Мэтью Коул «Кодекс превыше страны» (Matthew Cole «Code Over Country: The Tragedy and Corruption of SEAL Team Six», перевод manuelle)

«Морские пчелы» и UDT – предшественники SEAL

Многочисленные неудачи на Тараве выявили необходимость в специальных подразделениях разведчиков и подрывников в будущих операциях. Проблема была не в недочетах снаряжения или ошибках личного состава, а в незнании приливов и отливов. Если Соединенные Штаты хотят выиграть войну на Тихом океане, военно-морскому флоту придется позаботиться о том, чтобы они никогда больше не застряли на коралловом рифе. К счастью, военно-морской флот быстро выявил свой недостаток. Все пушки, минометы, ракеты и сталь были бесполезны, если военные планировщики не знали о местных приливах и отливах.

Хотя различные подразделения военно-морского флота опросили местных рыбаков, а также британских моряков, которые предупреждали об уникальном приливном явлении, называемом неаполитанскими приливами, информация не дошла до планировщиков высадки десанта. Неаполитанский прилив происходит, когда во время лунного цикла луна и солнце находятся на расстоянии девяноста градусов друг от друга с точки зрения Земли. Солнечное приливное притяжение подавляет большую часть лунного прилива, оставляя море практически плоским. Незнание точного графика приливов привело к массовым потерям на береговой линии, где засевшие японские снайперы и минометчики убили десятки морских пехотинцев в прибое.

Адмирал, командовавший десантными силами во время высадки на Тараве, запросил новое подразделение боевых пловцов, которые помогали бы проводить разведку береговой линии и направлять солдат и морских пехотинцев к берегу с линии их развертывания. Так получилось, что часть проекта современных SEAL уже была начата за несколько месяцев до вторжения на Тараву. Группа добровольцев из «Морских пчел», строительного подразделения Военно-морского флота, люди из подводных спасательных и подрывных подразделений, тайно собрались в Форт-Пирсе, штат Флорида, военной базе на двадцатипятимильном участке барьерного рифа в Атлантике, для учебной «обработки» одного из новых подводных подразделений военно-морского флота.

Многое из того, что стало Шестым отрядом SEAL, можно отнести к недельным тренировкам военно-морского боевого подразделения подрывников-подводников (NCDU). В то время концепция была уникальной. Добровольцы, как офицеры, так и рядовые, должны были пройти водную и береговую подготовку, призванную довести их до умственного и физического истощения. Офицеры должны были быть такими же компетентными, как и рядовые, даже если они выполняли командные обязанности. Это гарантировало, что каждый человек, переживший тренировку, пострадал одинаково. Они плавали, бегали и работали с надувными лодками. Они научились создавать взрывчатые вещества и действовать как на суше, так и в воде, выдерживая воздействие взрывов и детонаций. Кульминацией недели тренировок стало то, что мужчин загнали в траншею на атлантическом пляже, в то время как поблизости в течение часа приводилась в действие взрывчатка. Цель состояла в том, чтобы убедиться, что каждый человек, которого они отправят во вражеские воды доказал, что он может справиться со стрессом. Многие не смогли. К концу недели выбыло от 60 до 75 процентов кандидатов. Тем не менее, Адская неделя укрепила связь между боевыми пловцами, как позже они стали известны.

Компактные размеры надувной лодки создали шаблон для команд «морских котиков», действующих как небольшое подразделение. Каждая лодка могла вместить шесть человек, одного офицера и пятерых рядовых, плюс взрывчатку, и это количество оставалось отправной точкой для команды или отряда на протяжении многих лет. Для плавания у каждого мужчины был напарник, и по мере прохождения Адской недели новобранцы налаживали тесные связи с партнером и небольшой командой. Люди, окончившие школу, были физически здоровы, выносливы и считались невосприимчивыми к контузящему воздействию взрывов. Офицер, руководящий обучением, капитан 3-го ранга Дрейпер Кауфман, признал зарождение нового класса морских воинов.

Сверхсекретная классификация нового подразделения в сочетании с явной трудностью завершения обучения создала группу, не подчиняющуюся правилам ВМС «натри и отполируй», которая считала себя особенной и выше всех. Кауфман и его офицеры были обеспокоены тем, что элитарность проникнет в их ряды. Но нужно было выиграть войну, и это новое подразделение могло помочь военно-морскому флоту это сделать.

На Мауи, недалеко от штаба Тихоокеанского флота ВМС США в Перл-Харборе, Кауфман и остальные оттачивали навыки боевого плавания и подрывных работ в рамках подготовки к следующему крупному десанту на Сайпан. Они были названы командами подрывников-подводников, или UDT. В течение следующего месяца Кауфман, который теперь возглавлял UDT, использовал небольшие атаки на Тихоокеанском театре военных действий, чтобы подготовить и отточить навыки своего подразделения для Сайпана.

Если его люди в Форт-Пирсе тренировались в громоздких костюмах и слишком больших шлемах, чтобы иметь возможность заниматься подводным плаванием, на Мауи он усилил пловцовскую подготовку, в то время как громоздкое снаряжение для подводных взрывных работ отсутствовало. Бойцы команд подрывников-подводников будут действовать в плавках, кедах, с ластами для плавания, маской, перчатками, ножом в ножнах и водонепроницаемыми сумками со взрывчаткой. Когда они начали работать в Тихом океане, они добавили пластины из оргстекла вместе с водоустойчивыми свинцовыми карандашами для подводных обследований. Когда в июне 1944 года пришло время высадки на Сайпане, подразделения подводной разведки и подрывников превратились в один из самых тщательно охраняемых секретов военно-морского флота.

Для специальных методов военных действий это был рассвет новой эры, эры «голого ныряльщика», «обнаженного воина», «боевого ныряльщика» и человека-лягушки. Во время войны различные подразделения были прикреплены к кораблям на время их развертывания. Моряки могли видеть этих первых специальных операторов на палубе, в синей маскировочной краске, с черными полосами, нанесенными на их тела с интервалом в один фут для измерения глубины под водой. Цвет способствовал появлению названия «человек-лягушка» для UDT во время войны, но эти люди выделялись среди команды корабля своим отношением и присутствием так же сильно, как и своим внешним видом.

... типично для того времени, фильму под названием "Люди-лягушки" с Ричардом Уидмарком в главной роли, вышедшему на экраны в 1951 году, не хватало утонченности. В первой сцене бойцы UDT представляются рядовым морякам на корабле в Тихом океане как особенные и значимые, «бесстрашные, хладнокровные, бросающие вызов смерти, настоящие мужчины». Несмотря на тяжеловесный сценарий и изображение пловцов UDT Второй мировой войны, фильм точно передал собственную мифологию храбрости подразделения и то, что отличало водолазов от обычного моряка.

SEAL (Sea, Air, Land)

Намерение Кеннеди обострить конфликт в Юго-Восточной Азии требовало новой породы боевых пловцов. Это подразделение будет выделено из состава военно-морского флота и будет действовать на небольших лодках и проникать в дельты, болота и джунгли Вьетнама. Капитану 1-го ранга Уильяму Х. Гамильтону-младшему, ветерану UDT Второй мировой войны, который помогал совершенствовать подготовку и тактику UDT в последующие годы, была поручена задача создания нового подразделения специальных операций ВМС. Гамильтон и несколько других боевых пловцов занялись отбором из команд подрывников-подводников для новой группы.

Гамильтон посылал своих людей в тюрьмы, чтобы они учились у преступников, в частности, у воров, взламывать сейфы, вскрывать замки и угонять автомобили. Ему нужны были люди, которые чувствовали бы себя комфортно как наполовину солдаты, наполовину преступники, но которые служили бы правительству. В контексте военного подразделения они должны были быть инженерами для решения тактических задач на поле боя.
Менее чем через год после выступления Кеннеди, в январе 1962 года, военно-морской флот ввел в строй новое подразделение. В состав группы войдут два отряда, один из которых будет базироваться в Коронадо, а другой в Литтл-Крик в Вирджиния-Бич, каждый из которых будет работать наряду с существующими командами UDT. Хотя Гамильтон набрал первых новобранцев из команд UDT, это новое подразделение разработало свою собственную программу обучения, которая позволила привлечь новых бойцов в оба отряда. Разделение отрядов на каждое побережье восходит ко Второй мировой войне и желанию прикрепить коммандос как к Тихоокеанскому, так и к Атлантическому флотам, как военно-морской флот поступил с командами подрывников-подводников.
Десять офицеров и пятьдесят рядовых составляли каждый отряд, при этом базовая структура подразделения состояла из одного офицера и пяти человек, как и требовали первые тренировки на малых лодках в Форт-Пирсе. Военно-морской флот назвал подразделение по условиям, в которых операторы должны были быть экспертами по проникновению, на море, в воздухе и на суше, что дало этим частям их название: SEAL (Sea, Air, Land).

Их эмблемой был Трезубец, также известный как «Будвайзер», из-за его некоторого сходства с логотипом производителя пива «Анхойсер-Буш». На нем были изображены орел, трезубец и кремневый пистолет, которые представляли области их компетенции: войну в воздухе, на море и на суше. Вскоре после того, как военно-морской флот ввел SEAL в строй, бойцы Первого отряда «морских котиков» были отправлены во Вьетнам для проведения оценок и выяснения того, как их можно было бы использовать в растущем конфликте. Даже в большей степени, чем на Тихоокеанском театре военных действий во время Второй мировой войны, война во Вьетнаме сформировала силы специального назначения военно-морского флота как воинскую часть и культуру.

Помимо подготовки южновьетнамских войск и проведения глубокой разведки, первые «морские котики» участвовали в новой военно-морской войне. Стандартная операция могла заключаться в том, что отряд «морских котиков» проводит небольшую лодку вверх по рекам и эстуариям дельты Меконга, тихо соскальзывает в воду и вплавь или вброд добирается до берега, чтобы провести операцию по засаде. С лицами, раскрашенными в зелено-черный камуфляж, отряд пробирался в мангровые заросли и другие джунгли, ступая по грязи, часто босиком, чтобы соблюдать тишину, и устраивался в засаде. Там они сидели часы или даже несколько дней, спя посменно, ожидая передвижений вьетконговцев, которые привели бы в засаду.

«Морские котики» проводили то, что военные эвфемистически называли «прямым действием», рейды, в ходе которых они убивали или захватывали в плен врагов. Похищения и допросы агентов Вьетконга «морскими котиками» давали разведданные, которые «морские котики» затем использовали для организации боевых операций. «Морские котики» разработали успешный цикл тактики ведения партизанской войны и борьбы с повстанцами во время войны, которая нашла отражение в тактике «морских котиков» и Шестого отряда SEAL десятилетия спустя. Жестокость отличала тип насилия, которому подвергалось подразделение, как то, что применялось к «морским котикам», так и то, «что морские котики» наносили врагу. Даже среди своих они распознали жажду убийства, которая развилась после нескольких лет боевых действий во Вьетнаме.

«Нью-Йорк Таймс» сообщила, что на одной базе в Меконге «морские котики» повесили над своим баром табличку с надписью: «Люди, которые убивают за деньги - профессионалы. Люди, которые убивают ради забавы - садисты. Люди, которые убивают ради денег и удовольствия - это морские котики». Лозунг отражал жуткий мачизм эпохи до падения Сайгона - и до падения военной мощи США. Это также было непреднамеренным предчувствием развивающейся культуры SEAL. Но в то время это показало кое-что другое: эти люди были именно теми, кого искал капитан 1-го ранга Дж. Гамильтон и силы специального назначения военно-морского флота. Регулярный военно-морской флот без энтузиазма относился к этим небольшим группам убийц, которые были полностью отделены от флота.

Хотя война позволила новому подразделению продемонстрировать свои оперативные навыки и смертоносный потенциал, они не оказали заметного влияния на конфликт. Они были просто слишком малы, сражаясь в войне, в которой нельзя было победить. Успех «морских котиков» во Вьетнаме также выявил их ограниченность: насилием ради насилия войну не выиграть. Они могли быть эффективными и смертоносными, и они зарекомендовали себя тактически.Но, как позже сказал один военный аналитик RAND, который провел несколько дней, наблюдая за морскими котиками во Вьетнаме, «SEAL были тактикой в поисках стратегии».

Курс BUD/S

Военно-морской флот ищет не просто самых сильных, подтянутых людей, физически способных пройти жестокий курс подготовки; ему нужны те, кто скорее умрет, чем откажется от поставленной перед ними задачи. SEAL называют эту готовность отдать свою жизнь «выкладыванием». Несмотря на то, что для прохождения курса требуется физическая подготовка, цель начального этапа - найти этих волевых людей, которые смогут выполнить свою миссию, несмотря на сильный стресс, боль и усталость. Цель BUD/S не изменилась с тех пор, как первые боевые пловцы прошли первоначальную подготовку в Военно-морском подразделении подрывников в Форт-Пирсе во время Второй мировой войны: найти точку перелома человека и продемонстрировать, что он может ее преодолеть. Но с тех пор она стала намного длиннее и даже более сложной, чем программа, проводимая капитаном 3-го ранга Кауфманом.

Первые недели стажеры проводят на физических тренировках в сочетании с принудительными лишениями, призванными проверить решимость кандидата в бойцы SEAL. Это включает в себя плавание в открытом океане, семимильные пробежки по песку, рассчитанные по времени, и физические нагрузки, такие как поднятие лодок и телефонных столбов над головой и транспортировка их по пляжу или по холодному тихоокеанскому прибою. Через четыре недели после этой первой фазы начинается Адская неделя. Это считается самой изнурительной частью BUD/S. Добровольцы должны работать с общим сном не более восьми часов (в течение пяти дней), а часто и меньше, и ни один из них не длится дольше пятнадцати минут.

«Три вещи, которые делают BUD /S трудными, - это недостаток еды, недосып и холод», - сказал отставной боец SEAL, который провел в отрядах три десятилетия. «То, что вы видите, происходит в течение определенного периода времени, а для сна или еды это должна быть неделя или дольше, так это то, что если у вас есть какая-либо физическая слабость, это разрушает вас морально. Если вы психически слабы, вы немедленно срываетесь, и все, что угодно, выбьет вас. Если вы хороши умственно и хороши физически, как вы их сломите? Самый простой способ сломить кого-то - это лишить его сна или отморозить яйца.… Поскольку ваш разум должен быть направлен на заботу о себе, вы начинаете сосредотачиваться на «Я устал, мне больно, мне холодно», и вы начинаете психически разрушаться. И тогда вы начинаете спрашивать, зачем я это делаю? Действительно ли я хочу это сделать? Это подорвет вашу решимость. Действительно ли я хочу быть здесь? Действительно ли я хочу это сделать? И это действительно то, к чему все сводится. Вы можете видеть, как люди что-то делают в услових холода, сна и физического насилия, например, вечно бегают [и плавают], и люди решают, что на самом деле они не хотят этого делать. Это те, которых вы пытаетесь отсеять в BUD/S. Вы пытаетесь избавиться от таких мыслей, независимо от того, насколько плохо что-либо когда-либо складывалось, как только вы приняли решение, что собираетесь это сделать, что бы ни случилось, вы доведете это до конца. Точка.»

Цель этого не в том, чтобы создать самую сложную военную программу подготовки в мире, исключительно для SEAL, а в том, чтобы имитировать суровость боя. «Это доводит твой мозг до того же состояния, что и в трехдневной боевой операции, когда ты принимаешь огонь на себя, и у тебя есть раненые, когда шансы против тебя; тебя раздавливают, но ты, на хер, никогда не сдаешься, вот как ты доходишь до этого момента, и на Адской неделе ты быстро доходишь до этого момента. Вот почему это работает. Вы разрушаете человеческое существо на всем пути к его решимости, очень быстро.... Вы не можете допустить, чтобы чья-то решимость была сломлена в бою. Мы доводим их до такой степени, что испытываем эту решимость почти за пределами боевого стресса, чтобы убедиться, что их решимость никогда не сломается в бою. В этом гениальность BUD/S.»

Как и в первом поколении боевых пловцов, офицеры и рядовой состав проходят одинаковую подготовку; офицерам также поручено планировать и руководить некоторыми тренировочными упражнениями на более поздних этапах. После физической нагрузки и тестов будущие морские котики осваивают рекогносцировку в воде, подводное плавание с аквалангом, наземную войну и оружие. Стажеры BUD/S в среднем проплывают по океану 2 мили в неделю, а также пробегают 50 миль. Прежде чем стажер закончит обучение, он должен совершить на время заплыв в открытом океане протяженностью 5,5 мили и 15-мильную пробежку.

Кризис с посольством США в Тегеране и попытка его разрешить силовым способом

... в ноябре 1979 года группа иранских студентов-радикалов захватила посольство США в Тегеране, взяв в заложники шестьдесят шесть американцев. Иранцы в конечном счете освободили четырнадцать заложников, но удерживали оставшихся пятьдесят двух, требуя, чтобы Соединенные Штаты вернули бывшего лидера страны в изгнании для суда и освободили замороженные финансовые активы страны, хранящиеся в Соединенных Штатах.

Кризис с иранскими заложниками послужил решительным отказом от американской внешней политики на Ближнем Востоке. Это также было первое реальное столкновение американской общественности с исламским терроризмом. Они наблюдали, как палестинские террористы казнили израильских спортсменов во время Олимпийских игр 1972 года в Мюнхене, и следили за успешным освобождением израильских заложников в 1976 году в Энтеббе, Уганда. Но общественность США по-настоящему не противостояла террористической угрозе, или не осознавала, что это может означать для них, пока американских дипломатов не взяли в заложники и не провели по захваченному посольству США с завязанными глазами.

Президент Джимми Картер приказал предпринять попытку спасения. Названный операцией «Орлиный коготь», план был сложным. Военные планировщики, разработавшие его, признали, что у него не было больших шансов на успех. Армия направила свое недавно созданное секретное подразделение коммандос под названием 1–й оперативный отряд сил специального назначения «Дельта», но в просторечии известное как отряд «Дельта».

Организационный хаос был отражен неудачей, произошедшей на месте, когда спецназовцы тайно проникли на иранскую территорию. Операторы «Дельты» вылетели из Египта в Оман, сменили самолеты и полетели в иранскую пустыню; восемь вертолетов RH-53, окрашенных в цвета ВВС Ирана, взлетели с американского авианосца «Нимиц» в Оманском заливе и направились на север, в сторону «Пустыни-один». Внутри Тегерана единственный оператор «Дельты», который тайно проник в столицу, чтобы помочь координировать рейд на посольство, передавал сводки по зашифрованной радиочастоте. В зону посадки транспортные самолеты с командой «Дельты» прибыли благополучно.

Шесть из восьми вертолетов прибыли, но два вернулись в середине полета из-за механических неполадок. Вскоре после того, как шесть вертолетов приземлились в «Пустыне-один»», один пилот вертолета сообщил о механической неполадке, которую не удалось быстро устранить, и счел вертолет непригодным для использования. Таким образом, осталось пять работающих вертолетов. Полковник Чарли Беквит, командир «Дельты», руководивший операцией, прервал миссию. Операторы «Дельты» загрузились в два транспортных самолета C-130, которые также были заполнены топливными баками. Приказ Беквита требовал, чтобы вертолеты дозаправились для обратного полета обратно на «Нимиц». Все пятеро начали осторожное перемещение рядом с C-130, чтобы подключиться к топливным бакам. Операторы «Дельты» разделились на две части, по одному эскадрону в каждом транспортном самолете, и начали рассаживаться по своим самолетам.

Вертолеты были почти все заправлены, когда один из них, закончив заправку, изменил положение, пытаясь отойти от C-130. Когда пилот развернул свой вертолет, он потерял видимость и внезапно почувствовал головокружение в огромном облаке песка, образованном винтами вертолета и сильным штормом. Его вертолет подлетел к ближайшему C-130, прорубив при этом его фюзеляж, наполненный топливом и половиной операторов «Дельты». Передняя половина транспортного самолета взорвалась, превратившись в огненный шар, как и вертолет. Огонь переместился ближе к полным топливным бакам, так что воспламенение топлива было лишь вопросом времени, превратив самолет в бомбу. Команда «Дельты» выходила из самолета быстро, но спокойно, один за другим. Когда самолет наконец взорвался, внутри в ловушке все еще находились пятеро членов экипажа ВВС. В результате взрыва также погибли трое морских пехотинцев, находившихся в вертолете, и огненный шар поднялся на несколько миль в ночное небо. Специалисты по планированию в Пентагоне услышали, как часть радиопередачи замолчала.

Когда «Пустыня-один» снова вышел в Сеть, они сообщили по меньшей мере о восьми погибших и еще большем количестве обожженных людей. Поскольку огонь все еще бушевал, группа «Орлиного когтя» была вынуждена оставить позади восьмерых погибших военнослужащих. С приближением рассвета все уцелевшие погрузились в оставшийся транспортный самолет и взлетели. Остальные американские участники спасательной операции благополучно выбрались из Ирана. Тем не менее, провал миссии серьезно подорвал репутацию Америки как самой могущественной армии в мире. Изображения тлеющих американских самолетов в иранской пустыне транслировались по телевидению по всему миру, демонстрируя поражение и унижение сверхдержавы. Американские военные не смогли спасти американских граждан от группы радикально настроенных студентов университета и были вынуждены бросить своих погибших.

Капитан второго ранга ВМС Ричард «Дик» Марсинко – создатель Шестого отряда SEAL

Среди тех, кто сидел краешке своих стульев в Пентагоне во время операции «Орлиный коготь», был тридцатидевятилетний капитан второго ранга ВМС Ричард «Дик» Марсинко.

Вскоре после поступления на службу связист Марсинко увидел фильм 1951 года «Боевые пловцы», рассказывающий о героизме UDT-4 во время Второй мировой войны, и понял, что ему нужно присоединиться к командам подрывников-подводников. Ему пришлось подождать еще несколько лет, прежде чем он смог бы получить приказ о зачислении на отбор. Он закончил подготовку UDT в 1961 году.

После нескольких лет службы рядовым боевым пловцом Марсинко сдал экзамен на соответствие требованиям средней школы и был отобран в школу кандидатов в офицеры военно-морского флота, чтобы получить свои офицерские погоны. К тому времени, когда он в 1965 году, стал мичманом, «морские котики» находились во Вьетнаме уже три года. Предыдущий опыт службы в рядах Марчинко сразу же завоевал доверие его людей, даже если его коллеги-офицеры относились к нему с недоверием.

Билл Гамильтон, бывший офицер UDT, создавший «морских котиков» описал Марсинко как «грубого на грани» с «словарным запасом, щедро усеянным «на хер» и «мудаки»». «Марсинко был таким человеком», - писал Гамильтон в своих мемуарах, - «которого хотелось иметь с собой рядом в драке в баре». Марсинко заработал репутацию агрессивного, едкого, и опытного в бюрократии жулика внутри военно-морского флота во время Вьетнама. Он был известен как «Подрывник» Дик и пользовался большим уважением, если не популярностью среди своих сверстников.

Когда в 1979 году началось планирование «Орлиного когтя», Марсинко был назначен в Пентагон в качестве офицера-планировщика в группу по борьбе с терроризмом Объединенного комитета начальников штабов. Первоначально он предлагал отправиться в Иран с небольшой командой «морских котиков», чтобы сбросить бомбы с самолета ВВС на тегеранский аэропорт, но его план был отклонен. Марчинко позже напишет, что отсутствие участия «морских котиков» в миссии терзало его дух соперничества, хотя он полагал, что скорее всего, миссия все равно провалится.

Через два дня после провала операции "Пустыня-один" президент Картер приказал военным спланировать вторую попытку спасения. Пентагон использовал планирование второй спасательной операции для разработки новой организации и структуры для проведения операций по спасению заложников и борьбе с терроризмом по всему миру. Новая организация должна была проводить то, что военные называли «специальными операциями», которые должны были быть основательными, решительными и быстрыми.

В рамках этого нового командования как военно-воздушные силы, так и военно-морской флот получат новую, так называемую команду 1-го эшелона, подобную армейскому отряду «Дельта». Объединенный комитет начальников штабов попросил Марсинко помочь разработать вклад военно-морского флота в новое объединенное командование. Марсинко рассматривал провал операции "Орлиный коготь" и вторую попытку спасения как возможность создать новое контртеррористическое подразделение. Для единственного офицера военно-морских сил специального назначения в группе планирования недостающая деталь была очевидна: «морские котики». Когда два дня спустя его попросили внести свой вклад, Марсинко увидел возможность создать новое подразделение SEAL, о котором он мечтал.

Первоначальный проект описывал подразделение «морских котиков» нового объединенного командования как «элемент», что в переводе означало один или два взвода, или примерно от четырнадцати до двадцати восьми «морских котиков». Марсинко заменил слово «элемент» на «отряд». Отряд означала целую новую часть SEAL, такую как Первый и Второй отряд SEAL. Новому подразделению потребуется командир, и тогда его статус будет равен статусу «Дельты». Это было бы отдельное подразделение для выполнения национальной миссии, ориентированное на морские цели или операции, где береговая линия использовалась для проникновения на наземную цель.

Марсинко предполагал шесть взводов, или дополнительно восемьдесят четыре «морских котика», предназначенных для борьбы с терроризмом и спасения заложников. Его изменение одного слова было столь же прагматичным и бюрократическим, сколь и трайбалистским. Он понял, что в первоначальной формулировке элемент SEAL будет служить вспомогательным подразделением для «Дельты». Он хотел большего. Пентагон поддержал изменение слова Марсинко и, к его радости, ввел в строй новую часть SEAL.

Весной 1979 года другие офицеры SEAL рассматривали борьбу с терроризмом и спасение заложников как следующую тактическую эволюцию военно-морских сил специального назначения. Оба отряда SEAL, Первый и Второй, уже ввели подготовку по борьбе с терроризмом для некоторых своих «морских котиков». Во Втором отряде SEAL, в Литтл-Крик, два взвода уже были подготовлены для борьбы с терроризмом и спасению заложников. Они назывались Mobility 6, или MOB-6. Но Марсинко оказался в нужном месте в нужное время, чтобы повлиять на новое командование Пентагона и помочь создать новый отряд SEAL так, как по его представлению, он должен был выглядеть. В сентябре 1980 года Марсинко покинул миссию по планированию освобождения иранских заложников в Пентагоне и принял свое новое командование.

Шестой отряд SEAL: умные, агрессивные, аморальные

Марсинко пообещал Пентагону и Объединенному комитету начальников штабов, что новое подразделение будет готово через шесть месяцев. Это была масштабная задача. На создание «Дельты» ушло почти три года, прежде чем она была задействована в иранской спасательной операции. Марсинко и Гамильтон решили назвать новое подразделение Шестым отрядом SEAL. Хотя в то время существовало всего два других отряда SEAL, два ветерана военно-морских сил специального назначения подумали, что 6-й может сбить Советы с толку, заставив задуматься о отрядах SEAL c 3 по 5. Это число также отражало, сколько взводов «морских котиков» уже прошли подготовку по борьбе с терроризмом.

... по мере того, как Марсинко набирал в свое подразделение, проявилась еще одна характерная черта. Марсинко любил выпить, и любой «морской котик», который хотел служить в его новой, секретной и элитной команде, тоже должен был уметь пить. «Я использовал алкоголь как инструмент», - позже сказал мне Марсинко. Если будущий оператор Шестого отряда SEAL не мог угнаться за Марcинко в баре, он был для него бесполезен.

Будучи бывшим рядовым боевым пловцом, Марсинко открыто заявлял о своей привязанности к рядовым, а не к офицерскому классу. Он намеренно создал Шестой отряд SEAL как команду, в которой опытный рядовой оператор эффективно руководил бы подразделением под началом командира. Была явная разница между тем, кто командовал, и тем, кто отдавал приказы. Командовали офицеры, но главными были старшины. У военно-морского флота был прецедент такого подхода. Капитан мог командовать кораблем в море, но именно его главный старшина управлял судном. В некотором смысле цель Шестого отряда SEAL была проста. Если там был заложник, их задачей было добраться до определенного места и проникнуть, например, в здание, корабль, нефтяную вышку или самолет незамеченными. Затем, в считанные секунды, правильно идентифицировать заложника среди террористов и убить или иным образом нейтрализовать террористов, спасая заложника. Чтобы подготовиться к принятию такого рода решений за доли секунды, «морские котики» в подразделении выпустили больше пуль за первые шесть месяцев, чем весь Корпус морской пехоты за год. «Морские котики» считали себя не коммандос, британским военным термином, а «операторами», мастерами спасать жизни заложников и убивать их похитителей.

Создание Шестого отряда SEAL не осталось незамеченным. Марcинко разозлил своих коллег-офицеров, совершив набег на остальную часть военно-морского спецназа в поисках личного состава для Шестого отряда SEAL. А ресурсы, выделенные новой части, вызывали зависть. Но что больше всего взбесило коллег Марсинко, так это уникальное положение Шестого отряда SEAL вне сил специального назначения военно-морского флота и цепочки командования ВМС.

В конкурентной и мелочной профессиональной среде офицеров SEAL бывший рядовой оператор превзошел свое начальство. Марcинко был нескромен в оценке того, почему его ненавидели так много его коллег-офицеров: «Ни у кого в военно-морских силах специального назначения не хватило смелости бросить вызов системе».

По словам офицера SEAL, изучавшего Шестой отряд, операторы Шестого отряда SEAL должны были совершать аморальные поступки, действуя в мире, управляемом личностными качествами. Как сказал «морской котик» Орру Келли, автору книги «Храбрые люди, темные воды», истории военно-морских сил специального назначения, для людей, отобранных в подразделение это представляло неотъемлемый риск. «Вы набираете группу людей, умных, сильных, агрессивных, и вы требуете, чтобы они убивали других людей. Вы требуете от парней выполнения действительно сложных вещей. Они входят и обнаруживают, что террористы - это женщины, террористы - это дети, кто угодно. Ты совсем близко. Это очень личное. Психолог смотрит, можете ли вы проделать дыру в человеке с расстояния двух футов и наблюдать, как мозги выходят с другой стороны его головы, и сделать это .... Вы даете им всю эту подготовку и требуете, чтобы они убивали людей не с расстояния в сто ярдов, не с тридцати тысяч футов с бомбой, но с расстояния трех футов. Можете ли вы представить себе эту группу людей вместе? Внезапно в этой группе из 150 или 200 человек, которые так хорошо обучены, все взвинчены и от которых требуется делать такие опасные вещи, вы обнаружите несколько аморальных людей. Они там, потому что они умные и агрессивные, и у них нет морали. У вас есть парни, у которых нет морали, они сделают все, что угодно.

Три штурмовые группы Шестого отряда SEAL

Отряд делился на две штурмовые группы, обозначенные как «Синяя» и «Золотая» в честь цветов военно-морского флота. Каждая группа далее делилась на эквивалент двух взводов. Каждый взвод делился на два отделения по шесть морских котиков, называемых лодочными экипажами. Так же как если бы они находились в Форт-Пирсе в 1943 году, размер отделения основывался на том, сколько человек могло поместиться в резиновой лодке со взрывчаткой. Как в «Синей», так и в «Золотой» группах было по четыре лодочных экипажа, или отделения. Каждый лодочный экипаж состояла из пяти-шести штурмовиков. У этих операторов была одна основная функция: штурмовать позицию, спасать заложника и уничтожать враждебную угрозу.

Со временем Шестой отряд SEAL расширился, включив в себя другие специализированные роли, такие как снайперы и бричеры (взломщики), но основной компетенцией людей в новом подразделении были навыки штурмовика, оператора. Все навыки прыжков с парашютом, подводного плавания, альпинизма и мореплавания были предназначены для прибытия на место миссии. После этого Шестой отряд SEAL представляла собой главное штурмовое подразделение военно-морского флота. В интервью несколько предшественников Марcинко пришли к одному и тому же общему выводу о достижениях Марcинко в создании Шестого отряда SEAL.

Командование добавило третью штурмовую группу, получившую название «Красная», и у всех трех появилась субкультура и идентичность. Каждая штурмовая группа дала себе альтернативные имена; их идентичности будут развиваться с течением времени и оказывать длительное влияние на культуру команды. «Синие» стали «Пиратами» и их флагом стал пиратский «Веселый Роджер» в виде черепа и скрещенных костей; «Золотые» стали «Боевыми львами» и первоначально их символом был гербовый лев эпохи тамплиеров (позже они стали «Крестоносцами»); «Красные» разместили на эмблеме профиль индейца с двумя томагавками и назвали себя «Краснокожими», или «Племенем». Очень быстро после того, как они сформировались, каждая штурмовая группа работала над тем, чтобы отличиться от других, создавая соперничество личностей и культур. Результатом, очевидным только годы спустя, стало то, что каждая штурмовая группа хранила свои собственные мрачные семейные секреты.

Патология: Марсинко был единственным офицером, к которому оператор SEAL проявлял уважение

В течение первых нескольких лет после создания Шестого отряда SEAL патологии, заложенные Марсинко в организацию, начали вступать в противоречие с нравами и иерархией более крупного военно-морского флота и других отрядов SEAL. Зимой 1983 года «Синяя» группа под командованием лейтенанта Уильяма Макрейвена, отправился на озеро Тахо для участия в ежегодной программе подготовки к зимним боевым действиям. Макрейвен, широкоплечий техасец с гладко выбритым лицом и темно-каштановыми волосами ниже ушей, был среди новых молодых офицеров, которые перешли в Шестой отряд SEAL, которому еще не исполнилось двух лет.

Макрейвен окончил Техасский университет по специальности журналистика, поступил на службу в военно-морской флот и окончил курс BUD/S в 1978 году. Первые четыре года Макрейвен провел в командах Западного побережья, что автоматически для Марсинко стало черной меткой в его резюме. Старшим нижним чином «Синей» группы тогда был главный старшина Роберт Шамбергер, очень уважаемый, проверенный в боях «морской котик» с десятилетним опытом работы, в качестве нового заместителя командира штурмовой группы.

Как «планконосец» Шестого отряда, Шамбергер был скроен специально для подразделения Марсинко. Шамбергер не терпел дерьма от своих людей. Он усердно работал и от своих людей требовал того же. После рабочего дня он ожидал, что они будут пить так же усердно, как и работали, в стиле Марсинко. Шамбергер также был «жестким и талантливым», как сказал мне один из операторов его «Синей» группы. Почти с того момента, как Макрейвен прибыл в команду, они с Шамбергером столкнулись.

График на Тахо был типичным для тренировочного режима Шестого отряда. Сначала группа должна была четыре-пять дней кататься на горных лыжах, а затем несколько дней заниматься ледовым альпинизмом. Затем они перешли к лыжным гонкам по пересеченной местности, поднимаясь в гору, спускаясь по склону и равнине с лыжами и военным снаряжением, а затем практиковались в строительстве снежных пещер. Все были одеты в гражданские зеленые комбинезоны из гортекса, что делало их заметным зрелищем в заснеженных горах Национального заповедника Тахо. «Синяя» группа должна была завершить двухнедельную поездку серией военных учений.

Перед началом операционного цикла Макрейвен обнаружил отклонения в том, как некоторые операторы подавали заявки на получение туристических ваучеров. Он довел этот вопрос до сведения Шамбергера. Шамбергер защищал своих людей и ощетинился, сказав лейтенанту. Макрейвену, что он руководил «Синей» руководил так, как считал нужным он, а не Макрейвен. Затем Шамбергер выбросил снаряжение Макрейвена и дорожные сумки из комнаты, которую двое мужчин делили во время поездки. Макрейвен перешел в другую каюту, занятую одним из членов лодочного экипажа. Выбрасывание вещей шкипера из каюты было актом неповиновения со стороны Шамбергера.

Когда «Синяя» группа вернулась в Дам-Нек, Марсинко поддержал Шамбергера и уволил Макрейвена.

Шамбергер «был пристрастен к Восточному побережью, и он организовал небольшой переворот, чтобы выгнать Макрейвена, потому что тот хотел руководить «Синей» группой». Уволив Макрейвена, Марчинко разрушил малейшее подобие порядка и честности командования. Это послужило сигналом для всех операторов: Марсинко был единственным офицером, к которому им требовалось проявлять уважение.

Это также стало поворотным моментом для руководства ВМС, которое потеряло терпение из-за Марсинко и культуры разбойников, которую он создал в Шестом отряде. Через несколько месяцев после того, как Макрейвен был уволен, старшие офицеры военно-морских сил специального назначения и чиновники Пентагона решили заменить Марсинко. «К 1983 году я разосрался, угрожая, отталкивая, провоцируя, оскорбляя и портя отношения с коммодорами [военно-морских сил специального назначения] на обоих побережьях», - писал Марчинко о своем времени, проведенном в Шестом отряде SEAL.

Марсинко уволен. Отряд возглавил капитан 1-го ранга Роберт Гормли

... заменой должен был стать капитан 1-го ранга Роберт Гормли, который дважды был во Вьетнаме и дослужился до командира Второго отряда SEAL. Гормли стремился возглавить команду, и контр-адмирал предупредил его, что Шестой отряд «нуждается в некоторой дисциплине». Но в свой первый день в качестве командира он узнал просто насколько все было плохо. Старпом представил Гормли картину умелой, но неуправляемой силы.

Вопросы о том, как Шестой отряд отбирал своих «морских котиков», находились в стадии разработки, хотя программа жестоких тренировок считалась превосходящей все остальное в военно-морских силах специального назначения. Коултер, например, обнаружил, что не существует базового стандарта для принятия решения о том, кто попал в Шестой отряд SEAL, а кто нет.

Коултер улучшил процесс отбора и убедился, что это был не просто старый добрый клуб для мальчиков, но в процессе отбора все еще присутствовал существенный недостаток. Хотя в состав комиссии по отбору кандидатов входил психолог, Коултер счел его бесполезным.

Для тех, кто все-таки прошел отбор, был налажен и успешен тренировочный процесс, который стал известен как «Зеленая» группа.

Марсинко и капитанский суд

Гормли впервые почувствовал на себе разбойничье, а порой и непрофессиональное отношение Марсинко, которое он воспитывал в течение трех лет. Позже Гормли напишет, что люди Марсинко вели себя в баре «вне субординации», разозленные тем, что Марсинко выпроводили из Дам-Нек. После того, как Гормли покинул бар, Марсинко решил продолжить пить в другом месте. Он попросил помощника водителя командира отвезти его на модифицированном седане «Мердседес-Бенц», одном из трех, которые он изготовил на заказ и отправил в Соединенные Штаты, часто используемый им в качестве своего личного автомобиля. Той ночью водитель Марсинко заснул ранним утром и врезался сзади в другой автомобиль, причинив значительный ущерб обоим транспортным средствам. Марсинко приказал своим подчиненным не сообщать об аварии и не предупреждать Гормли и его нового старпома, пока он не отремонтирует «Мерседес». Оперативный офицер группы 6 отказался выполнить незаконный приказ и сообщил Гормли как об аварии, так и о требовании Марсинко скрыть информацию. Когда началось расследование, Марсинко обвинил своего водителя.

Марсинко потребовал капитанского суда, или того, что военно-морской флот называет внесудебным разбирательством. Этот термин произошел от того времени, когда корабли военно-морского флота ходили под парусами, и капитан раздавал как наказания, так и почести рядовому экипажу на палубе корабля, под грот-мачтой. Это была эпоха, когда корабли военно-морского флота подолгу находились в море, и капитан корабля был высшим авторитетом. Если матрос или офицер совершал проступок, который не был достаточно серьезным, чтобы вернуться в порт для судебного разбирательства, его отправляли на капитанский суд и приговаривали к наказанию на корабле.

Капитанский суд над Марсинко привел к письменному выговору и отрицательной характеристике, оба из которых должны были свести на нет все шансы на повышение до звания капитана 1-го ранга. Марсинко покинул Шестой отряд SEAL озлобленным. Военно-морской флот убрал его до того, как Шестой отряд SEAL получила шанс выполнить ту миссию в реальном мире, для которой он была создан и для которой они тренировались.

Доведение до самоубийства мичмана Стэнли Пенни

Обучение подводному плаванию на военно-морской базе Рузвельт-Роудс на Вьекесе, островке недалеко от главного острова Пуэрто-Рико, было напряженной работой. «Морские котики» часами проводили под водой, тестируя оборудование и работая в бирюзовом Карибском море. Они могли практиковаться в погружении на подводную лодку и выходе из нее на глубине или часами проводить разведывательные учения. Однако после тренировки бойцы SEAL и боевые пловцы любили выпить. Выпивка была неотъемлемой частью культуры SEAL. На выходных на Вьекесе они реквизировали старый десантный катер времен Второй мировой войны, который был переоборудован для подводного плавания в открытом море.

Во время учебной командировки в мае 1979 года мичман Пенни присоединился к своему начальнику по водолазной подготовке, старшине 1-й статьи Джорджу Эдварду Лизуру, и нескольким другим бойцам из взвода во время поездки на Сент-Томас. Известный как «Быстрый Эдди», потому что он был игроком в бильярд и легко подцеплял женщин, Лизур несколько раз был во Вьетнаме в составе Второго отряда SEAL.

Во Вьетнаме он приобрел репутацию отличного оператора, который руководил сетью сбора разведданных, приписанной к PRU, частью программы ЦРУ «Феникс». Для гребаного нового парня быть в компании тридцатипятилетнего нижнего чина Лизура в свой первый свободный уикенд в Сент-Томасе было идеальным решением.

В тот вечер Лизур пригласил Пенни и еще нескольких человек куда-нибудь выпить. В Сент-Томасе все бары, кроме одного, закрывались в полночь. Чтобы продолжить вечер, Лизур повел Пенни в гей-бар острова под названием «Фанниз». Бойцы SEAL и боевые пловцы из UDT-21 на протяжении многих лет часто пили в «Фанниз». Сент-Томас когда-то был зимней базой UDT-21, и коммерческие секреты, такие как то, где можно было пить всю ночь, передавались из поколения в поколение в разные эпохи сил специального назначения военно-морского флота. В 1979 году геи, часто посещавшие «Фанниз», назывались бойцами SEAL «Бенни-бойз» - уничижительный термин, который относился к их женской одежде и внешнему виду. Некоторые из них были трансвеститами; другие были так называемыми предоперационными трансгендерными женщинами.

Не было ничего необычного в том, что ветераны «морских котиков» водили молодых парней в «Фанниз» и угощали их таким количеством выпивки, что они теряли сознание. После того, как те вырубались, «морские котики» продавали потерявшего сознание мужчину с аукциона одному из посетителей-геев. Иногда они сажали его на стойку бара; в других случаях они раздевали его, усаживали на стул и выставляли напоказ всем вокруг бара, по словам ветерана «Морских котиков», который участвовал в издевательствах и был свидетелем этого. Дедовщина была частью культуры отрядов того времени, и, согласно интервью с дюжиной «морских котиков» и боевых пловцов UDT той эпохи, ветераны Вьетнамской войны в основном применяли ее к молодым «морским котикам». «После дня тренировки ты подходишь к бару, к любому бару, и напитки стоят двадцать пять центов. Что ж, за пять долларов ты ужираешься в хлам», - вспоминал один офицер SEAL.

Лизур свел Пенни с одним из кросс-дрессеров и угостил мичмана напитками. Пенни продолжал пить и не подозревал, что флиртует с мужчиной. Затем Пенни вернулся в свой номер в отеле «Виндворд Пассат» вместе со своим гостем. В конце концов, Лизур зашел в гостиничный номер, чтобы проведать мичмана. На следующий день, когда Пенни пришел в себя, Лизур сообщил молодому офицеру, что у него был секс с мужчиной, а не с женщиной. Лизур рассказал другим во взводе, когда они вдвоем вернулись на Рузвельт-Роудс, что он свел Пенни с «Бенни-бойз» и что мичман пошел домой с мужчиной. Лизур сказал нескольким людям во взводе лейтенанта Магуайра, что Пенни был «продан педику».

Пенни сел на его кровать, направил пистолет в голову и выстрелил. К сожалению, пуля была небольшой, и Пенни умер не сразу. Он встал с кровати, сделал несколько шагов, потерял ботинок и рухнул лицом вниз.

... капитан 1-го ранга в отставке Том Коултер, который служил в UDT-21 во время Вьетнама и который позже стал старшим помощником в Шестом отряде SEAL. «Ничто из того, что он сказал бы родителям, не могло вернуть их сына назад». Коултер признал, что у «морских котиков» есть способ находить слабости товарища по команде, и подначивать его, чтобы посмотреть, сломается ли он, это часть культуры «морских котиков». «Если было установлено, что у Пенни были проблемы, в отряде будут относительно безжалостны. Это часть нашего группового менталитета».

Другой отставной офицер «морских котиков», проработавший в отрядах двадцать пять лет, так описал внутреннюю командную динамику: «Какая бы фишка в вашей броне ни была, мы собираемся использовать ее - немедленно. Если ты гомофоб, мы схватим тебя за задницу. Если вы не любите рыбу, мы заставим вас есть рыбу. Мы проникаем вам под кожу - вот что делают ребята». Когда новость о смерти Пенни дошла до остальных членов UDT-21 и Второго отряда SEAL, одноклассники Пенни по курсу BUD/S были опустошены.

«Он был просто настоящим офицером», - сказал один из товарищей Пенни по команде. «Так что, если его так облажали, я могу понять, почему он вышиб себе мозги. Он не смог бы жить с этим позором». Двое одноклассников Пенни по курсу BUD/S, которые также были приписаны к UDT-21, сказали, что дедовщина и самоубийство Пенни были среди причин, по которым они покинули команду, а не продолжили службу. Культура дедовщины тогда могла быть неумолимой. «Было грустно, что он покончил с собой, но после это стало своего рода шуткой в UDT-21», - сказал Джимми Роуленд, который не знал Пенни, но был в Литтл-Крик, когда он умер. «Парни брали командный микрофон и объявляли: «Мичман Пенни, явитесь в оружейную и почистите свое оружие». Это было какое-то больное дерьмо».

Военно-морская следственная служба (ныне Военно-морская служба уголовных расследований) провела расследование смерти Пенни. Через несколько недель они завершили отчет, который отказались обнародовать в соответствии с Законом о свободе информации, в котором не было обнаружено никаких нарушений. В отчете делался вывод, что Пенни покончил с собой, потому что был в депрессии.

«Что могло сказать командование?» - спросил Коултер. «Мы довели вашего сына до смерти? Пенни не был даже верхушкой айсберга с точки зрения дедовщины в отряде».

Неоднозначный дебют Шестого отряда SEAL в ходе вторжения США на Гренаду

... в конце октября 1983 года президент Рональд Рейган отдал приказ американским войскам вторгнуться в карибское островное государство Гренада, акция получила название «Вспышка ярости».

Фидель Кастро разместил на острове кубинских военных, и администрация Рейгана опасалась, что Советский Союз начнет использовать остров в качестве заправочной станции для дальних бомбардировщиков. Когда премьер-министр марксист был свергнут своим заместителем и впоследствии казнен, Соединенные Штаты забеспокоились о примерно семистах американцах на острове. Рейган санкционировал вторжение семитысячной армии, крупнейшей американской военной силы, собранной со времен Вьетнама.

Операция стала первым испытанием нового Объединенного командования специальных операций, к которому принадлежал Дам-Нек. Были отправлены армия, флот, военно-воздушные силы, а также подразделения командования специальных операций. Но вторжение было в такой же степени направлено на опрокидывание нового, относительно непопулярного путча и демонстрацию военной мощи после многих лет упадка, как и на спасение заложников.

23 октября восемь операторов Шестого отряда вместе с восемью «морскими котиками» из Четвертого отряда приготовились днем спрыгнуть с двумя лодками на парашютах в море, забрать группу передовых авианаводчиков ВВС из четырех человек с близлежащего эсминца и доставить их на остров, где они помогли бы руководить армейскими рейнджерами, как только началось вторжение. Прыжок «морских котиков» был отложен на несколько часов, из-за чего он был перенесен на вечер при нулевой освещенности луной, а в зоне высадки образовался неожиданный дождевой шквал. Несмотря на неблагоприятное изменение обстоятельств, «морские котики» прыгнули.

Море было неспокойным, и видимости не было никакой. Необходимость выполнить миссию, несмотря на погоду и время, привела к слишком низкому прыжку. Двенадцать «морских котиков» приводнились, сбросили свои парашюты и нашли свои лодки. Четверо операторов, все из Шестого отряда, включая старшину Боба Шамбергера, утонули, предположительно, не сумев освободиться от своих парашютов. Ни их тела, ни снаряжение так и не были найдены. «Это был адский вход в воду», - сказал бывший оператор Шестого отряда, участвовавший в операции на Гренаде. «Это была не какая-то одна, а множество ошибок».

В конечном счете подразделение выполнило несколько своих задач, которые включали спасение губернатора Гренады, захват контроля над радиовышкой и нанесение авиаударов. Но серия тактических и разведывательных неудач запятнала зарождающуюся репутацию части как самого элитного подразделения специальных операций военно-морского флота. Их нападение не было ни изощренным, ни особенно гладким. Одной группе «морских котиков» пришлось руководить воздушными ударами с помощью телефонной карточки, после того, как командование миссии изменило радиочастоты, не уведомив командиров Шестого отряда.

В обеих успешных атаках Шестой отряд SEAL недооценил противостоящие силы, что привело к тому, что предполагаемая четырехчасовая миссия продлилась более суток. В Вашингтоне Марсинко был в ярости из-за того, что пропустил первую операцию своего подразделения, и проклинал плохое планирование, которое стоило его людям жизни. В Вирджиния-Бич Шестой отряд SEAL потребовал, чтобы все операторы, прыгающие в воду, проверяли свою плавучесть с оружием и без него, известную как тест на погружение, и изменили тип используемого ими парашюта. Как и во многих тактических достижениях в специальных операциях, уроки извлекаются из трагедий, а не из успехов.

«Красная ячейка» (OP-06D) – инсценировка террористических атак для проверки охраны объектов ВМС США

Марсинко сумел продлить свою карьеру и нажить еще больше врагов среди военно-морского начальства. Последние годы его службы в вооруженных силах стали ярким примером того, что могло бы случиться с Шестым отрядом, если бы военное начальство и высокопоставленные гражданские лица не осуществляли должного надзора за небольшой бандой талантливых преступников. В течение двух лет Марсинко трудился на различных бюрократических должностях в Пентагоне под защитой своего морского «папочки», вице-адмирала Джеймса «Эйса» Лайонса. Как заместитель главкома ВМС, адмирал Лайонс был влиятельной фигурой на флоте. Он смог помочь снять по апелляции с Марсинко письменный выговор.
Когда Марсинко избавился от неприятностей, Лайонс дал ему новое задание: возглавить второе строго засекреченное подразделение с еще меньшим контролем, чем у Шестого отряда SEAL. Но из пребывания Марсинко в Шестом отряде SEAL были извлечены уроки. Адмирал стремился смягчить неизбежные последствия участия Марcинко в миссии, назначив командира для наблюдения за ним. Билл Гамильтон, имевший звание капитана 2-го ранга, возглавил новое подразделение, а Марсинко стал его заместителем. Если это было эффективное понижение в должности, то это было также и воскрешение.
Получившая название «Красная ячейка», или OP-06D на языке Пентагона, команда должна была выдавать себя за террористов и проводить инсценированные атаки на военно-морские объекты в Соединенных Штатах, включая корабли и атомные подводные лодки. Идея состояла в том, чтобы продемонстрировать, насколько военно-морской флот не готов к терроризму у себя дома. Подразделение состояло бы из одного взвода или двух отделений, включая Марсинко, и не имело бы базы или штаба, что фактически означало очень слабый надзор. Все, кроме одного из четырнадцати бойцов, были из первоначального состава Шестого отряда SEAL, самой преданной «мафии» Марсинко.

Марсинко и его команда, выдавая себя за террористов, прибывали на объект, предупреждали офицера службы безопасности, а затем исчезали. Когда они появлялись в следующий раз, это часто происходило в уязвимом месте с муляжом взрывчатки или в доме адмирала, где они захватывали флагманского офицера, а иногда и его жену, бросали их в машину и удалялись на свою оперативную базу. Там они сообщали офицеру безопасности, что проиграли игру.

Существовали основные правила: никаких настоящих избиений, никаких пыток и ничего за пределами базы, кроме дома командира, если это было целью. «Красная ячейка» была описана как защитная мера, призванная продемонстрировать, насколько военно-морской флот был не подготовлен к террористическим актам. Но миссия безопасности «Красной ячейки» также использовалась Марсинко для распространения ложного представления о том, что «Красная ячейка» была следующей эволюцией Шестого отряда. Бывшему рядовому оператору, ставшему офицером, было недостаточно спасти свою карьеру и убедить трехзвездочного адмирала позволить ему создать новое, строго засекреченное подразделение. Ему нужно было поддерживать фантазию о том, что ему позволили воскресить свое видение настоящего подразделения 1-го эшелона ...

Марcинко хотел иметь чрезвычайно проворную группу операторов, которые выглядели бы как гражданские лица, способные тайно появиться в любой точке мира и уничтожить террористическую цель, без прямой поддержки. Некоторые вопросы Марсинко к Шестому отряду SEAL были справедливыми. Это были небольшие элитные силы, но в рамках совместной операции они все еще были обязаны неуклюжим, бюрократическим подразделениям вооруженных сил.

В каком-то смысле «Красная ячейка» послужила полезной цели: они показали, насколько слабой была безопасность военно-морского флота, насколько уязвимыми могли быть их базы, корабли и подводные лодки для решительного врага. «Красная ячейка» даже смогла проникнуть на атомную подводную лодку в Нью-Лондоне, штат Коннектикут, и установить муляж бомбы в центральном посту. Но в другом смысле Марсинко и его пираты-разбойники - все, кроме одного из четырнадцати, были действующими «морскими котиками» - играли в очень нереалистичную игру. Как операторы, они были одними из самых опытных нетрадиционных воинов в вооруженных силах США.

Реальные террористические группы, будь то иностранные или отечественные, не имели соответствующей подготовки и опыта, а также ресурсов для реального проведения операций, столь изощренных, как симуляторы, разработанные Марсинко и его людьми. Но в каждом месте, которое они обследовали, они обнаружили явное преимущество своей работы по проверке операций службы безопасности: унижение адмиралов и начальников службы безопасности, ответственных за любые недостатки.

Марчинко называл каждое учение «ТП», что означало один из его любимых эпитетов «Трепло». Сил-Бич был ТП10. Шеридан был уникальной жертвой. Он подначивал команду «Красной ячейки» во время их недели на месте. Он высказался и указал на недостатки в их операциях, подробно описав, насколько маловероятными и нереалистичными были симуляции. Он также отказался предоставить им оперативный центр на базе, что Марсинко и его команда сочли злокозненностью.

Хотя «Красная ячейка» ранее связывала адмиралов и жен командиров по рукам и ногам, допрос Шеридана зашел слишком далеко. Следователи спросили Марсинко, произошло ли что-нибудь необычное или из ряда вон выходящее во время расследования или подвергался ли Шеридан жестокому обращению. Марсинко отрицал, что что-то пошло не так. Капитан 1-го ранга Билл Гамильтон, начальник «Красной ячейки» Марсинко, позже сказал журналу «Солдат удачи», что ложь Марсинко стала началом конца карьеры основателя Шестого отряда SEAL.
«Когда его спросили об инциденте, он отрицал, что что-либо произошло», - рассказал журналисту капитан 1-го ранга Билл Гамильтон. «Но следственная служба ВМС просмотрела записи и поговорил с некоторыми игроками, так что следующее, что вы знаете, у нас было федеральное дело».

"Планконосец" из Шестого отряда раскрывает мошеннические схемы Марсинко

«Красная ячейка» в конечном счете была закрыта, что стало бы прямым результатом подпитываемого алкоголем погружения Марсинко в чрезмерное насилие, тоску, ложь, сокрытие информации и коррупцию. Другими словами, «Красная ячейка» была образцом элитных операторов SEAL, которым было предоставлено слишком много свободы, слишком много денег и слишком мало надзора.

Несмотря на то, что он избежал военного трибунала и, возможно, заключения на гауптвахте, неприятности Марсинко продолжались. Через месяц после увольнения из «Красной ячейки» военно-морской флот начал второе расследование в отношении Марсинко, посвященное его работе в качестве командира Шестого отряда SEAL. Военно-морской флот получил сообщение о том, что Марcинко напился и стащил пистолет во время поездки по обмену военными в Новую Зеландию, когда он командовал Шестым отрядом SEAL. Группа следователей переместилась в штаб-квартиру Шестого отряда SEAL в Дам-Нек-Аннекс для проверки донесения.

Один из агентов по расследованию, Ральф Блинко, вспоминает, какой трепет он испытал, когда впервые прибыл на базу. «Это было пугающе», - сказал мне Блинко во время интервью. «Я был напуган до смерти. Когда мы прибыли, нам сказали: ««Морские котики» занимают круговую оборону и не выдают друг друга». Это было правдой, до определенного момента. Агенты следственной службы ВМС обнаружили, что единственный способ заставить «морских котиков» впутать своих, это получить рычаги воздействия. Когда Блинко обнаружил, что несколько операторов взяли АК-47 в качестве военных трофеев на миссии в Гренаде тремя годами ранее, агент ВМСС получил то, что ему было нужно. «Морские котики» по-тихому указали ему на сторонника Марсинко по имени Джон Мейсон.

Но все, что делало Мейсона идеальным оператором Шестого отряда SEAL, высокие навыки, обаяние и готовность нарушать правила, также делало его уязвимым. Мейсон был махинатором. Во время одного из соревнований военно-морского флота по стрельбе Мейсон подделал подпись судьи и поставил себе более высокий балл. Он был пойман, но не наказан. Мейсон в конце концов признался ВМСС, что, находясь в Шестом отряде SEAL, он украл у команды новый подводный дыхательный аппарат. «У Мейсона были достижения по части лжи и обмана», - сказал Блинко. В ходе расследования выявилась закономерность. «Девяносто-девяносто пять процентов этих парней были потрясающими», - сказал Блинко об операторах.

«Бесхозяйственность была довольно значительной, чему способствовал тот факт, что в то время не было ни надзора, ни аудитов». Блинко и его команда начали изучать записи о поездках Мейсона. Находясь в командировках в Вашингтоне, округ Колумбия, Мейсон и другие бойцы SEAL, включая Марcbнко, подали отчеты, в которых говорилось, что они останавливались в отеле под названием «Отдых моряка». Затем они взяли у правительства плату за проживание. Но такого отеля не было. «Морские котики» бесплатно разместились на небольшой яхте, пришвартованной на реке Потомак, принадлежащей друзьям Марсинко. Мейсон, Марсинко и остальные затем выставили военно-морскому флоту счет за ночь проживания в поддельном отеле, прикарманив возмещенные средства.

К тому времени, когда агенты ВМСС обнаружили схему, в 1986 и 1987 годах, Мейсон уволился из военно-морского флота. Он был планконосцем «Красной ячейки», доверенным членом ближайшего окружения Марсинко, но теперь у ВМСС было все необходимое, чтобы надавить на Мейсона. Втайне ВМСС предъявила Мейсону обвинения по тридцати семи пунктам, включая мошенничество с поездками и кражу государственной собственности. Агенты ВМСС в конце концов предложили Мейсону условный срок в обмен на признание вины и его сотрудничество в их расследовании дела Марсинко.
Мафию Марсинко постигла та же участь, что постигла «Коза Ностру»: крыса в их рядах. Мейсон переметнулся и согласился дать показания против своего босса.

Талант Марсинко находить способы обойти правила ВМС и бумажную волокиту во многом способствовал тому, что Шестой отряд SEAL оказался выше и отдельно от других команд SEAL и UDT. Его создание позволило добиться невероятных успехов в военной тактике и технологиях - и сделала часть восприимчивым к операторам, желающим украсть государственные средства. Пока Марсинко все еще руководил «Красной ячейкой», они с Мейсоном придумали более прибыльную схему мошенничества. Мейсон уволился из военно-морского флота и теперь был гражданским лицом, но ВМСС еще не загнал его в угол. Марсинко заказал 4300 гранат нового образца для «Красной ячейки», используя Шестой отряд SEAL в качестве «спонсора» контракта, утверждая, что ему пришлось скрывать свое новое секретное подразделение.

Теоретически, гранаты предлагали новую функцию, которая сделала бы их идеальными для подготовки к борьбе с терроризмом. Производитель описал их как способные к повторному использованию, что позволяет оператору выдергивать чеку в обратном направлении чем для запуска взрывателя гранаты. Правительство обвинило Марсинко и Мейсона в сговоре с производителем оружия с целью продажи нескольких тысяч экземпляров экспериментальной гранаты за 310 000 долларов. Прокуроры утверждали, что Марцинко, который в то время руководил «Красной ячейкой», и Мейсон, который к тому времени уволился из военно-морского флота, наложили лапу на более 110 000 долларов государственного контракта, которые производитель должен был им направить. Но гранаты, отправленные в Дам-Нек, были обычными осколочными гранатами, и их было слишком много, чтобы быть разумным контрактом на испытания экспериментального оружия. ВМСС обнаружила, что вся сделка была не более чем мошенничеством...

Подрядчик получил значительную прибыль, гранаты были простыми и по дико завышенной цене и, в свою очередь, заплатил почти треть Марсинко и Мейсону в качестве отката. Контракт также предоставил ранее малоизвестному оружейному подрядчику доступ к Шестому отряду SEAL, который закупал и оценивал продукцию с молниеносной скоростью по сравнению с другими отрядами.

Марсинко никогда не соглашался с этой точкой зрения. Он оставался непреклонен в том, что военно-морской флот бортанул его, потому что, будучи лидером «Красной ячейки», он оконфузил и унизил слишком многих адмиралов во время своих учений по обеспечению безопасности. Хотя во взгляде Марсинко была доля правды, большая часть его проблем была создана им самим. «Это его собственное сообщество потеряло веру в него», - сказал Блинко. «Они устали от его дерьма». Но в то время как репутация Марсинко в сообществе специальных операций испортилась, он начал работать над тем, чтобы обелить свою репутацию в глазах широкой общественности. Находясь в тюрьме, он начал писать в соавторстве автобиографию для издательства «Саймон энд Шустер».

Марсинко сосредоточил большую часть истории на своем участии в зарождении Шестого отряда SEAL. Он надеялся, что успешный откровенный рассказ поможет ему погасить свой судебный долг в размере 250 000 долларов по двум судебным разбирательствам и расходы на возмещение ущерба по обвинительному приговору. «Воин-разбойник» мгновенно стал бестселлером, когда был опубликован в 1992 году. Книга познакомила общественность с Марсинко и предоставила первый публичный отчет об элитном, сверхсекретном подразделении военно-морского флота. Книга прекрасно передала его выдающуюся личность и его полное презрение к авторитетам.

Проза была соответственно непристойной, щедро сдобренной «херами» и «мудаками», которые часто использовались в его описаниях взаимодействия со своими коллегами-офицерами флота, начальством и сверстниками. Медиа-тур привел Марсинко к статусу знаменитости, благодаря как «60 минутам», так и интервью Ларри Кингу из CNN. Шестой отряд SEAL теперь был частью американского общественного сознания.

Бывший сослуживец Марсинко требует от издателей его книги опровержения клеветы

Бейли и Марсинко вместе служили во Втором отряде SEAL во время войны во Вьетнаме. Позже Бейли помогал создать Объединенное командование специальных операций, когда Марcинко впервые командовал Шестым отрядом SEAL. Бейли хорошо знал Марcинко и был высокого мнения о нем как об офицере, даже если, как и многие сверстники Марcинко, он не одобрял стиль руководства Марcинко. Друг Бейли посоветовал ему немедленно приобрести «Воина-разбойника». В книге рассказывалось о засаде, в которую Бейли попал вместе с Марцинко в 1967 году.

«Он сказал, что ты его бросил». Ясной безлунной ночью 13 марта 1967 года лейтенант Ларри Бейли вел маленький катер с двумя подвесными моторами вверх по реке Бассак в самом сердце вьетнамской дельты Меконга. В тот вечер задачей Бейли было высадить личный состав отделения «Браво» Второго отряда SEAL, возглавляемой мичманом Марсинко, на небольшой остров ниже по реке от границы Вьетнама с Лаосом.

История Марсинко в «Воине-разбойнике» была недвусмысленной. Марсинко изображал себя праведным героем: преданным своим рядовым и агрессивным в своих операциях, вплоть до неподчинения любому офицеру, будь то лейтенант или адмирал, который, по его мнению, подвел его людей. Марсинко добавил, что по юридическим причинам он спросил Бейли перед публикацией, помнит ли он тот вечер. Но большая часть рассказа Марцинко была ложной, по словам Бейли и, по крайней мере, одного из товарищей Марсинко по отделению «Браво» в засаде.

По словам Бейли, после того, как он высадил отряд «Браво», он прошел на своем катере несколько миль вниз по реке и причалил ко второму катеру SEAL. Небольшая команда Бейли служила резервным и спасательным отрядом, если Марсинко и его отделение попали в беду. После часа ожидания отделение «Браво» хранило радиомолчание. Затем небо над островом Дунг озарилось трассирующими пулями. Бейли и его небольшая команда могли видеть, что огонь велся с одной стороны. Трассирующие пули были американскими, что свидетельствует о том, что перестрелка была односторонней. После того, как все успокоилось, Бейли попытался связаться с «Браво» по радио, но ничего не услышал.

Катер Бейли подошел примерно на три сотни ярдов от места засады Марсинко. И снова Бейли сделал несколько вызовов по радио, но ответа не последовало. Наконец, Бейли и один из его людей спрыгнули со своей лодки и добрались вброд до берега, чтобы вытащить отделение «Браво». Когда они пробирались вглубь острова, «я слышал смех нескольких парней», - сказал Бейли. Смех был безошибочно американским, вспоминал он. «Я слышал, как Марсинко кричал. Они потеряли всякое понятие о военной дисциплине в предположительно опасной местности». Когда Бейли добрался до отделения, они спросили его, что он тут делает. Бейли объяснил, что он больше часа вызывал по рации, но ответа не было, поэтому он приехал, чтобы вытащить их. Бейли, Марсинко и остальные члены отделения «Браво» погрузились на катер Бейли и отправились обратно на свою базу. «Не было никаких проблем с отходом».

Позже, когда они вернулись на свою базу, Бейли спросил радиста Джо Кэмпа, почему он не отвечал на вызовы по рации. Кэмп сказал Бейли, что он выключил рацию, когда они заняли позицию для засады, чтобы соблюдать тишину. Потом он забыл ее снова включить. «Они вообще не вступали ни в какой контакт», - вспоминал Бейли. «Я спросил Джо: «В кого вы попали?» Он сказал: «Пара рыбаков. У нас есть наши первые военные сувениры.» Он вытащил похожую на барсетку сумку, в которой лежала пара удостоверений личности вьетнамского правительства и наручные часы.»

Остров Дунг был зоной, свободного огня. Правила ведения боевых действий того времени разрешали Марсинко и его команде стрелять в любого в этом районе после ночного комендантского часа. Двое погибших вьетнамцев, возможно, были безоружными вьетконговцами или сочувствующими им, но люди Марсинко не нашли никаких доказательств.

Несколько недель спустя Бейли потребовал опровержения от Саймона и Шустера. Бейли получил рапорт Марсинко о событиях того вечера, по наводке одного из людей Марсинко из отделения «Браво», который, хотя и содержал незначительные детали, частично противоречил рассказу Марсинко. Издатель согласился изменить текст в изданиях в мягкой обложке. Тем не менее, это было не то опровержение, которого добивался Бейли. Рассказ Марсинко о жестокой перестрелке на острове остался неизменным, но он заменил Ларри Бейли на вымышленного офицера, а в остальном оставил рассказ прежним. То, что начиналось как неточный и приукрашенный отчет о реальном событии, превратилось в вымысел, слабо заимствованный из реальной жизни.

Программа обучения Дуэйна Дитера в Шестом отряде SEAL

Ключом к тренировкам по самозащите, по мнению Дитера, было управление стрессом и использование мощного биохимического коктейля, который вырабатывался из адреналина и эндорфинов при столкновении со сценарием «дерись или беги». В 1981 году Дитер создал небольшую компанию для обучения гражданских лиц и местных правоохранительных органов оборонительному бою и преодолению стресса от физической стычки. После многих лет экспериментов в подвале своего дома и небольшом офисном здании в Траппе Дитер разработал свою собственную систему тренировок, которая стала популярной на восточном побережье штата Мэриленд.

На Дитера снизошло озарение: боевые искусства не имели применения в реальном мире. Не существовало магической системы, которая могла бы сделать вас непобедимым.

В офисе Дитера Шерман [Клэй Шерман, командир лодочного экипажа из «Красной» группы] и еще один боец SEAL достали небольшую стопку бланков о неразглашении, которые Дитер должен был подписать. Они сказали Дитеру, что они из группы разработки специальных методов ведения боевых действий военно-морского флота, секретного подразделения ВМС, и что коллеги из наркоконтроля были в восторге от обучения Дитера, когда он был в их оперативной группе. Если Дитер подпишет секретные документы и пройдет процедуру допуска, они хотели, чтобы он научил их своей тактической и оборонительной системе. Дитер подписал бумаги и согласился тренировать «Красную» группу.

Программа обучения Дитера в Шестом отряде SEAL была ограничена небольшим числом операторов, но пользовалась популярностью в команде. Он обучал «морских котиков» всему - от того, как защищаться в рукопашной схватке, до того, как прочесывать комнату с оружием наготове. В закрытом и секретном мире Шестого отряда SEAL Дитер был редким гражданским, который понимал, как операторам и нападающим необходимо физически перемещаться во враждебной среде с наилучшими шансами на успех. Самое главное, что режим тренировок Дитера включал в себя методы борьбы и самообороны, которые научили «морских котиков» контролировать и направлять свою агрессию так, чтобы она никогда не становилась излишне жестокой.

Система Дитера стала настолько популярной, что «морские котики» в конце концов настояли на том, чтобы «Зеленая» группа, учебное подразделение части, внедрило технику Дитера, чтобы гарантировать, что ее усвоит каждый новый боец Шестого отряда SEAL. Когда Роджерс услышал об этом предложении, он потребовал, чтобы он проверил мастерство Дитера. Роджерс обладал черными поясами по нескольким боевым искусствам и считался лучшим бойцом отряда по рукопашному бою. Он был широко признан самым крутым членом Шестого отряда SEAL.

Каждый «морской котик» ступает на участок размером четыре на пять футов, отмеченный клейкой лентой в пустой комнате. С потолка с помощью шкива опускается колпак, до тех пор, пока боец SEAL не увидит ничего, кроме полной темноты. Из динамика доносится белый шум, так что он ничего не слышит. Он ждет. Он не знает, как долго, и он не знает, с чем он столкнется, когда колпак будет поднят. Все его чувства обострены. Его стресс возрастает по мере того, как недостаток света, смешанный с сенсорной перегрузкой, сочетается с предвкушением тренировки. Видеокамера в одном углу снимает упражнение, а инструкторы стоят над залом на мостках, чтобы наблюдать. Когда поднимается колпак, боец SEAL видит нескольких человек, одних прямо перед собой, других в задней части комнаты и, возможно, еще кого-то позади себя. Он должен почти мгновенно определить, кто представляет угрозу, а кто нет, застрелить того, кто представляет, подчинить того, кто не представляет, и спасти заложника. Если есть человек, который представляет угрозу, но безоружен, он не может стрелять. Он может физически ударить кого-то, только если тот нападает или отказывается лечь на землю. Он должен сделать это за считанные секунды и никогда не покидать отмеченный клейкой лентой участок пола.
«Тест с колпаком предназначен для ошеломления. Он предназначен для того, чтобы заставить вас принимать очень трудные решения, правильные или неправильные, хорошие или плохие, о жизни или смерти, и все это за считанные секунды», - написал один из операторов Шестого отряда SEAL.

Упражнения намеренно дезориентируют, и немногие «морские котики», если таковые вообще имеются, могут успешно выполнить свое первое упражнение. Даже спустя двадцать лет после недельного обучения бывшие операторы могут вспомнить как требуемую стойку, так и ощущение того, что они находятся «под колпаком».

Тренировки Дитера были основаны на небольших специфических физических движениях, но они также научили операторов, как обрабатывать стресс и справляться с ним. Тренинг принял реальность работы: «морские котики» будут убивать других людей, но только потому, что вы можете убить кого-то в конфронтации, это не значит, что вы должны это делать. Этика, заложенная в тренинг, была напрямую связана с этикой человека, разработавшего систему. Более того, тренировка соответствовала цели Шестого отряда SEAL: быстро и эффективно выполнить миссию и уйти.

Попытки операторов делать бизнес на программах Дуэйна Дитера

Главстаршина пытался заверить Дитера, что видеозаписи останутся в безопасности, но Дитер уже видел видеозаписи своего предшественника в Дам-Нек, доступные для продажи за пределами базы. Дитер знал, что как только его программа будет записана на пленку, он потеряет контроль над тем, у кого к ним есть доступ. К этому времени главстаршина начал сердиться. «Он сказал мне: «Ты хочешь тренировать ребят или нет?» Я никогда этого не забуду, потому что слышал это раньше». Дитер отказался.

Несколько дней спустя Дитер узнал, что его контракт с «Зеленой» группой был «приостановлен» и что его курс больше не будет частью учебной программы. Командование не предложило никаких объяснений. Он продолжал тренировать отдельные лодочные экипаж, как делал это до того, как его проверил Фрэн Роджерс, но убедился, что у отряда возникли проблемы с этикой.

«Если старшина из нижних чинов может занести меня в черный список, потому что я не согласен позволить им снимать меня», - подумал Дитер, - «У них здесь есть некоторые проблемы». Главстаршина из Шестого отряда SEAL ушел в отставку менее чем через год. Вскоре после этого руководитель подготовки «Зеленой» группы сообщил Дитеру, что его тренинг будет добавлен обратно в список курсов. Тренировки у Дитера не просто обучали оператора элементарному принятию решения о том, стрелять по цели или воздержаться от стрельбы, что является основным навыком в части.

Тренинг также знакомил с этикой поведения «морского котика» в каждом сценарии, который он отрабатывал. И со временем, по мнению Дитера, поведение оператора как на тренировках с оружием, так и без него, раскрывало кое-что о его характере. Задача операторов заключается в том, что они должны быть способны как применить смертоносную силу за долю секунды, так и снизить свою агрессию, чтобы приспособиться к уровню угрозы. Это то, что отличает оператора Дам-Нек от обычного «морского котика», способность инстинктивно перемещаться между этими крайностями. Если он слишком агрессивен, оператор может убить себя или товарища по команде, но не проявлять агрессию сопряжено с тем же риском. Дитер называл это способностью «набирать номер вверх или вниз»; это было основополагающим для техники, которой обучала его система.

Недостаточно было просто знать, в кого стрелять, а в кого нет; ремесло «морских котиков требовало», чтобы оператор знал, когда следует изменить уровень насилия, используемого в той или иной ситуации. Такого рода тренировочные упражнения, в которых основное внимание уделялось этому искусству, также неизбежно давали Дитеру и любому другому инструктору представление о характере оператора. Во время некоторых упражнений по стрельбе оператор может поставить ногу на грудь человека, который представлял угрозу в тренировочном сценарии. Оперативной необходимости в этом не было, но Дитер отметил, что это послужило актом доминирования оператора.

Но каждые несколько лет Дитеру напоминали, что небольшая, но настойчивая группа в части не смогла наладить с ним отношения. Однажды в 1993 году Дитер понял, что попал в этически скомпрометированную среду в части. Его пригласили в дом молодого офицера в Вирджиния-Бич, капитана третьего ранга, Тимоти Шимански командира взвода в «Синей» группе.

Дитер сказал капитану 3-го ранга, что ему нравилось тренировать Шестой отряд SEAL, но они не могли заниматься совместным бизнесом. Он был гражданским лицом, а Шимански - военным офицером; это было бы неуместно.
«Я золотой мальчик», - ответил Шимански. «Ты хочешь тренировать ребят или нет?»
Он сказал Дитеру, что его идея состояла в том, чтобы снять видео об обучении для продажи гражданским лицам. Дитер вспомнил, как Шимански говорил ему, что он мог бы даже использовать заветное изображение Трезубца в предлагаемом коммерческом предприятии. С брендом SEAL, продолжил он, мы вдвоем могли бы открыть франчайзинговые школы по обучению методики Дитера по всей стране. Дитер прямо спросил, хотел ли Шимански, чтобы они продавали тренировку Дитера по CQD, которая до этого момента была доступна только для Шестого отряда SEAL. Шимански сказал Дитеру «нет», что он может продать предыдущую систему боевых искусств, которую он практиковал до разработки CQD.

Операторы Шестого отряда SEAL (переименованного в DEVGRU) участвуют в локальных военных конфликтах

В 1987 году военные официально изменили название Шестого отряда SEAL, отчасти для того, чтобы избавиться от Дика Марсинко. Он был переименован в Naval Special Warfare Development Group (группа разработки специальных методов ведения боевых действий военно-морского флота, прим. перев.), но стала известна как просто Development Group (группа разработки), или сокращенно DEVGRU. Название отражало часть того, что часть делала для более широкого сообщества военно-морских сил специального назначения: экспериментировало, разрабатывало, тестировало и оценивало оружие и технологии, которые будут использоваться «морскими котиками» в операциях.

Операторы SEAL дважды отправлялись в Панаму, в том числе во время операции «Правое дело», чтобы найти Мануэля Норьегу в 1989 и 1990 годах. Эта миссия была одним из первых случаев, когда каждое из подразделений специальных операций различных родов войск работало совместно в качестве основного элемента военных действий, и это был один из первых случаев, когда военные начали называть каждое подразделение оперативной группой с цветовым обозначением.
Например, Шестой отряд стал «Синей» оперативной группой, в то время как «Дельт»” называлась «Зеленой» оперативной группой, а «ванильные» бойцы SEAL из Второго и Четвертого отрядов стали «Белой» оперативной группой. «Цветные» позывные стали стандартными в последующие годы.

Операторы из Дам-Нек также были направлены в Сомали в 1993 году для участия в операции «Готический змей», которая стала известна как битва за Могадишо или инцидент со сбитым «Блэк хоком». Команда снайперов из Дам-Нек в конечном итоге получила Серебряные звезды за свой вклад, но миссией руководили «Дельта» и армейские рейнджеры. С 1980 по 1990-е годы Шестой отряд считался менее зрелым и менее способным, чем «Дельта», которая позже сменила свое название на Группу боевого применения, или ГБП.

Одна из причин, по которой Дам-Нек не смог получить миссии, проистекала из служебного соперничества и простой географии. С момента своего создания Объединенное командование специальных операций имело в качестве командующего только армейского генерала. Это плюс тот факт, что ОКСО, базирующаяся на военно-воздушной базе Поуп в Фейетвилле, Северная Каролина (ныне армейский аэродром Поуп и эксплуатируется армией как часть Форт-Брэгга), находилась в том же месте, что и «Дельта». У Шестого отряда было место за столом, но во главе его была «Дельта».

Но была и другая причина, по которой Дам-Нек не смог завоевать уважения внутри сообщества, необходимого для того, чтобы возглавлять миссии: явный недостаток общей зрелости. Например, во время командирского тура Олсона лодочный экипаж «Красной» группы потерял возможность отправиться на Балканы, частично из-за того, как позже узнал капитан 1-го ранга Олсон, что они были вовлечены в пьяную драку в баре в Южной Флориде во время того, что, как предполагалось, было тренировкой по подводному плаванию. После того, как военно-морской флот помог операторам «Красной» группы избежать юридических последствий, Олсон обнаружил, что поездка была далека от того, чтобы быть учебной тренировкой и не имела оперативной цели.
Но в 1997 году репутация Шестого отряда изменилась. Хотя миссия в Сомали была расценена администрацией Клинтона как политическая катастрофа из-за изображений тлеющего сбитого вертолета «Блэк хок» на улицах Могадишо и восемнадцати погибших среди американских военных, несколько лет спустя президент санкционировал проведение мощных специальных операций на Балканах.
Работая с НАТО, Белый дом Клинтона санкционировал секретное развертывание как «Дельты», так и Шестого отряда для определения местонахождения и поимки лиц, обвиняемых в военных преступлениях во время войны в Боснии.

Вторжение Соединенных Штатов в Афганистан, октябрь 2001 года

Через неделю после 11 сентября небольшая группа сотрудников военизированных формирований ЦРУ высадилась в Афганистане, чтобы подготовиться к американскому вторжению. Поскольку ЦРУ поддерживало небольшие, но постоянные контакты с Северным альянсом, афганским ополчением-изгоем, и его лидером Ахмадом Шахом Масудом, именно это агентство было первым развернуто в Афганистане. Но военизированная группа агентства, Отдел специальных мероприятий, который состоял почти исключительно из бывших сотрудников специальных операций, не располагала достаточно большими силами, чтобы работать только с силами Северного альянса.

Рамсфелд не обратился к «морским котикам». Вместо этого он разрешил семидесяти пяти армейским «зеленым беретам» действовать под руководством агентства и перебросить их в Афганистан, удвоив численность отряда. Администрация Буша 7 октября объявила о начале операции «Несокрушимая свобода», официальной военной кампании по ликвидации движения «Талибан» и организации бен Ладена. Офицеры военизированных формирований ЦРУ, работая с «зелеными беретами», помогали направлять пролетавшие над страной американские бомбардировщики к целям талибов.

За один месяц армейский спецназ и ЦРУ разгромили талибов на севере страны, продвигаясь на юг к столице, Кабулу. Войска Северного альянса и США вторглись в Кабул 13 ноября и взяли его под свой контроль. Усама бен Ладен и значительное количество иностранных боевиков «Аль-Каиды» бежали из Джелалабада, города к востоку от Кабула, и перебрались в горы Тора-Бора вдоль границы с Пакистаном. Талибы в столице пали и отступили в Кандагар на юге, в сердце этнического пуштунского региона Афганистана.

К началу декабря бен Ладен тоже бежал, скрывшись в горах Тора-Бора. Силы Талибана и арабской «Аль-Каиды», которые еще не проникли в Пакистан, распылились в пуштунских сельских и горных районах Афганистана на юге и востоке. За считанные недели эти небольшие силы США свергли талибов и установили новое правительство. Но «морские котики», к их большому разочарованию, не были частью этой ранней победы. Бойцы Шестого отряда, приписанные к 11-й оперативной группе, новому компоненту специальных операций в Афганистане, были частью того, что стало подразделением ОКСО, новой миссией которого было помочь найти и убить бен Ладена после урегулирования ситуации в Афганистане.

Операторы «Красной» группы Шестого отряда SEAL прибыли в Афганистан

Январь 2002 — Баграм, Афганистан Примерно пятьдесят человек из «Красной» группы прибыли в Афганистан со своим командиром, капитаном 1-го ранга Джозефом Кернаном. Кернан, был американец ирландского происхождения с каштановыми волосами и бочкообразной грудью, острым носом с горбинкой и ярко-голубыми глазами.

Кернан ранее служил в части в качестве начальника штаба, но, как и у большинства в отряде, у него было мало опыта работы в зоне боевых действий. На стороне Кернана в Баграме теперь был кавторанг Тим Шимански, который теперь был оперативным офицером Шестого отряда. Хотя Кернан и Шимански были двумя самыми высокопоставленными офицерами Дам-Нек в Афганистане, в конечном счете они не были главными. Они работали на командующего оперативной группой специального назначения, бригадного генерала ВВС. Грегори Требона.

В последующие два десятилетия структура командования Шестого отряда и других сил специальных операций была упорядочена, что облегчило командиру Шестого отярда надзор за тем, как его люди использовались на поле боя. «Морские котики» прибыли в Афганистан в составе 11-й оперативной группы с простой миссией: убить или захватить бен Ладена, его заместителя Аймана аль-Завахири и еще около десяти лидеров «Аль-Каиды», включенных в список для нанесения удара.ы

... мулла Омар, одноглазый пуштунский моджахед, стал лидером движения Талибан, бен Ладен установил с ним финансовые отношения. Его молодая террористическая организация обосновалась в стране, создав специальную сеть тренировочных лагерей для иностранцев-единомышленников, которые обучались, а иногда и служили в подразделениях Талибана в их битвах против Масуда и Северного альянса.

На востоке, в афганской провинции Нангархар, бен Ладен привез оборудование из строительной империи своей семьи, чтобы построить сеть пещер и конспиративных убежищ в горах Тора-Бора, вдоль границы с Пакистаном. И именно туда бен Ладен и его окружение бежали из Джелалабада, когда Северный альянс при поддержке США двинулся на Кабул. Окончательный побег бен Ладена из горного редута во время того, что стало известно как битва при Тора-Бора в декабре 2001 года, произошел всего за месяц до прибытия «Красной» группы в Афганистан.

Отход противника в долину Шахи-Кот

В то время как большая часть закоренелых боевиков «Аль-Каиды» эмигрировала после битвы при Тора-Бора, американская разведка считала, что в Афганистане осталось до двух тысяч исламских боевиков. Эти боевики, состоявшие из афганцев, арабов, узбеков и небольшого числа других иностранных боевиков, временно обосновались в долине недалеко от границы с Пакистаном под названием Шахи-Кот, в провинции Пактия. Афганская провинция Пактия размером примерно с Делавэр, с горными хребтами высотой в десять тысяч футов и засушливыми долинами с пересохшими руслами рек внизу, расположена вдоль границы с территориями племен, находящимися под федеральным управлением Пакистана.

Долина была ареной ожесточенных боев во время советского вторжения в Афганистан, хорошо зарекомендовавшим себя убежищем для афганских моджахедов из-за ее высокого, пересеченного рельефа, бассейн долины находится на высоте семи тысяч футов над уровнем моря. Два наиболее выдающихся горных хребта часто служили последним географическим убежищем для отступающих в Пакистан отрядов. Шахи-Кот, что в переводе с пушту означает «Царское место», на протяжении веков был защищенными воротами для побега и/или разгрома сил вторжения.

Операция «Анаконда» в долине Шахи-Кот

По плану генерал-майора Франклина Хагенбека, командующего 10-й горнострелковой дивизией, американские войска рано утром 4 марта совершат внезапное нападение на долину в надежде уничтожить то, что осталось от талибов и иностранных боевиков «Аль-Каиды». Миссия получила название операция «Анаконда». План состоял в том, чтобы ввести силы специальных операций, включая «морских котиков» и «Дельту», на горные вершины вдоль восточного гребня долины. Контролируя вершины, возвышающиеся над долиной, 11-я оперативная группа, включая разведывательные подразделения Шестого отряда SEAL, помогала бы направлять воздушные удары и приглядывать сверху за частями 10-й горной и 101-й воздушно-десантной дивизии, которые выдвинулись бы в долину и блокировали любые отступающие силы, бегущие в Пакистан.

SEAL под командованием генерала ВВС Требона, не имевшего опыта специальных операций

К сожалению, разведывательная миссия «морских котиков» с самого начала была неудачной. Во-первых, субординация была ослаблена как географией нового присутствия вооруженных сил США в Афганистане, так и узкоспециализированными подразделениями родов войск. На бумаге, руководил миссией генерал Требон; он прилетел из Соединенных Штатов в Оман, а затем в Баграм, чтобы наблюдать за ролью оперативной группы в миссии. Но «морские котики» действовали с небольшой передовой оперативной базы в Гардезе, более чем в ста милях к юго-востоку, под руководством армейского подполковника Питера Блейбера.

«Морские котики» оказались под командованием генерала ВВС, не имевшего опыта проведения специальных операций, и то, что их самый непосредственный командир, Блейбер, был из «Дельты», не помогало. Когда прибыли Слабински и «Красная» группа, командующий, генерал Требон, вернувшийся в Баграм, решил, что «морские котики» должны перейти в полномочие передовой оперативной базе в Гардезе. Однако к тому времени, когда Слабински и его команда добрались туда, акция уже началась. Блейбер уже отправил отряд снайперов Шестого отряда, примерно за день до прибытия Слабински в Гардез. Снайперы составляли половину команды Слабински, которую он отправил из Баграма в Гардез несколькими днями ранее.

До начала «Анаконды» Слабински и большая часть руководства Дам-Нек полагали, что операция будет в значительной степени обычной военной операцией. Считая миссию менее важной, чем возможность поохотиться на бен Ладена или его высших заместителей, Слабински отправил работать на Блейбера в Гардезе половину своей команды с позывным «Мако 31».

В преддверии «часа Ч» для «Анаконды» Блейбер отправил бойцов SEAL группы «Мако 31» на тот самый хребет, в который входила гора Такур Гар, чтобы установить наблюдательный пункт в нескольких километрах от нее. «Мако-31» были высажены у горного хребта и пешим патрулем добрались до своей цели, наблюдательного пункта недалеко от Такур-Гар. Они обнаружили хорошо укрепленную позицию «Аль-Каиды» на вершине и в конце концов убили боевиков, занимавших ее, как они обнаружили, что дало им хороший обзор вниз и через долину.

Блейберу и разведывательному подразделению становилось ясно, что «Аль-Каида» уже оценила наилучшие точки обзора для сражения и заняла вершины вдоль хребтов задолго до появления американских войск.

Требон обладал лишь частичной властью и слабой осведомленностью о ситуации на передовой. Его роль в основном ограничивалась предварительной разведкой сил специальных операций, небольшой частью того, что, как ожидалось, должно было стать многодневным штурмом долины. И хотя Кернан и Шимански имели доступ к Требону, поскольку находились в одном и том же оперативном центре в Баграме, у каждого была своя линия связи со своими людьми: у Требона с Блейбером, а у Кернана со Слабински. Эта избыточность скорее подрывала, чем усиливала усилия каждого командира. Но даже когда Требон, Кернан и Шимански имели полную картину, они не всегда делились ею с бойцами на передовой.

Линии связи и управления были в беспорядке, неудачный результат новой войны со старшими офицерами, которые никогда не командовали в зоне боевых действий. Пока команда Слабински ждала старта в Гардезе, офицеры Шестого отряда в Баграме попросили группу «Мако 31» покинуть свой наблюдательный пост и пройти три километра вдоль хребта до Такур-Гара. Запрос, если он будет принят, избавит от необходимости вводить в дело Слабински и его команду.

«Мако 31» доложили каперангу Кернану и кавторангу Шимански в Баграме, что Такур-Гар уже был занят боевиками противника. Вечером после того, как они устроились на своем наблюдательном пункте, «морские котики» могли видеть силуэты нескольких мужчин, входящих и выходящих из бункера, а также силуэт дерева, которое они позже описали как бонсай. Группа «Мако 31» доложила своему начальству в Баграме, что они не могли занять позицию, и предупредила их о вражеской позиции на вершине Такур-Гар.

Когда приближался час начала «Анаконды», Требон решил, что ему нужен разведывательный отряд SEAL на Такур-Гар. Блейбер воспротивился, сказав генералу ВВС, что команде Слабински потребуется целая ночь, чтобы проникнуть куда-то гораздо ниже вершины горы, а затем совершить пеший переход в режиме патруля до вершины. Требон был непоколебим.

Кернан и Шимански по отдельности также надавили на Слабински взять Такур Гар. «На нас оказывалось давление, чтобы к восходу солнца бомбы попали в цель», - позже скажет Слабински. Единственный способ сделать это включал бы прямую посадку, громкую и шумную посадку «Чинука» на вершину горы. Неясно, когда Кернан и Шимански получили или прочитали отчет «Мако 31». Но «морские котики» на близлежащем наблюдательном пункте предоставили важную информацию, необходимую Шестому отряду перед вводом в дело Слабински и его команды «Мако 30»: если они полетят на вершину горы, они попадут в засаду.

То, что товарищи Слабински по команде знали, что Такур-Гар занят врагом, и передали эту информацию своим командирам в Баграме, которые либо не заметили этого вовремя, либо не передали Слабински, ничем не отличалось от сбоя связи и управления, произошедшего в 1943 году на Тараве во время неаполитанского прилива.

Нарушение основных правил Шестого отряда SEAL

В 2:30 ночи Слабински, Чэпмен и остальная часть «Мако 30» вылетели из Гардеза, направившись к вершине Такур-Гар. Несмотря на хаос и неразбериху между Баграмом, Гардезом и Такур-Гаром, командир Шестого отряда, каперанг Дж. Джо Кернан и его оперативный офицер, кавторанг Тим Шимански, отправили своих людей на операцию, которая нарушила одно из основополагающих правил разведывательной миссии: всегда идите пешим патрулем к месту назначения с безопасного расстояния, чтобы сохранить любой элемент неожиданности.

Фактически, как командир миссии и старший оператор Шестого отряда, Слабински должен был возразить своим офицерам. Таково было видение Марсинко для Шестого отряда SEAL: опыт и знания должны перевешивать звание.

На вершине Такур-Гар потерян старшина Нил Робертс из «Красной» группы. «Мако 30» эвакуирован

4 марта 2002 года на вершине Такур-Гар началось со зловещего знака: следов, тянущихся по снегу к вершине высотой десять тысяч футов. У пилота вертолета «Чинук», который их заметил, когда он готовился высадить в бой снайперскую разведывательную группу главстаршины Бритта Слабински, было всего мгновение, чтобы понять, что это означало: ошиблось воздушное наблюдение, которое не выявило присутствия противника на вершине горы. Мгновение спустя пилот заметил вспышку света, за которой последовала дульная вспышка. Через несколько секунд граната из РПГ врезалась в вертолет, взорвав и разнеся в клочья электронику и гидравлику, которые помогали пилоту управлять вертолетом весом в пятьдесят тысяч фунтов. «Чинук» сильно накренился.

«Морские котики» из «Красной» группы Дам-Нек, с позывным «Мако 30», внезапно вступили в борьбу за свои жизни. Сначала выпал старшина 1-й статьи Нил Робертс. Он сидел на рампе «Чинука» почти в десяти футах от земли, когда при взрыве его выбросило из вертолета. Борттехник схватил его, но закрепленные на Робертсе сто фунтов снаряжения, превратили его в неподъемный груз. Он выскользнул из рук борттехника и приземлился на свой ручной пулемет с достаточной силой, чтобы согнуть его у приклада.

Робертс на вершине был один, а вертолет кружился вниз по склону горы и пилот боролся за управление. Пилот попытался посадить «Чинук», чтобы забрать Робертса, но не смог должным образом управлять поврежденным вертолетом и в конечном итоге совершил аварийную посадку примерно в двух тысячах футов ниже вершины горы ...

Поняв, что Робертс пропал без вести, Слабински, передовой авианаводчик ВВС Чэпмен и четверо оставшихся «морских котиков» подумали о том, чтобы вернуться на вершину пешком и добраться до Робертса. Но из-за снега высотой по колено и бедра и крутого подъема в сложных условиях Слабински признал, что для того, чтобы добраться до вершины, потребуется вертолет. К счастью, находившийся поблизости вертолет узнал, что «Мако 30» попал в беду, подобрал «морских котиков» с экипажем их вертолета и вернул их в Гардез.

Тем временем наверху Робертс получил травмы в результате падения и потерял возможность пользоваться своим пулеметом. Небольшая группа боевиков «Аль-Каиды» в конце концов выдвинулась с двух сторон, окружив его. Один вражеский боевик выпустил последнюю, смертельную пулю в голову Робертса всего через несколько минут после того, как он выпал из вертолета.

Беспилотник, летевший над горой, запечатлел разворачивающийся хаос. После первой неудачной атаки с вертолета, Робертс был быстро обнаружен боевиком «Аль-Каиды». На видео было видно, как вражеский боевик выстрелил Робертсу в голову; затем боевик достал нож, наклонился над телом Робертса и попытался обезглавить мертвого «морского котика». Боевик не смог закончить работу; он сдался и потащил тело к бункерам. Хотя в то время его товарищи по команде не могли знать, Робертс умер более чем за тридцать минут до того, как «морские котики» вернулись, чтобы попытаться его спасти. На видео также запечатлена неудачная попытка команды взобраться на вершину горы. Более чем в тысяче ста милях отсюда, в Масире, Оман, группа офицеров Объединенного командования специальных операций, известного как ОКСО, смотрела в реальном времени видео перестрелки Слабински с беспилотника высоко над Такур-Гаром.

Возвращение «Мако 30» на Такур-Гар чтобы спасти Нила Робертса

Люди ждали в предрассветной темноте в течение двух часов после первых сообщений об падении Робертса. Затем, наконец, Кернан и его оперативный офицер разрешили силам быстрого реагирования спасти его. За несколько минут до 5:00 утра Слэб, Чэпмен и еще четверо из группы «Мако 30» вылетели из Гардеза и приземлились недалеко от последнего известного местоположения Робертса в Такур-Гаре. И снова команда влетела прямо в засаду.

Техник-сержант ВВС Джон Чэпмен из 24-й тактической эскадрильи специального назначения

Чэпмен был передовым авиационным наводчиком, играющим ключевую роль в миссиях 1-го эшелона. Передовые авиационные наводчики были продуктом объединенного командования, высококвалифицированными операторами, которые были прикреплены к Шестому отряду SEAL и «Дельте». Они отвечали за связь с любыми воздушными средствами либо при нанесении авиаударов, либо при эвакуации и играли решающую роль в успехе миссии.

Известные как ПАН, авианаводчики были уважаемыми членами команды, даже если они не разделяли «родовую» принадлежность к подразделению. Чаппи, как его звали, был старше всех морских котиков, кроме одного. Хотя он много раз проходил через CQD, когда был частью «Золотой» группы, в последующие годы он перешел на менее практическую работу. Сразу после 11 сентября он был переведен обратно в Шестой отряд для участия в войне.

Чэпмен отбивается от боевиков «Аль-Каиды». Рейнджеры на двух «Чинуках» влетают в засаду на Такур-Гар

Через несколько минут после выхода из вертолета, Чэпмен был поражен вражеским огнем. Слабински был ближе всех к нему, когда это случилось. Он мог видеть Чэпмена через очки ночного видения на земле, безмолвного и неподвижного, но дышащего. Слабински продолжал стрелять, пытаясь направить две другие команды к ближайшему вражескому бункеру. Вскоре после того, как Слабински возглавил неудачный штурм бункера, еще двое «морских котиков» были ранены, в том числе один, чья нога была почти оторвана выстрелом.

Поскольку половина его отряда не могла сражаться, у Слабински было мало вариантов продолжать штурм. Команда была фактически прижата к земле нисходящим огнем. Он осмотрел вершину горы в поисках наилучшего маршрута для отхода. Слабински позже утверждал, что покидая свою позицию он прошел вплотную над телом Чэпмена, посмотрел на него и не увидел никаких визуальных признаков жизни, и что его единственным выбором для спасения остальной части его команды было отступление. Слабински потерял одного товарища по команде, а теперь еще одного в попытке спасти первого. Еще двое были ранены, один в критическом состоянии.

Единственным рациональным решением было сбежать вниз по склону горы и сохранить жизнь своим оставшимся людям. Слабински прошел мимо Чэпмена, не проверив его пульс и не подтвердив, что его коллега-оператор умер. Но потери этого дня только начинались. Битва продолжалась еще четырнадцать часов.

Два других подразделения быстрого реагирования также высадились на вершине горы, нанеся авиаудары при отступлении, и еще пять американских военнослужащих были убиты в бою. К тому времени, когда несколько часов спустя Слабински и его команда приземлились в штаб-квартире Шестого отряда SEAL на авиабазе Баграм, недалеко от столицы Афганистана Кабула, появилась более полная картина того, что произошло на вершине Такур-Гар.

«Я переполз через этого парня», - позже скажет Слэб о Чэпмене. Но видеозапись перестрелки с беспилотника показала, что Слабински был ближе к телу Робертса и что он никогда не подходил ближе, чем на двенадцать футов от Чэпмена. В любом случае Слабински не пощупал пульс и не проверил другие жизненно важные показатели, поэтому он не мог быть уверен, что Чэпмен мертв. В то время как Слабински вел свою команду из пяти человек с двумя тяжелоранеными вниз с горы, Чэпмен оказался живым и в сознании там, где Слабински бросил его умирать. Чэпмен был один, и, несмотря на ранения, ему удалось вступить в бой с одним из боевиков неподалеку от его позиции.

Видеозапись, снятая с беспилотника, кружившего над головой, позже показала, что Чэпмен сменил несколько позиций на вершине горы, вступив в бой с несколькими боевиками противника. Примерно пятьдесят четыре минуты Чэпмен сражался в одиночку и ждал подкрепления. Как радист своей команды, он знал, что, вероятно, происходит: какие-то силы быстрого реагирования были в пути. Он взял свою рацию MBITR и, используя частоту и позывной, уникальные для передовых авианаводчиков 24-й тактической эскадрильи специального назначения, вызвал по рации помощь. «Любая станция, любая станция, это Мако Три ноль Чарли».

В нескольких километрах к северу от Такур-Гара, на оборудованном американцами наблюдательном пункте над долиной, один из сослуживцев Чэпмена из 24-й ТЭСпн услышал передачу. Техник-сержант Джейсон Хилл знал позывной Чэпмена, а также то, как он делал вызов. Никаких сомнений, что это был Чаппи. Хилл ответил, но Чэпмен, похоже, не получил передачу. Находясь внутри бункера, Чэпмен продолжал передавать одну и ту же передачу. Затем на Чэпмена обрушился огонь противника.

Фактически, на вершине горы шло ожесточенное сражение. У «Аль-Каиды» было до двух десятков боевиков, разбросанных по укрепленным позициям вдоль хребта. После того, как отступили «морские котики», несколько боевиков атаковали позицию Чэпмена. Чэпмен успешно отбивался от них и в какой-то момент убил врага в рукопашной схватке после того, как боевик смог проникнуть на позицию Чэпмена. До рассвета Чэпмен вступил в очередную перестрелку с врагом, двигавшимся к нему на расстоянии не более двадцати футов. Наконец, в 6.11 Чэпмен смог услышать первый из двух «Чинуков», которые пришли за Робертсом (никто еще не знал, что Чэпмен был брошен).

С рассветом Чэпмен вышел из бункера и начал продвигаться к противнику во втором бункере вверх по склону, стреляя на ходу. Он открыл прикрывающий огонь по боевикам, чтобы защитить приближающийся «Чинук». Это была единственная надежда Чэпмена на выживание. Боевики противника подождали, пока «Чинук» зайдет на посадку, затем выпустили реактивную гранату или РПГ, поразив один из двигателей. Вертолет вздыбился от взрыва, затем упал на склон; он был достаточно низко, чтобы столкновение не причинило катастрофических травм находящемуся внутри отряду.

Чэпмен развернулся и начал стрелять по любым боевикам, которые находились в поле зрения разбившегося «Чинука». Как только он это сделал, боевик противника из второго бункера двинулся к Чэпмену, который стоял лицом вниз по склону. Смертельный выстрел был произведен сзади, вошел ему в спину и пробил аорту, убив его мгновенно. Американец, наконец, был мертв.

Когда рейнджеры наконец покинули «Чинук», Слабински и «морские котики» уже час как эвакуировались. С рассветом окопавшийся на вершине горы отряд боевиков теперь мог ясно видеть эту новую группу приближающихся американцев. В тот день боевики «Аль-Каиды» уже подверглись двум атакам с вертолетов и к появлению рейнджеров были готовы. Через несколько минут кормовой пандус опустился, и рейнджеры выскочили на снег. Двое были убиты в нескольких шагах пулями противника, когда остальные американские солдаты пытались установить периметр позади «Чинука».

Американский отряд пробивался к вершине, подвергаясь тому же сильному огню, с которым ранее столкнулись Слабински и его команда. В то время никто из них этого не знал, но Чэпмен прикрывал их огнем всего за несколько мгновений до того, как они вышли из «Чинука». В 7:00 второй «Чинук», на борту которого находились Хайдер и десять армейских рейнджеров, находился примерно в полумиле от того места, где потерпел крушение предыдущий вертолет отряда быстрого реагирования. Вторая команда рейнджеров выбежала наружу, пробираясь по тому же снегу и пробиваясь вверх по склону навстречу ведущемуся по ним огню. Хайдер не последовал за рейнджерами. Он знал, что Слабински и его команда эвакуировались с вершины, и немедленно пересек ее, а затем спустился по склону горы в поисках своих собратьев из «морских котиков». Когда Хайдер наконец нашел Слабински и его команду, он связался с Баграмом, сообщив об обновлении статуса и местоположении.

Рейнджеры, которые летели с Хайдером, тем временем с трудом поднялись на вершину горы, чтобы поддержать своих товарищей. Им потребовалось почти три часа, чтобы добраться туда. Получившие подкрепление рейнджеры заняли вершину горы, но только после того, как потеряли нескольких солдат ранеными.

Битва при Такур-Гар окончена

4 марта, примерно через девять часов после того, как Нил Робертс впервые выпал из своего вертолета, битва при Такур-Гар закончилась. Все оставшиеся в живых, включая «Мако 30», а также погибших, были сняты с горы около восьми вечера того же дня. Слабински вернулся в Гардез примерно в 21.00, почти через день после того, как он первоначально отбыл на миссию. На следующее утро Слабински и два уцелевших снайпера вернулись в Баграм.
К тому времени потери за день становились все яснее. Робертс был мертв, изувеченный врагом. Чэпмен тоже был мертв. Пять других также погибли, капрал ВВС Джейсон Каннингем; армейские рейнджеры рядовой первого класса Мэтью Коммонс, сержант Брэдли Кросс и сержант Марк Андерсон; и сержант Дж. Филип Свитак из 160-го армейского авиационного полка специальных операций. Двое из снайперской команды Слабински были серьезно ранены, а Турбо в конечном итоге потерял правую ногу ниже колена.

В последующие годы между подразделениями специальных операций ВМС и ВВС возникали взаимные обвинения и неприязнь, поскольку часть хаоса и неразберихи той ночи становилась все более очевидной.

Немного позже один из коллег Чэпмена, передовых авианаводчиков, забрал снаряжение и оружие Чэпмена. Его магазины были пусты, нагрудник залит кровью, рукоятка винтовки оторвана пулей. Он был частью «Красной» группы в командировке, частью команды. Он отнес снаряжение Чэпмена в свой отсек в бараке. По пути он впервые с тех пор, как закончился бой, увидел Слабински возле палатки. Он подошел к командиру группы. «Что случилось?» - спросил Слабински передовой авианаводчик. Слабински не смог поднять глаза.

Принятая в Шестом отряде SEAL интерпретация событий на Такур-Гар

Только годы спустя, когда аналитик разведки ВВС начал просматривать видеозаписи с использованием технологий, которых не существовало в 2002 году, стало ясно, кем был этот боец. Это был Чэпмен; он был жив. После того, как его команда отступила, он пришел в сознание и возобновил бой, в одиночку и в значительном меньшинстве, в течение почти часа. Через несколько мгновений после того, как армейские рейнджеры покинули свои «Чинуки», чтобы спасти его и Нила Робертса, Чэпмен был убит.

Видео увековечило немыслимый поступок: «морские котики» бросили человека умирать в тылу врага. Но Слабински никогда бы полностью не согласился с этим. Также Шестой отряд SEAL не признал бы, что в день, наполненный героизмом, трагедией и самопожертвованием, человек, возглавляющий миссию, нарушил одно из самых фундаментальных правил в кодексе специальных операций: никогда не бросай людей. Столкнувшись с ситуацией без шансов на победу, Слабински принял решение сохранить жизни своих оставшихся товарищей по команде. Но Шестой отряд SEAL не создавал свою репутацию, основываясь на тактических отступлениях.

После событий в Такур-Гаре Слабински и командование создали шаблон, которому члены Шестого отряда SEAL будут следовать в последующие десятилетия боевых действий. Когда сталкиваешься с ошибкой или проступком, которые опозорили отряд и, следовательно, страну, лучшим выходом было игнорировать правду и продавать миф о героизме. Битва при Робертс-Ридж, как ее стали называть, оказала разрушительное, хотя и невысказанное, воздействие на Шестой отряд SEAL - сродни мрачной семейной тайне.

Часть Шестого отряда SEAL начала действовать в духе безнаказанности, что обеспокоило наблюдателей внутри отряда. Некоторые старшие члены Шестого отряда SEAL считали, что подобная жестокость была не только незаконной, но и достигла уровня военных преступлений. «Чтобы понять насилие, вы должны начать с Робертс-Ридж», - сказал мне оператор Шестого отряда SEAL, который несколько раз отправлялся в Афганистан. «Когда ты видишь, что твой друг убит, забираешь его тело и обнаруживаешь, что его враг изувечил. Это менталитет школьного двора. «Вы, ребята, хотите играть по этим правилам?» Хорошо».

Надев шелковую ленту Медали Почета на шею Слабински, Трамп проигнорировал мрачные секреты Шестого отряда SEAL. «Присуждая Слабу награду, вы закрываете дверь в нашу криминальную историю», - сказал мне бывший офицер Шестого отряда SEAL. «Сокрытие побеждает. Вы прикрыли эту уродливую часть истории нашего отряда, и всем это сошло с рук. Что все узнают из этого, так это то, что сокрытия работают. «Не говори ничего плохого о своих товарищах по отряду, молчи, и мы с этим справимся». Это позор». Поведение Слабински не было отклонением от нормы в Шестом отряде SEAL; моральный крах подразделения не был его ответственностью, даже если он способствовал этому.

Уничтожение свадебной процессии

«Красная» группа едва оправилась от травмы Робертс-Ридж, когда их снова позвали в бой. Вместе с капитаном 3-го ранга Виком Хайдером, все еще одетым в свою запачканную после битвы при Такур-Гар форму, 6 марта более дюжины операторов «Красной» группы сели на два вертолета «Чинук» и вылетели из Баграма, направляясь обратно в провинцию Пактия, недалеко от Гардеза, надеясь, что в течение нескольких часов они убьют или захватят Усаму бен Ладена. Ранее тем же вечером генерал Требон и 11-я оперативная группа объединили подразделения «Красной» группы после просмотра видеозаписи с беспилотника «Предейтор», на которой был запечатлен человек в белой развевающейся одежде, отправившийся в колонне из трех или четырех автомобилей из Шахи-Кот.

Хотя на первоначальной видеозаписи не было обнаружено никакого оружия, и генералы располагали лишь косвенными сведениями о том, что конвой принадлежал «Аль-Каиде», просто подозрения, основанные на цвете одежды этого человека и почтении, проявленном к нему другими людьми в районе, связанном с силами «Аль-Каиды», но они нервничали, что бен Ладен снова может скрыться, как это было несколькими месяцами ранее в Тора-Бора. Конвой направлялся на восток, к пакистанской границе, как будто они пытались сбежать.

Миссия называлась «Цель: Бык». Когда вертолеты сил специальных операций приблизились к автоколонне с севера и запада, реактивные самолеты ВВС сбросили две пятисотфунтовые бомбы, остановив машины и мгновенно убив несколько человек. «Морские котики» хотели, чтобы миссия развивалась совсем не так. Некоторые находившиеся в вертолетах операторы настаивали на том, чтобы предотвратить любую воздушную атаку, утверждая, что у них достаточно времени, чтобы перехватить конвой до того, как он достигнет пакистанской границы.

Бомбардировка остановила колонну вдоль сухого вади, или оврага, причем две машины находились примерно в километре друг от друга. Выжившие начали выбираться из-под обломков, и по рации Хайдер и остальная команда услышали приказ о том, что конвой теперь находится в зоне свободного огня, что позволило бортстрелкам «Чинуков» стрелять по всем, кто еще жив и считается представляющим угрозу. «Морские котики» не имели никакой власти над бортстрелками-вертолетчиками.

Миниганы одного из вертолетов расстреляли человека, стоявшего с оружием на вершине большого холма. Два «Чинука» приземлились отдельно, по одному с каждого конца колонны. Обе команды вышли из вертолетов, чтобы увидеть мрачную сцену. Бойцы SEAL с Хайдером вышли и разделились на две группы. Одна из них, возглавляемая рядовым оператором, взялась за оценку ущерба, нанесенного одной из машин.

Мужчины, женщины и маленькая девочка, неподвижные в позе эмбриона, казались мертвыми. Внутри машины находились одна или две винтовки, как это принято в Афганистане, но ни на ком из мужчин не было военной одежды и никаких дополнительных боеприпасов. «Это было фамильное оружие», - сказал отставной «морской котик». Они поняли, что это была не Аль-Каида, а гражданские лица, трагически погибшие в результате серии ошибочных выводов старших офицеров за несколько сотен миль отсюда.

Офицер из Шестого отряда уродует мертвецов

Преждевременная атака самолетов ВВС на конвой была в целом расценена в команде как трагическая военная ошибка. Но то, что произошло дальше, по словам отставного участника миссии, было отвратительным преднамеренным актом. Позже Хит сообщил руководителю своей команды, что он наблюдал, как Хайдер изуродовал мертвеца, вонзив нож в его уже поврежденный череп.

Когда Хит сообщил о действиях Хайдера, «несколько парней повернулись и ушли», - сказал отставной морской котик, который был на операции «Цель: Бык», но который не был свидетелем предполагаемого нанесения увечья Хайдером. «Они испытывали отвращение». Он процитировал слова Хита командиру своей команды: «Я морально гибок, но я не могу с этим справиться». Хайдер сказал мне, что он не осквернял тело во время «Цель: Бык». «Я отрицаю это», - заявил он, добавив, что не понимает, почему его напарник утверждал, что был свидетелем этого. «Зачем мне это делать?» - спросил он. «Кто-то другой все это выдумывает.

К тому времени, когда две дюжины или около того операторов «Красной» группы отправились на «Цель: Бык», уже возросла напряженность между Хайдером, офицером, и рядовыми операторами под его командованием. Ситуацию было не особенно трудно понять. Одним из незыблемых правил Дам-Нек с момента его основания было то, что для поступления «морской котик» должен был пройти «Зеленую» группу. Даже в первые годы правления Марсинко, когда «морских котиков» отбирали из-за их популярности или умения управляться с джином, они все равно должны были соответствовать стандартам подготовки и результативности. Никаких исключений.

Исторически сложилось так, что некоторые «морские котики», которые не попали в «Зеленую» команду, служили в подразделении катеров, называемого «Серой» группой. В морских операциях эти офицеры и рядовые «морских котиков» будут управлять катерами и обслуживать их. Если они хотели присоединиться к штурмовой группе, они должны были пройти «Зеленую» группу. Но вскоре после 11 сентября, когда стало ясно, что Шестой отряд будет отправлен в командировку, каперанг Кернан столкнулся с дилеммой перехода от мира к войне: ему требовалось больше рабочей силы.
Имея мало вариантов, Кернан взял офицеров и рядовых операторов «Серой» группы и направил их в штурмовые группы, минуя Зеленую команду. Кернан, по сути, понизил планку в отряде. Это стало одним из самых важных решений командования, последствия которого растянулись на два десятилетия позже.

Стандарт был частью их кодекса, и их кодекс был нарушен. Еще до нападения на автоколонну в ходе «Цель: Бык» и предполагаемого нанесения увечий трупу убитого афганца, Хайдер совершил по крайней мере одно убийство с сомнительным оправданием. Всего через несколько недель после развертывания, 18 января, Хайдер убил безоружного афганца к северу от Кандагара во время первого наземного наступления подразделения в войне. В ходе этой операции Хайдер возглавлял группу, выполнявшую ночную миссию по захвату подозреваемых боевиков «Аль-Каиды» на территории усадьбы.

Захватив нескольких задержанных и оцепив район, Хайдер и его люди дождались прибытия вертолетов, чтобы увезти их. Во время миссии «морские котики» сообщили, что подверглись обстрелу из стрелкового оружия с внешних позиций, хотя никто не пострадал. Через девяносто минут, когда вертолеты приближались к месту встречи, один из морских котиков предупредил Хайдера, что человек, который лежал в канаве неподалеку, направляется к позиции «морских котиков». Позже в интервью Хайдер сказал, что мужчина приблизился к позиции, засунув руки подмышки, и не прислушался к предупреждениям других «морских котиков» остановиться.

Хайдер не был привлечен к дисциплинарной ответственности за открытие огня. Правила ведения боевых действий позволяли командиру наземной группы стрелять в любого, кого он рассматривал как угрозу, независимо от того, были ли они вооружены в момент стрельбы. Но в глазах рядовых «морских котиков» из «Красной» группы Хайдер убил человека, который не должен был умереть. Пять или шесть операторов стояли полукругом, их лазеры были направлены ему в грудь, когда старик приблизился к их позиции. Все они были ближе, чем Хайдер. Они не чувствовали никакой угрозы. Было холодно; он был стар и плохо одет и держал руки в единственном подходящем месте, чтобы согреть их.

После того дня рядовые начали называть Хайдера «Уэйнгро», в честь серийного убийцы из фильма «Жара», который убивал по своей прихоти.

Несмотря на внутреннюю дискуссию подразделения о том, как обращаться с мертвыми телами на поле боя, «Красная» группа не сообщила об обвинении Хита в нанесении Хайдером увечий телу на поле боя, военном преступлении, которое, в случае подтверждения, каралось тюремным заключением сроком до двадцати лет по военному законодательству США. В соответствии с тем, что должно было стать частью режима секретности и молчания, операторы SEAL самостоятельно урегулировали проблему и скрыли инцидент от своей цепочки командования.

В Шестом отряде инцидент стал известен как «бомбежка свадебной процессии» после того, как стало известно, что конвой ехал на свадьбу.

Помимо увечий, предположительно совершенных Хайдером, вид мертвых гражданских лиц, особенно женщин и детей, убитых во время первых авиаударов в ходе «Цель: Бык», произвел неизгладимое впечатление на бойцов «Красной» группы. «Это погубило некоторых из этих парней», - сказал бывший оператор SEAL, участвовавший в миссии. Один из детей, пострадавших в результате нападения, был доставлен для оказания медицинской помощи обратно в Баграм. Ребенок выжил и некоторое время после этого жил на авиабазе США, за ним ухаживали бойцы ОКСО и Шестого отряда SEAL. Через шесть дней после «Цель: Бык» Пентагон объявил на пресс-конференции, что в результате авиаудара погибли четырнадцать гражданских лиц, которые, по словам представителя, были «каким-то образом связаны» с «Аль-Каидой».

Если командир наземной группы нажимает на спусковой крючок в ходе командировки, у вас полный провал оперативной тактики

После командировки руководство Шестого отряда изучило действия Хайдера во время операции «Цель: Бык». Разбор состоялся через несколько недель после того, как «Красная» группа перебазировалась в Дам-Нек. Как и почти все в Шестом отряде, разбор был внутренним и неофициальным.
Тактическими уроками неофициально делились в сообществе специальных операций, но ошибки в поведении или руководстве никогда не обсуждались за пределами штаб-квартиры. Для некоторых из них больше всего беспокоило в поведении Хайдера не то, что он, возможно, беспричинно отомстил за смерть Робертса гражданскому лицу, не имеющему отношения к делу, а то, что будучи командиром наземной группы, он вообще стрелял из своего оружия более одного раза.
«Если у вас есть несколько инцидентов, когда командир наземной группы нажимает на спусковой крючок в ходе командировки, у вас полный провал оперативной тактики», - сказал один отставной командир SEAL. «Это не их ответственность — вот почему у нас есть операторы DEVGRU». В одном из боев Хайдер продемонстрировал пагубные последствия решения каперанга Кернана отказаться от стандарта.

Вик Хайдер закончил свою службу в Шестом отряде SEAL вскоре после возвращения из Афганистана в 2002 году и позже был повышен до звания капитана 3-го ранга, что в военно-морском флоте эквивалентно майору. Он был награжден Серебряной звездой за свои действия на Такур-Гар по спасению Робертса и остальных бойцов разведывательной команды «Красной» группы.

Несмотря на это, несколько лет спустя, после того, как имя Хайдера было упомянуто при очередной ротации в «Красной» группе, некоторые из бывших операторов Хайдера сообщили руководству Шестого отряда SEAL, что его возвращению в подразделение не рады.

Операция «Красные крылья»: разведывательная миссия с катастрофическим результатом

... четырех линейных «морских котиков», которые поднялись на вершину горы с разведывательной миссией. Эти четверо приземлились безлунной ночью на горном хребте, расположенном над деревней, которая укрывала местного повстанца, и недалеко от нее. «Морские котики» пытались обнаружить свою цель, отметить ее местоположение, а затем отойти обратно на свою базу.

Большая команда «морских котиков» и армейских «Зеленых беретов» должна была вернуться двадцать четыре часа спустя для рейда. Но примерно через час после того, как они покинули место высадки, четверо «морских котиков», лейтенант Дж. Майкл Мерфи, старшина 2-й статьи Дэнни Дитц, старшина 2-й статьи Мэтью Аксельсон и санитар военно-морского флота 2-го класса попали в засаду.

Цель «морских котиков», местный повстанец по имени Ахмад Шах, был предупрежден безошибочно узнаваемым шумом двухроторного вертолета, пролетающего над крутым и узким каньоном. Шах собрал свой небольшой отряд, всего семь -десять человек, и тихо поднялся на гребень ранним утром, когда «морские котики» расположились на прикрытом наблюдательном пункте. У Шаха и его людей было преимущество как в господствующей высоте, так и в знакомстве с местностью. Они нанесли по американцам сокрушительный удар из автоматов АК-47, пулемета ПК и гранатометов, которые вынудили четырех «морских котиков» спуститься по почти отвесному склону горы. «Морские котики» сражались и выживали более часа, но изо всех сил пытались связаться со своей базой для получения поддержки с воздуха или спасения.

В конце концов, лейтенант Мерфи вышел из-за укрытия, воспользовавшись спутниковым телефоном, чтобы связаться с оперативным центром в Баграме и запросить помощь. Видеозапись, снятая людьми Шаха, запечатлела оглушительную перестрелку между афганскими повстанцами и американцами. В какой-то момент, во время затишья в огне, слышно, как оператор, следовавший за Шахом, кричит морским котикам по-английски: «Если вы не будете сражаться, мы вас не убьем».

Силы быстрого реагирования, которые состояли из еще восьми «морских котиков», включая командира оперативного подразделения SEAL, капитана 3-го ранга Эрика Кристенсена и еще восемь военнослужащих 160-го армейского авиационного полка специальных операций (SOAR) вылетели в последнее известное местоположение Мерфи. Когда «морские котики» в «Чинуке» готовились спуститься по тросам и искать своих сослуживцев, боевики Шаха поразили вертолет с близкого расстояния. Через несколько мгновений«Чинук» упал, убив всех, кто находился на борту. Миссия Хэтча и его команды состояла в том, чтобы искать не только выживших в вертолете, но и любые признаки Мерфи и его разведывательной команды.

Еще одна команда «краснокожих» поднималась пешком по другой стороне горы. Среди этой группы был Роберт О'Нил, впервые участвовавший в работе с Шестым отрядом. Когда он и его команда карабкались по крутому склону горы в поисках Мерфи, Аксельсона, Дитца и Латтрелла, его осенило, что он впервые переживает «настоящую» войну. Чем больше времени требовалось, чтобы найти бойцов SEAL, тем меньше была вероятность, что они найдут их живыми. Но 28 июня никто в «Красной» группе не знал, где находятся пропавшие «морские котики» и в каком они состоянии.

Трое из четверых, Мерфи, Дитц и Аксельсон, были уже мертвы, их тела были разбросаны по горной чаше. Но Латтрелл, массивный бывший школьный футболист ростом шесть футов пять дюймов из Техаса, был жив. Позже он признался, что в разгар боя опустил оружие и убежал. В конце концов, он был ранен осколками выстрела РПГ, его тело сбросило со склона горы. Придя в сознание, он прятался под выступом скалы до тех пор, пока бойцы Шаха не вышли за пределы оврага и не рассеялись.

Латтрелл, с огнестрельным ранением в ногу, тремя сломанными позвонками и сломанным носом, а также пораженный осколками из РПГ, шел и полз со сломанной спиной и большой потерей крови через кедры и папоротники в течение нескольких часов, пока его наконец не нашел мужчина из деревни на по другую сторону хребта Сауталусар. Житель деревни, Мохаммад Гулаб, предоставил Латтреллу убежище на семь дней. Каждый день люди Шаха появлялись в его деревне, угрожая Гулабу и его соседям за укрывательство американца и требуя, чтобы они выдали Латтрелла. Гулаб и его деревня отказались, и наконец, старейшина деревни тайком передал написанное от руки послание Латтрелла ближайшему американскому военному аванпосту.

Несколько часов спустя американские войска влетели в деревню Гулаба, где они обнаружили Латтрелла и Гулаба, скрывавшихся от ополченцев Шаха в лесу. Они быстро доставили Латтрелла в безопасное место. Он был единственным выжившим во время провальной операции «Красные крылья». Джеймс Хэтч, Роб О'Нил и остальные члены обоих отрядов «Красной» группы обыскивали местность все то время, пока Гулаб укрывал Латтрелла, и ушли только тогда, когда получили известие, что Латтрелл жив. Они прочесали ущелье в поисках каждого предмета снаряжения американского производства, чтобы найти своих собратьев из SEAL и понять, что произошло близ Сауталосар.

Концепция миссии имела поразительное сходство с Такур-Гар: она включала высадку неопытной разведывательной группы на вершину горы на вертолете, как это произошло более трех лет назад со Слабински и его людьми, и на этот раз на еще менее проходимой местности. И все же, несмотря на это и опасения Шестого отряда SEAL, а также ЦРУ, обычные «морские котики» получили одобрение для проведения миссии. Военные вознаграждали офицеров, которые считались агрессивными. В конце концов, это была война.

Результат был катастрофическим, но его можно было избежать: девятнадцать американских военнослужащих погибли, в том числе одиннадцать «морских котиков», в ходе операции, которая стала самой фатальной в истории военно-морских сил специального назначения того времени и худшим днем для американских войск в афганской войне на тот момент.

Расширение Шестого отряда SEAL сопровождается понижением требований к операторам

К тому времени, когда О'Нил, Хэтч и остальные члены «Красной» группы вернулись в Вирджиния-Бич в 2005 году, подразделение находилось в самом разгаре преобразований. Генерал-лейтенант Стэнли Маккристал, командующий Объединенным командованием специальных операций, находился в процессе расширения своей оперативной группы для ведения двух войн.

Для Шестого отряда SEAL новая миссия потребовала расширения. Отряду, численность которого колебалась между ста пятьюдесятью и двумя сотнями операторов, предстояло вырасти. Военно-морской флот повысил Шестой отряд SEAL до так называемой основной части. Часть добавила еще сотню операторов, каждая штурмовая группа стала известна как эскадрон, и каждый эскадрон добавил еще один штурмовой отряд.

Шестой отряд также добавил новое разведывательное подразделение к трем штурмовым эскадронам. Получивший название «Черный» эскадрон, он дал Дам-Нек четыре основные эскадрона. Командовал частью капитан 1-го ранга SEAL, военно-морской эквивалент полковника, а возглавляли каждый эскадрон офицеры в ранге капитана второго ранга. Изменение, хотя и бюрократическое, было сейсмическим.

Так же, как капитан 1-го ранга Кернан отреагировал на потребности новой войны, наполнив свои штурмовые группы «морскими котиками», которые не прошли «Зеленую» группу, новое пополнение означало, что SEAL понизили качество, которое делало Шестой отряд их отборным подразделением. В то время, когда Шестому отряду было предложено расшириться, вместе с нем не расширялась силы специального назначения ВМС. Это означало, что в течение нескольких лет, начиная с 2005 года, командование допускало в часть больше операторов из того же числа кандидатов что и в обычные отряды.

Шестой отряд, по сути, снижал свои стандарты. Это также означало, что Дам-Нек снизил уровень опыта на ключевых руководящих должностях. Это было вторичным следствием добавления операторов в состав части и расширения штурмовых групп до эскадронов. Командир лодочного экипажа штурмового отряда как их называли, обычно имел от семи до восьми лет опыта работы в Шестом отряде, когда его повышали на эту должность. Когда группы расширились до эскадронов, вновь назначенные командиры имели всего трехлетний опыт работы в части.

Аналогичным образом, офицеры, командовавшие отрядами и эскадронами, теперь были на один-два ранга ниже, но обладали большей властью на поле боя. В сочетании с решением Кернана перевести нескольких офицеров «Серой» группы в штурмовые в начале войны, некоторые руководители Шестого отряда предупредили военно-морские силы специального назначения, что расширение будет иметь ужасные последствия. «Как только эскадронам были предоставлены полномочия командования [в звании капитана 2-го ранга]», - сказал отставной старший командир из Шестого отряда, - «это децентрализовало подотчетность и надзор. Я был ярым критиком этих изменений. Это подготовило почву для многочисленных злоупотреблений, от последствий которых сегодня страдает DEVGRU».

Предоставив больше полномочий офицерам более низкого ранга и менее опытным старшинам SEAL, командование сократило свой собственный внутренний надзор за поведением на поле боя.

Командир «Красного» эскадрона Хью Вайман Говард III

«Краснокожими», ныне «Красным» эскадроном, руководил офицер «морских котиков» среднего звена, который почти за два десятилетия оказал на Шестой отряд больше влияния, чем любой другой офицер, и определил характер подразделения как смертоносный и жестокий. Хью Вайман Говард III был настолько чистокровен, насколько это возможно для офицера SEAL. Он был потомок нескольких адмиралов и был четвертым поколением, закончившим Военно-морскую академию.

Рост Говарда почти шесть футов, он подтянут, и его сверстники считали его средним по физическим показателям. На самом деле, Говарду, известному как Вайман во время пребывания в военно-морских силах специального назначения, вообще не следовало находиться в Дам-Нек, как сказали мне несколько офицеров и операторов Шестого отряда. Говард окончил курс BUD/S в 1991 году, а затем был назначен в Восьмой отряд SEAL в Литтл-Крик.

Говард не жульничал, но два старших офицера SEAL нарушили правила и понизили планку, чтобы младший офицер SEAL попал в Дам-Нек. Восхождение Говарда в самое элитное подразделение SEAL было парадоксом: принимая Говарда, часть нарушала незыблемый стандарт, установленный Марсинко, особенно для офицеров, и одновременно делало это таким образом, что укрепляло представление Марсинко о том, что командир отряда может выбирать, кого ему заблагорассудится взять к себе. Говард был принят в тогдашнюю «Красную» группу, присоединившись к «Племени» и приняв идентичность индейцев как самых элитных воинов команды.

Говард, по словам двух его бывших операторов, был более склонен, чем предыдущие офицеры, давать зеленый свет операциям, основанным на «слабых» разведданных, что приводило к большему количеству рейдов и ударов. Но, по словам нескольких официальных руководителей Шестого отряда SEAL, это был командующий ОКСО генерал-лейтенант Стэнли Маккристал, приказавший увеличить оперативный темп и подтолкнувший Шестой отряд SEAL, включая Говарда, к проведению более частых рейдов, помогая уничтожить повстанцев как в Ираке, так и в Афганистане. Через три года после начала войны в Ираке «Аль-Каида» и суннитско-баасистское повстанческое движение поставили под угрозу успех Америки в свержении Саддама Хусейна.

Преобладающая военная теория борьбы с повстанцами, предложенная в основном генералом армии Дэвидом Петреусом, которого поддерживала администрация Буша, утверждала, что любой шанс стабилизировать страну и помочь создать новое демократическое государство потребует уменьшения кровопролития. Но машина для убийств, созданная Маккристалом в рамках специальных операций, давала простой показатель для достижения успеха: убитые или захваченные в плен противники. Страна была переполнена экстремистскими сетями, и идея Маккристала заключалась в том, что лучше проводить рейды, которые, возможно, не приведут к обнаружению первоначальной цели, но, тем не менее, дадут больше зацепок, чем ждать, пока американские силы подтвердят местоположение цели.

«Идея Маккристала заключалась в том, что даже попадание в пустое место было хорошим ударом», - сказал мне отставной офицер Шестого отряда. Происходила трансформация: хотя глобальная война с терроризмом была возложена на плечи военных, многое из того, что ОКСО делало как в Ираке, так и в Афганистане, напоминало полицейскую работу. Маккристал призвал своих командиров наносить удары по конспиративным квартирам подозреваемых террористов и повстанцев и по любому другому месту, даже номинально связанному с целью, точно так же, как городская полиция отправила бы группу спецназа, надеясь, что их необъявленный визит даст больше зацепок и в конечном итоге поможет им выследить лидеров организации.

Действие порождало разведданые, который порождали действие, и так далее. Еженощное выдвижение Шестого отряда и других подразделений ОКСО сработало, поскольку Маккристал мог сообщить, сколько бойцов противника было удалено с поля боя. Проблема была в том, что это не имело долгосрочного эффекта. «Как только вы уничтожите одну сеть», - сказал отставной командир из Шестого отряда SEAL, - «возьмет верх другая сеть, и она восстановится. Это была просто самоподдерживающаяся система, чьей целью было поддержание самое себя, и все ее узнали».

Для администрации Буша большее количество проведенных операций и большее количество убитых комбатантов противника служили ощутимыми показателями успеха в то время, когда каждый месяц приносили новый рекорд американских солдат, погибших в бою. Убитый иракский повстанец или убитый финансист «Аль-Каиды» рассматривались как двухпартийный успех. Возможно, в конечном счете это и не принесло победы, но, по-видимому, предотвратило поражение.

Подсчет убитых также послужил оплотом против контролируемого демократами Конгресса, который поддержал вывод американских войск из Ирака. «Морские котики», однако, были счастливы сыграть свою роль. Для операторов не было ничего хуже, чем трехмесячная командировка в зоне боевых действий, где почти не было войны. Шестой отряд SEALсозданый для проведения ограниченных миссий по убийству или захвату в плен и спасению заложников, теперь имел самых элитных охотников за людьми в зонах боевых действий, и они не хотели сидеть всю ночь, играя в видеоигры.

Томагавки и сигналы командира сформировали воинский дух, который далеко отходил от моральных норм

В то время у многих операторов «Дельты» в эскадроне к снаряжению было прикреплено необычное оружие: четырнадцатидюймовый топор, или томагавк, с гладкой рукоятью из красного дерева. Операторы "Дельты" использовали топоры на операциях в течение нескольких командировок. Они получили их благодаря Кевину Холланду, одному из их самых старших операторов, который был бойцом «Краснокожих» Шестого отряда SEAL. Холланд был заядлым путешественником из сельской местности Северной Каролины и зациклился на образе индейского воина.

То, что задумывалось как инструмент для взлома замка или удара по дверной ручке, вскоре превратилось во вспомогательное оружие. После нескольких командировок в Ираке операторы «Дельты» устроили между собой негласное соревнование по поводу того, кто сможет совершить наибольшее количество убийств с помощью этого оружия.

Один отставной трехзвездочный генерал, служивший в то время в Пентагоне, рассказал мне, что старшие офицеры и гражданские чиновники получали сообщения с мест о том, что операторы «Дельты» совершали военные преступления. Однако в то время высшие чины Пентагона придерживались мнения, что Ирак был жестокой войной, враг не следовал законам вооруженного конфликта, а ограниченные зверства служили психологическим сдерживающим фактором для «Аль-Каиды» и иракского мятежа.

Однако для некоторых людей Говарда, как и в «Дельте», топоры вскоре стали чем-то большим, чем символом. «Морские котики» начали использовать их для нанесения увечий погибшим боевикам в Ираке и Афганистане. Другие использовали их для уничтожения боевиков в рукопашном бою.

Критики внутри части были обеспокоены сочетанием агрессии на поле боя и отсутствием у Говарда военной дисциплины. Отставной старшина сказал, что поощрение Говарда и предоставление ему топоров Винклера способствовали формированию воинского духа, который далеко отходил от каких-либо этических или моральных норм. По его словам, нельзя сбрасывать со счетов силу талисмана индейцев.

С тех пор как была впервые создана «Красная» группа, в подразделении было много операторов, которые пережили «метаморфозу идентичности и личности», превратившись в воинов-индейцев. О'Нил, например, серьезно относился к идентичности «Краснокожих». У него был вытатуирован на руке головной убор индейцев с двумя белыми перьями. О'Нил рассказал мне в интервью, что он начал татуировать края белых перьев красным после того, как получил свой первый «скальп», чтобы обозначить каждое убийство врага в Красной эскадрилье. В течение шести лет, начиная с того момента, как он присоединился к эскадрилье в 2005 году, он покрыл большую часть краев двух перьев красным. Другие также называли свои убийства «скальпами» после их командировки, и в нескольких случаях они имели их в виду буквально.

«Парни выходили на улицу каждую ночь, убивая всех подряд», - сказал мне отставной командир из Шестого отряда SEAL. «Топор был слишком личным, слишком тесно связанным с томагавком, чтобы быть хорошей идеей». Бывший «морской котик», который сам служил в «Красной» группе во время своей карьеры, сказал, что, предоставив операторам оружие, отсылающие к их персонажу на поле боя, Говард послал своим людям безошибочный сигнал: используйте его. И это должно было дать понять командирам Говарда, что символ приобрел опасную реальность внутри подразделения. «Вот когда ты убираешь топор», - сказал отставной «морской котик». «Не даешь их».

Другой бывший «морской котик», который проводил операции в составе Шестого отряда SEAL, сказал мне, что зверства на поле боя эволюционировали вслед за организацией командования. «Все началось с «Красного», затем последовали «Золотой» и «Синий». Где мы ошиблись, так это когда это было узаконено». Говоря о покупке топоров, он сказал: «Это была несостоятельность руководства».

Во время одной из операций в Ираке Говард вернулся из рейда в оперативный центр, его топор и форма были в свежей крови. Он не остановился, чтобы привести себя в порядок, прежде чем обратиться к группе аналитиков и офицеров, не входящих в состав операторов. Говард не извинился за свой внешний вид; он сказал им, что кровь продемонстрировала, как выглядит лидерство для командира на поле боя. Сообщение было получено.

Отчёт Формана о действиях группы под командованием капитана Виллинка во время командировки в Рамади

В Рамади большая часть населения бежала. Правила ведения боевых действий там основывались на том, что большинство из тех, кто остался, были связаны с мятежом и нападениями на американских военных и иракские правительственные силы. В отношении некоторых районов Рамади это было справедливо. Но это не могло быть применено по всему городу. Во-первых, они проигнорировали тот факт, что только анбари, у которых были финансовые средства для бегства из города, смогли это сделать. Беднейшие жители оказались в тупике, зажатые между иностранными оккупационными войсками и вторгшимися повстанцами, которые часто принуждали местных жителей предоставлять убежище или помощь в нападении на американцев.

... некоторые районы города выглядели как ад времен Второй мировой войны, особенно центр города, где несколько улиц были разрушены после нескольких месяцев боев между американскими войсками и иракскими повстанцами.

«Нам не нужна Сталинградская битва, чувак», - сказал тогда CNN один американский солдат. «У нас есть битва за Рамади прямо здесь, в наше время, детка. Сталинград нас ничем не удивит».

«Морских котиков» из взводов «Чарли» и «Дельта» возглавлял капитан 3-го ранга Джон «Джоко» Виллинк, возглавлявший так называемое оперативное подразделение, небольшие силы специальных операций, которые поддерживали регулярные войска в этом районе, состоящие из батальонов армии и морской пехоты.

Виллинк был театральным и неопытным, но у него был могущественный союзник. Он служил помощником адмирала Джозефа Магуайра, что, по сути, изолировало его от критики и профессионального контроля в офицерском корпусе специального назначения ВМС. Магуайр поднялся за годы, прошедшие с тех пор, как он был командиром взвода в UDT-2, отвечая за мичмана Пенни. Теперь он был двухзвездочным адмиралом и в качестве командующего военно-морскими силами специального назначения последовал за адмиралом Эриком Олсоном, первая группа «морских котиков», получившая звание флагманских офицеров.

... снайперы ночью занимали крышу здания. К утру они поднимали или вывешивали на здании американский флаг, чтобы обозначить повстанцам свою позицию. Цель состояла в том, чтобы быть обстрелянным врагом. Идея заключалась в том, что, подвергаясь обстрелу, "Морские котики" могли затем нацелиться на врага, которого они иначе не смогли бы найти.

Вместо того чтобы использовать разведданные для отслеживания ячейки или проведения миссий, нацеленных на конкретного террориста, Виллинк приказал своим людям спровоцировать врага на раскрытие их местонахождения. В отличие от типичной тактики «морских котиков», Виллинк также отправил свои взводы «Чарли» и «Дельта» на дневное патрулирование в районах города, контролируемых повстанцами, в попытке привлечь огонь на себя. Провоцируя противника открыть огонь первым и разоблачить свою позицию, теоретически «морские котики» могли бы использовать свою превосходящую тактику, подготовку и поддержку, чтобы уничтожить повстанцев.

В каком-то смысле Формана послали в Рамади, чтобы посмотреть, не являются ли все происходящие там насильственные действия богатыми охотничьими угодьями для «морских котиков» из Дам-Нек, которые базировались к северу от Багдада.

Отставной старший офицер SEAL сказал мне, что рассказ Формана о Рамади был воспринят в Шестом отряде как зловещий признак того, что «морские котики» потеряли свой моральный компас и что Соединенные Штаты, возможно, проиграли войну.

«Не было никакой осмотрительности в отношении того, кого они убивали», - сказал мне этот офицер. «Их предположение состояло в том, что, поскольку они были брошены в зону боевых действий, все в городе были врагами. После того, как они застрелили женщину, кто скажет, что она не собиралась взорвать бомбу? Как только они застрелили ребенка, кто скажет, что он не служил корректировщиком у врага?»

По словам двух командиров Шестого отряда, Форман позже доложил в Шестом отряде, что «морские котики» Виллинка пытались привлечь огонь противника, что позволило бы снайперам оправдать любые сделанные ими выстрелы, независимо от того, были ли они уместны.

Снайпер Крис Кайл из подразделения капитана Виллинка

Отчет Формана нарисовал жестокую картину командировки в Рамади оперативного подразделения «Громила». Он доложил Куперу и другим командирам Шестого отряда SEAL, что снайперы Виллинка стреляли в безоружных гражданских лиц, включая маленьких мальчиков. Но, по словам двух командиров Шестого отряда, он выделил одного снайпера SEAL. Он рассказал руководителям своего Шестого отряда, что один снайпер взвода «Чарли», в частности, стрелял в безоружных иракских гражданских лиц: Крис Кайл.

Он заработал четыре Бронзовые звезды, в том числе одну за спасение жизни морского пехотинца во время второй битвы при Фаллудже в 2004 году, а вместе с этим репутацию как храбреца, так и хвастуна. Когда он прибыл в Рамади для своей третьей командировки в Ирак, Кайл был известен в отрядах SEAL как смертоносный снайпер. Но в Третьем отряде SEAL у него также была репутация человека, склонного к самовозвеличиванию и приукрашиванию. Он даже заслужил насмешливое прозвище от некоторых других «морских котиков»: «Легенда», как у Криса Кайла, легенды в его собственном сознании.

По меньшей мере дважды Кайла обвиняли в стрельбе по безоружным гражданским лицам. В обоих случаях армейские офицеры в Рамади впоследствии провели расследование и не нашли доказательств, подтверждающих утверждения Кайла. Кайлу так и не было предъявлено обвинение в преступлении, но одна из перестрелок побудила военное командование убрать снайперов SEAL из Рамади до окончания их командировки.

Никто из Шестого отряда не сообщил о действиях оперативного подразделения «Громила» вышестоящему командованию.

Через год после выхода «Американского снайпера» Кайл повел молодого ветерана морской пехоты, страдающего посттравматическим стрессовым расстройством, на стрельбище. Молодой ветеран открыл огонь по Кайлу и еще одному мужчине, убив их обоих. Семь тысяч человек посетили похороны Кайла, проходившие на стадионе «Ковбои» в Арлингтоне, штат Техас.

Контртеррористическое подразделение трансформировалось в подразделением по борьбе с повстанцами

В конце 2007 года Бритт Слабински был направлен в Афганистан в качестве главного старшины «Синего» эскадрона. Война шла седьмой год и стала трудноразрешимой, без четкого пути к победе. В начале войны миссия SEAL состояла в том, чтобы выследить высокопоставленных лидеров «Аль-Каиды», которые, в основном, исчезли в Пакистане, но генерал-лейтенант Стэнли Маккристал, командующий ОКСО, расширил миссию, чтобы нацелиться на талибов, которые вместе с «Аль-Каидой» безнаказанно перемещались взад и вперед через пакистанскую границу. Это было то же самое расширение числа целей, которое Маккристал санкционировал в Ираке.

«Нам только что приказали охотиться на талибов», - позже писал один бывший оператор, - «и я должен сказать, что этот единственный приказ навсегда изменил ход истории части». «Морские котики» теперь охотились за финансистами Талибана низкого уровня и теневыми губернаторами. «Морские котики» все дальше отходили от своего первоначального предназначения и становились чем-то ближе к элитным ударным силам, которые всегда были на дежурстве и находились в командировке целых полгода. Часть была не столько контртеррористическим подразделением, сколько подразделением по борьбе с повстанцами, за исключением только того, что они проводили рейды. Цель отряда расширилась, но они по-прежнему были ограничены тем же набором навыков.

Воинские преступления: операторы снимают скальпы и режут головы

«Синим» эскадроном в то время командовал капитан 2-го ранга Питер Вазели, выпускник Военно-морской академии, который пришел в отряд, получив назначение в «Серую» группу. Вазели, как и Вик Хайдер, был одним из офицеров Аннаполиса, которого, хотя он не был в «Зеленой» группе и не заканчивал ее, капитан 1-го ранга Кернан перевел в штурмовые группы. Он был аутсайдером, несмотря на то, что проработал в отряде много лет. Как и Вик Хайдер, он не обладал соответствующими навыками операторов, которыми командовал, и это положение дел было усилено его главстаршиной Слабински, героем войны, опытным, харизматичным и уже ставший легендарным, преодолевшим этот пробел. Слабински некоторое время служил в «Зеленой» группе и в 2003 году был направлен в Ирак в начале войны в качестве командира снайперов.

К 2007 году руководству командования стало известно, что некоторые операторы «Синего» эскадрона использовали специальные ножи для «снятия шкур». Как и операторы в других эскадрильях, штурмовики «Синего» первоначально использовали как предлог сбор ДНК, для чего требовался небольшой кусочек кожи, содержащий волосяные фолликулы, но начали брать большие полосы кожи.

... капитаны 1-го ранга Скотт Мур и Тим Шимански были проинформированы о том, что небольшие группы в каждой из трех эскадрилий калечили и оскверняли тела комбатантов как в Ираке, так и в Афганистане. «Эти чертовы идиоты прочитали книгу «Гвардия дьявола» и поверили в это», - сказал один из бывших командиров Шестого отряда SEAL, который позже расследовал дела Слабински и «Синего» эскадрона. «Это художественное произведение, рекламируемое как Библия, как истина. На самом деле это полная чушь.

17 декабря 2007 года, как раз перед рейдом в провинции Гильменд. Слабински ранее сказал своим операторам, что хочет «голову на блюде».

... по крайней мере один оператор понял Слабински дословно, истолковав это как приказ. Позже той ночью, после того, как штурмовики из «Синего» эскадрона успешно провели рейд, убив четырех боевиков и изъяв оружие и взрывчатку, Вазели и Слабински провели обход усадьбы. Вазели, на котором были очки ночного видения, выглянул в окно и увидел, как один из его операторов, повернувшись спиной, сидит на корточках над телом мертвого боевика.

Вазели видел, как оператор пилящим движением водил рукой взад-вперед по шее боевика. Встревоженный тем, что, по его мнению, было обезглавливанием, он сказал Слабински зайти внутрь и посмотреть, что делает молодой оператор. К тому времени, когда Слабински вошел в комнату, где лежал мертвый боевик, оператор отсек большую часть шеи мертвеца. Слабински остановил оператора до того, как тот закончил обезглавливание, но не сообщил об этом. Он сказал Вазели, что оператор пытался снять нагрудник мертвого боевика, небольшой жилет, в котором могут храниться боеприпасы и магазины. Слабински позже сказал Вазели и следователям ВМС, что «не было никаких грязных игр».

Покинув усадьбу и вернувшись на свою базу в провинции Кандагар, Вазели доложил своему вышестоящему офицеру, капитану 1-го ранга Скотту Муру, что, по его мнению, он был свидетелем военного преступления,

Шимански, согласно этим источникам, был направлен Муром, чтобы заставить эпизод исчезнуть. «Тим нырнул», - сказал бывший старшина SEAL, и это было «по указанию Мура». Следователь NCIS по этому делу, Джон Смоллман, юрист и сам капитан 1-го ранга ВМС в отставке, сказал, что с того момента, как он приземлился в Афганистане, было ясно, что дело было сфальсифицировано. «Когда мы закончили, я сказал каперангу [Шимански]: «Сэр, мы ничего не нашли, как вы и договаривались». Я знал, что нам показали только то, что они хотели, чтобы мы увидели, а не то, что произошло в Гильменде», - сказал Смоллман много лет спустя.

«Ребята, соблюдайте чистоту»

Через две недели после того, как было почти обезглавление, Мур отправился в командировку в Афганистан. Находясь там, он столкнулся с отрядом «Синего» эскадрона и оператором, который пытался обезглавить боевика Талибана. Один отставной командир из Шестого отряда сказал мне, что каперанг Мур пристыдил Слабински и эскадрон за их поведение. Это было единственным наказанием.

«Расследование настолько традиционное, что на самом деле ничего не выяснит», - сказал отставной командир подразделения Шестого отряда о проблемах, с которыми столкнулась NCIS, пытаясь проникнуть в кодекс молчания части. «Или оно ничего не исправит. Что исправит оно, если такой парень, как Скотт [Мур], войдет, посмотрит им прямо в лицо и скажет: «Эй, это то, во что мы превратились?» Я думаю, это разбудило некоторых парней».

Но даже предостережение Мура имело ограничения. Во время предыдущей командировки Мур напутствовал своих людей перед тем, как они отправились на операцию. Операторы Дам-Нек овладели искусством расплывчатого языка, кода, используемого для выражения того, что поймет каждый, кто его услышит. Политическая обстановка в Афганистане в тот момент была напряженной; Мур сказал операторам «Ребята, соблюдайте чистоту», по словам бойца SEAL, который был свидетелем этих замечаний. ««Соблюдать чистоту» подразумевало, что они знают, что обычно там дело нечисто. Страшно думать о том, что высокопоставленный командир поощряет военные преступления».

Военные после 11 сентября создали машину для убийства, и «морские котики» начали получать удовольствие от своей роли, служа стране в качестве самого смертоносного инструмента правительства.

Бывший оператор Латтрелл и романист Робинсон пишут книгу «Lone Survivor» об операции «Красные крылья»

Книга стала не просто бестселлером, она переопределила жанр. Отчасти трагедия, отчасти политическая тирада, она послужила образцом для будущих бестселлеров SEAL. В ней война с террором была представлена в четких черно-белых тонах, осуждались Женевские конвенции и шумиха по поводу пыток иракских заключенных американскими солдатами в тюрьме Абу-Грейб в 2004 году как не что иное, как унижение, которое «не вызвало у меня личной тревоги». Но книга была дико вводящая в заблуждение и неточная, почти художественная версия того, что произошло на вершине Сауталусар (соавтор Латтрелла был романистом, писавшим военную фантастику).

Латтрелл описал Ахмад Шаха как «одного из ближайших соратников Усамы бен Ладена» и «террориста, который ничего так не хотел бы, как организовать новое нападение на материковую часть США», несмотря на отсутствие любых доказательств того, что афганец имел какие-либо связи с «Аль-Каидой», не говоря уже о ее лидере. Когда люди Шаха начали атаку, писал Латтрелл, бойцы SEAL заметили «от восьмидесяти до ста тяжеловооруженных воинов Талибана, у каждого из них был АК-47, направленный вниз».

В отчете Латтрелла говорилось, что «минимум 140 человек» превосходили его разведывательную группу из четырех человек, утверждение, которое он повторял снова и снова в публичных интервью и выступлениях. Число колебалось между 80 и 200 бойцами, цифры, которые, по-видимому, усиливали чудесный характер его побега и выживания. По словам Латтрелла, «морские котики» убили «пятьдесят или более» людей Шаха.

Блестящий золотой Трезубец SEAL украшал обложку книги. Общественность можно было бы простить за то, что она поверила в то, что военно-морской флот подтвердил отчет Латтрелла. Действительно, военно-морское командование специального назначения почти ничего не сказало, их молчание сочли молчаливым подтверждением истории Латтрелла.

Однако люди из «Красного» эскадрона и остальная часть Шестого отряда SEAL знали другое. «Было совершенно ясно, что это чушь собачья», - сказал бывший оператор «Красной» группы, помогавший искать Латтрелла в долине Курангаль. Некоторые из операторов «Красного» эскадрона в последующие годы отказывались пожимать Латтреллу руку, испытывая отвращение к тому, что он бросил оружие и сбежал.

«Героем был местный житель, который его спас», - сказал отставной оператор «Красной» группы.

Шестой отряд провел внутреннее расследование того, что в операции «Красные крылья» пошло не так. Через несколько недель их вывод был однозначен: почти все. Успех командования и доминирование на поле боя во многом зависят от их объективного изучения тактики и беспощадной оценки риска. «Есть причина, по которой мы не брались за это задание», - сказал мне офицер Шестого отряда в отставке, подтвердив, что Шестой отряд неоднократно отказывался от шанса отправиться за Ахмад Шахом. По его словам, планирование операции «Красные крылья» основывалось на ряде ложных предположений и отражало рвение нового командира SEAL, только начинающего командировку. «Каждая часть их плана раскрывала тактическое преимущество».

Неопытный, но агрессивный командир SEAL во время своей первой командировки, небольшая команда, не имевшая численного превосходства и недостаточно оснащенная, ряд тактических ошибок, неорганизованная и запутанная цепочка связи, плохое планирование и руководство, цель, которая не оправдывала риска, и несчастье с вертолетом, набитым американцами, пытающимися спасти «морских котиков» привели к худшему дню в истории SEAL.

В первые часы и дни после спасения Латтрелла военное командование в Афганистане его опросило и попросило записать пошаговый отчет о том, что произошло на горе. Латтрелл дал три отдельных отчета о своем испытании, все в течение нескольких недель после его спасения. Каждый отчет считался настолько важным, что все они были переданы в Пентагон, а затем устно доложены министром обороны Дональдом Рамсфелдом. По словам Латтрелла, согласно двум людям, которые читали каждый из рапортов, количество боевиков противника увеличилось. То, что начиналось, возможно, с менее чем дюжины, выросло, возможно, до более чем пятидесяти.

В последующие годы миф, окружавший операцию «Красные крылья», сохранялся. Статья «Дейли Ньюс» в 2010 году описывала битву: четверо обычных бойцов SEAL «сражались почти час, убив десятки врагов, прежде чем он и двое его людей были сражены».

Латтрелл также сплел необычную историю об ужасах войны с чем-то другим: почти фантазией о личном героизме, приправленной предположениями о том, что причиной катастрофы стали «либеральные СМИ», а не сбои в планировании миссии. В книге он описывает, как его товарищи по команде были обнаружены проходящими мимо пастухами и что «морские котики» решили не убивать двух мирных афганцев, чтобы избежать скандала в СМИ. Пастухи, как утверждал Латтрелл, позже сообщили Ахмаду Шаху местонахождение «морских котиков», тем самым спровоцировав нападение на американцев.

Хотя почти сразу же появились доказательства того, что рассказ Латтрелла был не только преувеличен, но в некоторых местах откровенно лжив, ни военные чиновники, ни члены сообщества SEAL не поставили под сомнение его версию или содержание его бестселлера. Вместо этого военно-морской флот утвердил награды за боевую доблесть.

По итогам участия SEAL в операциях «Анаконда» и «Красные крылья»: отказ от разбора, раздача наград и сокрытие фактов

В Шестом отряде SEAL больше всего возмутило то, что военно-морское командование сил специального назначения отказалось провести надлежащий разбор операции, известное в армии как послеоперационный анализ. Вместо этого отставные «морские котики» заявили, что командующий силами, контр-адмирал Джозеф Магуайр считал, что наличие отчета о любых неудачах во время операции было бы «нечутким» по отношению к семьям погибших.

«Магуайр продал это нашему сообществу, чтобы сохранить их достоинство», - сказал мне отставной офицер SEAL. «Они раздали кучу наград, совсем как с Робертс-Ридж и замели это под коврик. Никогда не было никакой ответственности. Это абсолютная вина руководства, потому что мы потворствовали этому. И мы, безусловно, создали прецедент, потому что, когда дело дошло до сообщества SEAL и до нашей карьеры, мы предпочли, чтобы была распространена ложь, чем на самом деле иметь дело с последствиями нашего плохого поведения. И поскольку мы не хотим навредить бренду и семьям, мы будем продолжать лгать и скрывать это».

«Магуайр делает это для сообщества военно-морских сил специального назначения с «Красными крыльями»», - сказал отставной офицер SEAL, - «а Кернан делает это для верхушки Такур-Гар. Чему учатся ребята?»

У операторов Шестого отряда SEAL практика осквернения тел убитых противников называлась «каноинг»

На втором этаже штаб-квартиры Шестого отряда SEAL в Дам-Нек-Аннекс компьютер, известный как «оперативный компьютер», хранит секретные данные о каждой миссии, выполненной подразделением за последнее десятилетие. Здесь командиры, возвращающиеся из командировок, оставляют свои жесткие диски техническим специалистам, которые загружают презентации в PowerPoint, отчеты о результатах операций и фотографии каждой операции, проведенной эскадроном за границей. База данных содержит множество документов, включая фотографии людей, убитых операторами SEAL во время их миссий.

Некоторые из этих фотографий, особенно те, на которых запечатлены убитые с 2005 по 2008 год, демонстрируют мрачную особенность: погибшие комбатанты противника с расколотыми черепами, обнажающими мозговое вещество — характерный след от выстрела из винтовки калибра 5,56 мм., произведенного в непосредственной близости от верхней части лба. Иностранные боевики, получившие эти V-образные ранения, были либо убиты в бою, а позже им выстрелили с близкого расстояния, либо умирая, добиты «контрольным выстрелом». Среди бойцов Шестого отряда SEAL эта практика осквернения тел убитых противников называлась «каноинг».

Когда операторы Шестого отряда SEAL время от времени сталкивались с осквернением, командир SEAL сказал, что они часто шутили, что они просто «отличные стрелки». Каноинг был лишь одним из нескольких актов нанесения увечий, часто совершаемых «морскими котиками». Отсутствие боевой дисциплины также не ограничивалось одним эскадроном. Незаконное насилие, отклонения от правил ведения боевых действий, увечья и неуважение к мертвым противника, действия, которые были единичными в начале афганской войны, к этому моменту распространились по всему Шестому отряду SEAL.

В первые годы войны у Шестого отряда SEAL был негибкий стандарт: стрелять в безоружных людей было запрещено. Любой, кто делал это, должен был продемонстрировать, что цель проявляла враждебные намерения. Операторы и офицеры гордились своей способностью убивать только тех, кого считали враждебными или представляющими угрозу. Если «морской котик» не мог оправдать угрозу после стрельбы, его тихо удаляли из подразделения. Но даже это правило со временем эволюционировало.

«Морским котикам» не давали спуску до тех пор, пока они могли объяснить, почему приняли решение стрелять в безоружного человека. Например, в 2007 году снайпера «Золотого» эскадрона выгнали из подразделения после того, как он убил трех безоружных людей, включая ребенка, по меньшей мере в двух различных операциях. Тем не менее, ему было разрешено вернуться в регулярные отряды SEAL. Ни одно расследование неоправданного убийства никогда не приводило к официальному дисциплинарному взысканию в отношении бойца SEAL.

Конфликт SEAL с ЦРУ из-за убийства боевиков вместо пленения и добычи разведданных

... ЦРУ присоединилось к операторам «Золотого» эскадрона для проведения операции близ Джелалабада. Это должен был быть предрассветный рейд, целью которого была местная повстанческая ячейка, нацелившаяся на американскую базу. По словам офицера ЦРУ, непосредственно осведомленного об инциденте, ЦРУ потребовало, чтобы «морские котики» захватили, а не убивали боевиков.

Во время рейда небольшая команда из «Золотого» эскадрона проникла на территорию усадьбы. Внутри они обнаружили шесть боевиков, четверо из которых находились в одной комнате, все они спали, положив оружие рядом со своими кроватями. Несмотря на приказ захватить людей, «морские котики» убили всех шестерых. В комнате с четырьмя предполагаемыми повстанцами четыре «морских котика» отсчитали время и уложили каждого спящего выстрелом в лоб. Один из их товарищей по команде убил две другие цели в другой комнате. «Морские котики» сфотографировали тела, затем ушли.

Убийства привели в ярость команду ЦРУ, участвовавшую в операции. Они потеряли возможность допросить подозреваемых боевиков. «Это были парни, которые руководили ячейкой рядом с нашей базой», - сказал офицер ЦРУ. «Мы могли бы использовать эти разведданные». За пределами комплекса «морские котики» быстро показали фотографии другим членам штурмовой группы. «Они улыбались, почти ликовали», - сказал сотрудник ЦРУ. «Каноинг их забавлял».

Вскоре после этой операции агент военизированного подразделения ЦРУ по имени Ричард Сметерс захотел что-то предпринять в связи с этим инцидентом. Он был офицером Шестого отряда SEAL в отставке и понимал культуру отрядов, но он также знал границы поведения. Сметерс пожаловался своему начальству в ЦРУ в Кабуле на зверства «морских котиков», угрожая разоблачить «морских котиков» за то, что, по его мнению, было серией военных преступлений. Инцидент с каноингом был лишь одной из нескольких операций, в ходе которых Сметерс утверждал, что операторы «Золотого» эскадрона нарушили законы войны.

Утверждения Сметерса вызвали конфронтацию между старшими офицерами Шестого отряда SEAL и коллегами из ЦРУ в Афганистане. Командование SEAL быстро вмешалось и заключило сделку со штаб-квартирой ЦРУ в Кабуле. «Золотой» эскадрон в любом случае должен был перебазироваться в Соединенные Штаты, и Дам-Нек пообещал обуздать своих операторов. В обмен Сметерс, который так и не подал официального заявления или жалобы, был отправлен обратно в Штаты. Сметерс отказался давать комментарии для этой книги.

Директивы вице-адмирала Уильям Макрейвен прекращают практику "каноинга"

Объединенное командование специальных операций приняло нового командующего: вице-адмирала Уильяма Макрейвена. Эта должность представляла собой нечто вроде смены ролей для Макрейвена. С тех пор как двадцать пять лет назад Марсинко уволил его из Шестого отряда SEAL, Макрейвен незаметно поднялся по служебной лестнице в Пентагоне, имея в послужном списке самое элитное подразделение ВМС, но не принимал участия в скандалах, которые ознаменовали конец карьеры Марсинко. Он был первым «морским котиком», возглавившим ОКСО, и в своей новой роли командующего он снова был начальником Шестого отряда SEAL.

Прошло немного времени до того, как Макрейвен начал получать доклады, указывающие на Шестой отряд SEAL. Всего через шесть месяцев после его приема руководства ОКСО серия жалоб от афганского правительства на ночные рейды сил спецопераций и гибель мирных жителей побудила Макрейвена отозвать Шестой отряд из ночных рейдов по всей стране, нацеленных на талибов. В феврале 2009 года он распорядился приостановить большинство операций SEAL и ОКСО на двухнедельный период. Макрейвен обнародовал новый свод руководящих принципов в отношении рейдов, направленных на решение проблем, поднятых афганцами. Хотя остановка операций не ограничивалась SEAL, его бывшая часть выступила против этого нового набора оперативных правил.

Во-первых, от «морских котиков» теперь требовалось объявлять «требование выхода» перед входом на территорию усадьбы. Намерение состояло в том, чтобы позволить женщинам и детям убраться подальше от опасности до того, как операторы совершат свое нападение. Операторы были недовольны новым ограничением, утверждая, что из-за «требования выхода» теряют тактическое преимущество внезапности.

Другая директива Макрейвена требовала более тщательного анализа после операции, чтобы задокументировать и обосновать гибель комбатантов. Ранее командование требовало только фотографии каждого убитого боевика в фас и в профиль. Новое правило требовало полного фотографического учета того, кто был убит, изображений всего тела, где они находились, когда упали, какое оружие они держали, с какой точки зрения оператор стрелял, и других данных. Эта директива служила одной главной цели: защитить американские войска от обвинений афганских правительственных чиновников в неоправданных убийствах. Распространение мобильных телефонов и социальных сетей означало, что любое обвинение афганцев в военных преступлениях почти мгновенно могло лишить легитимности правительство Карзая и воспламенить взгляды обычных афганцев на присутствие США в их стране. Новыми фотографиями и другими обзорными документами теперь можно было поделиться с местными чиновниками для обоснования операций.

Но у директивы было еще одно преимущество. В связи с требованием более обширной фотографической документации операторам SEAL теперь приходилось отчитываться за все, что могло быть истолковано как беспричинное насилие. В результате фотографии боевиков противника, со следами каноинга, практически перестали появляться в отчетах после боевых действий.

Причиной отсутствия ответственности была неприятная правда: на поле боя «морские котики» побеждали. И, несмотря на указания Макрейвена, серьезного внутреннего расследования самого чрезмерного поведения «Морских котиков» не проводилось. До тех пор, пока количество трупов росло, никто, обладающий властью, не задавал слишком много вопросов о том, как «морские котики» получали результаты.

Освобождение капитана контейнеровоза «Маерск» Ричард Филлипс из плена и бесследная пропажа выкупа

... четверо сомалийских пиратов захватили контейнеровоз «Маерск Алабама» водоизмещением четырнадцать тысяч тонн под американским флагом, направлявшееся из Омана в Кению через Джибути, вдоль Африканского Рога и по одному из самых опасных морских коридоров на Земле. Сомалийцы, управлявшие захваченным тайваньским рыболовецким судном, догнали «Маерск» и, вооруженные автоматами АК-47, поднялись на борт неповоротливого судна, находившегося в трехстах милях от восточного побережья Сомали. Пираты, возглавляемые Абдували Абдухадиром Мусой, быстро направились на мостик корабля. Там их ждал капитан «Маерска» Ричард Филлипс.

Большая часть экипажа из двадцати человек пряталась в машинном отделении корабля, пока он пытался вести переговоры с пиратами. Филлипс и его люди разработали план по отключению управления с мостика кораблем и энергоснабжения судна. После серии стычек между пиратами и немногочисленными членами экипажа, оставшимися на мостике, Филлипс предложил себя плюс 30 000 долларов в сейфе корабля в обмен на освобождение «Маерск» и его команды. Пираты согласились. Они погрузили Филлипса в спасательную шлюпку с «Маерск», спустили ее на воду и направились к побережью Сомали.

Президент Обама, столкнувшись со своим первым серьезным международным кризисом, быстро санкционировал военную операцию по освобождению капитана. Обама согласился отправить один из эскадронов Шестого отряда SEAL, примерно пятьдесят морских котиков на эсминец ВМС в Индийском океане. Миссия называлась операция «Молниеносный рассвет».

В Соединенных Штатах президент Обама разрешил Макрейвену применять смертоносную силу только в том случае, если жизни Филлипса будет угрожать неминуемая опасность.

12 апреля, в спасательной шлюпке закончилось топливо. К удивлению «морских котиков», пираты согласились, что военно-морской флот может взять их на буксир «Бейнбриджа», чтобы предотвратить их дальнейший дрейф в открытое море. «Бейнбридж» на малом ходу создавал своими двигателями сильный кильватерный след и тащил спасательную шлюпку по кильватерной волне. Пиратов укачало морской болезнью. Затем «морские котики» предложили подтянуть буксирный трос так, чтобы спасательная шлюпка оказалась ближе к «Бейнбриджу» и больше не находилась в кильватере.

По мере того как садилось солнце, пираты на спасательной шлюпке становились все более взволнованными. Их и без того отчаянное положение ухудшилось. Было темно; у них не было ката, листа, который обычно употребляют сомалийские мужчины, который обладает наркотическим действием и приводит потребителей в состояние абстиненции; они были во власти бурного моря, у них закончилось топливо, а их главарь находился на корабле ВМС, наслаждаясь едой и холодными напитками. Их, сами того не подозревая, подтащили на расстояние ста футов от кормового подзора «Бейнбриджа» где лежали и наблюдали снайперы «морских котиков».

Пираты были раздражительны, и «морские котики» могли видеть и слышать, как они оскорбляли Филлипса и били его. Каждые несколько минут один из трех сомалийцев высовывал голову из люка, чтобы глотнуть свежего воздуха или справить нужду в море. Снайперы, наблюдавшие за спасательной шлюпкой, определили, что риск для жизни Филлипса возрастал по мере того, как продолжались переговоры. «Морские котики» согласились, что если у них будет возможность, когда все трое сомалийцев окажутся в пределах их видимости одновременно, они должны выстрелить. Это было бы нелегко; им пришлось бы стрелять с расстояния почти в сто футов в маленькую крытую спасательную шлюпку, пока она раскачивалась в кильватере большего корабля.

«Морские котики» получили свой шанс. На секунду трое пиратов оказались в поле зрения снайперов, «морские котики» не колебались. Они выстрелили почти одновременно, попав в пиратов. Как только снайперы прекратили огонь, два оператора ухватились за буксирный трос и начали пробираться к спасательной шлюпке. С некоторой долей театральности один из операторов держал во рту нож, сжимая его зубами и готовясь заколоть любого пирата, который, возможно, остался в живых. Они нашли двух сомалийских пиратов мертвыми, а одного все еще живым. Оператор, который держал нож во рту, убил оставшегося сомалийца. Филлипс был жив и невредим. Шестой отряд SEAL вмешался в международный кризис и разрешил его со смертоносной точностью, которой от них ожидали.

Не все восприняли спасение Филлипса как решающую победу. В командном центре Афганистана Макрейвен узнал об убийствах после того, как ему сказали, что капитан в безопасности. Он был взбешен тем, что снайперы произвели выстрел без его одобрения.

Макрейвен был рад, что Филлипс в безопасности, но инцидент только подчеркнул его продолжающийся конфликт с культурой рядового состава Шестого отряда.

Напряженность между Макрейвеном и операторами прекрасно отразила деликатное положение каждого старшего командира в командовании SEAL: ни одному рядовому личному составу в вооруженных силах не предоставляется столько свободы действий и полномочий в тактических вопросах, сколько операторам 1-го эшелона из-за их мастерского исполнения и квалифицированного опыта. Но офицерам поручено поддерживать порядок и дисциплину в войсках. В конце концов, офицер несет юридическую ответственность за своих людей.

Макрейвен был в ярости, но снайперы «Красного» эскадрона, казалось, приняли правильное решение. В любом случае, они получили результаты, которых добивался президент Обама. Однако то, как они вели себя после спасения, показало, насколько мало Макрейвен контролировал культуру Шестого отряда и как мало что изменилось с 1983 года. Агенты ФБР осмотрели спасательную шлюпку после того, как ее отбуксировали к «Бейнбриджу», задокументировав место преступления и улики. Капитан.

Филлипс рассказал следователям, что видел 30 000 долларов наличными, которые он дал своим похитителям во время испытания на спасательной шлюпке, и в какой-то момент их почувствовал, когда похитители дали ему сумку, к которой он мог прислониться. Однако агенты ФБР не смогли обнаружить их на борту спасательной шлюпки. За судном следили посекундно на протяжении всего противостояния, и никто не видел, чтобы что-то упало за борт. Никто не мог объяснить исчезновение наличных.

Следователи сосредоточились на двух бойцах SEAL, операторах, которые первыми поднялись на борт спасательной шлюпки. ФБР и NCIS провели расследование, в ходе которого двух операторов подвергли проверке на полиграфе. Результаты были неубедительными. С «морских котиков» так и не были сняты обвинения, а деньги так и не были возвращены. Знаменитая операция, казалось, воплотила в себе противоречивые патологии SEAL: героизм и исключительность, неподчинение и обман. Макрейвен был больше всего расстроен пропажей 30 000 долларов и облаком подозрений, которое пало на команду ...

Гибель сотрудника гуманитарной организации Линды Норгроув (фактически агента британской службы MI6)

Линда Норгроув была работником по оказанию помощи в соседней провинции Нангархар, родом с Западных островов Шотландии, свободно говорила на дари и фарси. Норгроув была хорошо известна в регионе долины Кунар благодаря своим языковым навыкам и мягкому поведению. Норгроув была маленького роста, со светло-рыжими волосами и голубыми глазами. Она была очень любима своими афганскими коллегами и часто молилась вместе с местными жителями, которые принимали ее у себя во время ее работы по развитию региона. Большинство предполагало, что она была новообращенной мусульманкой.

Двумя неделями ранее Норгроув и афганские сотрудники службы безопасности покинули Джелалабад для поездки в деревни вдоль реки Кунар, где ее неправительственная организация «Альтернативное развитие Инкорпорейтед» (DAI) помогла построить оросительный канал. Канал был одной из нескольких программ устойчивого сельского хозяйства и инфраструктуры в Афганистане, которыми Норгроув помогала управлять в предыдущие пять лет. Она была популярной иностранкой в этом районе, не боявшейся сидеть на полу с афганцами, с которыми работала и которым помогала.

Местная группа боевиков Талибана знала, что она планирует присутствовать на церемонии открытия канала, и увидела в этом возможность для бизнеса.

В воскресенье, 26 сентября, боевики движения Талибан, вооруженные автоматами АК-47, похитили Норгроув на контрольно-пропускном пункте на дороге к югу от канала и направились на северо-запад в горные районы Кунара.

В течение дня после ее похищения оперативная группа Объединенного командования специальных операций в Афганистане начала ее поиски. «Серебряному» эскадрону была поручена миссия помочь спасти ее, если коалиция западных сил сможет ее обнаружить. Как гражданин Великобритании, Норгроув имела высокий приоритет, и британское правительство делилось с оперативной группой свежей информацией.

В течение первой недели после ее похищения британцы смогли передать конкретные GPS-координаты местонахождения Норгроув, поскольку ее перевезли дальше в горы Кунара. Разведданные были необычайно подробными. Район, куда был доставлена Норгроув, был доступен только пешком или на вьючных животных. Шестой отряд, руководствуясь руководящим принципом, обычно отказывается выполнять миссии, не зная происхождения своих разведданных. Когда они потребовали подробностей, британцы признались: Норгроув тайно работала с британским разведывательным управлением MI6.

После более чем недельной охоты за Норгроув, телефонные перехваты начали прояснять картину ее положения. Как показали разговоры, местный посредник движения Талибан, известный как Маулави Басир, или мулла Абдул Басир, отдал приказ о похищении Норгроув, но столкнулся с неприятностями почти сразу после того, как взял ее в заложники. Во-первых, у него было мало связей или влияния с более высокопоставленными фигурами в Талибане, будь то в южном пуштунском сердце страны или по ту сторону границы в Пакистане, где базировались части Талибана. Передвижения американских и афганских правительственных сил в Кунаре в поисках Норгроув оказали давление на Басира, и он перевез ее дальше в глубокую горную долину. Как только он сбежал в маленькую деревушку, расположенную на склоне горы, перехваченные сообщения показали, что старейшины деревни также оказывали давление на Басира, чтобы он убил Норгроув, в попытке избежать американского налета на деревню.

К началу октября «морские котики» начали получать указания на то, что Норгроув вскоре будет казнена или перевезена через границу, за пределы досягаемости вооруженных сил США. Перехваченные сообщения также показали, что теневой губернатор талибов Кунара хотел, чтобы Басир передал Норгроув ему. Разведданные установили «котикам» график и подготовили почву для операции по ее спасению. «Морские котики» начали уничтожать сеть похитителя.

4 октября они начали рейд, чтобы выследить одного из похитителей Норгроув. Они не нашли свою цель, но вступили в перестрелку, убив нескольких боевиков. На следующий день 1-й отряд «Серебряного» эскадрона начал миссию по поимке повстанца, который помог похитить Норгроув и был с ней во время части ее плена. Штурмовая группа захватила свою цель, Амина Гюля, сподвижника муллы Басира, и убила нескольких боевиков во время рейда. Для SEAL это был явный признак того, что они приближаются к Норгроув или, по крайней мере, к мулле Басиру.

В тот же день, 7 октября, наблюдение с беспилотника выявило небольшое скопление однокомнатных строений в ущелье глубоко в предгорьях Гиндукуша. После двадцати четырех часов беспилотного и другого воздушного наблюдения «морские котики» разработали план налета на небольшие здания. Наблюдение не подтвердило, что Норгроув была там, но было ясно, что один из ее похитителей находился в доме. Операторы Серебряного эскадрона по-разному оценивали вероятность того, что Норгроув был там.

Когда большая часть 1-го отряда высадилась на склоне горы в 00:35, прямо под домами, выстроенными на горном склоне, лидер группы «Альфа» Грег Эндрюс выдвинулся вперед, тогда как некоторые из его сослуживцев пристроились непосредственно за ним, а остальные окружали его позицию по бокам к двум отдельным рядам зданий.

Пока Грег двигался по нижнему ряду зданий, другой штурмовик, Том Олива, двигался вдоль того же ряда зданий, но под Грегом, на уровне первого этажа, дальше по склону. Том был на своем третьем задании с командованием, и когда он осмотрел свое поле зрения, он тоже увидел вооруженного мужчину, выходящего из здания и удаляющегося от своей позиции. Мгновение спустя боец изменил свое направление, повернувшись к Тому, прежде чем развернуться во второй раз и направиться прочь.

Том крикнул на пушту, чтобы боевик остановился. Мужчина проигнорировал призыв и необъяснимым образом снова изменил курс, поднимаясь по лестнице, встроенной в склон горы, которая позволяла перемещаться между рядами зданий и террасами. Том произвел несколько выстрелов в мужчину, который упал. Затем Том вышел на террасу здания, направляясь к другому комплексу из глины и камня, из которого он ранее видел выходящих бойцов.

К Тому присоединился еще один товарищ по команде, Бен Айвз, новый оператор отряда. Бен был «морским котиком» незадолго до 11 сентября и неоднократно участвовал в боевых командировках, но это была его первая в качестве бойца Шестого отряда SEAL. Когда Бен встал рядом с Томом, Том увидел третьего вооруженного мужчину, идущего к ним по перпендикулярной дорожке, похожей на аллею между двумя зданиями. Грег, тем временем, находился на крыше одного из зданий.

Том мог видеть только левую сторону мужчины, на которой был его АК-47, и выпустил в него еще две пули. Когда Том выстрелил, Бен крикнул: «Осколочная пошла, осколочная пошла», имея в виду, что он бросил осколочную гранату. Том оттолкнулся в сторону, ища укрытия от взрыва вдоль стены здания. Когда граната упала в переулок, Грег произвел одиночный выстрел в правый бок того же бойца.

Убив трех боевиков, Грег двинулся вверх по склону к более высокому ряду зданий. Именно здесь, согласно видеозаписи с беспилотника, могла быть Норгроув. За двадцать четыре часа до этого в двух зданиях наблюдалась наибольшая активность: было видно, как мужчины, женщины и дети входили и выходили. Грег добрался до одного из двух строений, увидел последнего вооруженного человека и застрелил его. Когда остальная часть штурмовой группы продвигалась по зданиям, они крикнули, что все чисто. Военные действия закончились, но они еще не видели Норгроув.

Один из товарищей Грега по команде спросил руководителя группы, видел ли он женщину внизу, возле переулка в нижнем ряду зданий. Грег ответил нет и направился в том направлении. Там лежала на спине маленькая светлокожая женщина с рыжевато-каштановыми волосами, запрокинув голову вверх. Мертвый боевик у которого отсутствовала большая часть левого бока, лежал поперек одной из ее ног. Грег наклонился, чтобы убрать шаль с ее лица.

На склоне горы парашютист-спасатель ВВС прислушивался к дыхание Норгроув, проверил ее пульс и внимательно наблюдал, поднимается или опускается ли ее грудь с воздухом. Ничего. Затем он заметил, что у нее не хватает небольшого кусочка мочки левого уха, и, по его оценке, из уха вытекла мозговая жидкость. Приподняв ее торс, чтобы осмотреть спину, он увидел значительные пятна крови на ее рубашке. Он разрезал ее рубашку и увидел десять-пятнадцать ран размером с пятицентовую монету, которые начинались у нее на пояснице и, казалось, поднимались к шее.

Сержант ВВС сказал Грегу, что у нее были обширные осколочные ранения и что она «кандидат», технический термин, означающий, что, хотя он не объявил ее мертвой, он рассудил, что даже при немедленной неотложной помощи у нее был 99-процентный шанс умереть. «Джекпот - убит в бою», - сказал Фасселл своим командирам в Баграме.

Разбор полетов после выполнения задания: ложь о причинах гибели заложницы

Когда эскадрон приземлилась в Джелалабаде, они сразу же начали загружать данные по миссии. В Баграме, в британском посольстве в Кабуле, в Вашингтоне и в Лондоне британские и американские официальные лица стремились узнать все подробности провалившейся миссии. Штурмовая группа провела то, что они называют «горячей стиркой», разбор полетов после выполнения задания у костра на базе. Настроение было мрачным. Операторы были опытными торговцами, и все же им не удалось вернуть Линду Норгроув живой.

«Они всю свою жизнь готовились к такому сценарию и потерпели неудачу», - сказал мне командир Шестого отряда. Под руководством начальника отряда Фила Райана подведение итогов было неформальным, почти будничным, несмотря на тот факт, что миссия национального приоритета провалилась. Учитывая ставки и результат, Грег описал свое столкновение с боевиком и жилетом смертника, придя к выводу, что во время этого, второго подряд развертывания в Афганистане, он столкнулся с боевиком движения Талибан, который привел в действие жилет, вместо того, чтобы быть убитым американцем. Но Том и Бен ничего не сказали о гранате.

Собрание закончилось через пятнадцать минут, и все разошлись. Вскоре после этого Том отправился в спальный отсек Грега и сказал руководителю своей группы, что Бен бросил гранату во время операции. Он рассказал Грегу о том, что тот видел и собрал. Бен присоединился к Тому и Грегу и подтвердил, что это он бросил гранату. «Я позабочусь об этом», - сказал им Грег.

Позже той же ночью административная команда «Серебряного» эскадрона обработала фотографии после миссии и улики, придя к выводу, что Норгроув была убита своими похитителями. Отчет был быстро передан высокопоставленным военным чиновникам, включая Дэвида Петреуса, тогдашнего командующего американскими войсками в Афганистане. Американские официальные лица проинформировали британское правительство о том, что похитители Норгроув убили ее прежде, чем она смогла быть спасена своими спасателями. Президент Обама позвонил королеве Елизавете II, чтобы сообщить ей, что Норгроув мертва, убита ее афганскими похитителями, несмотря на усилия «морских котиков».

В Баграме полковник Эрик Курилла, командир оперативной группы, отвечающий за все специальные операции в Афганистане, на следующий день сидел в оперативном центре, просматривая и перематывая кадры, снятые беспилотником. Полковник Курилла был армейским рейнджером с двадцатидвухлетним стажем службы, который командовал силами специальных операций как в Ираке, так и в Афганистане. Курилла был последователем генерала Маккристала и ветеран команд охотников-убийц ОКСО, которые генерал создал ранее в ходе военных действий.

В воскресенье утром полковник Курилла все еще был обеспокоен, и он приказал загрузить видеозапись с жесткого диска беспилотника, чтобы он мог просмотреть видео операции в высоком разрешении, а также увидеть ее с дополнительных ракурсов. Во второй половине дня посол Великобритании вылетел в Джелалабад, чтобы лично поблагодарить «морских котиков» за их попытку спасения. Весь отряд сидел в ангаре, включая Грега, Тома и Бена, пока Фил Райан рассказывал об операции. Как и днем ранее, три оператора группы «Альфа» хранили молчание.

Но в Баграме Курилла внимательно изучал отснятый материал с высоким разрешением, и то, что он показал, было видно безошибочно. На видео четко запечатлено, как Бен, стоя на одном колене, бросает что-то исподтишка, затем четыре секунды спустя последовал взрыв в том месте, где упала Линда Норгроув. Видео было безошибочным: Норгроув убил боец SEAL.

Курилла был ошеломлен и теперь размышлял о чем-то почти немыслимом: Шестой отряд скрывал, как умерла Норгроув. Рейнджер не был уверен, насколько высоко зашло сокрытие. Он вызвал командира «Серебряного» эскадрона Мэтта Бернса в Баграм. Курилла хотел посмотреть, как отреагирует Бернс, когда «морской котик» просмотрит видео высокой четкости.

После признания Грега, командование подтвердило полковнику Курилле, что Бен, вопреки всем основным тактикам и протоколам спасения заложников, бросил гранату. Генерал Петреус обратился к британскому правительству с просьбой внести правки в эту историю. Президент Обама позвонил королеве Елизавете II, чтобы исправить свои слова. Это были «морские котики», по ошибке убившие Норгроув, сказал американский президент британскому монарху.

Расследование по факту гибели Линды Норгроув от взрыва гранаты брошенной оператором Шестого отряда SEAL

... большая часть расследования была сосредоточена на том, почему Бен бросил гранату. Использование им этого оружия было вопиющим нарушением базовой тактики спасения заложников, которая диктует, что единственный сценарий, в котором вы могли бы применить гранату, был бы после того, как вы захватили заложника, и даже тогда, только в качестве последнего средства. Вероятность сопутствующего ущерба считается слишком высокой.

Сверстники Бена поняли, почему, основываясь на том, что он видел в тот момент, он запустил гранату. Он пытался защитить своих товарищей по команде, обеспокоенный тем, что он и они оказались в ловушке, известной операторам как «смертельная воронка», где штурмующие перемещаются в сужающееся место без укрытия, которое враг может легко атаковать. Бен был напуган и запаниковал, и разница между мгновенным вдохом и извлечением гранаты стала разницей между спасением Норгроув и ее убийством.

Расследование операции выявило ошибки и рекомендовало наказать только одного Грега. Адмирал Макрейвен лично отправился в Дам-Нек и принял собственное решение: все трое «морских котика», участвовавшие в сокрытии, должны быть уволены из Шестого отряда.

После расследования дела Норгроув, Макрейвен также провел встречу с группой из дюжины старших офицеров, находившихся под его командованием. Он сказал им, что Шестой отряд SEAL фактически превратил ложь для защиты товарища по команде в благородный образ действий, по словам человека, присутствовавшего на встрече.
«Он сказал нам, что они поставили подразделение и себя выше миссии и страны», - сказал отставной офицер.
«Он напомнил нам всем, что наша первая верность была верность Конституции.

Но для рядовых миссия с Норгроув заключалась не в случайно брошенной гранате или сокрытии информации. Они расценили наказание для трех рядовых операторов, но ни для одного офицера как двойной стандарт и невыполнение своего командирского долга. Грег и Том позже вернулись в подразделение. Бен вернулся в регулярные отряды.

Ни один офицер «Серебряного» эскадрона не был рекомендован к увольнению; никому не пришлось заново переживать свои неудачи. После десяти лет войны рядовые, какими бы титулованными они ни были, получили четкое послание от офицерского корпуса части: мы вас не прикроем.

Гибель американских миссионеров в февраль 2011 года, недалеко от побережья Сомали

Две американские пары, плывшие на яхте в Индийском океане, были захвачены вооруженными сомалийскими пиратами. Супружеские пары, Джин и Скотт Адам, Филлис Макей и Боб Риггл, находились в открытом море почти в трехстах милях от Омана, совершая христианскую миссионерскую поездку, доставляя на лодке Библии. Президент Обама вновь уполномочил адмирала Макрейвена и ОКСО отправить Шестой отряд, чтобы попытаться спасти американцев. «Золотой» эскадрон был отправлен в море, разместившись на кораблях военно-морского флота.

Но на этот раз Макрейвен отказался предоставить Шестому отряду полномочия на открытие огня по обстановке, как это было во время спасения капитана Филлипса двумя годами ранее. «Макрейвен сказал нам, что мы манипулировали им во время «Молниеносного рассвета» [операция с «Маерск»], и это больше не повторится», - сказал отставной командир подразделения Шестого отряда SEAL, принимавший участие в этой миссии.

Макрейвен командовал операцией из штаб-квартиры ОКСО в Северной Каролине. «Морские котики» беспомощно наблюдали, как «Квест» направляется в сомалийские воды, где товарищи пиратов готовились доставить пленников на берег.

Макрейвен приказал американскому эсминцу «Стеретт» подойти к «Квесту», блокируя пятидесятивосьмифутовую яхту. Находясь в каюте «Квеста», пираты отреагировали на маневр американцев. В результате операции с «Маерск», сомалийским пиратам было приказано убить своих заложников, если их командир не вернется из-под американского ареста. Поскольку их командир все еще находился на борту «Стеретта» и опасаясь, что перемещение эсминца стало началом атаки американцев, двое пиратов направили свои АК-47 на заложников и казнили всех четверых.

С меньшего военно-морского судна снайперы команды «морских котиков» наблюдали через прицелы своих винтовок, как сомалийцы казнили заложников. «Морские котики» штурмовали яхту, надеясь спасти американцев. Они убили всех пиратов, кроме двух, но не смогли спасти миссионеров.

Но даже когда офицеры, возможно, слишком сильно загнали «морских котиков» в угол, их склонность к несдержанному поведению проявилась во время миссии. После того, как SEAL штурмовали парусник, один из снайперов решил использовать свой нож, чтобы убить похитителей. Когда один из пиратов на палубе, который поначалу казался мертвым, внезапно пошевелился, боец SEAL воспользовался своим ножом, чтобы прикончить сомалийца. Позже судмедэксперты задокументировали девяносто одно ножевое ранение на теле мертвого сомалийского пирата. После этого боец SEAL должен был встретиться с психологом отряда, но был допущен к работе.

Битва, происходящая между адмиралом Макрейвеном и Шестым отрядом, по-прежнему представляла собой ту же борьбу между командирами ВМС и опытными, но недисциплинированными операторами Дам-Нек, что и во времена командования Марсинко. Рядовые хотели славы, но не ответственности; офицеры часто вносили незначительный вклад в успех операции и обвиняли рядовых, когда миссия проваливалась.

Как в успешных, так и в проваленных операциях высокого уровня Макрейвен обнаружил отсутствие честности у Шестого отряда. Он понимал проблему и пытался ее устранить, но ему часто приходилось обращаться к Дам-Нек, чтобы выполнить самые сложные из миссий.

Подготовка к уничтожению Усамы бен Ладена

1 мая 2011 года шум приближающихся вертолетов разбудил жилой район в Абботтабаде, Пакистан, где скрывался почти пять лет Усама бен Ладен, лидер «Аль-Каиды» и организатор терактов 11 сентября. Когда малозаметный вертолет UH-60 «Блэк Хок» потерпел крушение во дворе его трехэтажного особняка, это устранило любые сомнения в том, что целью ночного налета был он.

Сама операция должна была оформиться как относительно простой штурмовой рейд, подобный тем, которые Шестой отряд проводил сотни, если не тысячи раз за десять лет.

... команда национальной безопасности Обамы не имела представления о том, кем были отдельные «морские котики». Или, что под маской спокойного профессионализма находились бойцы ударной группы с грандиозными амбициями, желающие использовать рейд как венец военной карьеры и стартовую площадку для своей следующей.

Карьеры Роба О'Нила и Мэтью Биссоннетта были тесно связаны. Каждый из них вступил в «Красный» эскадрон в 2005 году и оба были награждены топорами Винклера, которые вручал Вайман Говард. Они оба были талантливы и конкурентоспособны, и они были полны решимости извлечь выгоду из своего опыта в качестве «морских котиков».

Биссоннетт рассматривался как архитипичный оператор Шестого отряда SEAL: рядовой с высшим образованием, хорошо разбирающийся в тактике и технологиях. О'Нил, напротив, считался не таким умным, как его товарищ по команде, но он был смертоносным снайпером и успешно выступал в качестве командира экипажа в «Красном» эскадроне.

Оба мужчины также были известны среди своих товарищей по команде своими склонностями к самопродвижению - черта, не очень подходящая для условия «команда на первом месте». В конце концов, их участие и их роли в рейде на бен Ладена определили, где они пристроятся: Биссоннетт тесно сотрудничал с ЦРУ и начальством Шестого отряда SEAL на этапе планирования, чтобы помочь спланировать нападение, и возглавит группу операторов, чтобы найти и убить курьера бен Ладена.

О'Нил был выбран руководителем группы, обеспечивающей внешнюю безопасность, но в конечном счете променял эту руководящую роль на место младшего в команде, которая, по его мнению, должна была нанести первый удар по бен Ладену.

Планирование было настолько тщательным, как рассказал мне один отставной командир из Шестого отряда SEAL, что пилот вертолета предупредил планировщиков миссии, что один из двух «Стелс Блэк Хок», которые они должны были использовать, скорее всего, испытает «состояние вихревого кольца», что означает, что воздух, возмущаемый несущими винтами, не позволит вертолету набрать необходимую подъемную силу, чтобы продолжить висение. Пилот отметил, что оба макетных комплекса и ограждения из сетки вокруг зданий, позволяют воздуху рассеиваться, в то время как настоящий комплекс имел толстые бетонные стены.

Пилот выбыл из планирования на несколько недель, потому что был очень обеспокоен продолжающейся настойчивостью Макрейвена на использовании высокотехнологичных вертолетов, несмотря на то, что знал о том, что с высокой вероятностью один из них потерпит аварию в ходе миссии.

Менее чем за неделю до нападения Биссоннетт и О'Нил подрались на базе Дам-Нек из-за того, кто расскажет историю рейда изнутри. По словам бывшего оператора Шестого отряда SEAL, нескольким их товарищам по команде в миссии пришлось вмешаться. Бывший командир в Шестом отряде рассказал мне, что О'Нил и Биссоннетт первоначально договорились сотрудничать в книжном или кинопроекте после окончания рейда, но позже поссорились.

Штурм виллы Усамы бен Ладена в Абботтабаде, Пакистан

1 мая два вертолета «Стелс Блэк Хок» взлетели из Джелалабада, Афганистан, и направились на восток в сторону Абботтабада. Полет занял девяносто минут, и когда «Блэк Хок», на котором летел Биссоннетт, приблизился к стенам комплекса, он заглох в тридцати футах над землей. Пилот, предупреждавший, что один из вертолетов заглохнет, был прав. Вертолет Биссоннетта врезался в боковую стену во дворе бен Ладена. Биссоннетт и его товарищи по команде едва не погибли, а большинство из примерно дюжины операторов, находившихся на борту, получили серьезные травмы. Биссоннетт и небольшая команда «морских котиков» перебрались с вертолета в небольшое здание, примыкающее к главному дому бен Ладена. После того, как «морские котики» попытались, но безуспешно, взорвать закрытую входную дверь здания, кто-то внутри несколько раз выстрелил в окно. Затем один из товарищей Биссоннетта по команде просунул свое оружие через входную дверь, которая теперь была слегка приоткрыта, и выстрелил боевику в голову. Этим человеком был Абу Ахмед аль Кувейти, один из курьеров бен Ладена. Его выстрелы были единственными, произведенными кем-либо, кроме «морских котиков», во время рейда.

После того, как «морские котики» убили курьера, его жена, находившаяся внутри рядом со своим мужем, открыла дверь и подтвердила «морским котикам», что бен Ладен может быть найден на третьем этаже главного здания, как и было сказано на инструктаже команды. Затем Биссоннетт и его команда ворвались в главный дом.

Оказавшись внутри, SEAL действовали медленно и методично. Товарищи по команде О'Нила застрелили брата аль Кувейти и его жену на первом этаже. Взорвав железную дверь, блокирующую главную лестницу, главные нападавшие, среди которых были Биссоннетт и О'Нил, последовали за оператором, известным как Ред, вверх по лестнице. Ред столкнулся с сыном бен Ладена и застрелил его непосредственно перед лестничной площадкой второго этажа, а «морские котики», следовавшие за ним, рассыпались веером по коридорам и комнатам второго этажа, чтобы обыскать и обезопасить территорию. Именно тогда и Биссоннетт, и О'Нил задержались на лестнице.

Стандартная процедура диктовала, что после того, как Ред убил сына бен Ладена, каждый из них должен был присоединиться к своим товарищам по команде, которые рассредоточились по второму этажу, чтобы обезопасить каждую комнату. Вместо этого, когда Ред начал подниматься на третий этаж, они последовали за ним, надеясь поучаствовать в убийстве. Когда Ред приблизился к спальне на третьем этаже, он увидел бен Ладена, стоящего в дверном проеме и выглядывающего наружу. Он был безоружен и одет в пижаму. Несколько его родственниц были поблизости. Ред остановился и произвел два выстрела из своей винтовки с глушителем. Один выстрел попал бен Ладену в грудь, а второй попал в бедро или тазобедренный сустав. Бен Ладен, спотыкаясь, попятился в свою комнату и упал в изножье кровати.

Ред наблюдал за падением бен Ладена. Позже он сказал своим товарищам по команде, что, возможно, одна рука рефлекторно подергивалась, когда он умирал, но в остальном он был фактически мертв и не представлял угрозы. Это различие было решающим. В обязанности Реда, как ведущего штурмовика, входило принимать наиболее важные тактические решения, потому что он в значительной степени закрывал обзор «морским котикам» позади себя.

По словам нескольких бывших членов Шестого отряда SEAL, самый основной принцип штурмовой подготовки - «следуй за своим выстрелом», что означает, что оператор, выстреливший по цели, должен убедиться, что цель больше не представляет угрозы. Ваши товарищи по команде рядом с вами и позади вас будут прикрывать все другие возможные углы и области комнаты по мере вашего продвижения вперед. Ред мог видеть, как бен Ладен истекает кровью из раны на груди, но он все еще не вошел в спальню.

Затем, когда две старшие дочери бен Ладена начали кричать, Ред быстро оттолкнул их в угол коридора, что другие «морские котики», участвовавшие в миссии, сочли героическим шагом. Если бы у дочерей была взрывчатка, Ред погиб бы, прикрывая своих товарищей по команде от большей части взрыва. Вместо этого он загнал их в угол на достаточно долгое время, чтобы его товарищи по команде, включая О'Нила, смогли войти в спальню. Еще несколько "Морских котиков", включая Биссоннетта, вошли в спальню, когда бен Ладен лежал на земле, истекая кровью.

Затем О'Нил произвел два выстрела. Согласно его собственному описанию, первые две пули попали бен Ладену в лицо и лоб. Затем О'Нил сделал последний выстрел по бен Ладену. Появились противоречивые сообщения о том, сколько других «морских котиков» выпустили пули в безжизненное тело бен Ладена, хотя один бывший командир Шестого отряда SEAL, который осматривал тело в Джелалабаде, сказал мне, что тело, казалось, было целым, если не считать раны в груди и поврежденного лица. «Морских котиков» специально попросили не стрелять бен Ладену в лицо. Решение О'Нила устроить лидеру «Аль-Каиды» каноинг, сделало бен Ладена неопознаваемым.

«Морской котик», говоривший по-арабски, допрашивал жену и дочерей бен Ладена, пока ему не удалось получить две положительные идентификации. Позже О'Нил утверждал, что он застрелил бен Ладена, потому что не был уверен, что выстрелы Реда попали в цель. Он также утверждал, что бен Ладен стоял, когда он стрелял, и что поблизости было видно оружие. Но оружие, найденное на третьем этаже, не было обнаружено до тех пор, пока не были обысканы комнаты. Ни одно из них не было заряжено.

Каноинг бен Ладена О'Нилом стоил его товарищам по команде драгоценного времени. «Морские котики» поместили тело бен Ладена в резиновый мешок для трупов, протащили его вниз по лестнице, вытащили из здания и погрузили на один из вертолетов. Другие «морские котики» обыскали комплекс в поисках документов и носителей разведданных, оставили выживших внутри комплекса и вернулись на авиабазу Джелалабад.

Позже штурмовики из «Красного» эскадрона собрались в закрытой зоне авиабазы Баграм и дали показания о ходе операции военному юристу. Командир эскадрона записал их на мобильный телефон. Биссоннетт утверждал, что он застрелил аль Кувейти и выпустил пули в бен Ладена на третьем этаже. Но, согласно трем источникам, знакомым с допросом, Биссоннетт никогда не стрелял из своего оружия в аль Кувейти.

По крайней мере двое товарищей Биссоннетта по команде, которые были с ним, когда был убит аль Кувейти, были разгневаны этим обманом, приписывать себе действия товарища по команде на задании было беспрецедентно и бесчестно, но отказались противоречить ему в присутствии военного юриста. Несколько товарищей Биссоннетта по команде позже сообщили своему начальству, что он солгал о своих действиях.

Последствия операции по штурму дома бен Ладена

Как только ушли юристы, состоялась еще один разбор после операции. Некоторые из штурмовиков на миссии были раздражены тем, что О'Нил пренебрег инструкциями, что стоило им драгоценных минут на территории комплекса. «Морские котики» также были разочарованы тем, что Биссоннетт и О'Нил оба направились на третий этаж, надеясь получить шанс совершить историческое убийство, вместо того, чтобы помочь в поисках и охране второго этажа. Некоторые из их товарищей по команде обвинили обоих в том, что они нарушили стандартную оперативную процедуру, чтобы оказаться в числе первых, кто увидит бен Ладена или убьет его.

В дни и недели после рейда на бен Ладена старшина Роб О'Нил привлек внимание старших командиров части. И не без веских причин. Пьяные выходки О'Нила за пределами базы стало трудно игнорировать. В то время как чиновники администрации Обамы обнародовали различные, а иногда и противоречивые подробности о рейде, О'Нил совершил круг почета в Вирджинии-Бич, обнародовав свою собственную версию. Командирам Шестого отряда сообщили, что оператор «Красного» эскадрона публично заявил, будучи пьяным в нескольких барах, что он был тем человеком, который застрелил бен Ладена.

По словам нескольких его бывших товарищей по команде, это был не первый случай, когда у О'Нила возникали профессиональные проблемы, связанные с употреблением алкоголя. У О'Нила была репутация человека, который опаздывал или отсутствовал на тренировках, где он был главным, из-за чрезмерного употребления алкоголя.

Реакция внутри командования на хвастовство по поводу рейда на бен Ладена была быстрой. О'Нил был освобожден от должности командира группы и уволен из «Красного» эскадрона. В конечном счете он перевелся в «Серебряный» эскадрон, завершил последнюю командировку в Афганистане зимой 2011-2012 годов и уволился из военно–морского флота в августе 2012 года, как раз в тот момент, когда в прессе разгорелась полемика по поводу «Нелегкого дня».

«Нелегкий день. Рассказ из первых рук о миссии, в результате которой был убит Усама бен Ладен», написанный Биссоннеттом под псевдонимом Марк Оуэн, был опубликован 4 сентября и почти сразу стал бестселлером в Соединенных Штатах.

В «Нелегком дне» Биссоннетт посвящает целый раздел подробному описанию снаряжения, которое он носил во время рейда, включая, по крайней мере, одну из компаний, с которыми он консультировался. Глава читается как продвижение продукции. Одной из упомянутых компаний был Дэниел Винклер, мастер клинков, изготовивший томагавки «Красного» эскадрона.

Один производитель военной техники, пожелавший остаться неназванным, поскольку опасался, что потеряет контракты с командованием SEAL, если выступит публично, сказал, что встречался с Биссоннеттом, когда последний находился на действительной службе, и утверждал, что Биссоннетт настоял на взятке в размере 50 000 долларов наличными, чтобы поставить продукцию производителя в командование. В общей сложности Биссоннетт заработал 247 039,33 доллара благодаря своей работе главного консультанта, находясь на действительной службе в SEAL.

Спекуляции Биссоннетта послужила напоминанием о том, что в некотором смысле Шестой отряд SEAL все еще во многом был тем, что создал тридцатью годами ранее Ричард Марсинко. Капитан 1-го ранга Вайман Говард и другие офицеры «Красного» эскадрона поощряли и наделяли полномочиями Биссоннетта во время его службы в качестве штурмовика в части, потому что он был талантливым оператором. Мафия рядовых в части - это то, что Марсинко рассматривал в 1980 году. Но оперативный блеск не пришел с этической подготовкой.

... О'Нил последовал примеру Биссоннетта. На рассказах от первого лица можно было заработать деньги, независимо от того, шла ли речь о рейде или о том, как вести людей в бой. Он начал выступать с платными выступлениями вскоре после своего ухода. Компании из списка «Форчун 500», ведущие финансовые учреждения и торговые группы наняли О'Нила, чтобы он лично рассказал свою историю.

На презентациях О'Нил демонстрировал непринужденное, приветливое обаяние, рассказывая историю захвата «Маерск Алабама» и демонстрируя видео, на котором он и его товарищи по команде выпрыгивают из C-17 в Индийский океан. Между бывшими сослуживцами возникло соперничество.

По словам нескольких бойцов Шестого отряда в то время, О'Нил расценил книгу Биссоннетта как нарушение сделки, которую они обсуждали за несколько дней до рейда. Кроме того, заявление Биссоннетта о том, что он поднимался за Редом по лестнице и, таким образом, вторым вошел в дверь спальни бен Ладена, поставило О'Нила в затруднительное положение.

У рынка были особые требования: если О'Нил собирался заработать деньги на своем участии в рейде на бен Ладена, он не мог быть просто свидетелем истории, кем-то, кто выпустил несколько пуль в тело мертвеца. Чтобы превзойти Биссоннетта, О'Нил должен был бы быть человеком, убившим бен Ладена.

«Камень позора» Шестого отряда SEAL

Биссоннетт и О'Нил действительно понесли неофициальные последствия за свою наглую нечестность. В 2016 году они были неофициально изгнаны из штаб-квартиры Шестого отряда SEAL. Главный старшина части в то время, главный корабельный старшина Скотт Келтнер, внес их имена на так называемый «Камень позора» Шестого отряда SEAL, неофициальный список изгоев подразделения.
К ним в списке присоединился Бритт Слабински, ушедший отставку в 2014 году. Он был добавлен после статьи в «Нью-Йорк Таймс» в 2015 году, в которой цитировалось его отрицание того, что он когда-либо приказывал своим людям убивать безоружные афганские цели. Что Шестой отряд SEAL счел бесчестным, так это то, что он говорил с прессой и что он лгал.

Старшина Эдди Галлахер и попытка скрыть воинские преступления во время командировки в Ирак

Технически Портье был начальником Галлахера. Но Галлахер был инструктором Портье много лет назад, а у Портье не было боевого опыта. Портье редко, если вообще когда-либо, противоречил Галлахеру; в некотором смысле их динамика не изменилась со времен их отношений курсанта-инструктора. Затем Портье вызвал нескольких других членов взвода «Альфа». Вместо того чтобы собирать улики на месте преступления, Портье пришла в голову другая идея.

Галлахер был готов к повторному зачислению на службу - официальному событию, когда военнослужащий берет на себя обязательство прослужить дополнительные годы в армии. Портье решил, что это подходящий момент для того, чтобы провести церемонию. Галлахер произнес клятву о вступлении в армию, подняв правую руку, мертвый иракский пленник лежал у его ног. Затем Портье захотел сделать снимок, чтобы увековечить этот момент. Галлахер опустился на колено рядом со своей жертвой. И прежде чем сделали снимок, главный старшина схватил мертвеца за волосы и оторвал его голову от земли.

Позже Галлахер поделился фотографией с бойцом SEAL в Соединенных Штатах. «За этим стоит хорошая история», - написал Галлахер. «Я уделал его своим охотничьим ножом». «Морские котики», которые были свидетелями поножовщины в мае 2017 года, сообщили о Галлахере своему начальству. Фактически, в течение часа после поножовщины, главный старшина Миллер сообщил об инциденте лейтенанту Портье. Но ничего не произошло.

На самом деле, как утверждали некоторые из людей Галлахера, поножовщина стала началом ужасающего многомесячной командировки, во время которого они наблюдали, как старшина их взвода принимал коктейль из стероидов, опиоидов и стимуляторов и совершал дополнительные военные преступления. Босс Галлахера, главный старшина Брайан Алаззави, предупредил личный состав взвода «Альфа», что он был популярным «морским котиком» и что, если они официально обвинят его в военных преступлениях, «радиус осколков» (площадь взрыва) будет огромным. Их командир роты, капитан 3-го ранга Роберт Брайш, сказал им, что они потеряют свои Трезубцы за то, что сдали своего старшину.

Тем не менее, один за другим, в мае 2018 года, «морские котики» из взвода «Альфа» сели в Сан-Диего в конференц-зале без окон и выложили все федеральным агентам. «Парень чертовски жестокий, чувак», сказал агентам NCIS Крейг Миллер, один из свидетелей поножовщины. Миллер сказал, что стал свидетелем поножовщины, когда проходил по двору комплекса в Мосуле. «Я посмотрел вниз и вижу этого человека, лежащего там, и у него было что-то вроде бинтов на ноге или что-то в этом роде, и я вижу Эдди, лежащего над ним с ножом, вонзающим его ему в шею».

Шестью годами ранее группа курсантов из 292-го класса курса BUD/S сидела в классе на Сан-Клементе, небольшом гористом острове у побережья Южной Калифорнии. Эти курсанты SEAL находились на третьем этапе обучения обращению с оружием и взрывчатыми веществами. Скоро они закончат курс BUD/S и приколют свои Трезубцы.

В тот день в 2012 году один из инструкторов по взрывчатым веществам попытался объяснить своим будущим боевым пловцам, что на самом деле значит быть SEAL. Он рассказал классу об инциденте, который произошел во время одной из его предыдущих командировок в Афганистан. Его команда снайперов SEAL охотилась за высокопоставленной целью из талибов. Каждый раз, когда «морские котики» выслеживали афганца, он находился в окружении женщин и детей. «Морские котики» знали, что цель использовала членов его семьи женского пола в качестве живого щита. Талибы понимали американские правила ведения боевых действий. Учитывая, что женщины и дети находились в пределах досягаемости удара, американские войска вряд ли начали бы атаку.

Наконец, у «морских котиков» появилась возможность сделать снайперский выстрел по цели. Молодому снайперу поставили винтовку и разрешили убить мужчину, но возникла проблема: цель прижимала к груди маленькую девочку. Молодой снайпер «морских котиков» сказал своим сослуживцам, что не может выстрелить. «Он был слабаком», - сказал инструктор классу. «К счастью», - сказал инструктор, «в тот день с нами был настоящий парень из отряда».

Другой снайпер взялся за винтовку и произвел единственный выстрел, убив как девочку, так и цель-талиба. Эта история потрясла курсантов. Позже они собрались между собой, чтобы это обсудить. Кто-то из группы спросил, может ли кто-нибудь из них сделать такой выстрел, если у них есть все необходимое, чтобы быть «настоящим парнем из отряда». Консенсус был отрицательным. Один курсант из 292-го класса сказал, что эта история настолько встревожила его, что он начал задаваться вопросом, не выбрал ли он неправильную профессию.

Когда класс вернулся в Коронадо, они рассказали тревожную историю парням, которые только что закончили 287-й класс. Класс 287 показал, что они тоже слышали эту историю и что «настоящий парень из отряда» назвал себя. Он был одним из их инструкторов курса BUD/S, Эдди Галлахером. Когда один из курсантов 287-го класса был назначен во взвод «Альфа» в Шестом отряде, Галлахер был новым старшиной. Теперь Галлахер снова рассказал своим людям историю со стрельбой. Галлахеру, казалось, доставляло удовольствие описывать этот инцидент.

Действия Галлахера требовали вмешательства и ответственного руководства. Вместо этого его повысили до старшины и дали взвод. Если Галлахер смог провести два десятилетия на флоте, поднявшись до авторитетного положения, кто еще в рядах «морских котиков» мог бы подняться с подобным поведением? Грин и Кинг знали, что дело Галлахера ознаменовало провал для командования SEAL. После неудачи с комитетом адмирал Грин ушел с поста командующего и попросил о переводе. В январе 2020 года Эдди Галлахер ушел в отставку

Столкнувшись с перспективой гражданской жизни, Галлахер пошел по стопам многих «морских котиков» до него: он написал книгу.

Реформирование культуры SEAL

В результате скандалов с SEAL, которые часто и широко освещались американскими СМИ, Конгресс потребовал от командования специальных операций провести тренинги по этике, ответственности и пересмотру культуры в 2018 и 2019 годах. В 2020 году командование специальных операций определило, что не были учтены рекомендации предыдущих исследований. В этом отчете также было установлено, что этика не была проблемой в их подразделениях, включая «морских котиков».

Через несколько дней после инаугурации президента Джозефа Байдена главный инспектор министерства обороны объявил во внутренней служебной записке министерства, что он проведет проверку того, как командование специальных операций выполняло законы военного времени министерства и были ли сообщены о возможных военных преступлениях или расследованы по мере необходимости. Независимый обзор будет охватывать как силы специальных операций, такие как SEAL ВМС и армейские «зеленые береты», так и географическое командование, которое контролирует места проведения большинства специальных операций после 11 сентября. «Морские котики» изо всех сил старались сохранить свой имидж, особенно после дел Эдди Галлахера и Логана Мелгара.

Нэнси Шерман, профессор Джорджтауна и эксперт по военной этике, консультировавшая высокопоставленных чиновников Пентагона по этому вопросу, предположила, что последствия двух десятилетий войны после 11 сентября способствовали моральному разложению в подразделениях, подобных SEAL. Шерман сказал, что эти маленькие, засекреченные подразделения склонны к этическим ошибкам, потому что у них есть свои собственные внутренние правила и нормы.

«Они внутренне регулируются, их учат, что стена молчания - это почетно», - сказал Шерман. «К ним относятся с большим уважением. Их проблематичное представление о чести должно быть уравновешено тем фактом, что они хороши в том, что они делают». По словам Шермана, число обвинений в военных преступлениях, употреблении наркотиков и мести SEAL правдоискателям, увеличилось отчасти потому, что они подверглись беспрецедентному воздействию на поле боя.

11 сентября 2020 года контр-адмирал Х. Вайман Говард III был приведен к присяге в качестве нового командира трех тысяч «морских котиков». За годы, прошедшие с тех пор, как он возглавил Шестой отряд в качестве капитана 1-го ранга, Говард служил в Пентагоне, ОКСО, а затем в туре в качестве командира Центрального командования специальных операций. С мандатом на реабилитацию SEAL, двухзвездочному адмиралу, который однажды продемонстрировал окровавленный топор после операции и посоветовал своим коллегам «защищать бренд», было поручено привлечь «морских котиков» к ответственности. Было неясно, насколько Говард будет привержен реформированию культуры рода войск.