. Нижевенко, В.Н. Журинский. Идет заправка и вдруг кто-то из расчета докладывает, что где-то подтравливает и пахнет парами продукта. Первым среагировал И.В. Брилев, а за ним все остальные. Хватали инструмент и к агрегатам. Хорошо, что это обнаружилось при предварительных операциях, а не во время самой операции заправки и при освещении ПУ. И. В. Брилев вместе со всеми работает ключами и подтягивает негерметичные стыки, на сильном морозе, при пронизывающем ветре. Почему остановился на этом эпизоде, чтобы еще раз охарактеризовать этого скромного, доброго, незаурядного конструктора, порядочного, с обаятельной улыбкой и уважаемого человека.
При заправке изделия «30» отсутствовала дублирующая система контроля заправки, поэтому при пропадании электроэнергии от ЛЭП исчезали с прибора МУЗа показания заправленной дозы, а это означает, что надо сливать КРТ и начинать все сначала. Поэтому наши представители вели дневники, в которые ежеминутно записывали заправленную дозу. Таким образом и набиралась от изделия к изделию статистика. Бывали, правда очень редко, случаи пропадания электроэнергии и эта статистика очень помогала при последующих работах. В нее поверили как представители КБ «Салют», так и военные. В дальнейшем доработали агрегаты и установили дублирующий счетчик, который сохранял показания заправленной дозы.
Вернемся к летным испытаниям изделия «30» через 20 лет - к 1990 г. Проводились работы по теме «Зарядье» с целью подтверждения характеристик изделия после длительной эксплуатации - около 20 лет. После окончания заправки изделия на одной из площадок на полигоне Байконур и проведения всех заключительных операций, при отстыковке магистрали заправки от горловины горючего произошел пролив компонента, а после - взрыв. В этих работах от нас участвовал Геннадий Дмитриевич Приходько.
Прилетев на Байконур, сразу сели в автобусы и направились на площадку. На вопрос A.A. Ряжских о том, в каком состоянии находятся люди и изделие, командир полигона вразумительного ответа не дал. Ответил только, что площадка опечатана и пострадавшие находятся в госпитале. Это было уже на второй день после случившегося - примерно в 11-12 часов дня. Когда вышли на площадку, предстала удручающая картина. По площадке разбросаны какие-то железки, разбитый бетон. Мы нашли ручные часы с разбитым стеклом, погнутыми стрелками, которые показывали (если память не изменяет) 15—, Как и докладывали, да и в журнале заправки отмечено, в это время проходили заключительные операции. Подошли к нашим агрегатам - в МУЗе оторвана дверь, внутри все покорежено, в ПЗС смята вся задняя часть и на бочке тоже приличные повреждения, изделие стоит в шахте, а в каком состоянии никто сказать не может, блок АБР разрушен. Этот случай подробно освещен в мемуарах A.A. Ряжских, поэтому не буду подробно останавливаться.
После осмотра собрались и начали отрабатывать предварительную причину. Когда мы осматривали наши агрегаты, то обратили внимание, что в сливном бачке ПЗС находится продукт, которого не должно быть. Обменявшись мнениями между собой и вспомнив случай, который произошел при летных испытаниях, предварительно остановились на том, что не закрылся клапан ТПК изделия. A.A. Ряжских очень дотошно и скрупулезно проработал по схеме заправки и по документации все заключительные операции. Задавал, на наш взгляд, нелепые вопросы и мы на них отвечали. Это продолжалось и на второй день пребывания на площадке. А поздно вечером собрались и обсуждали все еще и еще раз.
Наконец A.A. Рижских задает вопрос - а все-таки какая причина пролива продукта? Отвечаем, что подобный случай, но не в таком объеме, произошел во времена Ю.В. Дьяченко и причина - не закрылся клапан на ТПК изделия и продукт под давлением бака изделия попал в сливной бачок ПЗС, на который никто не обратил внимания, а при отстыковке магистрали под этим же давлением стал вытекать наружу. Честь и хвала слесарям от з-да Хруничева, что несмотря на такие трудности им удалось загерметизировать горловину. A.A. Ряжских принял эту нашу версию, хотя некоторые представители были против, и решил на следующий день проверить это. Спустившись вниз, можно визуально определить в каком состоянии находится клапан. Но вся трудность в том, что никто не знает состояния изделия. Внешних признаков парения горючего не видно, но его и не увидишь: он бесцветен.
На следующий день, со всеми мерами предосторожности, спустились вниз (A.A. Ряжских тоже) и предположение подтвердилось - клапан не закрыт. Закрыли клапан вручную. И начали думать, как сливать изделие. Существует два метода слива - выдавливанием и струйными насосами, но второго комплекта таких агрегатов на полигоне нет, а доставка с серийных объектов займет очень много времени. Крыша шахты открыта. А внешняя температура очень высокая. Приняли решение проводить слив выдавливанием (на свой страх и риск). Вспомнили, а не сохранилось ли то оборудование (пульты), которое было изготовлено для проведения «бросковых» испытаний. Начали это оборудование искать, долго искали и, как говорится - кто ищет, тот всегда найдет - нашли. Нашли, проверили, подремонтировали. Набрали, где только можно металлорукавов. Идея была такова - пульты, через которые подается газ для открытия клапанов и для подачи давления в баке изделия, установить в заглубленном и обвалочном бункере, который располагался от шахты на расстоянии 150-200 м. Ресивер спрятать в низине за этим бункером. Бочки расположить на расстоянии приблизительно 50 м от шахты, тоже в низине. Разработали схему, написали инструкцию, доложили это Ряжских, который одобрил и подписал эти документы. Это был уникальный случай слива аварийного изделия.
A.A. Ряжских дал команду, чтобы была обеспечена прямая связь с Москвой - как с ним (он улетел), так и с нашим предприятием. Расчетчики, несмотря на то, что с нами был Ю.И. Лысунец, были всегда готовы подсказать в то или иное время слива величины подаваемого давления в баки. Мне A.A. Ряжских дал команду каждый час докладывать о результатах, то есть вся тяжесть и ответственность ложилась на промышленность. В сливе участвовали от нас - я, Б.П. Ры- галов и Ю.И. Лысунец, от КБ «Салют» - В.И. Морозов и слесари от з-да Хруничева. И как говорится - процесс пошел. Слив прошел успешно, но вот причина взрыва так и осталась покрыта мраком. Представители ГИПХа высказали мнение, что горючее попало на ржавые части шахты, поэтому произошло возгорание, а потом взрыв - что, мне кажется сомнительно. Мое мнение - обычная халатность кого-то из участников работ по заправке. Работа закончена, давление со всех агрегатов сброшено, никто не думал, что клапан не закрылся. Кто-то закурил во время отстыковки и отсюда последствия. Но это только мое мнение и дай бог, чтобы это было не так. Правда, много раз спрашивал Г.Д. Приходько и после его выхода из госпиталя, и спустя много времени об этом, но тот только пожимал плечами.
Объект г. Первомайский. Лето, жарко. Идет постановка на дежурство изделия «84». Площадка 6Т (УЗП) в зачаточном состоянии. Построены и сданы в эксплуатацию железнодорожные пути, сливо-наливной фронт с колонками заправки и электроколонками. Подъездные пути - улучшенная гравийная дорога. Чистое, болотистое поле. В КБ в экстренном порядке разрабатывается документация, изготавливается оборудование и поставляется на объект для заправки наших бочек (так в обиходе их называют) КРТ прямо в колее из железнодорожных цистерн (ж.д.ц.).
Черными днями для КБ стали дни отработки систем температурных режимов (СТР) и приборов, находящихся на борту изделия «60». Конечно, это коснулось не всех, но по крайней мере многие были задействованы, начиная от конструкторов, расчетчиков, измерительной лаборатории, производства и др., до смежных предприятий, министерства и высшего руководства РВСН. В это время мы тесно были связаны в решении возникших проблем с Московским институтом теплотехники, возглавляемым Борисом Николаевичем Лагутиным, который непосредственно принимал участие в решении этих проблем. За основу СТР взяли принцип систем обеспечения температурно-влажностного режима для командных пунктов УКП РВСН. Были различия, но основной принцип взяли с УКП. Конструкторы и расчетчики много потрудились над теплоизоляцией оборудования, подбором насосов для подачи теплоносителя в теплообменники приборов изделия - расходы очень маленькие, сечение трубочек теплообменников дриборов тоже, очень узкий диапазон температуры подаваемого теплоносителя, практически лабораторные условия. В первые месяцы отработки СТР (при более или менее коротких промежутках между пусками) все шло в соответствии с требованиями, заданными в ТЗ. И по результатам летных испытаний изделия «60» (как было уже упомянуто выше - чтобы изделие летало, а наземные системы отработаются) было принято решение о строительстве этого комплекса на серийных объектах РВСН с параллельным продолжением летных испытаний. Вместе с СТР отрабатывались и системы ТВР шахтной ПУ, так как изделие «60» твердотопливное и требовались жесткие температурные условия в шахте.
Если по системам ТВР выдерживались требования, то по системе СТР в процессе увеличения времени отработки начали возникать большие трудности. Вначале стали возникать свищи в магистралях теплообменников приборов на изделиях, которые были изготовлены из алюминия для снижения веса оборудования, которое находится на борту изделия. Генеральный конструктор НПО «Южное» (Днепропетровск) Владимир Федорович Уткин бился за каждый грамм снижения веса оборудования. Выяснили, что с аналогичными проблемами столкнулись и ВМФ и там решили проблему, заменив материал на нержавейку. Начались длительные совещания и переговоры с В.Ф. Уткиным и Б.Н. Лагутиным о замене материала магистралей теплообменников на нержавейку. Много нареканий получили И.В. Брилев, М.И. Степанов, АД. Круглов, Б.И. Розенблит, да и вообще все предприятия, но проблему общими усилиями решили - все вздохнули. Но оказалось, что рано.
Возникла другая проблема - стали засоряться магистрали теплообменников приборов бактериями, которые стали размножаться в свободном конденсате блоков аккумуляторов холода наших систем. Если это не заметили в процессе длительной эксплуатации аналогичных систем УКП, то видимо потому, что там диаметры теплообменников были значительно больше. При согласовании этого метода охлаждения специалисты Академии наук утверждали, что при низкой температуре (не выше 5 С) бактерий развиваться не должно и дали об этом заключение. Но практика показала обратную сторону медали и доказала, что бактерии могут возникать даже во льду.
Мы ждали заправочные автоцистерны (бочки с КРТ) на очередной площадке, а их нет и нет. Вдруг на площадку приезжает главный инженер Владимирской армии Еремеевский и говорит, что бочка с горючим из-за гололеда перевернулась и лежит в кювете на боку (а была ночь). Первый вопрос был, а на каком боку? Где арматурный шкаф или нет? Он, конечно, не знает. Быстро собрались и поехали к тому месту. Подъезжаем и видим, что в кювете что-то горит и никого из расчета нет. Прапорщики выскочили из кабины и, испугавшись, убежали в темную степь. Расчеты из других агрегатов подошли к перевернутой бочке, решили слить остатки продукта из металлорукавов и, слив их в порожнюю маленькую емкость, подожгли. Обошли агрегат, убедились, что арматурный шкаф свободен, других подтеков визуально не видно. К этому времени прибыли два БАТа и с помощью тросов поставили агрегат на колеса. Самое главное, что выдержало сидельное устройство.
Эту бочку отправили обратно на 6Т площадку, слили продукт. Еремеевский договорился со слесарями от з-да Хруничева и они подрихтовали наружную обшивку, а что творилось внутри никто не знал. Еремееевский несколько дней уговаривал меня подписать документ, разрешающий дальнейшую эксплуатацию. На что я отвечал, что надо провести гидроопрессовку емкости. Он противился. Я не сдавался. Тогда он нашел домашний телефон В.К. Филиппова, позвонил ему, все рассказал. Рассказал и какие требования мы выставляем. Виктор Константинович подтвердил эти требования и только после этого Еремеевский отстал от нас. Это еще раз подчеркивает, как Виктор Константинович верил своим подчиненным и поддерживал принятые ими решения. Это был первый случай, еще на памяти таких случаев было 3 или 4 за все время постановки на БД всех объектов. Эти случаи еще раз подтвердили правильность конструктивных решений и надежный запас по прочности заправочных автоцистерн
Коган Александр Михайлович Родился в 1927 г. Полковник в отставке. Окончил Харьковское высшее военно-техническое училище (ХВВТУ) и Рижское военно-инженерное техническое училище (РВИТУ). Ветеран вооруженных сил РФ (стаж службы - 33 года). Начальник отдела 2-го научно-исследовательского испытательного управления 5 НИИП МО.
КБТХМ в 1965 г. было назначено головным разработчиком систем заправки всех РК-комплексов, работающих с использованием высококипящих компонентов топлива. Хочу сказать, что из-за обстановки высокой секретности, созданной вокруг нашей работы, дневников я не вел, в связи с чем в моем повествовании могут оказаться кое-какие неточности, но за достоверность описываемых событий ручаюсь на 100 процентов. К середине 1960-х годов БРК с ракетой Р-16У (8К64У) морально устарели. КБЮ разрабатывало новую ракету второго поколения Р-36 (8К67), которая могла находиться в заправленном состоянии длительное время. Это вызвало необходимость совершенно нового подхода к составу и конструктивному исполнению средств заправки. Выполняя требования технического задания, руководство СПКБ (КБТХМ) взялось за разработку комплекта подвижных агрегатов заправки (слива) КРТ, не имеющих аналогов не только в отечественной промышленности, но и за рубежом. Одними из первых в цепи подвижных средств заправки (ПЗС), спроектированных СПКБ и изготовленных на ОЭП СПКБ, явились заправочные автоцистерны (ЗАЦ) окислителя 8Г165 и горючего 8Г166. Отличительной особенностью этих агрегатов является использование несущих емкостей на ЗАЦ горючего полностью, а окислителя частично вместо рамных конструкций, предложенное для разработки главным конструктором В.К. Филипповым. Это конструктивное решение позволило значительно уменьшить вес и соответственно повысить проходимость по грунтовым дорогам и существующим мостам позиционных районов. Агрегаты 8Г165, 8Г166, прошедшие стендовые и пробеговые испытания в НИИХСМ и доработанные по выявленным там и на полигоне Байконур недостаткам, показали в течение более 15 лет высокую безаварийную работу как при транспортировке, так и в составе комплекта подвижных средств заправки (ПЗС) ракет БРК, разработанных КБЮ М. К. Янгеля, В.Ф. Уткина.
... идет постановка на боевое дежурство (БД) очередного БРК с ракетой Р-36. Все подготовлено к заправке, нажата кнопка на пульте МУЗа, началась заправка окислителем. Через некоторое время произошел взрыв и зловещее багровое облако взметнулось над ПУ. Приказом министра МОМ была срочно создана комиссия под председательством главного конструктора В. К Филиппова, заместителей - от ГУРВО генерал-майора C. Калашникова и от ГУЭРВ - полковника А.Г. Фунтикова. Полигон представлять поручили автору этих строк. В комиссию были включены представители КБЮ, КБСМ (ЦКБ-34), ВП, представители эксплуатирующей части и другие заинтересованные организации, которых за давностью лет я не помню. Перед комиссией стояла задача: установить причину, приведшую к аварии, и разработать мероприятия, которые препятствовали бы их повторению. Пока проводились нейтрализационные работы, члены комиссии провели беседы с личным составом боевого расчета войсковой части и представителями промышленности, участвовавшими в проведении подготовительных работ перед заправкой и выполнении операций с начала заправки КРТ до момента взрыва. После завершения нейтрализации членами комиссии были тщательно проверены дренажные магистрали стационарных систем заправки ракеты Р-36. В дренажной магистрали заправки бака окислителя был обнаружен кляп в виде ветоши. Сопоставив данные, полученные в процессе бесед с личным составом, проводившим подготовку к заправке и заправку, мы пришли к выводу, что наиболее вероятной причиной аварии явилась недостаточная проходимость дренажной магистрали вследствие некачественно проведенной проверки дренажа, то есть нарушены требования эксплуатационной документации.
Следует сказать, что в это время на Байконуре велась подготовка бригады к несению боевого дежурства (БД) с ракетой Р-36. При очередной связи со своим управлением мне сообщили, что в процессе подготовительных работ обнаружена неисправность системы контроля уровней компонента в баках ракеты (СКУ), проявившаяся в зависании поплавка. Это позволило мне высказать возможность появления второй причины аварии - зависание поплавка, что вызвало бурю протеста со стороны А.Г. Фунтикова. Однако вскоре страсти улеглись и комиссия записала в акте две возможные причины аварии: первая (наиболее вероятная) - непроходимость дренажа; вторая - возможно зависание поплавка СКУ. Таким образом была отведена угроза наказания каких-либо лиц, участвовавших в заправке, а В.К. Филиппов получил толчок к интенсификации работ, связанных с испытанием дозирующей системы «Омега». Следует отметить АД. Круглова и B.C. Белых, внесших значительный творческий вклад в доведение этого довольно сложного прибора до метрологической аттестации и включения в состав агрегатов заправочного комплекса ракет, работающих на высококипящих КРТ. Из заключения, сделанного комиссией, следует, что в проведении каких-либо доработок необходимости нет. Комиссия рекомендовала ужесточить контроль монтажа СКУ в заводских условиях и четким выполнением боевыми расчетами всех требований эксплуатационной документации. Все вышеизложенное подтверждает надежность и безопасность проведения работ по заправке ракет Р-36 (8К67), МР-УР100 (15А15) при условии выполнения всех требований, изложенных в эксплуатационной документации ...
Октябрь месяц 1966 года. Впереди очередная годовщина Октябрьской революции. Шла постановка на боевое дежурство БРК с ракетой Р-36, состоящей из шести пусковых установок ОС и УКП. Но неожиданно вмешалась погода, температура снизилась ниже минус 50°С. Средства заправки ракеты КРТ обеспечивают работоспособность агрегатов в диапазоне температур от плюс 40°С до минус 40°С. Попытка дважды начать заправку ракеты не увенчалась успехом, амил (окислитель) замерзает при температуре минус 110 С, а на улице ниже минус 50°С.
Прошу В.Ф. Попова собрать все имеющиеся в дивизии подогреватели воздуха, расположить их по периметру натянутого тента, направив подогреваемый воздух в центр импровизированной палатки. Прибывшие после проведенного термостатирования автоцистерны (ЗАЦ) и другие заправочные средства разместили под шатром. Под металлорукава положили брезентовые чехлы, обеспечив этим циркуляцию теплого воздуха вокруг рукавов. Подготовив таким образом подвижные агрегаты, убедившись в герметичности всех фланцевых соединений, включили операцию. Заправка ракеты Р-36 при температуре окружающего воздуха минус 50°С прошла без замечаний. К счастью, в дальнейшем температура воздуха несколько повысилась. И еще три ракеты прошли заправку успешно.
Проведя нормально заправку пятой ракеты, нами было потеряно чувство бдительности при выполнении заключительных операций, связанных с расстыковкой металлорукавов. При расстыковке рукавов, связывающих ЗАЦы, уронили металлорукав на металлическую промсточную решетку, что привело к самовозгоранию гептила. Увидев пламя, шоферы рассстыкованных агрегатов начали на своих машинах покидать ПУ. Наша задача состояла в срочном тушении пожара и предотвращении столкновения разъезжающихся машин. Для решения этих задач времени оставалось считанные секунды. Для ликвидации пожара огнетушители, находившиеся на улице, оказались неработоспособными - замерзли. Справиться с пламенем удалось огнетушителями, принесенными из шахтной ПУ. Столкновения машин тоже удалось избежать.
В момент возникновения пожара одна заправочная автоцистерна осталась состыкованной с ПЗС. В этом случае не удалось предотвратить «испытание на разрыв» металлорукавов. Рванувшие в разные стороны ЗАЦ и ПЗС привели к вырыванию задней стенки ПЗС со всеми элементами арматуры, закрепленной на ней. К счастью, в этом случае обошлось без потерь. ЗАЦ и металлорукав повреждений не имели. Для восстановления ПЗС была создана бригада монтажников, специалистов СПКБ и личного состава войсковой части. К утру следующего дня агрегат был полностью готов для проведения заправки последней, шестой ракеты. Задача по постановке на БД очередного полка РВСН к празднику Октября была с честью выполнена.
Рыгалов Борис Петрович Родился в 1934 г. Окончил Московское высшее техническое училище им. Н.Э. Баумана (МВТУ, ныне МГТУ) по специальности - турбостроение. В КБТХМ работает с 1965 г. Прошел путь от конструктора до главного специалиста (с 1991 г.)
При разработке стратегической ракеты третьего поколения Р-36М (15А14) специалистам стало ясно, что средства заправки, созданные для заправки предыдущей ракеты Р-36 (8К67), в принципе не могут обеспечить работы по заправке газонасыщенными компонентами топлива (КТ) новой ракеты. Предстояло создать средства, принципиально отличающиеся от предыдущих и учитывающие все недостатки предыдущих средств. Были созданы средства, работающие при небольших давлениях в газовых подушках заправочных автоцистерн, для чего пришлось использовать схему параллельной стыковки автоцистерн с нижним забором компонентов топлива. Для сокращения большого количества используемых агрегатов и численности боевого расчета были разработаны новые уникальные большегрузные автоцистерны с объемом емкостей 29,6 и 42 м3. Для исключения ручных операций во время проведения заправочных работ на автоцистернах вместо вентилей была использована запорная арматура, управляемая дистанционно в автоматическом режиме. Для сокращения времени проведения стыковки агрегатов при подготовке к заправочным работам (или расстыковке при завершении работ), повышения уровня безопасности впервые были созданы быстроразъемные соединения с обратными клапанами, исключающими проливы КТ при стыковке (расстыковке) коммуникаций. Разработанная технология заправки, алгоритмы проведения автоматизированных операций ставили цель: до минимума сократить участие личного состава в проведении работ (кроме стыковочных).
Следует отметить, что большегрузные автоцистерны (15Г95, 15Г96) на полигоне Байконур поступили с завода-изготовителя без проведения комплексных испытаний в НИИХСМ в составе всей схемы заправки. При проведении испытаний комплекта подвижных заправочных средств выявилось, что присланные новые средства заправки просто не набираются в предполагаемую схему заправки. Схему удалось собрать, поменяв последовательность стыковки автоцистерн (к ПЗС пристыковали последнюю, а не первую позицию, как предполагалось ранее). Изменение пневмогидравлической схемы заправки привело к тому, что большая часть автоматики, заложенной в машину управления заправкой (МУЗ), оказалась в один момент неработоспособной. Предстояло разработать новые алгоритмы проведения заправочных операций, разработать новые электрические схемы и доработать МУЗ. По сути предстояло перепаять большую часть машины. И эта работа была выполнена. Из МУЗа был демонтирован пульт заправки, перенесен в гостиницу на 43-ю жилую площадку и там в течение 3 суток доработан под новые алгоритмы заправки.
Следует отметить, что отработка средств заправки (агр. 15Г105, 15Г106, 15В59, 15Г95, 15Г96) проводилась при проведении 3-х циклов работы с макетом изделия при крайне высоких температурах. По итогам этих работ принимались к реализации все заслуживающие внимания замечания. Тщательная отработка заправочных средств для изделия 15А14 позволила распространить итоги отработки на агрегаты, предназначенные для работы с изделиями Р-36М УТТХ (15А18), МР-УР-100 (15А15), УР-100Н (15АЗО), УР-100Н УТТХ (15А35) и даже для заправки блока низкого давления (БНД) разгонного блока (РБ) «Бриз-М» в составе PH «Протон-М».
Несмотря на то, что при создании новых средств обеспечению безопасности работ уделялось большое внимание, избежать ЧП при проведении первых испытаний этих средств на рабочих продуктах не удалось. При проведении работ с макетом изделия летом при температуре воздуха около +40°С произошел прорыв предохранительной мембраны на емкости агрегата 15Г95. Прорыв сопровождался резким хлопком, похожим на взрыв и выбросом большого количества паров КТ. При проведении испытаний средств с макетом изделия на продукте гептил сорвало заглушку патрубка отбора проб и произошел выброс большого количества продукта (несколько ведер). К счастью обошлось без серьезного ущерба для здоровья участвующих в работе.
В ходе испытаний новых средств 15Г105, 15Г95, 15В59 с макетом изделия мы столкнулись с неожиданным явлением: наступала кавитация насосов, падало развиваемое давление. При осмотре фильтров обнаружилось, что на всасывающей магистрали насосов фильтры забивались толстым слоем непонятных солей, которые на воздухе быстро испарялись. Проведенный в химлаборатории анализ показал, что это были соли от взаимодействия амила с нержавеющей сталью, из которой сделаны емкости агрегатов 15Г95. Явление выпадения солей на фильтрах агрегатов 15Г105 вскоре прекратилось. В ходе отработки новых агрегатов 15Г105, 15Г106, 15Г95, 15Г96, 15В59 одновременно проводилась отработка технологии газонасыщения компонентов в хранилищах технической позиции и работы с газонасыщенными КТ на всех этапах работ. В результате была принята технология подготовки компонентов топлива методом «душирования» с контролем степени насыщения по параметрам равновесного давления (по температуре КТ и давлению в газовой подушке).
В ходе совершенствования изделий при появлении ракеты Р-36М2 (15А18М) появилась необходимость заправки разгонного блока непосредственно в пусковой установке. Ранее разработанные средства для заправки ракеты- носителя не могли решить эту задачу (заправляемая доза была меньше минимальной дозы, допустимой для дозатора, установленного на наших средствах). Для решения поставленной задачи были разработаны принципиально новые «ампульные» агрегаты (15Г157 и 15Г158). Заправляемая доза отмерялась весовым способом системой на технической позиции. Заправка разгонного блока (РБ) на ПУ осуществлялась «самотеком». На этих же ампульных агрегатах для стыковки с горловинами РБ были установлены БРС, управляемые дистанционно. Автор оригинальной разработки - В.Е. Галкин.
Были, к сожалению, и досадные «проколы». На ампульных агрегатах были предусмотрены механизмы для опускания (и подъема) металлорукавов в шахту ПУ. Первые же испытания выявили их неработоспособность. Пришлось их вырезать из корпуса агрегата и проводить большую доработку его. Большие переделки пришлось выполнить также и на стационарных системах заправки (15Г124, 15Г125) и системе откачки промстоков из-за конструкторских просчетов и ошибок изготовления.
В сентябре 1974 г., когда ставили на БД первый район с ракетой Р-36М, летные испытания еще продолжались. С точки зрения нас, заправщиков, летные испытания включали в себя периодические заправки ракет для обеспечения пусков и отработку технологической последовательности заправочных операций, а также отработку самих агрегатов и систем, входящих в средства заправки. Для отработки средств заправки главными конструкторами ракет было обеспечено изготовление и поставка на Байконур заправочных макетов. В процессе СЛИ предусматривалось проведение нескольких циклов «заправка - слив» с каждым макетом (причем как зимой, так и летом). Отработка средств заправки ракеты Р-36М с использованием макета шла с некоторым опережением сроков по сравнению с ракетами МР-УР-100 и УР-100. Уже при проведении первого цикла было получено немало замечаний. Естественно, замечания обсуждались и иногда достаточно горячо, потому что не всегда было просто отделить так называемые «вкусовые замечания» от тех замечаний, которые были действительно направлены на улучшение технологии заправки и характеристик агрегатов.
Кусов Анатолий Григорьевич Родился в 1940 г. Окончил Московский автомеханический институт (МАМИ). В КБТХМ работает с 1965 г. в должностях: конструктор, ведущий инженер, начальник комплексного конструкторского отдела (ККО-11) и заместитель главного конструктора по направлению БРК; с 2005 г. - главный специалист ККО-11.
Под «техничкой» (пл.6) в подразделениях РВСН понимают расположенную в нескольких километрах от жилой площадки (пл. 10) техническую зону, состоящую из нежилых помещений (зона перегрузки, склады, лаборатории, учебные подразделения и др.). Одна из территорий «технички» выделена под размещение средств для работы с компонентами топлива (КТ). Первоначальный объем работ на этом участке пл. 6 был завершен в начале января 1966
Природоохранительные органы и жители пл. 10 с тревогой оценивали дренажи паров из выбросных стояков (в просторечии эти выбросы называли «лисьими хвостами») понимая, что они далеко не безвредны. На тот период времени надежных промышленных технологий очистки этих выбросов от токсичных веществ не существовало. Работа по выпуску документации на системы нейтрализации была поручена НИИХИММАШу. Ее возглавил Х.М. Габович и Г.И. Мохова. Со стороны ГИПХа научное сопровождение разработки осуществлялось В. П. Мусакиной. В основу создания станции нейтрализации был заложен скрубберный метод очистки воздуха от углекислого газа, применявшийся в криогенных (кислородо- азото-воздуходобывающих) установках. Поставки оборудования осуществлялись Орловским заводом «ТЕКМАШ». Строительный проект был разработан 31 ГПИ СС. Сооружения предусматривались арочного типа с насыпной обваловкой грунтом.
Первый комплекс этих сооружений (coop. № 41, № 42) был введен в эксплуатацию на объекте 379 в 1967 г. Испытания показали довольно высокую эффективность очистки дренажей (до 95%). Системы нейтрализации обладали рядом эксплуатационных достоинств, таких как безопасность, низкие давления и температуры процессов, отсутствие необходимости закупок дорогостоящих технологических реагентов. 104 Однако, как оказалось, проблемы нейтрализации дренажей еще далеки от окончательного решения. Дело в том, что для продувки баков модернизируемых изделий возникла необходимость в увеличении расхода вентилирующего газа до величин, превышающих пропускную способность станции нейтрализации (350 мэ/ч вместо 200 м3/ч). Было принято решение об увеличении на каждой станции количества скрубберов с 2-х до 4-х. По документации, разработанной КБТХМ совместно с НИИХИММАШ, Орловским заводом «ТЕКМАШ», было изготовлено необходимое дополнительное оборудование. Его послеремонтные испытания полностью подтвердили правильность выбранных решений. В организации и проведении испытаний оборудования систем нейтрализации самое активное участие принимали сотрудники НИИХИММАШа Д. М. Козловский и Б.Н. Хлюстов - высоко эрудированные специалисты с энциклопедическим инженерным образованием.
В дальнейшем, по прошествии многих лет эксплуатации, появились альтернативные средства обезвреживания отходов КТ с помощью разработанных КБТХМ агрегатов термической нейтрализации типа 11Г426, 11Г427. По мере износа стационарного оборудования этими агрегатами были оснащены все зоны заправки РВСН. Новое поколение изделий привнесло в существующую технологию подготовки КТ необходимость введения нового технологического процесса, получившего название - газонасыщение. Такая операция обеспечивалась путем достижения в газовой подушке емкостей хранилищ контрольного равновесного давления при заданной температуре продукта. 105 Первая такая доработка выполнена на объекте 504-ЗК и позднее была внедрена на остальных объектах.
... жизнь предъявляла все новые требования к облику зоны заправки. В конце 1960-х годов возникла неотложная проблема в оснащении объекта корпусом нейтрализации, т.е. пунктом, где можно было бы очистить от остатков КТ изделия, подвижную заправочную технику, хранилища окислителя и горючего, металлорукава и съемные узлы. Технологическое оборудование для корпуса нейтрализации разрабатывал НИИХИММАШ (ведущий инженер Б.Н. Кутлинский). Оборудование изготавливал Мелитопольский завод продовольственного машиностроения. Корпус нейтрализации был уникальным сооружением как по объему строительства, так и по реализуемым техническим возможностям. Так, например, для улучшения десорбции КТ из внутренних стенок баков изделия обеспечивался нагрев технологического помещения до температуы +50° С, что достигалось отводом перегретого пара из котельной с расходом 26 т пара в час. Высокоэффективной была также нейтрализация емкостей (95 м и 125 м3) хранилищ. Процесс осуществлялся с помощью моечных машинок ММ-4 при минимальном количестве образующихся загрязненных стоков. Еще одной проблемой, наряду с газонасыщением, явилась необходимость дооснащения объекта системами метрологической поверки дозаторов.
Изучая историю ракетно-космической техники (РКТ), я обнаружил, что, к сожалению, мало написано о боевом ракетном старте «УВ», разработанным знаменитым ленинградским Конструкторским бюро специального машиностроения (КБСМ), на монтаже и в испытаниях которого в период 1963-1965 г.г. я провел более 8 месяцев. С этим КБ нас свела тематика, начиная с 1962 г. И мне посчастливилось быть одним из первых, причастным к совместным работам наших коллективов на заре разработки РКТ. В октябре 1963 г., мне инженеру-конструктору 2 категории, проработавшему в КБ менее месяца, начальником отдела АД. Кругловым была поручена разработка газовой системы предохранения баков (ГСПБ) для ракеты Р-16У в шахтной пусковой установке (ШПУ) «Шексна», несколько месяцев назад принятой на вооружение. ШПУ была разработана КБСМ под руководством главного конструктора Е.Г. Рудяка, а наше КБ, тогда СПКБ ГКОТ (предприятие п/я 51), разрабатывало для этого комплекса ресиверную - агрегат 8Г159 (ведущий инженер Ю.В. Белоусов). Я получил чертежи трехэтажного подстольного помещения шахты, разработанные КБСМ, и в течение месяца разместил в них необходимое оборудование. Чертежи были отправлены в КБСМ и дальнейшая судьба их мне неизвестна.
КБСМ было образовано 27 мая 1944 г. как ленинградский филиал Центрального Артиллерийского Конструкторского бюро и занималось разработкой артиллерийских установок большого калибра для морского флота. К созданию первой в СССР боевой шахтной стартовой позиции для МБР тяжелого класса КБСМ приступило в 1960 г. по рекомендации Д.Ф. Устинова. КБСМ имело большую и славную историю и располагало талантливым и опытным коллективом разработчиков. После «Шексны» КБСМ в апреле 1962 г. под руководством Е.Г. Рудяка приступило к созданию унифицированной стартовой позиции «УВ» для ракет тяжелого класса Р-36, Р-16У и УР-200. Технические данные этих ракет были близки; кроме того, на них установлены двигатели разработки В. П. Глушко, работающие на высококипящих компонентах топлива (КРТ) - амиле и гептиле. Унификация стартовой позиции для этих ракет имела большое значение для уменьшения затрат на строительство, сокращения сроков их создания и значительного упрощения эксплуатации комплексов. Обеспечивалась возможность последующего переоборудования под любую из этих ракет в течение полутора месяцев.
Строительство «УВ» осуществлялось на 80-ой площадке 5НИИ МО (объект 327). Строилось 3 шахты вряд, аналогично «Шексне»: 1А - для ракеты УР-200, 1Б - для ракеты Р-16У, 1В - для ракеты Р-36. Для них строились общие защищенные хранилища КРТ, насосные станции, ресиверная, системы управления и другие сооружения. Первыми монтировались и вводились в строй шахты 1Б и 1В. Это определилось уже в период монтажа, в связи с тем, что появилась срочная необходимость проведения пуска ракеты Р-36, показавшей отличные результаты с наземных стартов для подтверждения планов использования ее в перспективе. Это определило сверхсрочность строительства этого объекта. Теперь здесь постоянно присутствовала опергруппа, состоящая из высших чиновников, которая следила за неукоснительным исполнением сроков монтажа и испытаний систем. Возглавлял опергруппу Р.И. Бирман. Техническим руководителем объекта был назначен заместитель Е.Г. Рудяка - Анатолий Столяров. Часто на объекте появлялся Георгий Рафаилович Ударов и своим зычным голосом придавал динамику строительству. Все системы заправки КРТ и сжатыми газами для этого объекта разрабатывались нашим предприятием и, естественно, наши сотрудники в большом количестве присутствовали здесь, осуществляя авторский надзор за монтажом и испытаниями.
Впервые наше предприятие выполняло на объектах большие комплексные работы, которые в дальнейшем стали обычными для всех последующих комплексов. На «УВ» нами было разработано и, естественно, смонтировано стационарное заправочное оборудование в пусковых установках (ПУ), разработаны хранилища КРТ с применением больших емкостей (объемом 105 м3 для окислителя и чуть меньше для горючего), разработаны насосные станции с новыми герметичными насосами большого расхода, разработана ресиверная, способная обеспечить пуски ракет из всех ПУ без дозаправки, проложены магистрали трубопроводов по проходным и непроходным потернам.
Вершиной всех работ на «УВ» был пуск ракеты Р-36 из шахты 1В, который состоялся 25 апреля 1965 г. Этот пуск подтвердил правильность принятых технических решений газодинамики старта и тепловых нагрузок. Но это был уже второй пуск. Первый пуск из шахты 1Б этой же ракеты состоялся 13 января. Он оказался неудачным. Из-за дефекта двигателя ракета взорвалась в шахте и погубила ее. Пришлось шахту 1Б закопать. Осенью на этом старте также состоялась операция «Сдвиг», имитирующая ядерный взрыв и определяющая его влияние на шахту с установленной в ней ракетой Р-36. На площадку 80 долго возили тротил. Всего привезли 1200 тонн. Сам взрыв я наблюдал с жилой площадки 61 с расстояния 6 км. Сначала над площадкой 80 образовалась огненная полусфера плазмы, затем она превратилась в шар и стала медленно подниматься вверх. Пробила облачность и ушла в небо. В пасмурный день появилось солнце. Как при настоящем ядерном взрыве появился «гриб». К смотрящим пришла заметная ударная волна, пахнуло теплом и раздался грохот такой, что ноги подкосились. В дальнейшем на площадке никаких работ не проводилось, и она использовалась как хранилище КРТ. В настоящее время площадки 60, 61 и 80 в состав полигона не входят.
История становления и развития Центра ликвидации межконтинентальных баллистических ракет (ЦЛ МБР ФГУП КБТХМ КБТХМ), как представительства ФГУП КБТХМ, началась в конце 80-х годов прошлого века, когда на заболоченные земли недалеко от станции с названием Суроватиха прибыли военные строители и начали строить станцию нейтрализации и демонтажа ракет (СНД). Строительство СНД было продиктовано необходимостью нейтрализации и утилизации тяжелых межконтинентальных баллистических ракет, отслуживших гарантийный срок эксплуатации, снятых с боевого дежурства, а также выполнением обязательств СССР по договорам СНВ-1 и СНВ-2.
По заданию Правительства СССР коллективу КБТХМ было предложено провести работы по созданию Базы ликвидации ракетного вооружения, нейтрализации топливных систем, сжиганию паров и промстоков ракетного топлива и утилизации ракет (в дальнейшем - База ликвидации, или БД). При этом особое внимание должно быть уделено проведению безопасной, экологически чистой нейтрализации и утилизации МБР и строгому выполнению требований промышленной безопасности и охраны труда. Разработанные КБТХМ технологические системы в дальнейшем обеспечили работы по ликвидации практически со всеми типами ракет, включая и сегодняшние уникальные комплексы разных типов базирования. Осенью 1991 г. при участии КБТХМ, КБ «Южное» и персонала СНД, организационно входящего в состав в/ч 32193, были проведены автономные и комплексные испытания всех разработанных КБТХМ технологических систем. После успешных испытаний начались работы по нейтрализации и утилизации первой МБР Р-36М (15А14) - 8Б-18 (декабрь 1991 - февраль 1992 г.г.), а затем по первой МБР УР-100 (15А15) - 88-17. Все работы были выполнены с высоким качеством.
В августе 1993 г. станция нейтрализации и демонтажа ракет (СНД) была преобразована в Базу ликвидации (БЛ) ракет в составе в/ч 32193. Начальником стал полковник Р.Х. Гареев. Штат БЛ состоял из офицеров, прапорщиков, солдат контрактной и срочной службы, а также гражданского персонала. Основные и наиболее опасные операции по нейтрализации и утилизации ракет выполнялись только офицерами или прапорщиками. При этом большую помощь в решении многих технических и технологических вопросов оказывали представители КБТХМ и КБ «Южное», практически первоначально постоянно находящиеся на Базе.
Заместитель Главного конструктора (1961-1974 г.г.) В те годы всеми работами по РКТ у нас в КБ руководил главный инженер (позже заместитель нашего главного конструктора по науке и технике) Валентин Павлович Штейн. Блестящий инженер, теоретик и практик, он еще в 1950-ые годы участвовал в создании первой стартовой площадки на космодроме Байконур. Под его руководством производились конструкторские разработки первых наших систем на космодроме...
На космодроме стояла нестерпимая, изнуряющая июльская жара, известный бич этих широт. Особенно тяжело переносимая заправщиками, которым приходилось «щеголять» на работе в защитной одежде, а порою и в противогазах во время соприкосновения с высокотоксичными компонентами и их парами. Мы уже несколько дней безуспешно пытались провести комплексные испытания наших систем и заправить макет, но всякий раз процесс заправки останавливала автоматика из-за невыхода на режим насосов вследствие падения давления на всасывании и кавитации. Предпринятые меры по изменению уставки датчиков, повышению давления в емкостях, изменению алгоритма работы подготовительных операций и ряд других мер не давали положительного эффекта. Немного поработав, насосы снова начинали кавитировать, падало давление на выдаче, срабатывали датчики, загорался аварийный транспарант, свидетельствующий о невыходе на режим насосов, и операция автоматически прекращалась. Валентин Павлович совместно с нами и нашими теоретиками уже не одну ночь безуспешно ломал голову над решением этой задачи. Между тем, слух о нашей неудаче уже расползался по космодрому, поэтому и в столовой, и в гостинице на нас укоризненно поглядывали ракетчики, которые уже давно подготовили ракету к испытательному запуску. Остановка была только за нами, а у нас решения пока не было. Создался как раз тот редчайший случай, когда вкравшаяся ошибка при проектировании проявила себя только здесь, на космодроме, но что это была за ошибка, мы пока определить не могли.
Обстановка накалялась с каждым днем, о чем можно было судить по частым посещениям членами Государственной комиссии стартовой площадки, где мы пока безуспешно пытались заправить макет ракеты. Обычно желающих присутствовать во время наших работ было немного, слишком со «строптивыми» жидкостями мы имели дело, да и требования техники безопасности запрещали нахождение лишних людей на стартовой площадке в это время, а здесь, невзирая на запреты, по три раза в течение рабочего дня нас посещали различные высокопоставленные руководители. Посещали, что-то говорили и уезжали неудовлетворенные. И вот, когда ошибка была найдена и ликвидирована, когда уже два часа шла заправка макета в автоматическом режиме без срывов и сбоев, на стартовую площадку вновь прибыли члены Государственной комиссии.
Выйдя из машин, они медленно небольшой группой приближались к зоне, окруженной кантом с красными запрещающими флажками, за которыми находилась стартовая система (шахтное сооружение, в котором находился заправочный макет ракеты М. К. Янгеля 8К67) и заправочная техника, заправляющая макет ракеты. Ограждающий канат крепился на крючках полутораметровых стоек, которые для устойчивости заканчивались у земли тяжелыми металлическими блинами. Мы с Валентином Павловичем стояли у одной из таких стоек, с удовлетворением прислушиваясь к устойчивому звуку работающих насосов. Заправка шла нормально. Между тем прибывшее начальство приближалось и начавшийся, видимо, между ними разговор еще у машин теперь продолжался и его мало приятный для нас смысл обрывками фраз уже долетал до наших ушей. Речь шла о том, что наше КБ что-то плохо стало работать, а этот случай немалое тому подтверждение. Как бы развивая и подтверждая эту мысль, уже подойдя вплотную к огораживающему канату, один из прибывших высказал мысль о том, что в этом нет ничего удивительного, если КБ руководят люди пенсионного возраста, явно намекая на Штейна. И тут произошло неожиданное.
Валентин Павлович неторопливо отцепил ограждающий канат от стойки, взял ее за самый верхний конец одной рукой, поднял на вытянутой руке на высоту груди так, что стержень стойки заметно изогнулся под тяжестью опорного блина и покрутив несколько раз на вытянутой руке в воздухе перед только что говорившем о пенсионном возрасте членом Государственной комиссии, с глухим тяжелым стуком поставил на землю у его ног. Секунду, другую было тихо, а потом грянул хохот. Смеялись все находящиеся на площадке, смеялся тот самый член Государственной комиссии, который так опрометчиво высказался о пенсионном возрасте. Проделанный трюк явно был не для пенсионера, а нормальная работа системы говорила о том, что наше КБ вполне способно справляться с возложенными на него обязанностями. Так Валентин Павлович поставил точку в этом запомнившемся эпизоде. Позже, когда удовлетворенные члены госкомиссии покинули стартовую площадку, мы пытались повторить трюк Валентина Павловича, но это сделать оказалось многим не под силу.