Ссылка на полный текст: ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА --[ Военная история ]-- Бру В. Подводные диверсанты
Навигация:
Двухместная человекоуправляемая торпеда SLC Maiale
Секретная база итальянских боевых пловцов на танкере «Ольтерра»
Британский Chariot Mk 1 - доработанный вариант итальянской торпеды SLC
Рыболовное судно «Артур» - носитель Chariot Mk 1
2 января 1943 года - операция в порту Палермо
Недачная операция в порту Триполи
21 июня 1944 года, порт Специя: английские подводные диверсанты действут совместно с итальянскими пловцами из группы «Гамма»
Британская программа подводных лодок X-Craft Midget
Охота британских миджетов на линейный корабль «Тирпиц»
Операция «Рул»
Остров Бетио на западной стороне атолла Тарава
Подготовка к высадке в Нормандии - разведка берега
Операция уничтожения немецкими боевыми пловцами железнодорожного мост в Ремагене
Японские команды «Фукуруи»
22 октября 1935 года два инженера-механика итальянского военно-морского флота, Тезеи и Тоски, передали командующему базой подводных лодок в Специи чертежи какого-то странного аппарата. К чертежам прилагались два рисунка. На одном из них была изображена плывущая по воде торпеда, а на ней — сидящие верхом, как на стальном коне, два человека в водолазных костюмах...
«Майяле» — так назвали сконструированный аппарат — напоминала собой торпеду или маленькую подводную лодку, она имела 6 м в длину и 53 см в диаметре. Два гребных винта, вращающихся в противоположном направлении, приводимые в движение электромотором, обеспечивали ход этой маленькой подводной лодке. Поворотом рукоятки вправо или влево лодку можно было направить в нужном направлении, всплытие или погружение лодки обеспечивалось подачей рукоятки вперед или отводом ее назад.
Впереди сидел водитель. Перед ним находилась светящаяся приборная доска. На глубине 10 м под водою он мог следить за показаниями компаса, часов, амперметра и манометра. Позади водителя помещался второй член экипажа — водолаз, который при помощи обычного рычага регулировал поступление воды в цистерны. При помощи электрического насоса вода перекачивалась из носовой дифферентной цистерны в кормовую, что обеспечивало торпеде устойчивое положение.
Водители торпед были одеты в водонепроницаемые резиновые комбинезоны. Маска, соединявшаяся гофрированной трубкой с кислородным баллоном, прикрепленным на спине, обеспечивала возможность дышать подводой. Управляемая торпеда могла двигаться в воде 5–6 часов с крейсерской скоростью до… трех узлов. Предполагаемая глубина погружения составляла 40 м.
10 июня 1940 года Италия вступила в войну на стороне нацистской Германии. Итальянское военно-морское командование сразу же вспомнило об управляемых торпедах. Для транспортировки их в район боевых действий были выделены две подводные лодки: «Ириде» и «Гондар». Тактикой того времени предусматривалось групповое использование управляемых торпед — по три торпеды в группе. Отрядом специальных средств командовал майор Джорджини. Его штаб находился в Специи. Экипажи торпед приступили к тренировке, которую вели непрерывно днем и ночью, причем в качестве объектов «нападения» служили итальянские корабли, стоявшие на рейде. Торпеда погружалась в воду так, что только головы двух членов ее экипажа оставались на поверхности. Таким образом, она приближалась к борту корабля, намеченного в качестве жертвы. Второй член экипажа заполнял водой балластную цистерну, и торпеда медленно погружалась до бокового киля корабля. Днем в Средиземном море видимость остается очень хорошей на глубине до 5–6 м. Водолаз прикреплял к боковому килю скобу, через которую пропускался трос, протягиваемый затем под кораблем к боковому килю противоположного борта. С этой стороны «прикреплялась другая скоба, поддерживающая трос. Управляемая торпеда в своей носовой части имеет зарядное отделение, заполняемое взрывчатым веществом весом до 250–300 кг. Этот заряд отделяется от торпеды и подвешивается к тросу под килем корабля, после чего пускается в ход часовой механизм взрывателя, который и обеспечивает взрыв заряда, когда торпеда уже успевает отойти на безопасное расстояние.
Экипажам управляемых торпед приходилось опасаться не только минных полей, сетевых заграждений, взрывов глубинных бомб, обстрелов, случайных столкновений с надводными кораблями или стремительно несущимися катерами. Исключительно тяжелой тренировкой они должны были готовить себя к тому, чтобы преодолевать усталость, холод и морские глубины. Нередко им приходилось исправлять различные технические повреждения весьма несовершенного механизма торпед, причем зачастую тут же при выполнении боевой задачи. Необходимо обладать исключительной храбростью и выдержкой, чтобы вдвоем, а иногда и в одиночку, на глубине 30–40 м под водой ремонтировать неподвижную машину, и все это в абсолютной тьме или же при тусклом свете электрического фонаря и то только в том случае, если взбаламученный ногами водолаза ил позволяет все же различать предметы.
Очень часто водителям торпед приходилось сталкиваться также и с недостатками кислородно-дыхательного прибора. Работе над его усовершенствованием во время войны уделялось, конечно, постоянное внимание, к этому были направлены усилия многих специалистов. Однако требования, которым должны были отвечать эти приборы, во многом отличались от тех, которые предъявлялись к обычным респираторам, приспособленным для работы в течение продолжительного времени в одном месте и на постоянной глубине.
Водителю, сидящему верхом на торпеде, приходилось плыть по поверхности, уходить под воду на глубину до 40 м, вновь всплывать на поверхность, снова погружаться, короче говоря, подвергать себя очень быстрой смене давления в пределах от 1 до 5 am. Регулируя движение торпеды при помощи вертикального и горизонтального рулей, а также следя за показаниями навигационных приборов, водитель вместе с тем должен был постоянно регулировать рукой редукционный клапан своего кислородного прибора в зависимости от глубины, на которой он находится.
В начале войны в бухте Альхесирас, но в испанских территориальных водах, оказалось полузатонувшее итальянское торговое судно «Ольтерра». То обстоятельство, что судно находилось поблизости от якорной стоянки кораблей союзников, навело итальянцев на дерзкую мысль. Были начаты совершенно секретные переговоры с судовладельцем из Генуи, которому принадлежало «Ольтерра». Вместе с тем итальянцы официально обратились к испанскому морскому министерству с предложением за небольшую сумму купить названное судно. Причем итальянцы предлагали даже предварительно поднять его силами своей специальной службы. Мадрид принял это предложение. На борт «Ольтерры» поднялась бригада итальянских рабочих. Среди них в качестве мастера находился… лейтенант флота Визинтини, тот самый, который 20 сентября 1941 года осуществил первое успешное нападение на корабли, стоявшие на якоре в бухте Альхесирас! И вот начались работы по поднятию «Ольтерры». Они велись под неослабным наблюдением испанской охраны, приставленной по требованию британского консула в Альхесирасе. Однако наряду с работам и по поднятию судна, к которым бригада старалась привлечь все внимание часовых, велась другая, необычная работа.
В одном из отсеков судна при помощи автогена было вырезано в корпусе широкое отверстие. В этот отсек, хоть он и оставался погруженным в воду, можно было теперь незаметно проникнуть снаружи. Таким образом был создан скрытый бассейн для хранения, выпуска и обратного впуска нескольких управляемых торпед! Пока судно поднимали и очищали его корпус, работа эта была завершена. Испанцев удалось убедить в необходимости заменить трубы в котлах, которые более двух лет пролежали в воде. Трубы эти должны были быть доставлены из Италии. Так, в разобранном виде, вперемешку с трубами и различными деталями для котлов, управляемые торпеды попали на «Ольтерру». Спустить ночью отдельные части торпед в трюм, собрать их там и с помощью лебедки погрузить в секретный бассейн было уже пустяковым делом. Между тем под видом мастера ремонтной бригады лейтенант Визинтини имел возможность ежедневно наблюдать за английской базой.
Гибралтарский порт имел два входа: южный вход постоянно был прегражден бонами, сетями и минами; северный вход, где сети, по-видимому, отсутствовали, находился под неослабным наблюдением и непрерывно патрулировался двумя быстроходными катерами, вооруженными глубинными бомбами, которые они периодически, через каждые 6 минут сбрасывали позади себя в воду. Прожекторы, установленные на берегу и на катерах, через неопределенные промежутки времени освещали море и рейд, прорезая ночную мглу своими желтоватыми лучами. Маленькие рыболовные суда, неподвижно стоявшие на внешнем рейде, поддерживали трос огромной противолодочной сети.
Нападение на порт Гибралтар решено было произвести 6 декабря 1942 года. Корабли конвоя, состоявшего из транспортов, эскортируемых линейными кораблями «Нельсон», «Родней», «Ринаун» и авианосцами «Фьюриес» и «Илластриес», стали на якорь около Геркулесовых столбов.
После короткого отпуска капитан Нотари, лейтенант Тадини и лейтенант Челла вновь возвращаются на «Ольтерру» и приступают к подготовке очередной диверсии. 3 августа три экипажа сквозь отверстие в корпусе корабля направляются к середине рейда. Челла и Монталенти удалось прикрепить взрывной заряд под танкером грузоподъемностью 14 000 т и возвратиться на «Ольтерру». Нотари и Матера прикрепили заряд под днищем судна типа «Либерти» и уже собирались повернуть обратно в базу. Всплыв на поверхность, чтобы ориентироваться, они оказались вблизи корабля и были замечены одним из часовых, который дал по ним несколько выстрелов из винтовки. В момент, когда Нотари нажал на рукоятку, чтобы уйти на глубину, раненый Матера потерял сознание и свалился со своего сиденья. Отсутствие товарища Нотари обнаружил, погрузившись уже метров на двадцать. Ожидая бомбовой атаки, он с предельной скоростью возвратился на «Ольтерру».
Матера почти сразу же был подобран на шлюпку с английского корабля. Ему оказали медицинскую помощь, а затем, допросив, отправили в лагерь для военнопленных. Тедини и Арио выполнили такое же задание, как и Челла со своим помощником. В качестве объекта нападения они выбрали большой транспорт. И на этот раз бухта Альхесирас проснулась ранним утром от звуков глухого взрыва, за которым последовали два других. Огромное черное пятно, образовавшееся вокруг танкера, разлилось по всему рейду. Как животные в перепуганном стаде, корабли заметались в разные стороны. Начались поиски и обстрел глубинными бомбами. Расколовшись на две части, танкер пошел ко дну. Два грузовых судна, получившие тяжелые повреждения, вскоре также затонули поблизости от берега. На этот раз англичане поняли в чем дело. С согласия испанских властей они захватили «Ольтерру» и на буксире привели ее в Гибралтар, где в результате тщательного обследования было обнаружено помещение для управляемых торпед!
В апреле 1941 года в форт Блокхауз близ Портсмута собралась небольшая группа молодых моряков, прибывших сюда из различных подразделений английского военно-морского флота в качестве добровольцев для участия в одной рискованной операции. Здесь их ожидали два офицера, капитаны 3 ранга Слейден и Фелл, имевшие за плечами опыт умелого и успешного командования подводными лодками.
Плаванием их заставили заниматься ежедневно, повышая выносливость и улучшая результаты в этом виде спорта. Как-то раз их привели к устроенному в земле бетонированному бассейну, наполненному водой. Новичков одели в водолазные костюмы: нижняя рубаха из толстого полотна, водонепроницаемый комбинезон, кожаные башмаки с тяжелыми свинцовыми подошвами, свинцовый пояс, маска, резиновые перчатки. Поверх комбинезона на лямках и ремне был укреплен кислородно-дыхательный прибор Дэвиса. Два горизонтально расположенных баллона со сжатым кислородом давили спину своей тяжестью. Баллоны соединялись между собой и были снабжены редукционным клапаном. Гофрированная трубка соединяла редукционный клапан с герметическим мешком, прикрепленным на груди. Этот мешок представлял собою как бы искусственные легкие. Цилиндрической формы патрон — смесь извести с содой — служил для поглощения углекислого газа, выдыхаемого водолазом. Мягкая гофрированная трубка соединяла патрон с маской, одетой на лицо и прочно закрепленной кожаными ремнями. Закончив испытание этого снаряжения на суше, водолазы по два человека должны были спускаться по отвесной лестнице в бассейн и некоторое время прохаживаться по его дну, чтобы освоиться с непривычной одеждой, научиться двигаться и дышать под водой на глубине 3–4 м. Через несколько дней тренировки стали проводиться на дне реки Солент на глубине около 10 м. Кислородно-дыхательный прибор Дэвиса, являвшийся частью снаряжения водолаза, представлял собой как бы замкнутую цепь: ни один пузырек воздуха не вырывался из маски на поверхность воды. Выдыхаемый ртом углекислый газ поглощался нагрудным патроном, чистый же кислород, предварительно разреженный до необходимого предела в зависимости от глубины погружения, человек вдыхал носом.
Водолазу грозило удушье как от избытка или недостатка кислорода, так и от недостаточного поглощения углекислого газа. Новички часто на собственном опыте учились распознавать первые симптомы отравления углекислым газом. Отравление начиналось обычно незаметно. Появлялось какое-то приятное ощущение. Казалось, что руки делаются теплее, что маска не так сильно давит на лицо. Дышать становилось легче… Но уже очень скоро совершенно определенное чувство облегчения сменялось ознобом, а — затем и судорогами в конечностях, ослаблением зрения, непроизвольным разжиманием зубов. Человеку казалось, что он теряет сознание. Если в этот момент не потянуть за спасательный шнур или не перерезать ножом веревки, которые поддерживают на груди свинцовый балласт, чтобы автоматически всплыть на поверхность, гибель неминуема.
И все-таки за несколько недель, которые потребовались для того, чтобы обучить в Портсмуте тридцать добровольцев, было зарегистрировано несколько несчастных случаев, причем некоторые из них со смертельным исходом. Отсюда ясно, что каждое погружение следовало подготавливать самым тщательным образом. Настало время, когда вся команда была переброшена на маленький пустынный остров Льюис из группы Гебридских островов. Тренировочные занятия были продолжены, причем они стали еще более напряженными и изнурительными.
Люди еще не знали, к чему их готовят. Для них было придумано новое непонятное упражнение: двигаться по поверхности воды или под водой, сидя верхом на каком-то металлическом цилиндре. Цилиндр этот прицеплялся к моторному катеру, который, все время меняя скорость, тащил его на буксире. Очевидно, цель состояла в том, чтобы они привыкли сопротивляться силе течения, поскольку в будущем им придется выполнять задание под водой?
К началу июня 1942 года водолазы уже знали, что от них требуется. На остров Льюис в разобранном виде была доставлена первая управляемая торпеда. Ее сразу же смонтировали и в строжайшей тайне переправили в Хорси Локс. Здесь водолазы впервые увидели это новое секретное оружие. Оно имело форму торпеды и представляло собой металлический цилиндр весом приблизительно в 1,5 т. Длина его равнялась 6 м, диаметр — 65 см. Батареи аккумуляторов, находившиеся примерно в центре тяжести этого аппарата, питали электрическим током мотор, который приводил в движение винт, заключенный в защитный кожух. Позади винта располагались вертикальный и горизонтальный рули, соединенные металлическими тросами с рукоятками управления. Водитель торпеды занимал место позади вогнутого металлического щитка в носовой части торпеды и прислонялся спиной к цистерне быстрого погружения. Перед ним помещалась приборная доска. При помощи приборов регулировалась работа мотора, насоса, подача сжатого воздуха из баллона, глубина погружения. Тут находился манометр, указатель глубины, часы и компас.
Второй член экипажа занимал место позади цистерны быстрого погружения. За ним находился ящик с различным инструментом, таким, как клещи, сетепрорезатели, ключи, молотки, компас, тросы и иногда запасной кислородно-дыхательный прибор Дэвиса. Второй член экипажа предназначался для производства подводных работ. Он должен был разрезать противолодочные сети и прикреплять подрывной заряд к объекту нападения. Носовая часть торпеды представляла собою зарядное отделение. Она имела форму цилиндра, закругленного на конце, и содержала примерно 275 кг бризантного взрывчатого вещества. Зарядное отделение отделялось от корпуса торпеды, прикреплялось к объекту нападения, после чего приводился в действие взрыватель с часовым механизмом. Поскольку аккумуляторы были рассчитаны на 6 часов работы, а скорость торпеды не превышала 3 узлов, то она могла пройти 18 миль. Первое испытание английской человекоуправляемой торпеды, произведенное поблизости от берега одним из ее конструкторов, капитаном Слейденом, вместе с одним из лучших водолазов, оказалось успешным.
. Его соответствующим образом снарядили и подобрали команду рыбаков, которых снабдили фальшивыми норвежскими паспортами. На судне находился груз, предназначенный для доставки в Тронхейм. На секретной верфи судно переоборудовали: была значительно укреплена стрела, с тем чтобы она могла удерживать торпеду весом 1500 кг; в подводной части судна и на его бортах устроили специальные приспособления для буксирования управляемых торпед, в трюме оборудовали потайное помещение для их экипажей… План состоял в следующем. После минирования «Тирпица» «Артур» будет потоплен, а команда рыбаков вместе с экипажами торпед постарается вплавь добраться до берега. Воспользовавшись фальшивыми документами и помощью местных участников движения Сопротивления, все они попытаются перебраться через Норвегию в Швецию, а оттуда вернуться в Великобританию. Две торпеды предполагалось поместить под килем судна, так, чтобы их не было видно, а в трюме разместить двух водителей, двух водолазов и еще двух человек, которые будут помогать им надевать водолазное снаряжение.
Генеральную репетицию решено было провести в Локс Кэрнбон, использовав в качестве учебной цели стоявший в этой бухте английский линейный корабль «Родней». На корабле об этом ничего не было известно, так что тренировка приобретала особенно волнующий и… опасный характер. В нескольких милях от «Роднея» маленькое судно выключило мотор. Четыре человека надели костюмы, уселись верхом на свои управляемые торпеды и исчезли во тьме. Операция закончилась полным успехом. Экипажи торпед преодолели два ряда сетевых заграждений, прикрепили подрывные заряды к кораблю-гиганту и вернулись к «Артуру». Появление управляемых торпед у «Роднея» никем не было замечено!
Ряд последующих учебных выходов в море укрепил уверенность в успехе операции против «Тирпица». Наступил день, когда две управляемые торпеды были погружены на палубу «Артура». Их тщательно закрыли сетями и брезентовыми чехлами. Шесть человек разместились в потайном помещении трюма. 26 октября 1942 года маленькое рыболовное судно покинуло Шетландские острова и направилось к норвежским берегам.
31 октября 1942 года, в Тронхейме-Фьорде разразился шторм, и маленькое рыболовное судно, двигатель которого причинял много беспокойств механику, вынуждено было зайти в бухту. Здесь, где шторм бушевал не так сильно, Ларсен и его товарищи обнаружили, что управляемых торпед под корпусом судна нет… Люди были потрясены. По-видимому, в результате штормовой качки, бросавшей судно из стороны в сторону, торпеды сорвались с креплений и остались где-то позади судна на дне моря. «Артур» находился в это время в пятнадцати милях от «Тирпица». На этом, собственно, выполнение задачи и кончилось.
... в конце декабря 1942 года на Мальте ограниченному кругу лиц были продемонстрированы в одном из доков три английские подводные лодки: «Тандерболт», «Трупер» и «Р 311». На их палубах было необычное устройство. Перед рубкой параллельно оси подводной лодки рядом друг с другом помещались два металлических-цилиндра длиною около 8 м. С одного конца каждый из цилиндров был снабжен герметически запирающейся шарнирной дверцей. Внутри цилиндров и перед дверцами проходили рельсы длиною также около 8 м. В каждом таком цилиндре помещалась одна двухместная торпеда.
29 декабря 1942 года три названные выше лодки вышли в море. Кроме обычного экипажа, на каждой из них находилось еще по четыре человека, которым предстояло «оседлать» управляемые торпеды. Ночью 3 января «Тандерболт» и «Трупер» осторожно всплыли на поверхность в трех милях от сицилийского порта Палермо. Тьма была непроглядная и море неспокойное. На подводных лодках все знали, что здесь поблизости, в глубине порта, преспокойно стоит легкий крейсер «Ульпио Трайяно», только что вступивший в строй боевых кораблей итальянского военно-морского флота. На борту «Тандерболта» экипажи торпед извлекли их из цилиндров.
Заполнив цистерну быстрого погружения, экипаж вместе с торпедой ушел на глубину. Сеть была настолько велика, что доходила до самого дна: нижние звенья ее лежали на дне, смешавшись с илом. С большим трудом Гринлэнду и Ферьеру удалось приподнять сеть и провести под ней торпеду. Преодолев первое препятствие, экипаж торпеды всплыл и на небольшой скорости двинулся в порт. Плыть к цели приходилось, ориентируясь без помощи компаса, который пришел в негодность, когда преодолевалось сетевое заграждение. Около 3 часов ночи они преодолели второе сетевое заграждение. На этот раз сеть оказалась настолько короткой, что торпеда легко прошла под ней. Когда она опять медленно всплыла на поверхность, перед экипажем выросла темная громада крейсера. Вокруг царила полная тишина, ни единого огонька; казалось, что на борту корабля все погрузилось в сон! Осторожно приблизившись к кораблю, Гринлэнд медленно погрузил торпеду и задержал ее на глубине 4 м ниже ватерлинии крейсера, затем экипаж приступил к работе. Из ящика за своей спиной, в котором находились инструменты, Ферьер вытащил два больших подковообразных магнита и прикрепил их к металлическому корпусу корабля на расстоянии примерно 60 м друг от друга. К магнитам привязаны длинные кожаные ремни. Торпеду установили таким образом, что ее зарядное отделение приходилось как раз против магнитов. Оно имело металлическую скобу, к которой прикрепили свободные концы ремней. Оставалось лишь завести механизм взрывателя. Уверенной рукой Гринлэнд пустил механизм в ход; через 2 часа должен был произойти взрыв. Последняя проверка — и оба члена экипажа сели верхом на торпеду. Медленно, но энергично водитель потянул на себя рычаг, и носовая часть торпеды отделилась от ее корпуса. Торпеда, вес которой значительно уменьшился, потеряла равновесие, но Гринлэнд быстро придал ей горизонтальное положение, заряд весом в 300 кг оказался надежно прикрепленным на расстоянии нескольких сантиметров от борта крейсера. Итак, все было в порядке. Прощай, «Трайяно»! Маленькое подводное судно удалилось от обреченного на гибель корабля. Гринлэнд направил его к выходу из порта, идя с максимальной скоростью. С правой стороны чернела какая-то масса. Быть может, стоящий на якоре транспорт? Еще одна жертва? Нет, это был не транспорт, а миноносец и рядом с ним еще два корабля! Управляемая торпеда медленно подошла к миноносцу и погрузилась рядом с корпусом корабля. Ферьер достал из ящика подрывной заряд весом около 5 кг и прикрепил его к металлическому корпусу миноносца. То же самое экипажу торпеды удалось проделать с двумя другими миноносцами. Очевидно, итальянцы спали как убитые. В ящике оставался еще один взрывной заряд, который прикрепили к килю встретившегося по пути транспорта. После этого торпеда направилась к выходу из порта. Требовалось пройти 3 мили, которые отделяли ее от того места, где должна была ждать подводная лодка. Времени терять нельзя. Стало намного светлее. В нескольких метрах перед собой водитель заметил трос, поддерживающий заградительную сеть. Одна-две секунды размышления — и Гринлэнд смело устремился вперед. Торпеда преодолела препятствие! Довольные тем, что удалось выиграть несколько драгоценных минут, водолазы направились к внешнему рейду. Нервное возбуждение, в котором они находились последние несколько часов, прошло. Наступила разрядка. Только теперь они почувствовали усталость, холод и боль в груди.
Гринлэнд и Ферьер были взяты в плен тут же на пристани, где они спрятались, ожидая рассвета. Вторая управляемая торпеда, покинувшая подводную лодку вскоре после первой, затонула у входа в порт в результате неисправности двигателя. Водолаз Симпсон утонул, водитель Милн выбрался на берег и утром был захвачен в плен.
Что касается двух торпед, доставленных на подводной лодке «Трупер», то одной из них, которую вели Доув и Фрил, удалось пройти первое сетевое заграждение, после чего водолаз укрепил подрывной заряд под днищем транспорта «Виминейл» грузоподъемностью 8500 т. Потопив торпеду, водитель и водолаз выбрались на берег, где и попали в плен.
Экипажу второй торпеды не повезло. В темноте не удалось найти входа в порт. Кроме того, кислородные приборы причиняли водителю и водолазу много хлопот. В конце концов пришлось вернуться к подводной лодке, которая вновь приняла их на борт вместе с торпедой.
Восьмая английская армия, действовавшая в Северной Африке, постепенно теснила в Ливии немцев, то есть их африканский корпус. «Интеллидженс Сервис» получила сведения о том, что немцы готовятся оставить Триполи и разрушить порт. На торговые суда, еще стоявшие у причалов, грузились различные тяжелые и громоздкие предметы. Одновременно в трюмы помещались подрывные заряды. Это свидетельствовало о том, что немцы собираются потопить суда при входе в порт, чтобы надолго преградить доступ в него для союзников. А союзники нуждались в Триполи. Имея его в своих руках, они могли морем доставлять войска и материальную часть из Египта или из Англии, что несравненно быстрее, чем везти их по длинным и немногочисленным дорогам, которые через бескрайние пустыни связывают Триполитанию с дельтой Нила. Английскому флоту поставили задачу не допустить закупорки большого триполитанского порта, а потопить немецкие корабли прямо у причалов.
18 января 1943 года в 22 часа 30 мин. в пяти с половиной милях от Триполи подводная лодка «Тандерболт», прибыв с Мальты, спустила на воду две управляемые торпеды и сама тут же ушла на глубину. Приходилось торопиться, потому что поблизости был замечен вражеский быстроходный катер, патрулировавший в районе береговой полосы. Водители обеих торпед вскоре обнаружили серьезные неполадки: у одной торпеды отказал горизонтальный руль, у водолаза другой торпеды оказалась большая дыра на комбинезоне. Кроме того, торпеды были спущены на воду значительно дальше от Триполи, чем это предполагалось, а скорость их движения не превышала трех миль в час.
Экипаж в составе Стивенса и Бакстона, испытывая большие затруднения в связи с неисправностью одного из кислородных приборов, достиг входа в порт лишь к 5 часам утра. В это время оттуда донесся страшный грохот. Они опоздали. Противник потопил в фарватере первое груженое судно! За 6 часов плавания аккумуляторы торпеды разрядились до предела, а на востоке уже забрезжил свет… Торпеду пришлось затопить, предварительно пустив в ход механизмы самоликвидатора. Стивене и Бакстон вплавь добрались до берега. Через 2 часа их взяли в плен, почти в тот самый момент, когда неподалеку от берега раздался глухой взрыв; вероятно, это взорвалась их торпеда.
21 июня 1944 года миноносец «Грекале» подходил к итальянскому порту Специи и на горизонте уже показались окружающие порт горы, находившихся на палубе людей охватили различные чувства. Это объяснялось прежде всего тем, что на борту миноносца находились как итальянцы, так и англичане, а также и тем, что им предстояло выполнять разные задачи. Впервые английские подводные диверсанты должны были действовать совместно с итальянскими пловцами из группы «Гамма». В этом факте было нечто парадоксальное. Вдали уже виднелись неясные очертания крупной военно-морской базы, которая явилась колыбелью 10-й флотилии M.A.S. и кузницей ее кадров. Отсюда итальянские подводные лодки и управляемые торпеды, экипажи которых были отважными моряками, много раз отправлялись на штурм средиземноморских портов и рейдов союзников. И вот сегодня те же самые пловцы, но вместе с английскими пловцами, бывшими врагами и теперешними союзниками, из корсиканского порта Бастиа шли на штурм своей же собственной базы, уже более года оккупированной немцами!
Взаимное уважение, которое за четыре года внушили друг другу английские и итальянские боевые пловцы и водители торпед, было учтено союзниками. Секретные сведения относительно использования управляемых торпед — область, в которой итальянцы показали себя мастерами, — были переданы английскому военно-морскому командованию. Учитывая, что итальянцы отлично знают район Специи, английское адмиралтейство решило, конечно, прибегнуть к их помощи, чтобы гарантировать успех действий против этого порта.
Английские «Шериотирс» взяли на себя атаку крейсеров «Больцано» и «Гориция» водоизмещением по 10 000 т, а итальянским пловцам из группы «Гамма» в качестве целей были назначены менее крупные корабли. Кроме того, им же было поручено произвести диверсию в порту.
Четыре человека надели водонепроницаемые комбинезоны, проверили исправность респираторов и в последний раз осмотрели торпеды. В 23 часа 30 мин. при помощи специального приспособления, устроенного на корме катера, управляемые торпеды спустили на воду. На одну из них уселись Каузер и матрос Смит, на другую — Берей и Лоуренс. После необходимой дифферентовки и проверки осадки торпед — водители выполнили это почти автоматически, в чем сказалась их отличная выучка, — обе торпеды отошли от катера и исчезли в ночной темноте… Они были всего в 3 милях от порта Специя.
Над темной поверхностью воды виднелись лишь головы двух человек. Шум мотора и винта под водою почти не был слышен. «У самого мола должно быть еще темнее, но там, вероятно, расхаживает часовой, — думает Каузер. — До мола осталось не более пятнадцати метров. Значит, я уже совсем недалеко от порта…» В этот момент с правой стороны, как бы в подтверждение своей догадки, Каузер замечает какой-то просвет. Это действительно вход в военно-морской порт. Каузер осторожно отводит рычаг вправо и огибает оконечность мола, вдоль которого он только что проплыл. Легонько ударив по ноге сидящего позади Смита, чтобы тот приготовился, Каузер снижает скорость до минимума.
Торпеда входит в порт… 2 часа 30 минут! Водителей водолаз и не подозревают, что за спиной у них, на пристани, зажигаются электрические фонари и что встревоженные часовые, перегнувшись через парапет, пристально всматриваются в поверхность воды. Через 2 минуты торпеда наталкивается на противолодочную сеть. Цепляясь за нее, Каузер и Смит спускаются на глубину. К сожалению, сеть доходит до самого дна и она слишком тяжела для того, чтобы можно было ее приподнять и проскочить под нею. Всплыв на поверхность, они двигаются вдоль заграждения и обнаруживают в нем брешь. Таким образом, им не приходится тратить время на проделывание отверстия — и торпеда сразу же оказывается по другую сторону сети. Удача продолжает им сопутствовать: они точно так же преодолевают вторую, а затем и третью сеть… Каузер мысленно благодарит английскую авиацию, которая своими торпедами и глубинными бомбами заранее проделала бреши в сетевых заграждениях, чтобы облегчить итальянским и английским боевым пловцам выполнение их задачи.
Через два часа будет светло. Только бы найти теперь этот проклятый «Больцано»! Спустя десять минут водитель замечает наконец внушительную громаду корабля. Он приближается к крейсеру тихим ходом. До корабля остается около 100 м. Определив по компасу направление, Каузер нажимает на рычаг, и торпеда погружается на глубину 8 м. Он ведет торпеду с минимальной скоростью в один узел. Через 6 минут легкий толчок не оставляет сомнения в том, что торпеда наткнулась на металлической корпус «Больцано»! «Теперь уж ему несдобровать!» — думает Каузер. Внутри у него все ликует. Нервным движением он толкает своего водолаза.
Смит понял сигнал. Он сходит с торпеды и, держась за нее одной рукой, другой открывает ящик, вытаскивает из него магнитные скобы и прикрепляет их к корпусу корабля в том месте, где решено поместить подрывной заряд: чуть в сторону от командного мостика, как раз под машинным отделением. Магниты прикреплены к металлической обшивке корпуса, а ремни прочно соединены с зарядным отделением торпеды. «Готов?» — знаком спрашивает Каузер своего товарища. Смит отвечает утвердительно. Заряд подвешен, остается пустить в ход взрыватель. Время — 4 часа 30 мин.
Каузер приближается к носу торпеды и дважды спокойно поворачивает ручку часового механизма взрывателя: через два часа «Больцано» проснется. Разбужен он будет не очень деликатным способом. Водитель слегка хлопает водолаза по плечу, и оба они снова усаживаются верхом на торпеду. Каузер медленно нажимает на рычаг: носовая часть торпеды постепенно отделяется от ее корпуса, который отплывает назад на несколько футов. «До рассвета остается около часа, — прикидывает Каузер. — Это немного, но если бы хоть чуточку повезло, можно еще успеть выбраться отсюда. Что ж, попробуем!» Мотор заведен. Ориентируясь по компасу, Каузер направляется к выходу из порта. Но батареи сильно разрядились.
Когда начало светать, торпеда еще не подошла к сетевым заграждениям. Все усилия напрасны: мотор заглохнет с минуты на минуту. Приходится пойти на крайнюю меру. Каузер выключает двигатель, заполняет балластные цистерны и пускает торпеду ко дну. Затем вместе с водолазом подплывает к скалам, торчащим из воды около самого мола. Они взбираются на камни, сбрасывают маски, ласты и ножом разрезают на себе комбинезоны. Смит сворачивает все это вместе и бросает в воду. Прячась в камнях, оба англичанина встречают рассвет.
Водитель второй торпеды Берей знал, как ему действовать. Он отчетливо представлял себе расположение молов и стоящих на якоре кораблей, помнил, что его цель — крейсер «Гориция». Торпеда благополучно достигла каменного мола; экипаж издали узнал корабль по очертаниям и возвышающимся на нем мачтам. Берей помнил, что ему следует обогнуть мол с северной стороны, чтобы подойти к западному входу в порт. Но торпеда начала капризничать и перестала подчиняться водителю. Что-то случилось с кормовой дифферентной цистерной. При каждой попытке погрузиться торпеда начинала кувыркаться. Оставалось одно — плыть по поверхности, стараясь не обнаружить себя.
Аккумуляторные батареи почти полностью разрядились. Ясно было, что до крейсера «Гориция» уже не добраться, даже если бы светать начало через несколько часов. Торпеда села на песчаную отмель. Сойдя на берег, Берей установил механизм самоликвидатора на 8 часов. Затем водитель и водолаз сняли с себя снаряжение, свернули его и привязали к одному из сидений торпеды. Заполнив балластные цистерны и запустив мотор, они направили свое капризное суденышко в сторону, противоположную гавани. Вскоре оно исчезло в волнах.
Когда на востоке начали розоветь вершины гор, оба англичанина пешком пустились в путь, держа курс на юго-восток в надежде выйти к линиям своих войск. 26 июня 1944 года четыре англичанина встретились в тайном убежище, куда привели их итальянские партизаны, с тем чтобы впоследствии пересечь линию фронта в районе Арно. Однако одному лишь Берею и на этот раз удалось обмануть бдительность немецкой охраны и добраться к своим. Лоуренс, тяжело раненный в перестрелке, попал в плен. Гардемарин Каузер и матрос Смит тоже попали в руки врага.
Во время первой мировой войны вопрос об использовании подводных лодок очень малого тоннажа был поставлен военно-морскими штабами союзных держав и Германии лишь в самом общем виде. Если кое-какие предварительные опыты и были проведены, то реального осуществления эта идея не получила. С 1934 года японцы изготовили на своих верфях целую серию маленьких подводных лодок, которые они назвали «мушками». «Мушки» эти предполагалось транспортировать с помощью подводных лодок большого размера, а вблизи берегов или портов спускать на воду для ведения разведки или для выполнения подрывных работ, производства разрушений и пр. Впервые они были широко использованы в боевых действиях во время внезапного нападения на Пирл-Харбор 7 декабря 1941 года. Обломки двух таких лодок-малюток были обнаружены американцами, тщательно обследованы и изучены, а результаты обследования сообщены английскому адмиралтейству.
На основании агентурных данных и сообщений командиров некоторых кораблей было установлено, что с 1941 года итальянцы тоже обладали небольшими подводными лодками приспособленными для внезапных действий в средиземноморских портах. Достоверных данных о том, были ли это управляемые торпеды которые несли на себе одного или двух человек, или же это были самые настоящие подводные лодки малых размеров, в то время не имелось. Англичане стремились создать нечто отличное от их же собственных двухместных управляемых торпед, хотя и заслуживающих внимания, однако, по мнению многих, все же мало эффективных, поскольку их использование связано для экипажа с невероятным риском и огромным физическим напряжением.
Первая английская подводная лодка «миджет» была спущена на воду 15 марта 1942 года в районе Саутгемптона. Это была лодка «X 3» водоизмещением 30 м — первая из серии двенадцати сверхмалых подводных лодок. «Миджет» имела в длину всего лишь 16 м и меньше 2 м в диаметре. Экипаж ее должен был состоять из трех человек, которым предстояло находиться внутри помещения, не имевшего и 1,5 м в высоту! В переднем отсеке лодки размещались приборы управления и навигационные приборы, позади находился люк. Еще дальше к корме помещались аккумуляторы и, наконец, электромотор, который приводил в движение винты.
Через полгода судостроительные верфи приступили к выпуску двенадцати сверхмалых подводных лодок новой серии «X Е». Они были приблизительно такого же размера, но их четыре отсека располагались совершенно иначе. В носовом отсеке — батареи, провиант и горючее. Здесь же находились койки для членов экипажа. За этим отсеком была устроена водолазная камера, через которую можно было выйти наружу для производства тех или иных работ. В центральном отсеке находилось место командира, приборы управления и навигационные (магнитный и гироскопический компасы, боевой и навигационный перископ, распределительная станция заполнения и откачки или продувания балластных цистерн), штурманский стол и одна койка. Из этого отсека через круглый люк можно было попасть прямо на палубу подводной лодки. И наконец, в кормовом отсеке помещались дизель, главный электродвигатель, компрессор, топливная цистерна и баллоны со сжатым воздухом.
Экипаж из четырех человек чаще всего должен был находиться в центральном отсеке: командир — у перископа, первый помощник — у рулевого управления, старшина-механик — у щита управления главным электродвигателем; тут же обычно находился и водолаз. Подводные лодки типа «X» и «X Е» не были торпедоносцами в буквальном смысле слова, так как не имели торпедных аппаратов и обычных торпед. Торпеда, выпущенная подводной лодкой, оставляет след на поверхности воды, а потому может быть замечена противником. Кораблю, предупрежденному о надвигающейся опасности, легко сманеврировать и уйти от поражения. С другой стороны, торпеда взрывается, как только она касается цели. Этот мгновенный взрыв предупреждает как корабль, явившийся объектом атаки, так и соседние корабли, экипажи которых сразу же настораживаются и усиливают наблюдение.
Сверхмалые подводные лодки, напротив, должны были действовать скрыто, как настоящие диверсанты. Вдоль обоих бортов этих подводных лодок помещались длинные металлические «контейнеры», имевшие в поперечном сечении серповидную форму, так что они полностью прилегали к бортам торпеды. Каждый такой «контейнер» содержал 2 т амматола, бризантного взрывчатого вещества, состоящего из смеси нитрата аммония и тринитротолуола. Взрыватель с часовым механизмом обеспечивал взрыв амматола в нужный момент. Таким образом, каждая подводная лодка несла на себе 4 т взрывчатого вещества, которые надлежало подвести возможно ближе к бронированному корпусу корабля с тем, чтобы в результате мощного взрыва надолго вывести его из строя или же вовсе уничтожить.
Подводная лодка типа «X Е» при ее незначительных размерах имела довольно большой радиус действия — 36 часов плавания в подводном положении! Конечно, она не могла пересечь Северное море и атаковать объекты у берегов Норвегии, Германии или Голландии. Для этого ее необходимо было предварительно доставить в район, где ей предстояло действовать. В итоге различных испытаний английское командование решило буксировать такие лодки при помощи океанских подводных лодок, использующих надежные буксирные концы длиной более 100 м. «Миджет» на все время буксировки должна была иметь свой собственный экипаж. Естественно, что он сильно переутомлялся за время продолжительного плавания на буксире и ему трудно было бы сразу же приступать к атаке объекта.
Надо было иметь своего рода «дублеров» то есть экипаж, несущий службу на борту «миджет» только во время буксирования, в последний момент заменять свежим экипажем, который до сих пор находился на борту подводной лодки-буксира. Следовало ожидать, что у входа в тот или иной порт или в районе якорной стоянки крупных военных кораблей противника придется столкнуться с прочными противолодочными или противоторпедными сетями, которые надо будет преодолеть. Необходимые для этого работы водолаз мог производить благодаря наличию водолазной камеры, имевшейся на подводной лодке.
По данным разведки на 12 сентября 1943 года, линейный корабль «Тирпиц» водоизмещением 40000 т находился в глубине Альтен-Фьорда. Будучи прикрыт надежной системой противовоздушной обороны и не менее надежной системой противолодочных сетей, «Тирпиц», вероятно, намеревался зимовать в названном районе. Линейные корабли «Шарнхорст» и «Лютцов» вместе с рядом других кораблей небольшого водоизмещения находились в том же самом фьорде, на расстоянии нескольких миль от «Тирпица». Объекты для нападения были весьма заманчивы. Против них следовало использовать соответствующие средства. Англичане снарядили свои сверхмалые лодки «X 5», «X 6», «X 7», «X 8», «X 9» и «X 10», которые соответственно буксировались океанскими подводными лодками «Трэшер», «Тракюлэнт», «Стабборн», «Синимф», «Сиртис» и «Сэптер». Командиры подводных лодок неоднократно собирались на совещания. Им были даны самые точные и подробные инструкции, причем последнее распоряжение военно-морское командование предполагало передать в зашифрованном виде по радио в тот день, когда эта группа подводных кораблей будет уже далеко в море, поблизости от берегов Норвегии.
22 сентября около 7 час. 30 мин. утра на палубе и во внутренних помещениях «Тирпица» царило необычное волнение. Стрелки заняли места у пулеметных установок. Сотни глаз устремились к поверхности залива, пытаясь обнаружить в зеленой толще воды противника. В 7 час. 10 мин. вахтенный подал сигнал тревоги: на воде замечен какой-то плывущий предмет продолговатой формы. Появившись, он снова исчез на расстоянии каких-нибудь 100 м от корабля в северо-восточном направлении. Место это обстреляли, затем сбросили несколько глубинных бомб, а через 10 минут в нескольких метрах от «Тирпица» были подобраны из воды какие-то четыре человека. Их доставили на линкор и взяли под стражу. Исхудавшие небритые лица людей свидетельствовали о том, что они сильно устали, но в глазах их, живых и искрящихся, сквозила с трудом скрываемая ирония. Со всех сторон раздавались приказания. Нетрудно было догадаться, что на корабле все поднято на ноги. Безусловно, уже пускаются в ход машины, члены команды задраивают водонепроницаемые переборки различных отсеков. Группа матросов спешит убрать огромный швартов правого борта. Два водолаза торопятся надеть комбинезоны, спуститься в воду и проверить, все ли вокруг корабля в порядке.
Стоя на палубе рядом с орудийной башней «Y», один из четырех пленных англичан украдкой смотрит на свои герметические часы: 7 час. 45 мин. Это командир сверхмалой подводной лодки «X 6» Кэмерон. «Остается полчаса!» — шепчет он своим товарищам Лоримеру, Годдару и Кендоллу. Все четверо саркастически улыбаются. «Только бы «Тирпиц» не ушел далеко от того места, где он сейчас находится, только бы он остался здесь, где лежат два наших заряда! Успеют ли спустившиеся в воду водолазы что-нибудь обнаружить. Немцы что-то не торопятся нас допрашивать!» Эти мысли мелькают в голове англичан, которые совсем продрогли в своей промокшей одежде. В 7 час. 50 мин. пулеметные очереди, стрельба малокалиберных пушек и характерный звук бомбометов заставляют четырех пленных англичан напрячь слух. Уж не обнаружили ли немцы новую добычу? А может быть, другой сверхмалой лодке удалось подойти к линейному кораблю? Возможно, это лодка Плейса? Или Крира? А если это действительно «миджет», то подходит ли она к «Тирпицу» или же, подложив взрывные заряды, как это сделала за 40 минут перед тем «X 6», уже возвращается назад? Все это неизвестно… А о чем думал в это время капитан 1 ранга Мейер, командир «Тирпица»? Вот уже девять месяцев его корабль стоит в глубине фьорда под защитой всевозможных морских, наземных и воздушных средств, представленных в его распоряжение изобретательными соотечественниками. Присутствие четырех англичан на борту корабля свидетельствует о том, что им удалось проникнуть в это убежище. И несомненно, еще новые опасности подстерегают корабль!..
В момент, когда группа немцев направилась к пленным, чтобы их допросить, огромной силы толчок потряс корпус «Тирпица». 8 час. 12 мин.! Кэмерон успел заметить время буквально за мгновенье перед тем, как его вместе с товарищами, немецкими часовыми и теми, кто направлялся производить допрос, с силой швырнуло на палубу корабля. С левого борта поднялся столб воды. Казалось, что «Тирпиц» на несколько футов поднялся выше своей обычной ватерлинии. Грохот взрыва заглушил все прочие звуки. Казалось, тягчайший стон вырвался из груди колосса… Вода вокруг «Тирпица» бурлит, пенится и клокочет. Кэмерона и его товарищей, еще не опомнившихся после толчка, немцы стали настойчиво допрашивать.
В 8 час. 45 мин. раздались новые орудийные выстрелы, пулеметные очереди и взрывы глубинных бомб. Этот своеобразный концерт трескучим эхом отдавался в прибрежных скалах, окружающих фьорд. В 500 м перед противоторпедной сетью на воде была замечена новая цель. Лодка «X 5»? Или же «X 7»? Кэмерон и его товарищи могли лишь строить предположения… Ярость немцев доходила до предела. Ровно в 9 часов на палубе линейного корабля появляется Плейс, командир «X 7». Англичане бесконечно рады этой встрече. Лицо Плейса озаряет улыбка, когда он видит перед собою экипаж лодки «X 6». Но мысль о товарищах, пропавших вместе с его лодкой в морской пучине, омрачает радость. Позже Кэмерон и Плейс рассказали друг другу обо всем, что они делали, час за часом, минута за минутой. Выяснилось, что оба они почти одновременно подложили по два заряда под «Тирпиц». Стало быть, в 7 час. 50 мин. линейный корабль вел огонь по лодке «X 7», находившейся от него в 700 м.
Итак, четыре заряда общим весом 8 m взорвались в нескольких метрах от немецкого линкора. Взрыв первого заряда, вероятно, вызвал взрыв остальных трех. В результате взрыва и погибла лодка «X 7». Продолжать плавание она не могла, и Плейс вынужден был ее покинуть. Увы! его товарищи не успели вслед за ним броситься в воду… Ну, а по какой цели, находившейся в 500 м от противоторпедной сети, «Тирпиц» вел огонь в 8 час. 45 мин.? Это могла быть только «X 5». Удалось ли ей подложить свои заряды под днище линкора? Может быть, ее обстреляли уже на обратном пути? И тогда не 8, а 12 т амматола взорвались в 8 час. 12 мин. на дне фьорда. Пенри Крир, три его товарища и лодка «X 5» пропали без вести. В 10 час. 45 мин. на борт «Тирпица» поднялся шестой англичанин. Это был чудом спасшийся Эткен, исполнявший обязанности водолаза на борту лодки «X 7». Ему с трудом удалось сдержать волнение, овладевшее им при встрече со своими соотечественниками, в числе которых был и его командир Плейс. Нечего и говорить, что такое же волнение испытывали и его друзья…
Ну, а что же стало с «Тирпицем», который явился объектом нападения? В корабельном журнале командир линкора Мейер сделал сухую запись: «В 8 час. 12 мин. раздалось два сильных взрыва с интервалом в одну десятую секунды. Один взрыв произошел около орудийной башни «X», другой — на расстоянии метров пятнадцати от кормы. Поднявшись из воды примерно на два метра, корабль опустился затем всей своей тяжестью и накренился на левый борт по крайней мере на пять градусов. На корабле погасло освещение. Из пробоины, образовавшейся в подводной части корабля, в море хлынула нефть. Столб воды, поднявшийся со стороны левого борта, обрушился затем на четырехорудийные башни «А» и «С». Оказались поврежденными связь между постами зенитной артиллерии, группа электрогенераторов, станция гидрофонов, руль левого борта и многие другие механизмы». «Тирпиц» надолго вышел из строя. Ремонтные работы производились на месте до апреля 1944 года. Только после этого корабль оказался в состоянии покинуть Ко-Фьорд. Спустя два месяца «Тирпиц» получил повреждение в результате воздушной бомбардировки, а затем при очередном налете английской авиации 12 ноября 1944 года был окончательно потоплен.
Итак, из двадцати четырех человек, составлявших экипаж сверхмалых лодок, напавших в сентябре 1943 года на немецкие военные корабли, десять человек погибли в своих подводных лодках. Шестерым удалось избежать страшной смерти, подойти к объектам нападения и выполнить задачу. Они пробыли два года в плену. И только восемь человек благополучно возвратились в свою базу. В числе этих восьми были Макфарлан и его механик, погибшие спустя шесть месяцев в Скапа-Флоу. Шесть маленьких тридцатитонных «миджет» навсегда остались на дне океана или же на дне норвежских фьордов. Шесть океанских подводных лодок целыми и невредимыми вернулись в Шотландию. В течение многих дней они бороздили воды, лавировали среди минных полей в надежде найти своих «малышей». Им посчастливилось спасти четырех человек — экипаж «Х10», которая затонула уже на обратном пути в свою базу.
Опыт, полученный в результате действий против укрывавшихся в норвежском фьорде трех немецких линкоров, пригодился. При конструировании новой серии из двенадцати сверхмалых подводных лодок (от «X 20» до. «X 25» и от «X Т1» до «X Т6») были учтены недостатки и слабые стороны, выявившиеся при использовании лодок прежних серий, и усовершенствованы мореходные качества новых лодок. Они получили более надежное управление; была улучшена система связи между отсеками. Полученный опыт требовал изменения тактики. Назначение одного и того же объекта в качестве цели для нескольких «миджет» затрудняет и делает более опасным сближение с кораблем противника для лодок, идущих как бы во втором или третьем эшелоне: в случае, если противнику удавалось обнаружить первую лодку, он уже настораживался в ожидании вероятного появления последующих. Поэтому было решено каждой лодке назначать самостоятельный объект для атаки, с тем чтобы у нее было больше шансов незаметно подойти к цели и потопить ее.
... цель была указана норвежцами — участниками движения Сопротивления. Они предложили уничтожить огромный плавучий док «Лаксевог», стоявший на якоре в порту Берген.
Немцы использовали док для ремонта своих подводных лодок. Энергетические установки, находившиеся на борту названного дока, питали механизмы двух других доков меньшего размера, стоявших тут же поблизости. Таким образом, представлялась возможность одним ударом поразить три цели.
Задача взорвать вражеский док была поручена сверхмалой лодке «X 24». Командовал ею австралиец Макс Шин. В его подчинении находились гардемарин Брукс, механик Кулс и водолаз-подрывник Эгден. Тренировка группы продолжалась с января и до начала апреля. В качестве учебных целей были использованы корабли, базировавшиеся в Скапа-Флоу.
11 апреля 1944 года около полудня в районе Шетландских островов боевой экипаж «X 24» сменил на борту «миджет» вспомогательную команду. Моральное состояние людей было исключительно высоким, а уверенность в успехе безгранична. «X 24» вела на буксире подводная лодка «Сэптер», которая за пять месяцев до того в операции против германского броненосца «Шарнхорст» буксировала «X10». Спустя двое суток после выхода из базы в море «Сэптер» отдала буксир, предоставив «X 24» самой себе, и сразу же направилась к месту будущей встречи.
Вражеский катер-охотник ведет поиск при помощи противолодочного гидролокатора. Маневрируя и ускоряя ход, лодке удается избежать опасной встречи. В 7 час. 45 мин. Макс Шин видит перед собою плавучий док. Быть может, совсем недавно его покинул отремонтированный корабль. Никаких признаков сетевого заграждения не заметно. Движение судов вокруг дока становится все более и более оживленным. Несколько раз лодке приходится уходить на глубину, чтобы избежать столкновения, и члены экипажа, затаив дыхание, слышат шум винтов у себя над головой. В конце концов Шин принимает решение больше не всплывать, отказаться от использования перископа и, ориентируясь наугад, плыть на глубине 20 м со скоростью 1 узел до тех пор, пока лодка не окажется под плавучим доком, глубоко сидящим в воде. Через окуляры перископа смутно различается дневной свет, проникающий сквозь двадцатиметровую толщу воды. Лодка медленно приближается к цели. Время тянется невыносимо долго. Напряжение экипажа достигает предела. Свет в окулярах перископа постепенно исчезает. Это значит, что между лодкой и поверхностью воды появилась какая-то преграда! Что это, плавучий док? Чтобы убедиться в этом, Шин попеременно то вводит «X 24» в полосу тени, отбрасываемую препятствием, то выходит за ее пределы. Зная скорость движения лодки и подсчитывая время, он приблизительно определяет размеры: сто пятьдесят метров на двадцать пять. Это, конечно, цель! У Шина все ликует внутри.
Двигаясь в указанном направлении, Брукс выводит «X 24» из полосы тени. Быстрый взгляд в перископ позволяет определить, что центр дока находится в 200 м в сторону от лодки. Оставаясь на глубине 20 м, Шин медленно ведет лодку вперед и снова входит в полосу тени, как раз в нужном месте. Взрывной заряд, отделившись от правого борта «X 24», погружается на дно фьорда. Лодка перемещается на несколько десятков метров в сторону. Вот оттянута другая ручка, и от лодки отделяется второй заряд, который также опускается на дно. Теперь уже под доком, всего в нескольких метрах от его днища, лежат 4 т взрывчатого вещества. Взрыватели установлены с таким расчетом, что взрыв произойдет через 4 часа. Время — 9 час. 10 мин. Боевая задача выполнена. Остается принять меры для собственного спасения. Долгий обратный путь экипаж совершает осторожно. Людьми овладевают радостное чувство от сознания выполненного долга, гордость за проявленное умение.
Командир лодки понимал, что людям безотлагательно необходим свежий воздух. Однако до встречи с подводной лодкой «Сэптер», которая крейсировала, по-видимому, где-то в этом районе, время от времени всплывая на поверхность, требовалось идти в подводном положении. К счастью, вскоре наблюдатель заметил ее. «Сэптер» снова берет на буксир «X 24», и через три дня обе лодки возвращаются в свою базу. Между тем подводников ожидал неприятный сюрприз, который несколько омрачил их радость и поколебал веру в счастливую звезду капитан-лейтенанта Макса Шина.
20 апреля 1944 года английское адмиралтейство получило сообщение о том, что плавучий док «Лаксевог» цел и невредим и по-прежнему стоит в Бергене! Сообщение это было передано из Норвегии участниками движения Сопротивления. С другой стороны, стало известно, что 14 апреля около 12 час. 30 мин. в том же самом порту взорвался транспорт «Баренфельс» грузоподъемностью 7500 т. Ясно, что, ориентируясь наугад, экипаж «X 24» ошибочно подложил взрывные заряды под этот транспорт, стоявший поблизости от плавучего дока. Очевидно, течением лодку отнесло в сторону, и, не подозревая этого, экипаж ее оказался под другим объектом. На сей раз док чудом избежал гибели. Но дни его были сочтены!
В сентябре 1944 года та же самая лодка под командованием Уэстмакотта второй раз проникла в фьорд. На этот раз она уже не ошиблась в выборе цели и потопила названный выше док, а также стоявшее в нем на ремонте грузовое судно. Берген перестал играть роль важной ремонтной базы для германского военно-морского флота, поскольку с гибелью главного дока два других лишились источника энергии.
Высадке десанта на остров Бетио предшествовал сильнейший обстрел острова с моря. За шесть дней на этот крохотный островок было выпущено более 2500 т снарядов, то есть около 10 кг на квадратный метр площади. В дополнение к артиллерийскому огню остров подвергся интенсивным бомбардировкам с воздуха, которые осуществлялись самолетами, базировавшимися на авианосцы и ближайшие аэродромы. Артиллерийский обстрел и бомбардировки были настолько внушительными, что вице-адмирал Хил на одном совещании штабов заявил: «Мы не хотим уничтожить остров до основания, мы хотим, чтобы он просто не обозначался больше на карте!» Подготовка и оснащение 2-й дивизии морской пехоты были превосходными. То же нужно сказать и о боевом духе ее личного состава. Амфибийные высадочные средства нового образца, примененные впервые на этом театре войны, должны были высадить на остров первые три отряда морской пехоты. Эти мало выступавшие над поверхностью воды катера-амфибии должны были подойти к подводным каменным грядам, преодолеть их при помощи своих гусениц и затем уже доставить солдат на берег острова. Все было тщательно подготовлено.
За несколько дней до высадки десанта на одном из островов, напоминающем своими размерами и конфигурацией остров Бетио, была проведена «репетиция» высадки. Командование не сомневалось в успешном исходе предстоящих действий. И тем не менее, несмотря на шестидневный обстрел и бомбардировку острова, через три часа после начала высадки большая часть солдат не продвинулась на берегу дальше 20 м. На остров было доставлено очень мало боевой техники. Из 125 гусеничных амфибий осталось только около 20. Сотни убитых и раненых лежали на берегу, и не было возможности переправить их на плавучие госпитали. Каковы причины постигшей американцев неудачи? Эти причины заключаются в том, что воздушная разведка, проведенная американцами, не дала ответа по крайней мере на три очень важных вопроса.
Прежде всего, во время разведывательных полетов не было обнаружено сильное морское течение, проходящее параллельно тому участку берега, куда должен был высаживаться десант.
Во-вторых, не была точно установлена глубина воды на ближайших подступах к острову в часы прилива и отлива. И наконец, далеко не полностью были разведаны различные подводные заграждения, созданные японцами. Как только японцы заметили, что от ведущих огонь кораблей начали отходить высадочные средства, они открыли по ним огонь из своих уцелевших батарей и заставили американцев отклониться от курса, намеченного тщательно разработанным планом. В результате этого, а также в силу того, что сильное течение выбрасывало беспомощные суда на подводные камни, первый отряд морской пехоты оказался далеко от пункта высадки.
Корабельная артиллерия в самый последний момент была вынуждена перенести свой огонь, а это отрицательно сказывалось на его точности и эффективности. Так же встретили японцы второй и третий отряды морской пехоты, ведя по ним огонь из всех уцелевших видов оружия. Четвертый отряд, который перебрасывался на пехотно-десантных кораблях, подошел к подводным рифам. Там были откинуты сходни и трапы, и морским пехотинцам под ураганным огнем противника по пояс или по самую шею в воде пришлось наступать на берег, который находился от них на расстоянии около 450 м. Те, кто остался жив в эти трагические минуты, добрались до берега обессиленные, с насквозь промокшим снаряжением. Вместе с уцелевшими людьми трех первых отрядов они укрылись за невысокими камнями.
Через 3 часа после начала высадки главнокомандующему была отправлена телеграмма, в которой говорилось, что «успех высадки десанта на остров Бетио… сомнителен». Что же произошло? Согласно ошибочным разведывательным данным, катера-амфибии и пехотно-десантные корабли могли свободно преодолеть в часы прилива подводные рифы, имевшиеся на подступах к острову. Стечение неблагоприятных обстоятельств, а также наличие заграждений помешали высадить солдат на берег, и они были высажены на рифы. Танки, которые должны были поддерживать пехоту сразу же после того, как она достигнет берега, также застряли на этих рифах в 500 м от берега, оказавшись под огнем японских батарей.
Только на следующий день подразделениям морской пехоты удалось ценой огромных потерь несколько продвинуться вперед. Вывод, который был сделан на основании опыта, полученного на острове Бетио и который был учтен впоследствии при проведении операции «Оверлорд», заключается в том, что в тех случаях, когда внезапность не имеет решающего значения, тщательная предварительная разведка побережья совершенно необходима.
В центральном посту к окулярам перископа прильнул командир английской подводной лодки. Обеими руками он плавно поворачивает перископ, жадно всматриваясь в горизонт. Приказав в целях безопасности переключить двигатели на самый малый ход, командир поручает вести наблюдение своему помощнику, а сам направляется к группе людей, сидящих у противоположной переборки.
— Мы находимся в трех четвертях мили от берега. Он чуть виден отсюда, если смотреть на юг. Море неспокойно. На воде много пены, а это значит, что ветер довольно сильный. Изредка море и берег освещаются луной. Небо затянуто тучами, возможно, что временами идет дождь. Судя по картам, глубина здешних мест достигает 20–25 м. Однако не верьте этим цифрам. Скажите, Аллен, не слишком ли устали ваши люди и вы сами, находясь в столь неудобных позах в нашем помещении?
— Ничего, капитан. Несколько гимнастических упражнений — и все будет в порядке. Мне кажется, лодка остановилась. Мы приступаем к выполнению нашей задачи здесь?
— Да, здесь. Как было условлено. Я не могу сказать точно, где мы находимся. На картах, которые вы изучали в порту, вы, конечно, видели закодированные названия деревень F12 и Н9. Так вот, когда вы выйдете из лодки через люк рубки, налево перед вами, на юго-юго-востоке, будет невысокая колокольня, а прямо на юге, на прибрежных скалах, — наблюдательная вышка Н9. Устраивают вас эти ориентиры?
— Да, капитан. Скажите, не обнаружили ли вы чего-либо подозрительного на берегу или в море?
— Нет, ничего подозрительного, ни одного огонька. Однако будьте осторожны. Берег занят врагом, и иногда его разведывательные дозоры доходят до самой воды. Полностью ли подготовлены ваши люди, имеют ли они при себе все необходимое, Аллен?
— Все в порядке, капитан. Задача и обязанности известны каждому. Но надо сказать, что в подобном деле мои люди участвуют впервые.
— Вода дьявольски холодна, не более 8–9 градусов. По инструкции я могу оставаться здесь самое большее два часа. Постарайтесь, Аллен, сделать все быстро и хорошо. Вас не пугает холод?
— Нет, капитан. Мы тренировались в течение трех недель. Любой из нас может проплыть по крайней мере милю в плохую погоду и без специального снаряжения. Чтобы приучить нас к холодной воде, нас ежедневно заставляли плавать в открытом море, в одном трикотажном костюме. Мы прошли также специальную подготовку в связи с задачей, которую нам предстоит выполнять сегодня. Я не сомневаюсь в успехе, капитан.
— Тем лучше, Аллен. Еще одно слово. Напомните людям, что намечаемая высадка наших войск на побережье может быть осложнена самым серьезным образом, если кто-либо из вас будет захвачен, убит или даже просто замечен в этих водах немцами.
— Это мне известно, капитан. Разрешите нам проделать упражнения и немного размяться, а также проверить последний раз снаряжение. Через три-четыре минуты все будет готово, и вы можете подавать сигнал спуска.
Водолазы подхватывают приборы, которые они бережно хранили у себя на коленях в течение всего плавания. Кислородный прибор MK-IV, изготовленный во время войны британской фирмой «Зибе Горман и К°», предназначен для водолазов-пловцов, которым приходится действовать в любых положениях. Особенно пригоден этот прибор для разведчиков, а также экипажей подводных лодок, при производстве работ по их спасению. Прибор MK-IV является необходимым дополнением скафандра. Он работает на чистом кислороде и имеет замкнутую циркуляцию воздуха. На спине одеваемого водолазом кожаного жилета, в нижней его части, прикреплены горизонтально два баллона с кислородом под давлением 150 am. Через редукционный клапан, находящийся на левом боку водолаза, кислород поступает в нагрудный водонепроницаемый мешок, где его давление не превышает нормы, которую может выдержать человек. Отсюда через гофрированную резиновую трубку кислород поступает под маску. При каждом выдохе выделяется некоторое количество углекислого газа, который смешивается с чистым кислородом. Однако слишком сильная концентрация СО2 может нарушить естественные функции организма и в конечном итоге вызвать удушье. Постепенное поглощение углекислого газа достигается по мере его накопления при помощи специального поглотителя, привинченного к мешку. Определить точно продолжительность действия прибора трудно, так как количество вдыхаемого кислорода зависит в каждом отдельном случае от физиологических особенностей водолаза, от глубины погружения и от характера производимых работ. В обычных условиях прибор MK-IV обеспечивает нахождение под водой в течение приблизительно полутора часов. При выполнении задачи пловцам предстояло находиться под водой на глубине самое большее 13 м. Для этого необходимо, чтобы кислород, поступающий через редукционный клапан в мешок, имел давление примерно около 2 am. При таком незначительном давлении чистый кислород не может вызвать отравления, и выдыхаемый углекислый газ постепенно нейтрализуется поглотителем. Кислородный прибор MK-IV имеет, следовательно, то преимущество, что при его использовании на поверхности воды не появляются пузыри и поэтому противник не в состоянии обнаружить пловца.
По новому приказанию Аллена пловцы тщательно привинчивают к входному отверстию маски резиновую трубку, соединяющую ее с нагрудным мешком, а затем правой рукой осторожно открывают вентиль, чтобы впустить туда воздух. Каждый убеждается в исправной работе прибора, после чего командир подает знак и пловцы через центральный пост направляются гуськом в помещение рубки и по трапу поднимаются вверх. Вид этих уходящих во мрак ночи людей с длинными ластами на ногах очень странен. В порядке, установленном еще до выхода из порта, восемь человек покидают рубку и выходят на захлестываемую водой палубу. Их руки в тонких резиновых перчатках стынут на ледяном ветру. Над морем кричат встревоженные чайки. Пристально всматриваясь в едва различимые очертания темнеющего берега, пловцы находят оба из указанных им ориентиров — колокольню и вышку. По этим ориентирам они определяют участок, где должна проводиться разведка. Аллен подает знак, и пловцы опускаются в черную, холодную воду… Теперь, оказавшись один на один с этим бескрайним морем, каждый из них чувствует себя не так-то уж хорошо.
Спустившись последним, Аллен плывет в заданном направлении на глубине 3–4 м. Сделав полсотни широких движений руками, он всплывает, чтобы посмотреть вокруг себя. На такой глубине в такую темную ночь легко отклониться в сторону. Он плывет брассом, ритмичными толчками посылая вперед свое тело, избегая плавающих льдин, острые края которых представляют опасность. Не упуская из виду ориентиров на берегу, он время от времени посматривает на часы-компас со светящимся циферблатом. «Вот уже шесть минут, как я покинул подводную лодку, — думает Аллен. По всей видимости, я проплыл пятьсот метров. Сейчас 21 час 28 минут. Измерим глубину». Продолжая оставаться на поверхности, Аллен разматывает лот и отсчитывает узлы до тех пор, пока свинцовый груз не касается дна. Затем он пытается определить расстояние, отделяющее его от берега. Это удается ему далеко не сразу, так как слабый свет луны лишь изредка освещает местность. «Теперь надо определить характер подводного грунта», — думает Аллен. Он ныряет, достигает дна, и в его пальцах оказывается горсточка песку и несколько довольно острых камешков. Оттолкнувшись ногами, он резким движением поднимается вверх, достает дощечку, карандаш и, плывя на спине, с большим трудом записывает: «60 м от берега, глубина 11 м, грунт — песок и мелкий гравий, 21 час 32 мин.» Измерение глубины и обследование дна Аллен повторяет несколько раз, через каждые 50 м, занося полученные результаты на свою дощечку. По мере приближения к берегу глубина уменьшается. Находясь на поверхности, Аллен замечает, что его относит влево течением, скорость которого примерно 50–60 см/сек. На глубине нескольких метров скорость течения значительно меньше. Не теряя времени, Аллен кратко записывает и эти данные. Вдруг Аллен задевает плечом какой-то предмет. Он нащупывает его руками и ловит. Это металлический трос. Где он прикреплен и для чего? Аллен плывет вдоль троса и убеждается в том, что он протянут параллельно берегу. Через несколько минут руки Аллена встречаются с новым предметом — неподвижным, жестким и таинственным. Также ощупью он обследует и его. А вот и еще такие же металлические предметы! Они имеют форму буквы V, установлены наискось и приблизительно на 30 см выступают над поверхностью воды. «Сейчас 21 час 45 минут Я нахожусь в трехстах метрах от берега. Посмотрим, что представляет собой эта пирамида из рельсов под водой». Аллен погружается и обследует основание пирамиды Она покоится на металлических рельсах, поставленных под углом и имеющих также форму буквы V. Рельсы глубоко ушли в песок. Аллен измеряет пальцами размеры рельсов, расстояние между ними и записывает цифры. Он отмечает также, на каком удалении друг от друга находятся соседние пирамиды. «Это не что иное, как подводные заграждения. Они сделаны из тяжелых металлических пирамид, установленных на дне. Между ними натянут трос, предназначенный для того, чтобы помешать десантным судам подойти к берегу. Во время прилива пирамиды находятся под водой и потому их нельзя заметить. Суда или танки-амфибии, наскочившие на эти заграждения, будут неплохой мишенью для береговой артиллерии», — думает Аллен. Продолжая вести разведку на расстоянии до 200 м от берега, Аллен обнаруживает несколько других пирамид на этот раз из железобетона. Немцы, по всей видимости, испытывают недостаток в металле. Аллен тщательно записывает размеры пирамид на свою дощечку, которая мало-помалу покрывается словами, цифрами и условными знаками: «22 часа 10 мин. Я нахожусь в воде более 45 минут. Пока что не очень устал, однако ноги начинают зябнуть. Посмотрим, что делается наверху». Оттолкнувшись от земли, Аллен начинает подниматься. Глубина здесь не превышает 3 м. Осторожно показываясь из воды, он пристально всматривается в окружающую темноту. Луна еле-еле освещает море и берег. «Однако что это? Голова пловца? Нет, это нечто другое, так как предмет все время стоит на месте. А в десяти-пятнадцати метрах от него виден другой, а еще дальше — третий. Предметы выстроились как бы в линию, параллельно берегу. Надо подплыть к ним и посмотреть, что это такое». Как можно тише, стараясь не производить шума, Аллеи плывет, на этот раз не уходя под воду. «Очень любопытно! Это похоже на большой диск, посаженный на длинную штангу. Что представляет собой штанга?» Принимая меры предосторожности, Аллен ощупывает ее руками. На штанге нет никаких проводов. Конечно, это мина, немецкая «Теллермине», установленная саперами. «Мои занятия по подрывному делу в рипонской саперной школе оказались не лишними», — думает Аллен. Он осторожно обследует мину и нащупывает небольшой выступ, в котором без труда узнает взрыватель ударного действия. «Еще одно заграждение против наших судов и танков. Надо посмотреть, что представляют собой другие мины, и записать точно время, длину и угол наклона, под которым установлены штанги. Это позволит определить, когда мины скрываются под водой в часы прилива». Соблюдая меры предосторожности, Аллеи плывет от одной мины к другой, занося на дощечку все необходимые данные, не забывая записать и расстояние, на котором мины находятся друг от друга, а также от берега. Медленное и утомительное плавание на поверхности воды не согревает Аллена. Штаны и куртка из шерсти под прорезиненным комбинезоном становятся влажными от испарений и холодят тело. Временами Аллен чувствует озноб, пальцы его коченеют. «Дальше оставаться здесь бесполезно, — думает он. — Сейчас 22 часа 29 минут. Я нахожусь в воде 1 час и 10 минут.
Пора вернуться на лодку». Отыскав на берегу наблюдательную вышку и колокольню и взглянув на компас, Аллен ориентируется и, погрузившись под воду, плывет, туда, где его ждет не видимая никем подводная лодка. Когда Аллен через несколько минут всплывает, чтобы еще раз посмотреть вокруг себя, он впервые замечает в 20 м голову человека в резиновой маске. Он не может узнать, кто это, хотя на лицевой части маски имеется большое круглое стекло. Замеченный Алленом человек также плывет в сторону открытого моря. Как бы договорившись между собой, они некоторое время плывут на поверхности, а затем снова скрываются под водой. Минут через десять пловцы смотрят на часы-компас, медленно всплывают и пристально вглядываются в темноту, пытаясь найти перископ или рубку лодки. Аллен чувствует, что дышать становится все труднее и труднее. Запасы кислорода в баллонах иссякают и, кроме того, углекислый газ не поглощается полностью, что в конце концов вызывает тошноту.
Проходит несколько томительных минут. Обоим пловцам не остается ничего иного, как держаться на воде и жадно всматриваться в темноту. Вскоре Аллен и его сосед замечают еще одного разведчика, который так же, как и они, бесшумно плывет на спине. Вдруг один из них делает взмах рукой и начинает быстро плыть в сторону открытого моря. Там, над пенистыми волнами, выступает темное тело рубки подводной лодки, которая, как было условлено, всплыла в 22 часа 50 мин. Через полминуты Аллен и два его товарища у цели. Они ползком пробираются по палубе и наконец хватаются руками за ограждение рубки. Один за другим пловцы взбираются наверх и через люк спускаются в помещение центрального поста. Их комбинезоны как бы прилипли к телу, с них струйками стекает вода. Дрожащими от холода руками они отвинчивают резиновую трубку и, хотя воздух в лодке нагрет и имеет не совсем приятный запах, с наслаждением делают глубокий вздох. Затем они освобождаются от кислородных приборов и с большим трудом снимают резиновые комбинезоны. Через 2 минуты по трапу спускается Радаванский и присоединяется к Аллену, Кэссиди и ирландцу. Еще четыре человека пока не возвратились. Будучи осторожным, командир лодки приказывает закрыть люк и погрузиться. Над поверхностью воды остается один перископ. В 23 часа 05 мин. из балластных цистерн лодки откачивается вода и рубка снова показывается на 5 минут. Командир лодки принимает на борт задержавшихся последних четырех пловцов, радуясь их благополучному возвращению.
В тех же водах возвращается с боевого задания другая лодка, имея на своем борту команду таких же пловцов. Они должны были разведать морские минные заграждения, созданные немцами вдоль побережья, а именно установить тип мин, их местонахождение и плотность, а также положение по отношению к берегу. На них была возложена эта задача в связи с тем, что у берега, под водой, немцами было поставлено множество специальных мин, названных англичанами «Katymines» от немецкого КМА, что означает «Kustenmine Mersten Type A» — «береговые мины Мерстен тип А»[18]. Эти контактные мины ставились на дне мори на глубине 5-10 м и предназначались для уничтожения плоскодонных десантных судов. Мина КМА представляла собой бетонный блок, который в нужном месте опускался на дно моря. Сверху к блоку прикреплялась тренога из железных прутьев толщиной 2 см, над которой в свою очередь возвышался металлический штырь. В часы отлива он на 20 см выдавался над поверхностью воды. Заряд взрывчатого вещества весом 70 кг помещался в одном из трех отделений внутри бетонного блока. Два проводника, соединявшие батарею с детонатором, помещались в специальную стальную трубу. К антенне прикреплялась стеклянная ампула, содержащая двухромовокислый калий. При достаточно сильном ударе ампула разбивалась. Происходило замыкание проводников, а затем немедленное воспламенение взрывчатого вещества. Так как плоскодонное десантное судно может пройти над штырем мины и не задеть его, немцы придумали особое устройство: они прикрепляли к нему плавающий на воде трос. Соприкасаясь с тросом и увлекая его за собой, судно взрывалось.
В другом районе третья группа пловцов разведывала наземные минные поля, созданные противником на прибрежном песке. В часы прилива минные поля оказывались под водой на глубине 50–70 см и потому не были видны с направляющихся к берегу высадочных средств и танков. Выполнение этой задачи являлось опасным, сопряженным с исключительным риском, ибо пловцы должны были как можно ближе подкрасться к берегу, соблюдая особые меры предосторожности, так как вследствие незначительной глубины они фактически все время держались на поверхности воды. По возвращении в базу пловцов опрашивали работники специального отдела разведки, которые расшифровали, свели воедино и сопоставили все сведения, записанные пловцами на дощечках. Измерение глубины, произведенное на различном удалении от берега, позволило составить более точную морскую карту. Стало известно, что представляет собой подводный грунт, какие и где установлены заграждения (морские минные поля, металлические или железобетонные, соединенные тросами, пирамиды, металлические ежи, прикрепленные к длинным штангам мины, прозванные в шутку «роммелевской спаржей», наземные минные поля, которые в часы отлива хорошо видны, но во время прилива скрываются под водой, и т. п.).
Пловцам удалось собрать весьма полезные сведения и о морских течениях, о том, в каких местах волны с особой силой откатываются назад от берега и т. д. Все эти сведения дали возможность составить ценные карты для различных участков побережья. Эти карты, размноженные в большом количестве экземпляров и закодированные таким образом, чтобы противник не мог понять и использовать их в случае, если они попадут к нему в руки, предназначались для рассылки штабам, на которые возлагалась задача по подготовке и проведению десантной операции. Карты позволяли более правильно определить, какие средства потребуются для этой операции, где и когда их лучше всего следует применить.
7 марта 1945 года тактическая группа из состава 9-й американской бронетанковой дивизии, приданной 3-му армейскому корпусу, овладела на реке Рейн, в районе Ремагена, людендорфским железнодорожным мостом.
10 марта вблизи Людендорфе кого моста были завершены работы по сооружению понтонного моста со стальными путями, грузоподъемность которого равнялась 40 т. Это был первый со времен Наполеона мост, наведенный через Рейн для военных целей. Любопытное совпадение: Цезарь впервые переправился через Рейн две тысячи лет тому назад, в 55 году до н. э., недалеко от Андернаха, то есть около 20 км южнее Ремагена! 11 марта были закончены работы по наведению понтонного моста в Линце. Его грузоподъемность равнялась также 40 т. В ходе боев в эти исторические дни немцы, применяя самые различные средства, пытались разрушить людендорфский мост, а также два вновь построенных моста. Только на один Ремаген они совершили 383 воздушных налета, выпустили шесть Фау-2. Они непрерывно обстреливали Ремаген тяжелыми снарядами и даже из 540-мм орудия. Для разрушения мостов немцы использовали также и своих боевых пловцов. Следует сказать, что за время боев все три моста несколько раз повреждались. 17 марта, когда две саперные роты работали на людендорфском мосту, последний рухнул. Потеряв этот важный мост, американцы приложили все усилия к тому, чтобы движение по двум оставшимся мостам не прекращалось.
Были приняты самые срочные меры по обеспечению их защиты. В районе мостов они сосредоточили в общей сложности 13 дивизионов зенитной артиллерии, подняли аэростаты заграждения. В небе непрерывно находились истребители. Чтобы не подпустить к мостам никаких плавающих на воде или под водой средств, поперек реки были установлены рельсы, буйки и различные сети. Для того чтобы деморализовать боевых пловцов противника, каждую ночь в реку ежечасно сбрасывалось до двенадцати глубинных бомб. При помощи радиолокационной установки велось тщательное наблюдение за появляющимися надводными судами. Как на берегу, так и на катерах несли службу дозоры. Станковые пулеметы и скорострельные противотанковые пушки были готовы немедленно открыть огонь по любой подозрительной цели, показавшейся в воде. И, наконец, ночью Рейн освещался прожекторами.
Совместная задача двух групп пловцов сводилась к тому, чтобы взорвать железнодорожный мост в Ремагене. Мост покоился на двух береговых устоях и двух кирпичных быках. Поскольку имелось только четыре мины, две из которых во что бы то ни стало следовало оставить про запас, взрыв моста необходимо было осуществить только двумя минами. Для двух быков этого слишком мало. Поэтому придется подорвать ближайший к правому берегу бык. В случае успеха правый бык противнику будет труднее восстановить, чем левый. Затем Хеллмерс объяснил устройство новых, усовершенствованных мин. Своим внешним видом мина походила на обычную торпеду длиной 8 м и диаметром 65 см. Мина-торпеда делилась на три отсека. В центральном отсеке находилось около 700 кг взрывчатого вещества и детонатор, соединенный проводом с воспламенителем замедленного действия и предохранительной чекой. Носовой и кормовой отсеки мины-торпеды представляли собой полые камеры, заполненные химически обработанным хлопком. В каждом из этих отсеков имелись быстродействующие клапаны, позволяющие в кратчайшее время заполнить отсеки водой. На одном из концевых отсеков имелось нечто вроде дополнительной покрышки длиной около 2,5 м. Это и являлось последним усовершенствованием мины-торпеды, необходимость в котором была вызвана неудачами в прошлом. Раньше, чтобы обеспечить лучшую плавучесть, мина-торпеда при помощи стального троса подвязывалась к бревну. Однако при таком быстром течении, какое имеет Рейн, оказалось далеко не легким делом обеспечить управление тяжелой торпедой в воде. Решено было отказаться от бревна, которое, не вызывая подозрений со стороны противника, тем не менее хорошо заметно. Дополнительная покрышка мины предназначалась для того, чтобы повысить плавучесть в ее носовой части и чтобы только эта часть выступала из воды. Благодаря покрышке сопровождающие мину-торпеду пловцы получали возможность более свободно управлять ею, а сама она становилась менее заметной.
Каждую из обеих мин-торпед с помощью шести пловцов, плывущих по течению реки, следовало подвести к правому быку моста таким образом, чтобы вдоль быка по обе его стороны встало по одной торпеде. Для этого торпеды соединили друг с другом стальным проходящим через их центр тяжести тросом толщиной 2 см и длиной 12 м. Следовательно, их оставалось лишь направлять фронтом так, чтобы средняя часть натянутого между ними троса попала на грань быка. При этом необходимо было принять все меры к тому, чтобы ослабить удар торпед о его боковую облицовку. Затем при помощи небольшого специального ключа требовалось отвернуть пробку, закрывающую отверстие в носовой оконечности покрышки. Поступающая внутрь отсека вода погасит часть запаса плавучести, и обе торпеды, приняв горизонтальное положение, будут держаться на поверхности, подобно двум бревнам. После того как будут открыты клапаны полых отсеков, торпеды, не изменяя своего положения, погрузятся на глубину 1,2 м. Затем необходимо вынуть предохранительную чеку центрального отсека, в котором помещен взрывной заряд. Часовой гидростатический механизм типа N.K.III с заводом на 18 часов обеспечит взрыв детонатора, детонатор в свою очередь вызовет взрыв подрывного заряда.
Предстоящая боевая задача, по сути дела, распадалась на две. Вверх по течению от Ремагена, примерно напротив Линца, американцы навели мост на металлических понтонах. Хеллмерс объяснил, что поскольку с такими огромными минами плыть по реке против течения невозможно, придется спустить их в воду выше Линца и подальше от него, чтобы не помешал противник. Таким образом, сначала нужно проплыть под мостом в Линце, находящемся в 4 км от Ремэгена. Нужно пройти под этим мостом, не обнаруживая себя, и в то время, как часть пловцов будет продолжать плыть с минами к Ремагену, другая часть займется подготовкой взрыва моста в Линце.
Неужели этот проклятый мост так и не удастся никогда разрушить?! Более четырехсот налетов бомбардировщиков и истребителей-бомбардировщиков, шесть снарядов Фау-2, сорокавосьмичасовой обстрел из 540-мм пушки, почти не прекращавшийся огонь из других крупнокалиберных орудий — вот что было предпринято против этого моста до утра 17 марта! А мост все так же вызывающе стоит над Рейном, и ему как бы нипочем этот обрушившийся на него адский огонь артиллерии и авиации, для которых вот уже десять дней он является целью № 1!
Днем 17 марта, на этот раз без каких-либо серьезных помех, Хеллмерс снова подготавливал спуск своих пловцов. Были найдены дополнительные запасы взрывчатки. Используя баки из-под масла, Бартельс и его люди изготовили нечто вроде буев. К каждому бую прочными веревками подвязали по 4 заряда «Пластита» весом в 3 кг, всего 12 кг. Заряд имел форму сосиски и помещался в водонепроницаемом кожаном чехле. Взрыв заряда обеспечивался детонатором и часовым механизмом, рассчитанным на 6 часов хода с момента снятия предохранительной чеки. К заряду были прикреплены также по 2 ленты из прорезиненного полотна, предназначенные для подвешивания заряда к металлическим фермам моста. Кроме того, лентами можно было связать вместе несколько зарядов и таким образом добиться увеличения силы взрыва.
Пловцы должны были взять с собой ножницы, веревка с железным крюком на одном конце и ручные водонепроницаемые часы-компасы. При помощи веревки пловец мог забраться на мостовой бык, а часы-компас могли пригодиться ему в том случае, если, пришлось бы выйти из воды на берег и пробираться через леса к своим. Было решено, что пловцы наденут водолазные костюмы с ластами и специальные полумаски. Более тяжелые комбинезоны и кислородные приборы все равно оказались бы бесполезными, так как незначительная глубина реки в этих местах не позволяла плыть длительное время под водой, а пловцы к тому же должны были действовать ночью. Кроме этого, воздушная разведка обнаружила перед мостом в Линце заграждения, состоящие, по всей видимости, из колючей проволоки. Надутые воздухом комбинезоны неизбежно порвались бы при прохождении через эту незаметную в темноте проволоку, и проникшая в них вода сразу вывела бы пловцов из строя. Людям в легких водолазных костюмах и полумасках эта опасность не угрожала. Зато холодная вода будет давать себя знать гораздо ощутительнее. Кроме того, пловцу, чтобы сделать вдох, придется время от времени подниматься на поверхность, даже в том случае, если река будет освещаться и обстреливаться противником. Принимая во внимание трудности, с которыми пришлось столкнуться предыдущей ночью, было решено спустить пловцов не в Хеннингене, а еще дальше, вверх по реке, в районе Хаммерштейна.
Хеллмерс молчит, устремив пристальный взгляд на лица офицеров, на которых не заметно никаких признаков волнения. Затем, четко произнося каждое слово, он продолжает: — Сегодня утром мост в Ремагене рухнул. Эскадрилья бомбардировщиков, которая должна была сбросить бомбы на мост в 14 часов, обнаружила, что он уже разрушен, и возвратилась с этим известием на аэродром. По снимкам, доставленным одним из самолетов, видно, что весь центральный пролет моста упал в воду.
Главными объектами «Камикадзе» были надводные корабли: линкоры, авианосцы, крейсера и войсковые транспорты, обычно хорошо вооруженные зенитной артиллерией. Но «Камикадзе» не могли причинить вреда подводным лодкам, управляемым торпедам и небольшим быстроходным катерам. Чтобы восполнить этот недостаток авиации смертников, японцы в начале 1944 года организовали специальные группы боевых пловцов. Одеждой их был водонепроницаемый костюм, на ногах ласты. Боевые пловцы зачислялись в команды, названные «Фукуруи» («Драконы счастья»). На них возлагалась задача вести подводную разведку, осуществлять диверсии и разрушения. Для этих команд был сконструирован дыхательный аппарат с двумя баллонами сжатого кислорода по 3,5 л в каждом. Работа пловца не могла быть заметной на поверхности: аппарат имел замкнутую циркуляцию воздуха, а система очищения его поглотителями была подобна той, что применяется обычно на подводных лодках. С таким аппаратом хорошо натренированный пловец мог легко опуститься на глубину 60 м и двигаться там со скоростью 2 км/час. По расчетам японского командования количество таких пловцов в 1945 году необходимо было довести до 6000. Добровольцев не хватало, и в команды «Фукуруи» в принудительном порядке зачислялись военнослужащие различных родов войск. В последние месяцы войны фанатики японцы в этих командах дошли до подражания летчикам, сознательно бросавшимся вместе с самолетами на атакуемую цель. Недостаток в специальных надежных взрывных зарядах вынудил подразделения подводников изготовлять самим импровизированные заряды. Взрывной заряд со взрывателем укреплялся на палке. Надутый свиной пузырь не давал заряду утонуть, когда пловец тащил его за собой к десантной барже, военному кораблю или транспорту. Приблизившись к объекту, пловец ударом кинжала разрывал пузырь и нырял наискось под киль судна, держа одной рукой конец палки, а затем изо всех сил ударял взрывателем по металлической обшивке корпуса. Результатом взрыва являлась пробоина в подводной части корабля, а также верная гибель пловца. В общем это было нечто вроде подводных «Камикадзе».
Особая система обороны была организована при входах в крупные японские порты, там, где были основания опасаться внезапных атак подводных лодок или боевых пловцов противника. Перед городом Токио, например, были оборудованы три подводные позиции. В определенных местах и на определенной глубине были затоплены торговые суда. В них были оборудованы водонепроницаемые кабины, способные в случае необходимости вместить от 40 до 50 человек. В обычное время в такую кабину спускали через специальную камеру несколько пловцов. Имея в своем распоряжении гидролокаторы и микрофоны, пловцы следили за тем, чтобы ни одна подводная лодка или управляемая торпеда противника не могла незаметно приблизиться к порту. При помощи телефонного провода, проложенного по дну моря, пловцы, находящиеся в таких кабинах, поддерживали связь с командным пунктом, расположенным в городе. В распоряжении подводного поста имелось три торпедных аппарата и запасы продовольствия на 10 дней.
Во время тревоги около сорока пловцов со взрывчаткой опускались в кабину и ожидали там приказа идти в атаку. В американском флоте было распространено мнение, что эти посты подслушивания находились на глубине до 60 м. Некоторые необъяснимые взрывы, вызывавшие повреждения или гибель десантных судов во время комбинированных операций в районе островов или архипелагов, занятых японцами, дают основание сделать вывод о том, что команды «Фукуруи» действовали успешно. Однако их усилия не смогли помешать высадке десантов союзников.
Однажды апрельской безлунной ночью при помощи радиолокационной станции, имевшейся на побережье острова Иссо, японцы обнаружили приближавшийся с севера американский гидросамолет. Немедленно объявили тревогу. Самолет пролетел несколько миль над морем вдоль скалистых берегов главного острова японского архипелага.
Расположенная в Камакура, в 50 км южнее Токио, батарея береговой обороны в течение нескольких секунд наблюдала этот самолет в просветах между облаками. Он летел в 120 м над поверхностью воды и очень скоро исчез в юго-восточном направлении. Батарея не успела выпустить по нему ни одного снаряда. Но что это за небольшие белые облачка? Они появились на небольшой высоте и медленно опускаются. Одно, два, три, четыре небольших хлопьевидных облачка опустились на поверхность воды почти на равных расстояниях друг от друга в нескольких сотнях метров от берега.
Через несколько минут быстроходный катер, получивший приказ по радио, вышел к приблизительно указанному месту. При помощи прожектора зенитной батареи катер направили туда, где опустились белые облачка. Команда катера успела подобрать несколько обрывков белой материи, которая быстро растворялась в соленой воде.
К 6 часам утра на катере прибыл капитан-лейтенант Кацураяма в сопровождении старшины Сато. В течение многих лет Кацураяма работал в минно-торпедной школе, периодически проходя стажировку на кораблях флота. В 1944 году с двумя другими морскими офицерами и несколькими офицерами инженерных войск он пересел на одном из островов Индийского океана с японской подводной лодки на немецкую подводную лодку типа «XX 1». Обогнув Африку и Великобританию, лодка прибыла в Киль. В течение двух месяцев японские офицеры изучали в германском военно-морском флоте, у германских саперов, в лабораториях и на поле боя все, что им было еще неизвестно в области торпед, наземных и морских мин, взрывчатых веществ и ловушек, а затем возвратились назад тем же путем.
Из трех морских офицеров прошедших стажировку, двое вышли из строя: один, совершая плавание на Филиппины для того, чтобы там научить японских саперов новым способам обезвреживания мин, погиб на торпедированной подводной лодке. Другой находился в госпитале, медленно выздоравливая от плеврита, полученного им на Курильских островах в результате слишком продолжительного пребывания в ледяной воде. Старшина Сато был большим специалистом в области минного оружия Он прослужил во флоте более 20 лет. Кажется, никакая мина или торпеда не могла иметь секретов для этого моряка, который физическую ловкость и исключительный глазомер соединял с замечательными качествами водолаза и боевого пловца. Он числился в составе одной из команд «Фукуруи», но проходил там особую тренировку с учетом своей специальности.
Час спустя по морю медленно двигался деревянный барказ, в котором находилось 6 человек; ветер разогнал низкие ночные облака, и легкий туман, предвестник солнечного, прекрасного дня, расстилался над спокойными водами залива. Два человека тихо и ритмично гребли. На носу и на корме двое других наклонились через борт и внимательно всматривались в воду — один слева, другой справа. Сквозь ясную, слегка голубоватую воду виднелось песчаное дно. Изредка на поверхности встречались пятна мазута.
Сато отдувается, держась руками за борт барказа:
— Это мина, лейтенант. Нечто вроде большой сигары шести футов в длину и двух футов в диаметре В хвостовой части имеется крестообразное оперение и муфта для прочности. Мина лежит на дне наклонно. Носовая часть ее уткнулась в ил. На всей поверхности мины нет никаких выступающих частей, за исключением двух колец на поясе. Правда, я еще не видел носовой части. Она в иле.
— Значит, это не может быть контактной миной, Сато?
— Нет, на ней нет никаких выступающих частей, ни усов, ни плавучей антенны.
— Но это не может быть торпедой, сброшенной самолетом. Зачем ее стали бы бросать на парашюте? Не контейнер ли это, содержащий какие-либо материалы или листовки? Но для кого они предназначены? Нырни снова, Сато, и обследуй носовую часть, не прикасаясь к ней. Возьми конец этого штерта, прикрепи его к мине или к камню. Этот бакен нам очень пригодится.
— Слушаюсь, лейтенант. Сато погружается, и светлое пятно его фигуры постепенно исчезает в воде. Конец штерта, зажатый в зубах, чтобы оставить свободными руки, он прикрепляет к большому камню в двух шагах от мины. И вот бакен уже весело танцует на поверхности воды, слегка колеблемой свежим ветерком.
— Лейтенант, — обращается Кацураяма к офицеру, — мы не должны терять время. Нужно отыскать три остальные мины, обозначить их и, если возможно, подготовить к извлечению на поверхность. Я боюсь, что мы имеем дело с минами нового типа, которые еще не применялись противником на этом театре войны. Нам нельзя пользоваться металлическими и магнитными предметами, ибо мина может быть магнитной или акустической. Никакого металла и никакого шума! Пошлите сюда команду боевых пловцов с водолазным снаряжением на резиновых лодках. Пусть они захватят также воздушный насос, он может нам пригодиться.
В 10 часов катер возвратился, имея на борту команду боевых пловцов в составе шести человек и необходимое снаряжение. Спустя некоторое время трудную работу закончили. После того как были сняты и спрятаны в надежном месте взрыватели, мина уже не опасна. Под мину подвели канаты, концы которых были закреплены на барказе и катере. Пловцы подняли мину на поверхность и затем отбуксировали на берег.
Через 12 часов после того, как мину доставили на базу, ее устройство уже не представляло собой какой-либо тайны. Взрывной заряд мины весом около 350 кг был заключен в оболочку, сделанную из алюминиевого сплава. Парашют из растворимой ткани позволял ослабить удар мины о воду и тем самым сохранить в исправности все ее механизмы. Принцип действия обоих взрывателей, как и полагал Кацураяма, был основан на действии сил магнитного поля. В отличие от контактных мин, которые могут быть якорными или плавучими, магнитная мина ставится на дно. Чтобы она взорвалась, корабль или подводная лодка вовсе не должны удариться о нее своим корпусом. Достаточно того, чтобы она оказалась в сфере действия магнитного поля, создаваемого кораблем.