Ссылка на полный текст: REENACT&GEAR - Cameron Spence. Sabre Squadron
Навигация:
О чём книга
Жаргон SAS
Подготовка одежды, снаряжения и написание писем родным
Изучение звука работы автоматики 12.7-мм пулемёта L111A1 (Browning M2A1) на базе в Объединенных Арабских Эмиратах
Практические пуски из ПЗРК FIM-92 «Стингер»
Формирование экипажей
Китайский Парламент
Главная задача - поиск мобильных пусковых установок «SCUD-B» для запуска советских ОТР Р-17Э и её иракских клонов «Эль Хуссейн», «Эль Аббас»
Выдвижение патруля на иракскую территорию для наблюдения за конвоями противника передвигающимися по маршрутам военного снабжения (МВС)
Как за ночь спрятать в пустыне разбитый «Лендровер» и успеть убраться подальще для днёвки
Передвижение по иракским тылам
Что делать с пленным иракским солдатом?
Вывоз пленного и захваченного транспорта на вертолёте снабжения
Майор Грэхем, прикомандированный из состава СБС, был заменён на полкового сержант-майора Рэтклиффа. С вертолётом прибыл новый офицер
Патруль с позывным Браво-один-девять обнаружен и ретировался на территорию Саудовской Аравии на «Лендровер-90». Патруль Браво-два-ноль частично уничтожен.
Патруль Альфа-три-ноль угодил в иракскую засаду. Раненный эскадронный сержант-майор Барри попал в иракский плен
Патруль Альфа-один-ноль получает задачу уничтожить узел связи рядом с оживлённым шоссе между Багдадом и Амманом
Разведка объекта "Виктор два" и процедура SLAMMAE (strength, location, arms, method, morale, aids, equipment)
Группа выходит к "Виктор два" и обнаруживает, что объект частично разрушен ударом бомбардировщиков
Штурмовая группа на узле связи
Разведка ошиблась в численности иракцев на "Виктор два"
Решение на отход от узла связи без двух потерявшихся бойцов
Поиск удобного места для сбора четырёх патрулей в иракском тылу
Не дождавшись конвоя снабжения, патруль Альфа-один-ноль срочно возвращается на север для наблюдения за МВС
Альфа-один-ноль срочно возвращается на юг, к точке рандеву патрулей и конвоя снабжения
Обмен новостями между эскадронами
16.02.1991 - полковое сержантское собрание, на котором обсуждался вопрос траты 20 тысяч фунтов на новую кожаную мебель для клуба на базе САС в Херефорде
ТАКАМ
Приостановка всех наступательных действий в ходе «Бури в пустыни»
Якобы уничтоженный «SCUD»: весной 1991 года иракцы выдали комиссии ООН по разоружению все 12 имевшихся у них мобильных пусковых установок
Воспоминания сержанта горного отряда эскадрона "А" 22-го полка Специальной Авиадесантной Службы Кэмерона Спенса о участии в боевых действиях в тылу иракских войск в ходе кампании за освобождение Кувейта 1990-1991 года.
Rodney - Like a Rupert, only more so - Родней, то же что и Руперт, только еще хуже. Прозвище для офицеров, отличающихся крайним высокомерием, заносчивостью и прочими "приятными" чертами с точки зрения рядового и сержантского состава. Сравнимо с отечественным "шакалы".
Crap-hat ("Дерьмошляпы") -- унизительное прозвище, которое десантники употребляют в отношении всех остальных военнослужащих британских вооруженных сил. Кроме коммандос морской пехоты -- для них припасено прозвище "капустноголовые"
Я занялся не менее важными делами по части снаряжения. Я отправился и нанес визит Мэри. Мэри -- портниха в Стирлинг-Лайнс.
С тех пор, как мы узнали, что направляемся в Залив, я постоянно обдумывал погоду и местность, на которые мы можем там рассчитывать. Большая часть региона это камни и песок -- дерьмо, которое может убить ваши колени и локти, если вы проводите часы, наблюдая за каким-нибудь вражеским конвоем или аванпостом. Большинство парней берут одежду и снаряжение как им их выдают, без вопросов. А я ничего не оставляю на волю случая.
С помощью Мэри, я кастомизировал все, что только мог. Дополнительные толстые накладки появились на локтях и коленях моей униформы. Замечательные новые молнии были спороты с куртки и заменены на липучки. Мэри сшила мне противопесочные гетры, чтобы все дерьмо, которое можно найти в пустыне, не попадало в мои ботинки и не натирало волдыри, злейших врагов солдата. И наконец, я попросил добавить карманы на икры моих штанов, которые были как раз подходящего размера для индивидуального перевязочного пакета. Когда дерьмо попадает в вентилятор и вы лежите там со своими кишками, болтающимися наружу, или глядите на кого-то другого -- то вам нужен такой набор в быстром доступе.
Мэри знала, куда я отправляюсь. Она все понимала.
- Думаю, я сделаю этот кармашек на одежде чуть больше, Кэмми -- сказала она, держа иглу между губами в одном уголке рта и с понимающим взглядом. Сначала я ничего не понял. Затем она положила пачку сигарет "Силк Кат" на место, которое она отметила портновским мелком и до меня дошло. Как я уже сказал, Мэри -- замечательная женщина.
На второй день, я принялся паковать свой "Берген", рюкзак, в котором мы носим все, что требуется на активной службе. В него входили все обычные вещи: спальный мешок, комплект РХБЗ (защиты от ядерного, биологического и химического оружия), запасные ботинки и одежда, маленькая печка и несколько больших емкостей с водой. Наши стандартные емкости для воды вмещают около полулитра, что достаточно в нормальных условиях, но когда вы находитесь в состоянии стресса, потребление воды увеличивается. Я еще раз взглянул на ситуацию и задался вопросом, что можно с этим сделать. Слишком много бутылок с водой загромождают ваш "Берген" и не оставляют вам места ни под что другое. Так что я срезал горлышко у нескольких пластиковых контейнеров для воды и приклеил суперклеем к каждому пластиковый пакет. Теперь у меня было что-то вроде водяного пузыря, который, когда его запихивали в полный "Берген", заполнял собой все закоулки и щели, делая использование объема максимально эффективным.
На третий день, я дополнил укладку своего "Бергена", добавив кое-какие небольшие, но тем не менее, необходимые вещи, которые мне нужно будет взять с собой. К ним относились мой компас, коротковолновый радиоприемник -- слушать службу новостей Би-би-си будет жизненно необходимо, если нам придется бежать, узнавая из ее сообщений все необходимое, начиная от того, выиграли мы или нет и заканчивая несущественным вопросом, стала ли война ядерной -- и специальный набор для выживания и побега, изготовленный мной, который содержал ряд необходимых предметов, если бы мне когда-либо пришлось бы бежать и выживать на вражеской территории. В эту маленькую жестянку я умудрился упаковать около сорока самых разнообразных предметов: полотно ножовки, таблетки от поноса, стерилизатор воды, огарок свечи, бритвенное лезвие, скальпель, бритвенные лезвия, пинцет, иглы, силки для животных, пластиковые пакеты, два бульонных кубика, шоколад и презервативы. Последние хорошо подходят, чтобы защитить ствол вашего оружия от воды. Но в нашем случае, реальным врагом будет песок. В пустыне эта дрянь проникает повсюду. Песок и оружие плохо сочетаются. Наконец, я осмотрел свое личное оружие.
Мы все были вооружены штурмовой версией М16, под названием "Коммандо" (Colt Model 733 - прим. перев), которая обычно дополнялась гранатометом М203. Это было хорошо проверенное сочетание, не требовавшее особого внимания. Я был менее доволен комплектом, который шел с моим 9-мм пистолетом системы Браунинга. Не то, чтобы я когда-нибудь думал о себе как об Уайте Эрпе (легендарный стрелок-ганфайтер Дикого Запада -- прим. перев.), но возможно, наступит момент, когда мне понадобится быстро достать эту штуку, а при нынешнем раскладе это было невозможно. Я посмотрел три или четыре разных модели кобур и в конце-концов выбрал плечевую кобуру, которую подогнал для использования с моими плечевыми ремнями. Она была достаточно хороша и удобна, но не закрывает Браунинг, когда это не нужно. Я также пошел и купил себе 20-ти зарядный магазин вместо стандартного 12-ти зарядного. Все эти дополнения были за мой счет. Спецназ или нет, армия выдает тебе только те вещи, которые она считает достаточными для работы. Проблема в том, с нашей работой ты можешь погибнуть. К полудню третьего дня, у меня все было готово.
Я сел и написал письма родителям, Джейд и мальчикам, а также письмо старшему сержанту или офицеру, которому будет поручено войти в мою комнату, если я не вернусь вовремя. Я дотошный сукин сын и хотел убедиться, что все улажен, прежде чем мы отправимся в ОАЭ. Я прислонил письма к стене, в дальнем конце комнаты, в последний раз огляделся, чтобы убедиться что ничего не забыл, затем выключил свет и закрыл дверь.
Во время нашего тренировочного периода, я стал все больше беспокоиться о состоянии крупнокалиберных пулеметов, которые стали демонстрировать тревожащую тенденцию к заеданиям. Пэдди был занятым человеком в "Виктор", но я однажды сумел поймать его за шиворот, чтобы он глубже оценил эксцентричные привычки нашего вооружения. Если .50-е начнут клинить, когда мы будем нуждаться в них больше всего, я хотел знать, есть ли какие-то предупреждающие признаки этого.
- Это звучание -- серьезно сказал мне Падди. - Ты должен слушать .50-й все время. Как только он изменяет тон, становится слишком поздно. Он заклинивает и тогда вы... в общем, ты облажался Кэмми.
- Как я могу распознать проблему?
Падди облизал зубы.
- Тренируйся -- сказал на манер Совы. - Боюсь, это единственный выход.
Я посмотрел на часы. Была середина утра.
- Что ты собираешься делать ближайшую пару часов? - поинтересовался я у него.
Прежде чем он успел ответить, я отвел его в ангар и представил Тому, Нику и Джеффу.
- Ребята -- сказал я, - Мы идем в пустыню на урок музыки.
В течение нескольких часов мы слушали темп и тона .50-го, в то время как тот выплевывал тысячи пуль в дюны, пока мы не были уверены что мы знаем, что мы должны были слушать.
Мы недолго пользовались "Стингерами", заполучив его на короткое время всего месяц или два назад. "Стингер" - это отличное оружие, как скажет вам любой советский летчик-истребитель, летавший над Афганистаном в 80-х годах, но требуется время, чтобы приноровиться к его системе целеуказания. Даже когда вы тренируетесь в идеальных условиях, делаете все по учебнику, есть вероятность что иракские МиГи уже ушли и вы уклоняетесь от бомб. За несколько коротких минут, Пэдди рассказал нам как мы могли сэкономить ценные секунды изощренной настройки до момента, когда вы получите ИК-захват на цели. Затем, как врач, выписавший рецепт, он велел нам идти и потренироваться, пока мы все правильно не сделаем. О небо.
В течение следующих двух дней мы отправлялись в пустыню и выпустили в общей сложности около тридцати "Стингеров", что обошлось налогоплательщикам примерно в 30 000 фунтов стерлингов за выстрел. Мы стреляли по радоуправляемым моделям самолетов MATS, а затем, когда они все были израсходованы, выпустили в небо несколько осветительных мин из 81-мм миномета.
- Как я всегда говорю, этого практического дерьма никогда не бывает достаточно -- сказал Ник, прищурившись в прицел "Стингера" и выпуская эквивалент стоимости "Мерса" или БМВ в "люстру", мягко болтающуюся на парашюте в голубом небе над нами.
- Чертовски верно -- согласился Том, за момент до того, как со свистом начался запуск. Между тем, оборвались шнуры между осветителем и парашютом. Затем, спустя долю секунды, ракета взорвалась.
Все четыре эскадрона в SAS следуют одному и тому же боевому расписанию. Каждый состоит из четырех отрядов по шестнадцать человек: лодочного, воздушно-парашютного, горного и мобильного -- но все члены проходят перекрестную подготовку в методах других отрядов. Поскольку ни один солдат не обладает таким же уровнем навыков других отрядов, которые он имеет в собственном, следующие двенадцать дней будут посвящены тому, чтобы ввести нас всех в курс дела в одной важной области: мобильных операциях. Это было время для возвращения к основам: понимание машин, как провести аварийный ремонт, вождение на сложной местности, навигация по счислению и GPS. Мы никогда полностью не полагались на наши навигационные системы. На случай, если что-то пойдет не так, когда мы будем в Ираке, мы практиковались также, как и до появления GPS, используя старую формулу времени, расстояния и скорости.
За два дня до того, как мы покинули Манаму, мы разбили наши группы и сформировали новый боевой порядок. Мы разделились на два полуэскадронных конвоя, примерно по тридцать человек в каждом. Личной состав нашего полуэскадрона состоял из: половины мобильного отряда, половины воздушно-прыжкового отряда и полного горного отряда. Другой полуэскадронный конвой получил вторую половину мобильного отряда, вторую половину воздушно-прыжкового отряда и весь лодочный отряд. Деление было продиктовано необходимостью рассредоточить мобильный отряд, ребят с реальным опытом быстрых, рейдовых операций в тылу противника, между двумя конвойными группами. Наш конвой будет состоять из шести боевых машин, одной машины снабжения на базе грузовика "Унимог" и четырех мотоциклов.
Маленькая четырехколесная скоростная багги, обещавшая успех на ранних этапах нашей подготовки, осталась в прошлом. Они оказались совершенно неподходящими для полей валунов, которые мы увидели на севере Саудовской Аравии, в Кувейта и Ираке.
Мы также отказались от 20-мм пушек GIAT. Мы привезли их с собой в ОАЭ штук пятнадцать, но в конце-концов, сочли их использование слишком рискованным. Даже если их электрическая система стрельбы работала так, как рекламировалось, не было никакой возможности поставить на них ночную оптику. Мы пытались приклеить ее, но каждый раз, когда мы начинали стрелять из этих чертовых штук, вибрация ее стряхивала. Нам придется положиться вместо них на .50-е, какими бы капризными они не были. Экипаж каждого из шести "Лендроверов" модели 110 состоял из командира, водителя и оператора систем вооружения, плюс четвертого парня, который по очереди с остальными катался на прикрепленном к каждой машине мотоцикле.
Экипаж "Унимога" состоял из водителя и штурмана. Этот приземистый механический динозавр должен будет тащить все припасы, которые мы не сможем разметить в наших "Лендроверах". Поскольку он не был предназначен для участия в бою, идея заключалась в том, чтобы постоянно "зажимать" его между парой машин, для его защиты. Шесть боевых машин делились на три такие пары или патрули. В каждом патруле будет находится эксперт по вооружениям, специалист-подрывник, медик и переводчик с арабского. Система патрулей давала нам возможность разделиться на три отдельные рабочие группы, хотя мы считали, что на этой стороне границы нам следует держаться вместе, по крайней мере, на начальных этапах. Разделение нас, как мы считали, увеличивали наши шансы быть обнаруженными. Так уж случилось, что события в жизни других членов конвоя должны были доказать нашу правоту. Машины распределили, после чего перед нами встала задача разделиться на группы. Это было непросто. Мы все неплохо ладили, но неизбежно, некоторые люди ладили лучше других.
В действующих частях SAS, все решения принимаются с использованием системы Китайского Парламента: то есть босс и четыре командира групп или "штабных" - воздушно-парашютной, лодочной, горной и мобильной -- все они предлагают варианты, которые позволяют боссу прийти к тому, что мы надеемся, будет наилучшим решением. Китайский Парламент уникален в Полку. Когда мы находимся на контртеррористическом дежурстве, система работает немного по другому, но принцип тот же.
18-го Эскадрон "А" был собран на инструктаж командиром полка. Наша директива, сказал он, изменилась. Новости из Израиля были чрезвычайно серьезными. Президент Буш и премьер-министр Джон Мейджор позвонили премьер-министру Израиля Ицхаку Шамиру, чтобы попросить израильтян о сдержанности. Все знали, что поставлено на карту. Если израильтяне нанесут любой удар по Ираку, Арабская Коалиция, и без того хрупкая, скорее всего расколется. И после того, как сирийцы и египтяне уберутся восвояси, появится вполне реальная перспектива, что Саудовская Аравия вскинет руки и скажет "Халас" - все кончено. Без арабов Западная Коалиция была бесполезна. Очень важно, чтобы Израиль не участвовал в войне. Командир полка дал нам резюме. Вуш и Мейджор пообещали Шамиру, что большая часть их военно-воздушных сил будет перенацелена на борьбу с угрозой "Скадов".
Теперь нас перенацелили на поиск "Скадов", "Скадов" и еще раз "Скадов". Немедленно началась подготовка к отправке нашего полуэскадронного конвоя на передовую оперативную базу (ПОБ) в северо-восточной Саудовской Аравии.
Планирование атаки было сложным, но захватывающим. Конвой "Скад" состоит из нескольких машин, сопровождаемый большой группой солдат и оборонительным вооружением. Пеший порядок повлияет на нашу скорость, особенно в фазе отступления. Пехотинцам не сравниться с быстроходными машинами. Расстояние также ограничило то, что мы могли нести -- для примера, автоматический гранатомет Mk19 с боекомплектом весил более 150 фунтов. То же самое касалось и Браунинга .50 калибра.
Было также крайне важно, чтобы при уничтожении ракеты, мы были на расстоянии не менее 800 метров, предпочтительно с подветренной стороны, поскольку топливо и любое биохимическое оружие в начинке боеголовки представляли серьезную угрозу. Потребуется надеть тяжелое и громоздкое снаряжение РХБЗ. Поскольку было признано, что война в любой момент может быть химической, нам выдали таблетки, известной как НПА (в оригинале NAP, скорее всего аналог тарена из ИА-2 -- прим. перев.), которые должны были дать нам некоторую защиту, если нас накроет атака нервно-паралитическими веществами. Эти таблетки полагалось принимать раз в день, но многие из нас смотрели на них с глубоким подозрением. В конце-концов, я думаю, что наш конвой разделился пятьдесят на пятьдесят, на тех кто принимал эти таблетки и тех, кто этого не делал. Я был в последней категории, полагая, что скорее рискну оказаться в облаке зарина в костюме РБХЗ, чем накачаю свое тело химическим веществом, о котором нам никто ничего не говорил.
Шутка заключалась еще в том, что те, кто позволил отрастить себе бороду, должны были смазывать лица специальным военно-морским кремом, который должен был обеспечить герметичность нашим противогазным маскам, когда начнут летать старые "Скад" с химическими боеголовками. Поскольку место было ограничено, это был один из первых предметов, которые решили выложить из машин в контейнеры на базе. Вместо этого кто-то решил, что смазка для осей и другие автомобильные смазки, которые у нас были с собой, сделают эту работу также хорошо.
Теперь, когда я слушал варианты по захвату ракет, я задумчиво потянул свою отросшую за несколько дней поросль на подбородке и задумался, куда же я положил эту чертову штуку. Два очевидных плана атаки были: во-первых, сблизиться и нейтрализовать угрозу со стороны вражеских солдат, прежде чем взорвать ракету и уязвимые компоненты на пусковой установке; или второй, занять позицию, где мы могли бы использовать наши ПТРК "Милан" и минометы ...
Сон не шел, отчасти потому, что я был слишком взвинчен, но в основном, потому что земля была чертовски твердой, настолько, что лучше бы я спал на кровати из гвоздей. Вопреки романтическому образу, пустыня -- это не бесконечные пространства катящегося песка -- по крайней мере, здесь это было не так. Земля была в основном каменистой, с тонким слоем верхней почвы и здоровенной россыпью мелких камней. Всякий раз, как вы считали что убрали их всех, всегда находился еще один и девяти случаях из десяти, он безошибочно находил путь к той части тела, где мог причинить наибольшую боль: пояснице, шее, таза, даже к чертовой заднице... Именно в таком блаженном состоянии я и провалился в сон.
За два часа до наступления темноты, распорядок начался снова. Мы перехватили горячей еды, затем упаковали нашу дневную оптику и заменили ее на усиливавшие свет звезд монокуляры и ПНВ. Я собрался вместе с другими "штабными", чтобы в последний раз кратко обсудить маршрут, который мы планировали этой ночью и о том, чего мы надеялись достичь. Мы приближались к тому, что выглядело как один из второстепенных маршрутов военного снабжения, идущий с севера на юг к границе. Было важно, чтобы мы проверили его на предмет каких-нибудь вещей связанных с "Скад", прежде чем снова двинуться на север, к основным путям снабжения, идущим с востока на запад, где, как нам сообщили, была сосредоточена вся основная активность конвоев противника.
За тридцать минут до наступления темноты, все сети были сняты, наши "Бергены" упакованы, все было уложено. Убедившись, что у нас нет срочных сообщений от штаб-квартиры полка, мы сели в свои машины, попивая чай и ожидая наступления темноты, каждый ушел в своих мыслях к тому, что может привести наш первый полноценный патруль.
Мы все одели наши костюмы РБХЗ для дополнительной изоляции, но мы ничего не могли поделать с руками и лицами. Поскольку мы покинули нашу передовую опорную базу в относительном тепле, никому в голову не пришло взять серьезные перчатки для холодной погоды. Мы все чувствовали последствия, но никому не было так плохо как Фрэнку, одному из водителей Тони, который дошел до того, что смазывал машинным маслом свои руки, чтобы они не трескались. Это не сработало. Они были в ужасном состоянии. У него были трещины на пальцах, как линии разломов в земной коре и они сочились.
110-й выглядел так, будто его приварили к "Унимогу". Когда группа расступилась, я увидел, как все это произошло. 110-й врезался прямо в корму машины снабжения, которая, будучи выше, практически начисто снесла радиатор 110-го своим бампером.
Оглядываясь назад, можно было сказать, что эта катастрофа ждала своего часа. Мы все устали. И холод с дождем тоже не помогали. Они вероятно, делали только 20 километров в час, когда врезались в остановившийся "Унимог", но должно быть, чувствовали себя так, будто столкнулись с атакующим носорогом
Мы отбуксировали "Лендровер" на 500 метров, пока не добрались до места. Затем мы приступили к работе. Все двигались быстро. Мы были в еще одной гонке со временем. У нас было меньше трех часов, чтобы разгрузить и похоронить "Лендровер", а затем оставить между нами и местом захоронения минимум 40 километров -- что-то меньшее было бы попросту небезопасно. Привлекли всех, кто не стоял на часах. Сначала мы расчистили впадину от валунов, затем выгрузили все из убитого 110-го -- оружие, оптику, патроны, припасы, все остальное -- и перенесли на "Унимог". Затем мы закатили машину во впадину, спустили шины и набросили сверху камуфляжную сеть.
Последняя часть была самая сложная: сбор валунов и нагромождение их сверху, пока машина не исчезла из виду. Все это заняло у нас чуть больше часа. Время подходило к четырем, когда мы отправились в путь. Четверо парней, которые были на 110-м, запрыгнули на "Унимог". Мы ехали так далеко и быстро, как только могли, и наконец остановились примерно через полтора часа. Это было всего в 25 км. от места крушения и далеко от идеала, но у нас не было выбора. В мгновение ока рассветет. Этот РРО был особенно сложным, потому что нам пришлось перераспределить все снаряжение с места крушения по всей остальной части конвоя.
После неудач двух последних ночей, мы отправились в третий патруль с отчетливым чувством, что вот-вот начнем действовать. Дождь прекратился на рассвете и земля успела просохнуть. Наша задача состояла в том. чтобы перейти к точке на 25 км. к востоку, где, судя по карте, мы ранее выделили второстепенный маршрут снабжения. Нам нужно было проверить его, прежде чем возобновить наш курс на север, к идущей с востока на запад основной трассе снабжения между Багдадом и Иорданией.
С хорошей видимостью конвой, теперь минус одна машина, рассредоточился. Тони вел машину, а я сидел впереди рядом с ним, высматривая во всех направлениях возможные неприятности. Резкий ветер дул нам прямо в лицо, заставляя этой ночью ворочаться как сучек. Стандартная техника заключается в том, чтобы вести машину в 100 метрах за передним водителем, выстраиваясь за ним в колонну по песку. Однако это превращается в крысиное дерьмо, когда дует ветер, потому что в итоге вы едете с половиной Сирийской пустыни на своем лице. Меньше чем через неделю после начала операции мои волосы стали такими жесткими и спутанными, будто кто-то на меня вылил целое ведро крахмала. По этой причине, как я заметил, некоторые парни стали стричь волосы "под ноль", в стиле национальных вооруженных сил.
Том вывалился из линии и содержание пыли в ветре заметно упало. Я быстро осмотрелся и заметил, что следующие две машины сделали то же самое. Теперь мы сместились и двигались уступом через пустыню, что прекрасно, если вы не любите пыль в лицо, но значительно увеличивает нагрузку. Когда вы следуете за передним автомобилем, это довольно безопасно, в плане что вы не получите никаких неприятных сюрпризов. Однако теперь, мы прокладывали свою колею в песке должны были быть особенно бдительными. Потеряв одну машину, мы не могли позволить себе угробить еще одну, налетев на валун или, что еще хуже, перелетев через край вади. Мы продолжали и продолжали ехать. Пейзаж был неумолимо унылым -- широкая, бескрайняя пустыня от горизонта до горизонта -- но по крайней мере, это давало нам достаточно времени для предупреждения о появлении врага. Мы не останавливались ни для чего, исключая редкую смену водителей.
Поскольку местность была такой ужасной, мы решили разделить конвой. Машина Тони, моя и Таффа были собраны в одну группу; остальные три собрались в защитном круге вокруг "Унимога". В результате наши три машины могли объединить часовых, что означало больше пересыпа на круг. Передовой часовой уходит немного вперед от машин, чтобы получить лучшее представление о подходах и таким образом, обеспечить немного дополнительного времени, в случае появления неприятеля. Несмотря на плохую местность, на которой мы устроили нашу дневку, я начал расслабляться. То, что мы делали в течение нескольких часов, в основном, зависело от нас.
Том начал трясти меня. Слова вернулись ко мне и я понял, что это не сон. - Подъем, подъем. Противник.
Еще несколько секунд царил хаос, а затем мы заняли позицию. Внезапно, появился автомобиль. Он замедлил ход, затем остановился, стоя в 700 метрах от нас; разглядывая нас, пока мы разглядывали их. А потом он пошел прямо на нас, и продолжал приближаться, пока не остановился прямо перед скоплением наших масксетей. из машины вышли двое иракцев. Они остановились, чтобы надеть каски и разделились. Водитель двинулся к машине Тони, его командир направился прямо к передней части нашего "Лендровера", где мы с Томом заняли позицию. Офицер наклонился и поднял сеть. И тогда он увидел меня.
Последнее, что я помню, это то, что это не должно быть похоже на чертовы фильмы, но так оно и было -- все двигалось мучительно медленно, как в вестерне Сэма Пекинпа. У меня было мгновение, чтобы заметить выражение полного изумления на лице иракца, когда он поднырнул под сеть и наткнулся на меня. Он начал поднимать свое оружие, но я выстрелил, быстрой двойкой - "па-бам" - и он упал. Когда он падал, в его тело попали еще по меньшей мере шесть пуль -- пули из другого оружия, которое было нацелено на него с того момента, как он вышел из машины -- и он сделал пируэт в жутком смертельном танце, прежде чем ударился лицом в грязь. Я снова услышал выстрелы и увидел, как пули попали во второго человека. Несколько попали ему в грудь. Одна влетела ему в голову сбоку. Голос в моей голове снова и снова повторял мне, что я убил человека - "бам", вот так просто. Но это был тихий голос. И он быстро потонул в хоре других мыслей.
У нас на руках было два мертвых иракца -- один из них был подполковник. Мне страшно было подумать, что сделают с нами иракцы, если поймают нас с их кровью на руках.
- Нет -- выпалил Грэхем. - Эти парни -- не парочка деревенщин, вылезших погулять за околицу. Они же офицеры. Один из них гребаный подполковник. Он уставился на нас, наполовину умоляющим, наполовину свирепым взглядом. - Мы едем на юг и это все, черт возьми. А теперь давайте, приведем это место в порядок и двигаемся. Одному Господу известно, не идут ли они за нами прямо сейчас.
И это было все. "Китайский парламент" существует с определенной целью; это средство, позволяющее нам -- старшим сержантам и офицерам -- обсудить вопросы и предложить наш выбор разумных, хорошо продуманных вариантов для нашего командира эскадрона. Ну, в кои-то веки, Грэхем выслушал то, что мы хотели сказать и сделал что-то в разумно короткие сроки. Единственная проблема заключалась в том, что это было неверное решение. Но, оглядываясь назад, чего мы ожидали? Он не был одним из нас. Он был офицером по обмену и аутсайдером.
Я снова вернулся к зоне поражения. Пленного связывали. Стайка парней запихивала трупы в кузов "ГАЗа". Другая группа подчищала землю вокруг машин, собирая стрелянные гильзы и куски черепа, засыпая песком кровь, где упали оба военных. Сворачивание РРО -- такая же наука, как и развертывание. Обычно в первую очередь убираются маленькие вещи -- чайный набор, принадлежности для готовки, дневная оптика и так далее. Затем мы переходим к основному радиооборудованию, прежде чем наконец приступить к сетям и стойкам. Теперь мы пихали вещи в любом порядке, спеша сворачивать лагерь и убираться отсюда. Мы все организуем позже, когда -- если -- мы разобьем наш следующий РРО. Среди всей этой бешеной деятельности, я заметил пару парней, прихвативших трофеи. Один из них, Роб, держал в руках симпатичный русский пистолет и еще более симпатичный артиллерийский бинокль. Я знал эти штуки. Они имели встроенные угловые сетки и были великолепны для определения расстояния.
На разработку плана ушло около пятнадцати минут. Тони отвечал за прокладку маршрута. Нам пришлось пробираться через разбросанные артиллерийские позиции к месту, где мы могли бы сесть на вертолет и вытащить пленника. "Чинук" был достаточно велик, чтобы поднять "ГАЗ", поэтому мы решили, что должны взять машину с собой и убрать человека и машину с помощью вертолета, пока мы будем около него. Баззу поручили вести "ГАЗ" на место рандеву, и он с радостью согласился на эту работу, так как уже обнаружил, что в нем установлен обогреватель, роскошь, которая была далеким воспоминанием для нас после наших холодных ночных поездок в 110-х.
Мы установили дозор в восьми километрах от посадочной зоны и стали ждать. Ночь была ясная, с полной луной и небом полным звезд. Том, Ник, Джефф и я продолжали пить чай и болтать, пока мы осматривали горизонт, но было трудно не позволить холоду добраться до нас. Впереди простиралась огромная, усыпанная гравием равнина, предназначенная для рандеву с вертолетом. Она была залита жутковатым освещением. Я попытался представить себе экипаж "Чинука", готовящегося взлетать со своей отдаленной площадки вблизи иракской границы. В прежние времена, его бы прозвали "бомбардировщиком полной луны". Однако, для тех, чьим делом было летать в 1991-м году на ночные вылеты, ПНВ и радары убрали необходимость в ярких ночах.
В конце-концов, пока "Чинук" стоял на земле, его двигатели выли как валькирии, в течение трех четвертей часа. Нужно было многое выгрузить: казалось, бесконечная череда 45-галлонных бочек с топливом, которые пойдут на заправку наших машин, а также контейнеры с водой. Нужно было еще передать пленного и погрузить "ГАЗ", что, как я знал, тоже требовало времени. Но каждая из этих сорока пяти минут казалась часом. Наконец двигатели "Чинука" начали ускоряться, и он внезапно оказался в воздухе. Мы дружно вздохнули с облегчением. Теперь уже не займет много времени, прежде чем настанет наша очередь зайти в посадочную зону и самим ...
Газза был из эскадрона "B" и перворазрядным "Рупертом", хотя нет, пусть будет "Роднеем". "Рупертами" мы звали всех офицеров. Все офицеры "Руперты" и я думаю, что большинство из них ничего не могут с этим поделать. Однако некоторые Руперты являются "Родни": парнями, которые выходят за обычные пределы офицерствования и становятся чем-то другим -- высокомерными идиотами. Это был Газза.
Один из полуэскадронных конвоев эскадрона "D" был скомпрометирован. Деталей мало, но по-видимому, они были накрыты налетом на их РРО. Некоторые из них были ранены, некоторые ушли. Кроме этого, мы ни черта не знаем. Все попытки связаться с ними провалились. Этого было бы достаточно для одного дня, но мы могли сказать, что будет что-то еще. - Я не знаю, как лучше вам об этом сказать -- начал он снова, затем остановился и посмотрел на свои руки. - Они получили известия о втором полуэскадроне. Двое пропавших парней были подобраны и вернулись в Саудовскую Аравию. Они в порядке, хотя я не знаю, кто именно, потому что полковой штаб об этом не сказал.
Один из членов патруля "Браво Два Ноль" появился в Сирии после изумительной операции по уклонению и побегу, в ходе которой он пересек большую часть Западного Ирака. Судьба остальных семи членов была неизвестна. Тот факт, что один из них выбрался, обнадеживал. Остальные, возможно, не слишком отстали.
Родж еще не закончил. - Плохие новости насчет Роберта -- сказал он. - Сейчас он числится пропавшим без вести, предположительно мертвым. По видимому, он словил несколько 7,62-х в ходе контакта. Парочка парней ухитрилась его тащить некоторое время, но в конце-концов, им пришлось его бросить. Зная Роберта, вероятно он их заставил. Мне жаль.
Мы начинали как Великая Белая Надежда Норманна Шварцкопфа; ребята, которые обещали устранить угрозу "Скад". В начале войны четыре конвоя и пешие патрули проскользнули через границу в Ирак. Три недели спустя, один из этих конвоев рассеян по всем четырем ветрам, и два пеших патруля уничтожены.
Одним из первых парней, с которыми я столкнулся, был Шуг, парень, которому в Херефорде засунули "Стилтон Полифилллу" за его обогреватель. Мы сели с нашим чаем и он рассказал мне историю их вступления в контакт с противником. Роберту было поручено вести разведку на двух машинах большого радиолокационного и коммуникационного узла. Его машина пошла вперед, вторая машина прикрывала. Им удалось проникнуть за периметр, никаких проблем. Какое-то время, казалось, все шло хорошо. Но затем они начали натыкаться на бетонные надолбы и множество колючей проволоки -- тревожные признаки, что они, возможно, зашли немного дальше, чем стоило бы для их же блага. Они вели съемку местности как сумасшедшие, и обнаружили много другого дерьма, например, позиции траншей, однако пустых, или они так думали. Они продолжали продвигаться, пока не оказались в двух шагах от объекта.
Внезапно, кучка иракцев встала в траншее позади них и врезала по ним из стволов, гранатами, всем. Они должно быть, залегли на дно, потому что экипаж Роберта не зафиксировал ничего на своих тепловизорах. Его водитель знал, что у них нет никакой надежды на спасение бегством, двигаясь вперед. Вся местность была усеяна не отмеченными на карте траншеями, не говоря уже о надолбах. Поэтому он бросил 110-й назад, решив сделать "горячий отход" в том же направлении, откуда они пришли.
- Конечно, это было безумие, но, по-моему, у него просто не было выбора, - задумчиво произнес Шуг.
- А что случилось?
- Какое-то время он шел нормально, петляя между траншеями, все еще двигаясь задним ходом и двигаясь, как дерьмо с лопаты. Но потом, как мне кажется, удача отвернулась от них. Они попали под плотный огонь и Роберт получил несколько пуль в ноги. Водитель потерял ориентацию и свернул не туда. Они перелетели через насыпь на скорости тридцать миль в час и влетели в яму, возможно вырытую для танка. 110-й врезался в дальную стену и Роберта катапультировало наружу. Двое других парней были сильно помяты, но как-то сумели выбраться из-под обломков. Они подхватили Роберта и начали отступать с боем, каждый по очереди нес сержант-майора и отстреливался от тряпкоголовых.
Они отошли от "Лендровера" примерно на пару сотен метров и нашли какое-то укрытие, небольшой холмик, - продолжал Шуг.
- Роберт в этот момент был в бреду и истекал кровью. Его ноги и бедра были разбиты вдребезги. Враг двигался вперед и доставлял им чертовски много бед.
- А где была вторая машина? - спросил я.
- Стояла на точке сбора. Они даже не пошевелились. И знаешь почему? Я отрицательно покачал головой.
- Они никогда не планировали ЗПС, до того как пошли на цель. Бедные ублюдки должны были сидеть там и слушать, как проходит контакт, и молиться, чтобы ребята пешком добрались до них. Беда была в том, что противник отжимал их все дальше и дальше. В конце-концов, они должны были принять решение.
- Кто?
- Брэд и Шарки, те двое парней, которые тащили Роберта. Они тащили его так далеко, как только могли, но противник их преследовал всю дорогу. Продолжать в том же духе было невозможно. Один из них предложил застрелить его. Шуг сделал глоток чая.
- Ты же знаешь Роберта, Кэмми. Он не мог допустить ничего такого. Он приказал им оставить ему его оружие и убираться к чертовой матери. Могила все равно заполучила бы его. Он только хотел прихватить нескольких из них, прежде чем умрет. Это был последний раз, когда его видели.
Брэд и Шарки провели остаток ночи, уходя от противника и еще два дня и две ночи провели в бегах. Наконец, им удалось использовать ТАКАМ, чтобы установить связь с истребителем Коалиции, летящим высоко над их головой. Пилот передал эту новость в Саудовскую Аравию и полковой штаб был должным образом проинформирован. Их подобрала остальная часть полуэскадрона, с которой по рации связались из штаба полка.
Командир подождал, пока все утихнет. Затем он продолжил.
- Как мы уже слышали ранее, Роберт был ранен -- ужасно ранен -- когда его "Лендровер" был разорван на куски при пересечении позиций иракских траншей. Иракцы подобрали его и доставили обратно в Багдад, где хирурги прооперировали его и оттащили от края пропасти. Он все еще был в плохом состоянии, но уже вне списка критических, и должен был быть немедленно передан Красному Кресту.
Это узел связи, примерно в 40-50 километрах к северу отсюда. Сразу за вторым МВС. Согласно данным от штаба полка, это основное звено в командной цепи между Саддамом и его "Скадами". Без него ему трудно будет что-либо запустить в этом районе. Итак, мы должны ударить по нему -- и ударить сильно. Цель называлась "Виктор два".
Было две большие проблемы, связанные с маршрутом. Первой была дорога, которую нужно было пересечь. Была ли она с твердым покрытием или все еще строилась, нам нужно было проверить активность на ней. Второй было здание рядом с дорогой. Оно было отмечено на карте, как место, где нам нужно было пересечь дорогу. Здание могло бы стать полезным ориентиром на пути к цели, но нам нужно было знать о нем больше: например, если бы это был пункт сбора оплаты за проезд, или бытовка, к примеру, или что-то еще. Разведка была рассчитана на достижение трех целей. Во-первых, она должна была проложить нам надежный путь к цели. Во-вторых, должна была подтвердить точное местоположение цели и то, что эта цель была именно тем, чем считали ее люди из разведкорпуса. И в-третьих, мы должны были получить о ней как можно больше информации, не подвергаясь риску. Пересекать дорогу было особенно интересно и слова Роджера, насчет того, чтобы меня не поймали, все еще звенели у меня в ушах и я знал, что мы все должны сделать правильно. Если по какой-то причине мы с Тони разделимся, мы выбрали точку встречи у загадочного здания. Оттуда, при условии что все пойдет хорошо, до "Виктора Два" было совсем недалеко.
... мы впервые увидели цель. Мы остановились в паре километров от нее и осмотрели местность. Перед нами было много огней, усеивающих пустыню. Это почему-то напомнило мне маленький городок под Херефордом, который назывался Росс-он-Уай. Конечно, он был достаточно большим. Глядя в ночные монокуляры, мы смогли разглядеть главную коммуникационную мачту, а также россыпь спутниковых тарелок и антенн. Мы дважды проверили GPS. Не было никаких сомнений. У нас было правильное место.
- Он огромный -- сказал Фрэнк. Если бы не тот факт, что интересные детали находились в подземном бункере, я бы всерьез предложил другой план атаки: использовать авиацию с лазерным наведением боеприпасов. Тони и Фрэнк считали, что это вполне реальный вариант. Это все равно не было бы для нас пикником: мы были близко к эпицентру, подсвечивая своими лазерными целеуказателями цель, чтобы в нее попали бомбы. Я несколько лет назад изучал проведение ближней разведки цели, и четко знал, что мы должны делать.
Есть аббревиатура, которую мы используем -- SLAMMAE, которая описывает всю процедуру: силы, местоположение, вооружение. метод, мораль, вспомогательные средства, оборудование (strength, location, arms, method, morale, aids, equipment - прим. перев.). В идеале, нам нужно было знать все эти вещи о цели, прежде чем мы уйдем. Кроме того, мы должны были составить промежуточные планы атаки, наметив такие вещи как пути подхода к цели, позиции, которые должны были занять наши группы управления огнем, потенциальные препятствия и т. д.
Чем больше вы узнаете из рекогносцировки, тем легче проходит атака. По крайней мере, они так говорят. Я знал, что мы столкнулись здесь с большой проблемой. Было уже полтретьего ночи, и нам, как хорошим вампирам, надо было вернуться на РРО до восхода солнца. Если мы останемся здесь и проведем тщательную разведку "Виктора Два", мы никогда этого не сделаем. С другой стороны, мы видели что цель была огромной и должна была быть тщательно проверена, прежде чем мы отправимся туда.
Самым вопиющим упущением в нашей подготовке, было отсутствие какой-либо реальной информации о самой цели. За время, прошедшее с тех пор, как мы впервые узнали о миссии, у нас было мало информации от штаба полка о том, что мы могли бы ожидать внутри "Виктор Два".
Не было никаких сомнений, что "Виктор Два" будет крепким орешком, но глядя на лица вокруг меня, я не видел чтобы кто-то жаловался. Мы просили о чем-то подобном и получили это. Нас было тридцать человек, против тридцати иракцев, засевших на важном стратегическом объекте. Вы не могли бы просить более честного расклада, чем этот.
В конце-концов, мы оставили укрытие насыпи позади, пересекли небольшое холмистое поле и остановились на нашей позиции. Мы заглушили двигатели и осмотрелись. Три "Лендровера" стояли в ряд, на расстоянии пяти метров друг от друга, каждый под своим углом, чтобы прикрыть угрозу с нашей стороны и с фронта. Машина Криса, та что с ракетной установкой "Милан", была справа, моя с Mk.19 была в середине и Тони с .50-м слева. Земля между нами и "Виктор Два", теперь не более чем в 300 метрах, была ровной и открытой. Мы могли разглядеть мачту и машину противника перед ней.
За машиной, у основания мачты, находилось здание, попавшее под удар бомбардировщиков. Оно лежало в руинах. Перед нами, всего в двухстах метрах, стояла группа кирпичных зданий. Мне не понравился их вид, но я решил, что было поздно что-то предпринимать. Если там были солдаты, мы бы справились с ними, когда понадобится. Справа от цели двигалась еще одна машина противника, а чуть дальше было небольшое здание. Я видел, что оно было близко к точке, где должны были развернуться машины группы непосредственной огневой поддержки. Мы устроились поудобнее и стали ждать.
... штурмовая группа была высажена двумя машина ГНОП. Оказавшись в пределах видимости цели, Роджер, Алек, Базз, Фрэнк и Газза выскользнули из "Лендроверов" и крадучись направились к мачте. Они не успели далеко уйти, как поняли что у них возникли проблемы. Одно из зданий, отмеченных при проведении ближней разведки, теперь было со всей ясностью опознано как караульное помещение. Кроме того поблизости имелись два бункера, которые никто не засек. Хуже всего было то, что находившийся по правую руку от машин перед мачтой был занят. Об этом они могли судить по быстрому сканированию с помощью тепловизора, который теперь показывал по крайней мере, два тела внутри. Они поспешно посовещались. Если у команды подрывников был хоть какой-то шанс заложить взрывчатку, ей нужно было время. Лучший способ обеспечить это время, по мнению группы, состоял в том, чтобы как можно дольше не допускать шума в ходе операции. В отличии от некоторых фильмов, у нас нет бесшумного чудо-оружия, которое может уничтожить дюжину плохих парней всего лишь с соответствующим количеством покашливаний. Штурмовая группа знала, что если только иракцы в грузовике не бодрствуют, то есть хороший шанс для подрывной группы протащиться мимо него. Они поняли, что у них нет выбора кроме как забросить людей внутрь, предпочтительно без единого выстрела.
Фрэнк жестом попросил Газзу прикрыть кормовую часть машины, пока он будет осматривать кабину. Он бесшумно двинулся вдоль борта к пассажирской двери. Кабина была слишком высокой, чтобы заглянуть внутрь. Держа свою М-16 в правой руке, он потянулся левой, схватился за ручку и потянул дверь на себя. Фрэнк вскочил на подножку и ткнул оружием в бок сидевшего внутри солдата. На него уставилась пара глаз, широко раскрытых от удивления и ужаса. Фрэнк приложил палец к губам. У него была доля секунды, чтобы изучить пленника. Иракец был мальчишкой, не более восемнадцати-девятнадцати лет.
Но мальчик был либо очень храбрый, либо очень глупый -- или, что более вероятно, он запаниковал. Его рука метнулась к его винтовке, лежавшей рядом с ним на скобах. У Фрэнка не было выбора. Он выстрелил в него три раза. На несколько коротких мгновений в пустыне воцарилась тишина. Затем, Газза поднялся на транец и выпустил в кузов весь магазин. "Виктор Два" пошел шумно, и еще как. - Это разбудило ублюдков -- сказал Том, когда закончилась вторая очередь. Он вскочил на корму машины, готовый утолять ненасытный аппетит гранатомета Mk.19. В первых выстрелах была дисциплина, в последующих нет. Итак, мы все предположили, что бой уже начался.
Подгоняемые хором проклятий и ругательств, команда подрывников подскочила как один и преодолела оставшиеся семьдесят пять метров до мачты на олимпийской скорости. Джордж и Базза проскользнули под балки, как пара бейсболистов, отправляющихся на хоум-ран и начали скидывать с себя взрывчатку ...
Эти ублюдки были повсюду. Земля перед нами кишела наступающими противником, так как иракцы максимально воспользовались задержкой .50-го. Мой единый пулемет едва справлялся. Тогда я уже знал, что у меня будет плохой день в конторе. Если нам было плохо, то и команде подрывников тоже. Роджер, Джордж, Алек и Базз уже ползли к мачте, когда сначала Фрэнк, а потом и Газза, начали стрельбу на весь комплекс. Их непосредственной реакцией было прижаться к земле и не высовываться. Каждый член группы был с головы до ног увешан взрывчаткой. Детонаторы были вставлены, а шнуры прикреплены. Подрывная команда, по сути, представляла собой заряженную и готовую к взрыву ходячую бомбу из четырех человек
Как раз в тот момент, когда нам показалось, что мы начинаем производить какое-то впечатление, в воздухе над нами раздалась оглушительная очередь, и у нас над головой пронесся снаряд из чего-то, подозрительно напоминающего скорострельную зенитную пушку. - А это-то еще откуда взялось, нахрен? - заорал я. - Похоже, из-за палаточного городка -- прорычал в ответ Ник. Он развернул большой гранатомет, готовый дать по новой угрозе несколько очередей, когда трассеры описали дугу и сместились вправо. Струя из них врезалась прямо в 110-й Криса. Мы втроем могли только с ужасом смотреть, как зенитные снаряды крушат турель "Милана" и все на своем пути. Эйч и Крис, сидевшие на корме и стрелявшие по насыпи позади нас, казалось, вылетели из машины.
Проблема была в том, что у нас не было никаких известий от группы подрывников, чтобы убедиться в их отходе от цели.
Чем дольше мы будем здесь торчать, тем больше шансов что их резервные части подтянутся и возьмут все под свой контроль. Проблема была в том, что у нас не было никаких известий от группы подрывников, чтобы убедиться в их отходе от цели. В каждой машине была установлена рация, но Эйч, низко согнувшись в машине Криса, с рацией на спине, работал непрерывно, пытаясь связаться с подрывниками ...
Не уведомив нас, команда подрывников уже несколько минут находилась вне зоны цели. Под прикрытием очередей с машин ГНОП, прижатая штурмовая группа могла сделать бросок и выбраться.
... кто-то вспомнил о Дине и Таффе. Оба пошли вперед, чтобы ослабить давление на штурмовую группу. А теперь их нигде не было видно.
Тафф и Дин пробирались мимо нескольких машин, когда дверь одной открылась и Тафф внезапно обнаружил, что борется с иракцем. Дин, который был впереди, побежал дальше, даже не подозревая о драме. В потасовке Тафф потерял свою винтовку, но через пару отчаянных секунд сумел сбросить иракца со спины и ударить его так сильно, что тот упал и больше не встал. Дин, который понял, что что-то не так и вернулся за ним, увидел последние секунды схватки.
Тафф подобрал свою винтовку и они вдвоем побежали дальше, как раз вовремя, чтобы успеть на последний автобус. Это было чертовски близко к попадалову. Два 110-х направились к точке сбора.
Может быть, они уже добрались до точки сбора -- предположил Газза.
Точкой сбора было то самое место на обочине дороги, где мы столкнулись с автобусом и экскаватором.
Роджер посмотрел на часы и снова выругался. Пуля срикошетила от перекладины, рядом с его головой и улетела в пространство.
Он хлопнул по борту машины. - Валим к чо-о-орту!
Прежде, чем успели выжать сцепление, сзади раздался крик. Дин и Тафф бежали к ним из темноты. Кто-то заметил их как раз вовремя. В них вцепились руки и втащили на борт.
- Господи Иисусе! - завопил Том, - они посылают против нас мотоциклы.
Вглядевшись, так как мы мчались по пустыне, я увидел силуэт парня на мотоцикле, который мчался прямо на нас. Началась бурная деятельность, так как мы готовились к очередной перестрелке. Потом кто-то заметил, что парень на мотоцикле удивительно похож на Джо. Мы не стали стрелять. Это был Джо. Обе группы сошлись воедино. Джо быстро подсчитал нас, а затем развернулся, чтобы вернуться на дорогу к ЗПС. Оказалось, что он пошел за нами по собственной инициативе, когда все попытки связаться с нами провалились.
К началу второй половины дня из штаба полка начали поступать подтверждения, что "Виктор Два" больше не работает. Разведка показала, что в этом месте был полный бардак. И помимо всего прочего, мачта была разрушена и больше никаких сигналов с объекта не поступало. Мы сделали все, о чем нас просили. Джордж, как я заметил, позволил себе улыбнуться. После наступления темноты, мы двинулись на север, чтобы проверить МВС, но после волнения предыдущей ночи это все было немного анти-кульминационно. Через шесть часов, ничего не увидев, мы вернулись на новое место РРО.
В течение ночи начали расти опасения по поводу состояния наших запасов, особенно это касалось боеприпасов и воды. Наши боекомплекты сократились теперь до менее чем пятидесяти процентов, а запасы воды сократились почти до четверти. Состояние топлива было ненамного лучше, так как оно составляло примерно треть нашего обычного запаса.
Позже в тот же день, через два с половиной дня после "Виктора Два", мы получили странный запрос от штаба полка: пойти на юг в район под названием Вади Тубал и найти место сбора, достаточное для безопасного размещения всех четырех конвоев. Они решили пополнить все наши запасы за один раз.
Реакция Роджера подытожила нашу собственную: - Как, чо-о-орт бы их побрал, мы должны укрыть четыре конвоя, когда у нас и так достаточно проклятых проблем спрятать, ко всем чертям, наш собственный?
Как только стемнело, мы двинулись в путь. Вади Тубал представлял собой большую систему вади, примерно в тридцати километрах от нашей стартовой точки. Мы без проблем добрались до его северной оконечности и начали поиски. Через пять часов мы нашли то, что искали: вади в пределах системы вади, длиной около 800 метров и шириной в 150. Его склоны были крутыми, но не вертикальными. В целом, это была хорошая оборонительная позиция
Два подразделения эскадрона "D" располагались друг напротив друга в восточном конце, а мы и другая половина эскадрона "А" примерно посередине. Снабжение, когда оно прибудет, будет расположено в западном конце. Когда все будет готово, мы выстроимся в очередь и загрузимся едой, топливом, водой и боеприпасами, как в очереди в столовой самообслуживания. Одна вещь, которую любит британская армия -- это ее материально-техническое обеспечение ...
Только что пришло сообщение из штаба полка. Они хотели, чтобы мы вернулись на север и восстановили наблюдение за МВС. Кто-то видимо проснулся от факта, что все конвои двинулись на юг, к Вади Тубал, и у нас не было никого, кто следил бы за маршрутами снабжения Саддама. Когда я рассказал об этом парням, они своим ушам не поверили. - Какого хрена? - спросил Ник. - Мы только что спустились с севера. - Я знаю, - согласился я. - Это странное сообщение, не спорю.
Через пятнадцать минут наши указатели топлива показывали полные баки. Нику даже не пришлось прибегать к своим немалым способностям убеждения, поскольку парни из эскадрона "Д" были чрезвычайно готовы помочь. Они дали нам необходимое топливо и воду, не задавая никаких вопросов. Я думаю, они испытывали к нам некоторую симпатию. Мы ожидали, что выйдем в поле на два-три дня. Как только прибудет подкрепление, нас снова вызовут в Вади Тубал. Мы выехали в 15.30, в полном сиянии полуденного солнца. Единственный раз, когда мы перемещались в дневное время до этого, был наш контакт с патрулем иракской артиллерии. Единственное, что оправдывало этот дневной переход -- это то, что мы хорошо знали местность.
Мы добрались до МВС почти в девять вечера. В ту ночь на багдадском шоссе было все спокойно, поэтому мы отошли на некоторое расстояние от дороги и просидели там весь день, полностью ожидая, что нам придется вернуться обратно, как только стемнеет, чтобы провести еще одну ночь, крутя пальцами. К счастью, мы были спасены от полной скуки ночи благодаря вмешательству полкового штаба, который сообщил нам поздно вечером, о необходимости вернуться в Вади-Тубал, после того как мы проведем половину ночи за наблюдением. Прибыл конвой снабжения. Пришло время идти пополнять запасы.
- Повтори еще раз -- сказал Том, когда я передал ему эту новость. Его глаза недоверчиво сузились. - Ты сказал -- конвой?
- Правильно -- кивнул я. - Никаких "Чинуков", никакого сброса с воздуха. Оказывается, они пригнали кучу машин из Саудовской Аравии.
Ник присвистнул. - А я думал, что только мы здесь чокнутые мамашки.
В тот момент, когда штаб полка осознал всю серьезность ситуации со снабжением, он принял непростое решение: поскольку воздушным транспортом проблему было не решить, единственной альтернативой было доставить все необходимое полку в Ираке автомобильным транспортом. Когда генералу Шварцкопфу об этом сообщили, он, по-видимому, удивился, но поддержал это решение: "Дайте мне знать как вы собираетесь это сделать и я направлю все воздушные и наземные средства, которые я смогу выделить, чтобы это прошло успешно" - сказал он нашим планировщикам в Эр-Рияде.
В день выхода конвоя погода была отвратительной и Шварцкопф был вынужден сообщить, что прикрытие истребителями будет недоступно, пока небо не очистится. Штаб полка сказал что это чушь собачья и просто велел отправляться, черт бы все побрал. У Полка была назначена встреча и ждать он никого не собирался.
Тактика Дейва при пересечении вражеской территории была проста: никто не перед чем не останавливается; они должны были продолжать идти, несмотря ни на что. Без сопровождения четырехтонники не могли себе позволить ввязываться в перестрелки. Если конечно, они не были совсем близко и в этом случае им придется подъехать и подумать еще раз.
- Босс, а что ты называешь "Совсем близко"? - спросил один из водителей.
- Что-то такое, что разбивает тебе лобовое стекло -- ответил Дейв. - А теперь все по машинам и сваливаем отсюда ...
В течение двадцати четырех часов они изо всех сил вели машины, продвигаясь все дальше и дальше к Вади Тубал. У них не было никаких ПНВ, так что вся поездка проходила при дневном свете. Они встретили на своем пути два препятствия, оба были устранены с помощью сброшенных с воздуха боеприпасов с лазерным наведением на цель через ЛЦУ. Я спросил Дейва, не беспокоит ли его обратный путь. Он был удивительно философски настроен по этому поводу. Они пробили себе дорогу сюда и снова пробьют себе дорогу отсюда. Эти ребята были действительно больше, чем жизнь.
В рассеянном предрассветном свете, мы увидели около пятнадцати больших четырехтонника в дальнем конце вади. Вокруг валялись ящики, бочки, канистры и всякое другое барахло. - Черт бы меня побрал -- сказал я, в последний раз я видел такой бардак в этом чертовом Гринхеме. В старые добрые деньки Холодной войны, до того как Ронни и Горби начали налаживать отношения, мы время от времени несли караульную службу у крылатых ракет США, базировавшихся на базе КВВС Гринхем, в Беркшире. Дерьмо вокруг лагеря борцов за мир, определенно напоминало то, что мы сейчас видели перед собой. Беспорядок, конечно, предается анафеме, из-за следов, которые он оставляет. Однако в отличии от обычных РРО, на этот раз это не имело особого значения. Не было никакого смысла притворяться, что мы не в Вади Тубал. Если иракцы придут за нами, то это место будет довольно хорошо защищено
В центре вади стояли пять грузовиков, каждый из которых содержал конкретный груз. Один предназначался для воды, другой для топлива, третий для одежды, четвертый для припасов и пятый для боеприпасов. Наш конвой будет отправлять по одной машине зараз, и нам будет дозволено пройти вдоль линии, набирая себе все, что нам нужно.
Кроме того, объяснил Фил, он привез из Саудовской Аравии целую команду специалистов, которые могли бы помочь нам разобраться с нашим оборудованием. Там были инженеры-автомеханики из Королевского корпуса инженеров и электриков, техники-связисты для нашего оборудования связи, эксперты-оружейники из школы стрелкового оружия; вы зовете, они уже здесь.
На складах мы с радостью увидели, что помимо обычных консервов и порошков, Фил и его команда привезли с собой много свежих продуктов. Мы ушли забитые под планшир цыплятами, стейками и свежими овощами; ингредиентами, которые должны были в ближайшие дни исчезнуть в череде рагу и карри. Была даже бутылка рома, чтобы их запить -- еще один приятный штрих. Дальше был грузовик с одеждой. Здесь мы получили новые носки, арктические жилеты, пуховики, новую боевую форму, дополнительные разгрузки и совершенно новые рюкзаки. После дырок от пуль, которые некоторые из наших рюкзаков получили на "Викторе Два", это было не так уж плохо.
В грузовике с боеприпасами мы взяли не только патроны и гранаты, но и батарейки для наших фонарей и GPS - навигаторов, дополнительные магазины и даже новые М16 и М203, если наши выглядели ушатанными или разбитыми. Наконец, после остановок у грузовиков с водой и топливом, мы закончили.
А потом началась тяжелая работа. Вернувшись в овраг, мы снова перепаковали вещи и не останавливались, пока машина не пришла в норму. Время обеда пришло и ушло без малейшего намека на еду. К середине дня машина была готова и мы умирали с голоду.
Как и мы, одно из подразделений эскадрона "D" было скомпрометировано. Они сидели на своем РРО, спокойно занимаясь своими делами, когда внезапно появились иракцы в полном составе. Во время атаки первой волны противника было уничтожено два "Лендровера". Третий оторвался от остальной части отряда, когда они пробивались через окружение. В этом хаосе и неразберихе, некоторым парням пришлось уходить пешком.
В одном случае выдающейся храбрости, парень пронес на себе своего тяжело раненого напарника по отходу на 15 км. Ранения были получены от пули, которая прошла прямо через его грудь, едва не задев позвоночник и жизненно важные органы. Им удалось удрать, угнав автомобиль и перебраться на нем через границу с Саудовской Аравией. В процессе они даже нашли в себе совесть заплатить иракцу, чью машину они угнали, столько золота, сколько у них с собой было. (В набор для выживания, уклонения и побега некоторых категорий британских военных обычно входят золотые соверены. Во всяком случае, входили -- прим. перев.)
После этого эпизода, полуэскадронному конвою эскадрона "D" удалось собрать воедино, что привело к этой компрометации. Оказалось, что они разместили РРО менее чем в полукилометре от другого, использовавшегося другим подразделением предыдущей ночью. По всей вероятности, иракцы наткнулись на первый РРО и решили задержаться, чтобы посмотреть, не вернутся ли "террористы" SAS. Конечно, они этого не сделали, но иракцам повезло со второй группой. Устроить засаду после этого было сущим пустяком, но к счастью для полка, тряпкоголовые позволили себе действовать вполсилы. Но даже в этом случае, она дорого нам обошлась.
...
Каждый полуэскадронный конвой мог рассказать собственную кошмарную историю. Для другого подразделения эскадрона "D" это был момент, когда они оказались мишенью для патрулирующих американских истребителей. Без предупреждения, два самолета дали залп ракет "Мэверик" AGM-65D по их РРО. AGM-65D имеет тепловое наведение и судя по учебнику, машины внутри РРО -- их термальная сигнатура горячее окружающей пустыни -- должны были бы быть уничтожены. Однако по счастливой случайности, "Мэверики" взорвались между машинами, нанеся повреждения, но не смертельные.
Из уважения к нашим американским кузенам, временами своевольничающими с идентификационными процедурами, с тех пор мы стали выкладывать флаги "Юнион Джек", как только мы останавливались. Теперь я заметил, что вокруг нас их целая куча. Беседа продолжалась и после наступления темноты. Нам было интересно, как все сложится дальше. ВВС Коалиции все еще наносили удары по Ираку, но большинство мыслителей предполагали, что до начала наземного наступления осталось всего несколько дней, если не часов.
В сотне километров от границы внутри Ирака, где Британия участвовала в самой крупной со времен Кореи войне, сержанты и уоррент-офицеры Специальной воздушной службы были вызваны на совещание по поводу столовой. Это было серьезное дело. Определенно, тут не было повода для смеха. Главным пунктом повестки дня было следующее: предстоящий летний бал, за которым последует выдающийся счет за столовую и важный вопрос о том, может ли позволить себе сержантская столовая новый сервиз и несколько милых синих занавесок. Ходатайства были обсуждены, приняты и протокол записан в блокнот, чтобы его можно было передать обратно в Херефорд. Вернувшись к своей машине я перестал ругаться и расхохотался.
Наступила середина утра и в связи с переменой погоды мы остановились выпить чаю и чего-нибудь пожрать. Перемещение начало приобретать характер воскресного пикника за городом, когда вдруг кто-то заметил серебристый отблеск в просвете ясного неба над горизонтом. Тони не стал задерживаться. Он схватил ТАКАМ и отошел немного в сторону от машин. ТАКАМ представляет собой черную коробку примерно шести квадратных дюймов и может работать в двух режимах. Если вы оставляете чеку в верхней части, это простой приемо-передатчик на дистанции прямой видимости. Вытащите чеку и он станет тактическим аварийным маяком -- отсюда его название -- способным послать автоматический сигнал бедствия любому, кто случайно окажется поблизости. Остальные с тревогой наблюдали за Тони, время от времени оглядываясь на самолет, который теперь мы отчетливо слышали. С помощью бинокля его можно было легко опознать как F-16.
Не было никаких сомнений, что он видел нас. Как стервятник он сделал круг примерно в восьми километрах впереди -- как раз в пределах досягаемости своих ракет "Мэверик" класса "воздух-земля". До нас донесся голос Тони. - Неопознанный самолет, неопознанный самолет. Имейте ввиду, что мы дружественные войска в восьми километрах к северу от вашей позиции. Неопознанный самолет, как поняли, прием? До нас с ветром донеслось легкое шипение статики. Тони снова попытался вызвать самолет.
Тони и я переглянулись. Именно в этот момент ТАКАМ затрещал и густой американский акцент прозвучал громко и четко: - Подтверждаю, дружественные войска. Прием и отбой.
В четверг утром, в 5 часов, кто-то разбудил нас новостью: президент Буш вышел в эфир, чтобы объявить о приостановке всех наступательных действий, начиная с 8 часов утра по местному времени. Последние этапы бегства иракцев из Кувейта, по свидетельству большинства очевидцев, превратились в охоту на уток. Шоссе, ведущее из Эль-Кувейта в Басру, было забито машинами иракцев, пытавшихся бежать к берегам Ефрата.
Один из конвоев эскадрона "D" застал на земле целый конвой "Скад", как раз в тот момент, когда ракету готовили к старту. Быстрый сигнал домой, и в мгновении ока появились кучка американских истребителей-бомбардировщиков. Ребята из "D" навели самолеты на цель и выполнили необходимую подсветку лазером для их умных бомб. Цель была разнесена несколькими прямыми попаданий, "Скад" разлетелся на миллиард осколков, а его жидкое топливо воспламенилось в сильном раскаленном взрыве.