Ссылка на полный текст: REENACT&GEAR • Просмотр темы - Майло Эфонг. "Охотники" среди теней
Навигация:
Обучающий курс снайпера морской пехоты США: лентяи, свинки, кабаны
Организация взвода снайперов-разведчиков морской пехоты США
Снайперские винтовки 7,62-мм М40А3 и 12,7-мм М82А3
Cтрельба во взводе превращалась в соревнование: каждый хотел быть первым
Friendly fire в Фаллудже
"Фаллуджа — это сказочное место для снайперов"
... потенциальный снайпер должен пройти через обучающий курс. Обучающий курс, также называемый «индок», — это процесс отбора, в котором действующие снайперы выбирают следующую группу потенциальных снайперов. Длительность «индок» может меняться от батальона к батальону, но одно остается неизменным — это очень изнурительный курс. Для потенциальных кандидатов, этот курс может оказаться самым суровым этапом на всем протяжении службы в качестве морского пехотинца, но для тех, кто будет отобран, это только начало пути. Во время курса, кандидаты будут подниматься задолго до восхода солнца, и ложиться спустя несколько часов после его захода. Время между этими двумя событиями будет заполнено тестами и упражнениями. Тесты проводятся ежедневно, и этот процесс физически и психологически очень изматывающий. Как только большинство военнослужащих начинает улавливать суть того, как действует снайпер, они понимают, насколько эта работа является неприглядной и решают не продолжать дальше свое обучение — скорее, они опускаются в своих собственных требованиях.
Поскольку морской пехотинец не имеет снайперской подготовки, на этапе обучения он носит прозвище «лентяй», сокращение от слов «медленный, ленивый, неподготовленный стрелок». Время, проводимое в качестве «лентяя», ошеломляет многих, и те, кто провалился на этапе обучения, уходит с этим прозвищем обратно в свои взводы. Тем же, кто отбирается в состав взвода снайперов-разведчиков, присваивается новое прозвище — «свинки». Уже во взводе снайперов-разведчиков, морской пехотинец получает почетное прозвище «свинка», что означает «профессионально подготовленный стрелок». Прозвище означает, что морпех достоин получения специализированной подготовки, чтобы быть снайпером.
Быть новой «свинкой» — физически и психологически, вероятно, наихудший период в жизни потенциального снайпера, поскольку на него обрушивается огромный объем информации и тактических данных, и большую их часть он будет изучать через боль и постоянные повторения. Каждый морпех, который становится частью взвода снайперов-разведчиков, проводит какое-то время в качестве «свинки», но в снайперском сообществе он по-прежнему не считается снайпером-разведчиком морской пехоты. Хотя «свинки» обладают большим опытом и знаниями о снайпинге, чем некоторые снайперы после обучения в школе, каждая «свинка» стремится стать «кабаном».
«Кабан» — это стрелок-охотник, и единственное прозвище из трех, которое считается по-настоящему снайперским. Чтобы стать «кабаном», «свинка» должна пройти дивизионную школу снайперов-разведчиков, и с целью подтверждения, в каждой школе ведутся записи каждого класса и морпеха, который окончил школу. Школа снайперов-разведчиков морской пехоты настолько сложна, что является обычным явлением, когда морпех носит звание «свинки» все время нахождения во взводе, поскольку он может никогда не пройти школу или никогда не иметь возможности вступить в нее. Как только «свинка» успешно выпускается из школы, ее прозвище меняется на «кабана» и номер военно-учетной специальности меняется на 0317 (ранее № ВУС был 8541). Он также получает 7,62-мм пулю в качестве ожерелья. Эта пуля называется «кабаньим клыком» и всегда находится на снайпере. Это снайперский амулет, означающий, что для морского пехотинца предназначена только пуля, и в бою никакой другой снайпер не будет иметь пулю для него. Новоиспеченные «кабаны» действуют в составе батальона в качестве снайперов и наблюдателей. Проводя операции по поддержке своих подразделений, они приобретают ценный опыт.
Снайперы морской пехоты известны как одни из наилучших специалистов в мире в своей профессии и главной причиной этого мнения является школа снайперов-разведчиков. На сегодняшний день существует четыре школы: школы снайперов-разведчиков при 1-й, 2-й, 3-й дивизиях морской пехоты и школа снайперов-разведчиков в Куантико. До того, как морской пехотинец выпустится из школы снайперов-разведчиков, он должен в совершенстве овладеть такими навыками, как ориентирование на местности, стрельба по неподвижным и движущимся целям на дальности от 100 до 1000 ярдов, и подкрадывание. Подкрадывание — это скрытного передвижения от заданного рубежа на расстояние 200 метров от инструктора с последующим производством двух холостых выстрелов. Курсант постоянно находится под наблюдением инструктора, вооруженного сильной оптикой. Если инструктор обнаружит его в любой точке, курсант проваливает упражнение. Курсант также должен овладеть навыками вызова и корректировки минометного и артиллерийского огня, наведения авиации, патрулирования, использования снаряжения, и планирования боевых операций, что считается ключевым элементам снайперских операций. Он также должен успешно пройти финальную неделю, являющуюся кульминацией всех указанных элементов.
Известно, что школы принимают курсантов из подразделений СпН ВМС (SEALS), сил ССО сухопутных войск, ФБР, спецназа морской пехоты и вооруженных сил других стран по всему земному шару. Поскольку время в статусе «свинки» является образовательным, курсант должен быть готов к поступлению в школу; однако обычным делом является ситуация, когда морской пехотинец отчисляется из школы как минимум один раз. Сама по себе школа считается одной из труднейших в морской пехоте.
Организация взвода снайперов-разведчиков отличается от структуры линейной роты, из которой приходит большинство снайперов-разведчиков. Взвод как правило состоит из пяти снайперских команд по четыре человека в каждой. Командует взводом офицер в звании первого лейтенанта, который также является офицером по использованию снайперов и отвечает за общее боевое применение взвода, а также за административную работу и снабжение. Взводный сержант имеет звание штаб- или ганнери-сержанта, желательно, чтобы он был «кабаном». Он является помощником командира взвода и отвечает за организацию взаимодействия и планирование. Третьим по старшинству является старший снайпер-разведчик или «старший скаут». Это наиболее опытный «кабан», который является связующим звеном между остальными «кабанами» и «свинками» взвода и взводным сержантом и командиром взвода.
Командиры команд обычно являются «кабанами», они непосредственно отвечают за планирование операций снайперских команд. Также обычным явлением бывает назначение старшей «свинки», которая обучалась в снайперской школе, но провалилась, на должность командира команды. Помощники командиров команд являются «кабанами» или старшими «свинками» и находятся в подчинении командиров команд. Во время ведения боевых действий команды в основном поддерживают батальон, однако им может ставиться задача поддерживать роты в составе батальона. Одна команда обычно находится в резерве Центра наблюдения и разведки (SARC), который помогает командам, находящимся в поле, передавать информацию и поддерживать радиосвязь с батальонной разведкой. Снайперская команда состоит из двух стрелков и двух наблюдателей. Обычно команды состоят из четырех человек и в любой момент могут быть разделены на две команды по два человека.
Снайпер должен уделять винтовке постоянное внимание, как будто это младенец. Он ее чистит, окрашивает аэрозольными красками, снаряжает, спит с ней, носит ее, защищает ее от воздействия неблагоприятных факторов, никогда не оставляет и постоянно оберегает ее. Оружием снайпера морской пехоты является винтовка М40А3, называемая «сороковка». В своей основе она представляет собой винтовку Ремингтон 700-й модели со специфическими усовершенствованиями. До недавнего времени на нее устанавливался оптический прицел Unertl с постоянной кратностью 10х. Новый прицел изготавливается фирмой Schmidt&Bender, и имеет переменную кратность 3-12х50. Винтовка позволяет вести точный огонь на 1000 ярдов (десять футбольных полей), но бывали случаи, когда снайперы-морпехи в Ираке успешно стреляли и на бульшие дальности.
В Ираке большинство снайперов также носит на патрулирование винтовку М16, так что у них есть возможность вести автоматический огонь в противоположность «сороковке» с продольно-скользящим затвором. Наблюдатели могут нести винтовку М16 или дополнительно подствольный гранатомет М203. Также могут использоваться легкие пулеметы SAW. Чаще всего снайпер и наблюдатель имеют в качестве вспомогательного оружия 9-мм пистолеты Beretta.
Когда снайперу действительно требуется дотянуться на сверхбольшие дальности, у него на выбор есть «пятидесятка». Это винтовка М82А3 .50-го калибра, производимая фирмой Barrett, и называемая SASR, что означает «Винтовка с оптическим прицелом специального назначения». Она также имеет специфические модификации. Она дает возможность преодолевать броню и другие плотные преграды, такие как двери автомобилей, окна и самое сложное препятствие — расстояние. Из этого оружия можно стрелять на дальность до 1800 метров (свыше восемнадцати футбольных полей), но снайперы регулярно перестреливают это расстояние. Однако одним из недостатков этого оружия является его вес. С полностью снаряженным десятизарядным магазином, вес винтовки составляет 32,5 фунта.
Снаряжение, используемое снайпером, выбирается исходя из решаемой задачи. Однако необходимыми являются две радиостанции, ПНВ и тепловизоры, приемники GPS, сигнальные ракеты, лазерный дальномер, а также боеприпасы и взрывчатые вещества. При решении задач наблюдения, снайперы могут иметь видеокамеры и ноутбуки, которые дают возможность передавать информацию и изображения поддерживаемому подразделению прямо со снайперской позиции.
Багдадский аэропорт
Имя: Капрал Малдер
Должность: заместитель командира команды снайперов-разведчиков
Район операции: от Кувейта до Багдада
Операция «Iraqi Freedom I», март 2003-сентябрь 2003
Команда провела в безымянном городе двенадцать скучных часов. Услышав, что в другом конце населенного пункта сражается другой взвод, снайперская пара отправилась на свою позицию, но добравшись до того взвода, снайперы обнаружили, что опоздали. Командир взвода объяснил, что вокруг них собралась толпа, из которой выбегали иракцы с гранатометами и стрелковым оружием. У взвода были пулеметы и М16, но не было ничего достаточно точного, чтобы ликвидировать противника без нанесения какого-либо сопутствующего ущерба, и если бы снайперы прибыли раньше, они бы определенно застали само действие. Малдеру и Хэмблину было неприятно это слышать, и с тех пор они поклялись всегда быть впереди. Наконец во второй половине дня 7-го апреля они достигли окраин Багдада. Их подразделение охраняло аэродром Аль-Рашид, который находился в пригороде, всего в одиннадцати километрах от центра города. Аэродром являлся целью коалиционных сил, и после того, как он был взят под охрану, батальон выставил вокруг него охранение. «Сьерра-1» сообщила своему командиру, что они выберут позицию для наблюдения, и в ту ночь группа проникла в одноэтажное здание на северном крае охраняемого периметра.
Была полночь, когда Малдер доложил по рации местоположение своей позиции вышестоящему командованию. С крыши здания команда могла видеть здания в Багдаде; некоторые из них все еще горели. Время от времени вдалеке раздавались слабые звуки выстрелов. Их обзор с крыши был великолепен, как и ночное освещение в округе. Всего в 200 метрах прямо перед ними находилась автомобильная развязка с эстакадой. Местность просматривалась на 750 метров за эстакадой, вдоль одной из улиц, и примерно на 600 метров дальше вдоль другой улицы. До сих пор ни у кого из взвода снайперов-разведчиков не было подтвержденных попаданий. Бjльшая часть взвода участвовала в боях, и хотя у некоторых снайперов была такая возможность, никто не смог подтвердить их убийства. Это превращало стрельбу во взводе в соревнование; каждый хотел быть первым. Находясь на крыше, «Сьерра-1» в течение нескольких часов наблюдала, когда вдалеке из-за угла выскочил грузовик. Он двигался прямо на них, по улице, находившейся перед ними. Как только он приблизился, Малдер заметил в оптический прицел, что внутри находилось четверо мужчин, и у них были автоматы.
— Видишь его? — спросил Малдер, имея в виду оружие.
— Да, вижу, — отозвался Хэмблин.
— Мы можем стрелять? — снова спросил Малдер.
— Они подпадают под правила ведения боевых действий. Давай пристрелим их, — ответил напарник.
Команда ждала, пока грузовик подъедет ближе. Несколько мгновений спустя водитель припарковал автомобиль на левой стороне дороги передней частью к снайперам. Пока иракцы парковались, Малдер с Хэмблином обсуждали, какое превышение установить на прицеле винтовки. Ни у одного из них не было дальномера, так что им пришлось оценивать расстояние до грузовика глазомерно, и оба сошлись на том, что до него было примерно 500 ярдов. Малдер наблюдал, как из задней части грузовика выскочили люди, один человек стал передавать остальным оружие. Потом он услышал, как Хэмблин начал контролировать свое дыхание, готовясь стрелять.
— В кого ты прицеливаешься? — спросил Малдер, глядя в зрительную трубу.
— В того, кто повернулся спиной, — ответил тот.
Мужчина стоял в стороне, с левой стороны грузовика, отвернувшись от снайперов, что делало его профиль наиболее заметным. Он был единственной полноценной мишенью.
— Стреляй, когда будешь готов, — произнес Малдер.
Хэмблин уже сдвинул предохранитель вперед и подтверждал свою естественную точку прицеливания. Он навел перекрестие прицела на середину спины своей цели и выстрелил. Черный силуэт мужчины резко контрастировал на зеленом фоне импровизированной зрительной трубы ночного видения Малдера. Он видел, как голова иракца откинулась назад, когда его безжизненное тело одним движением упало на землю. Выстрел громко прогремел в ночи, и Хэмблин инстинктивно вложил в патронник еще один патрон. Малдер с энтузиазмом подтвердил своему напарнику попадание и был удивлен, когда другие иракцы не разбежались. «Должно быть, привыкли слышать выстрелы», — подумал он. Ему казалось, что они были частью обычного городского шума.
— Собираешься сделать еще один выстрел? — спросил он напарника.
— У меня нет четкой цели, — ответил Хэмблин.
Остальные трое хаджи стояли с противоположной стороны грузовика, ближе к его задней части. Мгновение спустя один из них подошел к той же стороне грузовика, где находился убитый, остановился и в смятении посмотрел на своего приятеля. Малдер подумал, что этот человек, вероятно, удивляется, почему его друг оказался на земле, и сказал: — Он видит своего приятеля. Тебе нужно пристрелить его.
Хэмблин уже наводил перекрестие прицела на человека, но он видел его только сбоку, поэтому снайперу нужно было занять как можно более устойчивое положение для стрельбы, чтобы быть точным. Через несколько секунд после выстрела Малдер увидел, как мужчина упал на землю. Он заметил, что голова этого хаджи сделала то же самое, что и у предыдущего, и ему пришло в голову, что они, должно быть, находятся ближе, чем в 500 ярдах — Хэмблин стрелял им в голову. Их концерт закончился. Иракцы с другой стороны грузовика видели, как пуля отделила мозг их друга от черепа.
— «Сьерра-1», доложите обстановку! — раздалось по радио.
Малдер не мог ответить. Его руки были заняты оптикой, и Хэмблин уже пытался найти другую цель. Но оставшиеся люди нырнули за грузовик. Через несколько секунд человек вскарабкался в кабину и сел за руль автомобиля, и передвинул грузовик туда, где он закрывал тела от снайперов. Его напарник больше не стрелял, и когда иракцы уехали, Малдер увидел, что тела исчезли. И пока грузовик мчался прочь, жуткий звук ночных молитв разносился по всему городу. Он доложил по радио обстановку вышестоящему командованию, и хотя это была не первая перестрелка для команды, это был первый раз, когда снайперы смогли подтвердить попадания, и они были взволнованы.
Малдер и Хэмблин договорились между собой, что после первой ликвидации стрелок поменяется с наблюдателем местами; таким образом, они оба могли бы повысить свой счет. Настала очередь Малдера стрелять, и как только он взял оружие, то сразу приклеился к нему. Хэмблин стал первым, кто открыл счет, и его товарищ был рад за него. Он был рад находиться здесь и наблюдать за этим, но на мгновение его охватили зависть и ревность. Он тоже хотел поучаствовать в действии.
Команда связалась по радио с командованием и проинформировала их об обстановке. Тела были разбросаны по обеим сторонам дороги, тротуары и проезжая часть были залиты кровью. На мертвых были красно-черные головные повязки, у некоторых были лыжные маски, но ни на ком не было военной формы. На самом деле ни один из людей, которых когда-либо уничтожала команда, не носил полностью зеленую иракскую военную униформу. Через несколько минут из здания рядом с «Ниссаном» на улицу вышли старик и его семья. Дети начали играть вокруг тел, снимая с них все ценное. Малдер был поражен. «Если дети, не задумываясь, играют и раздевают кучу трупов, вы знаете, что находитесь в жестокой стране!» — подумал он. Старик посмотрел в сторону снайперской команды и помахал рукой. Малдеру и Хэмблину следовало бы сменить позицию, но они находились в здании, откуда открывался лучший вид на окрестности. Они знали, что старик, вероятно, сообщит кому-нибудь об их местонахождении, но тем не менее, снайперы остались на месте. В это раннее время дня в этом районе больше ничего особого не происходило, поэтому, когда снайперская команда использовала радио, чтобы сообщить об обстановке, в их здание заглянули морские пехотинцы, чтобы посмотреть на дело своих рук.
Апрель в Фаллудже
Имя: Ланс-капрал Коди
Должность: старший снайпер-разведчик
Район операции: Фаллуджа, провинция Аль-Анбар,
Операция «Iraqi Freedom II», март 2004-сентябрь 2004 г.
Несмотря на то, что он обильно потел на заднем сиденье бронированного «Хамви», мчащегося по открытой пустыне, ланс-капрал Коди был в восторге от пребывания в Ираке. Покинув Калифорнию двумя неделями ранее, он очень хотел оказаться в боевых действиях, но его подразделение, «Профессионалы» из 2-го батальона 1-го полка морской пехоты, сначала должны были забрать свои машины в Кувейте.
Коди не знал, что повстанческое движение в Эль-Фаллудже нарастало. Очень трудно было поверить, что несколько небольших групп боевиков антикоалиции и повстанцев смогут взять город с населением более 200 тысяч человек под свой контроль. Однако, избегая длительных столкновений с американскими военными и подавляя любую оппозицию безжалостными актами насилия, повстанцы действительно пришли к власти. На протяжении нескольких месяцев ситуация в городе была нестабильной, и американские военнослужащие могли быть уверены, что пока они передвигаются в этом районе, их всегда поджидают придорожные бомбы и засады сходу. Когда четыре американца из компании-подрядчика Blackwater Security попали в засаду и были убиты во время поездки по городу, растущее напряжение достигло своего пика. После того, как мужчины были сильно обожжены и изуродованы, их тела протащили по городу, а затем двое из них были подвешены на «Бруклинском мосту». Видеозапись нападения, показанная в западных СМИ, вызвала возмущение со стороны США.
Американское командование, зная о мятеже в Эль-Фаллудже, понимало, что нужно что-то предпринять, чтобы подавить банды боевиков, удерживавших город. Сразу после инцидента, 2/1 полка вошел в Эль-Фаллуджу, чтобы задержать повстанцев, виновных в нападении. Во время этой операции Коди вместе со своей командой действовали бок о бок с обычными пехотинцами, потому что командование хотело максимально избежать «дружественного» огня. Когда до команд дошло известие, что они отправляются в город, Коди не был полностью в этом уверен. Но лейтенант собрал весь взвод и сообщил им, что они должны написать письмо своим близким, на случай, если они не вернутся из боя. Это было их предсмертное письмо. Именно тогда молодой морпех понял, что нападение боевиков было правдой. Письмо Коди было коротким. Ему было неловко и неестественно писать своей семье и объяснять им, что он умер и любит их.
За несколько дней до блокирования города командам дали инструкции, что брать с собой. Список снаряжения уже менялся несколько раз, но последнее слово сводилось к тому, чтобы взять с собой еды и воды на три дня. Снайперам также приходилось носить с собой оружие, оптику и радиостанции, но оружия на всех не хватало. И у Шухарта, и у Кернелла были снайперские винтовки M40A3, но в батальоне для них не оказалось M-16. То есть двое снайперов будут патрулировать Эль-Фаллуджу, имея винтовки с продольно-скользящим затвором, тогда как их в засадах будут ждать повстанцы с полностью автоматическими автоматами Калашникова. На это им сказали, что 9-мм пистолетов вполне достаточно. Винтовки M-16 с четырехкратным оптическим прицелом ACOG были только у радиста Постена и у Коди, упаковавшего дополнительно носки, батареи, приборы ночного видения и оптику.
За день до начала наступления команды были готовы. Кто-то раздавал сигареты, чтобы морпехи покурили — все понимали, что это может быть последний раз, когда они вместе. Снайперские команды должны были быть приданы различным подразделениям батальона, когда они войдут в город следующим утром в 03:00. Команда «Мрачный Жнец-1» придавалась роте «Эхо», и за несколько часов до запланированного начала атаки снайперы отправились на свои исходные позиции, отдыхая в кузове семитонного грузовика, пока не пришло время отправляться в путь.
Три роты 2/1 полка начали выдвигаться в направлении Эль-Фаллуджи. Когда строй двинулся, Коди увидел, что движение возглавляет самый старший морской пехотинец роты «Эхо». Это был первый сержант роты, тоже «свинка», который когда-то руководил школой снайперов-разведчиков Первой дивизии морской пехоты. Коди не удивился, когда тот заметил команду снайперов и приказал им следовать за ним. Морпех знал, что «старик» был старым опытным «боевым конем», и возглавив свою роту в атаке на один из самых опасных городов страны, он также доказал свою храбрость. Когда они подошли ближе, Коди увидел, что на дорогах стоят танки M1 «Абрамс» и машины CAAT (смешанных противотанковых групп), а их орудия направлены в сторону города, и почувствовал себя немного спокойнее. Это была впечатляющая демонстрация силы, и было приятно осознавать, что не он станет их жертвой.
Теперь, находясь всего в нескольких сотнях футов от зданий на окраине города, Коди почти не обращал внимания на морских пехотинцев, шедших позади него. Он был сосредоточен на поиске тех, кто пытается устроить им засаду, и не мог не задаваться вопросом, выберется ли он из этого боя живым. Когда рассвело, все по-прежнему было тихо. Снайперская команда дала возможность морским пехотинцам роты «Эхо» зачистить несколько домов, прежде чем они пробрались на крышу. Слева и справа от снайперов в зданиях роились группы морпехов.
... команде нужно было двигаться быстро, потому что оставаясь на улицах небольшом количестве, они оставались в опасности. В других частях города все еще гремели бои. Танки и авиация методично уничтожали машины с боевиками противника и превращали дома в руины. На земле морские пехотинцы сражались с небольшими группами повстанцев. По мере того, как военнослужащие перемещались по своим секторам, зачищая помещения и здания, важнейшую роль играло взаимодействие, однако боевики свободно передвигались по городу. Некоторые умудрялись перемещаться на такси, и как только набирались смелости обстрелять морских пехотинцев, то обычно сразу отступали, просто чтобы повторить то же самое в другом месте.
Команда прошла несколько кварталов, прежде чем встретила группу отдыхавших морпехов. Когда Коди сел рядом с санитаром и начал нервно объяснять, что произошло, у него во рту была пачка табака и сигарета в губах. Морские пехотинцы были поражены, что ему так повезло, а санитар рассказал ему историю о другом отделении, которое находилось впереди.
— Морпехи услышали автоматную стрельбу и двинулось в соседнее здание. На крыше среди глушителей они увидели пулеметчика и пристрелили его, но во время стрельбы заметили парня в доме через дорогу, и кто-то из отделения убил его выстрелом в голову. У Коди закрались подозрения, и он спросил, где именно находилось отделение, когда они стреляли. Когда же узнал, что морпехи находились в том же районе, что и снайперская команда, ему стало ясно, что его чуть-было не убил кто-то из этого отделения. Узнав о том, что его чуть не убил другой морской пехотинец, на Коди накатилась ярость.
На базе в его каске обнаружили пулю калибра 5,56 мм от винтовки М-16, застрявшую всего на два дюйма выше его правого глаза. Пятого апреля морские пехотинцы вновь вошли в Эль-Фаллуджу для наступления на повстанцев, получившего название операция «Бдительная решимость». В наступлении должны были принять участие четыре батальона морской пехоты при поддержке авиации, танков и артиллерии, каждый из которых прочесывал отдельные районы города.
Апрель в Фаллудже-2
Имя: капрал П. Итан
Должность: командир команды снайперов-разведчиков
Район операции: Умм-Каср, провинция Аль-Басра, и Эн-Насирия, провинция Ди-Кар
Операция «Iraqi Freedom I», февраль 2003-август 2003 г.
Фаллуджа, провинция Аль-Анбар
Операция «Iraqi Freedom II», март 2004-сентябрь 2004 г.
После того, как в конце марта 2004 года были убиты сотрудники частной военной компании «Блэкуотер», 2-й батальон 1-го полка морской пехоты вошел в Фаллуджу, чтобы поймать виновных. Однако, судя по тому, какое сопротивление им было оказано в тот день, стало ясно, что для того, чтобы найти и ликвидировать всех причастных, необходимо больше времени и более тщательное планирование. Однако во время этой операции один из старших «кабанов» батальона, капрал Итан, начал свою серию ликвидаций, которая в конечном итоге привела к уничтожению тридцати двух вражеских боевиков.
В первый день операции «Бдительная решимость» Итан записал на свой счет два поражения. Продвижение в город стало для него неожиданным удовольствием. Ему наскучили важные, но скучные задачи по противодействию закладкам СВУ за пределами города. Хотя новости о сотрудниках ЧВК были трагическими, он знал, что все основные события происходят внутри Фаллуджи. Работа началась, когда его снайперская команда следовала за отделением. Снайперы привычным образом занимали крыши домов после того, как морпехи зачищали их, но здания располагались настолько близко друг к другу, что в итоге команда стала перебираться прямо с крыши на крышу. Вскоре началась перестрелка, и Итан оказался в бою.
Снайперы проникли в город с севера, и с вершины здания его команда вела наблюдение в южном направлении. Осматривая группы домов, стены и улицы, Итан уловил отблеск дульной вспышки и последовавшее за ним облако пыли — один из иракцев стрелял с крыши. На стрелке был грязный белый халат. Пока Итан работал с прицелом, ожидая нового выстрела, Фил, его наблюдатель, с помощью лазерного дальномера определил дистанцию — около 500 ярдов. Первая цель снайпера в бою может стать причиной стресса, если он слишком сильно «залипает» на выстреле. Когда Итан впервые прицелился, в нем зародилась нотка неуверенности, и он припомнил, как в свою бытность «свинкой» думал, что многое в бою может пойти не так. Но когда он сосредоточился на прицельной сетке, ставшей в последующие дни его прибежищем, вселявшим уверенность во время всех стрельб, все сомнения быстро исчезли. Сетка напоминала ему о знаниях и опыте, которые он приобрел, проходя школу снайперов и некоторые из самых сложных курсов огневой подготовки, включая курс городских снайперов Учебной группы Сил специальных операций. Спуск был быстрым, и Фил доложил, что пуля угодила в повстанца. Но поскольку Итан положил винтовку на твердую поверхность стены, отдача сбила его прицел с цели, и когда он перефокусировался, человек уже скрылся из виду. Радость от первого попадания оказалась смазанной, потому что Итан хотел убедиться в том, что человек мертв. Однако удовлетворение пришло несколько часов спустя, когда они переместились на другую позицию.
Позже в тот же день планировался налет на дом одного из повстанцев, который делал фотографии изувеченных американцев. Итан повел свою группу к зданию рядом с домом, где планировалось провести налет, но по пути их обстреляли. Взобравшись на крышу, они осмотрели район, откуда раздавались выстрелы. Вдалеке они заметили несколько человек, высунувших головы из-за стены. Фил пробил расстояние — 450 ярдов. Как старший стрелок, Итан сказал своим людям, что после его выстрела они могут открыть огонь из своих M-16. Все ждали, не появятся ли из-за стены люди, и вскоре их ожидания оправдались. Как и планировалось, Итан выстрелил первым. Его целью был человек, перелезавший через стену с винтовкой в руках. Когда мужчина оказался наверху, снайпер выстрелил ему под ребра. Мужчина, скрючившись, повалился на бок, и вскоре после этого его второй номер Фил открыл огонь, убив еще одного человека. Позже к трупам вышло отделение из роты «Эхо» и обыскало их.
Вечером батальон вышел из Фаллуджи, заняв позиции к северу от города на городской свалке. Запах мусора был ужасен, но для Итана еще хуже оказалась погода. Он не помнил, чтобы во время его первой командировки в Ираке было так холодно. После пополнения запасов было объявлено, что возвращение в город — это лишь вопрос времени. Итан и его команда ждали этого с нетерпением, будучи полностью уверенными в том, что Фаллуджа — это сказочное место для снайперов и что внутри города их ждет еще много работы, и как только они узнали, что предполагается их возвращение в город, командир команды начал планировать свои действия.
Утром 5-го апреля морские пехотинцы снова вошли в город и начали операцию «Бдительная решимость». Итана и его команду снова придали роте «Эхо». В течение нескольких часов они зачищали дома и постройки, передвигаясь от двери к двери. Повстанцы отступали, но продвижение было медленным, интенсивные боестолкновения изматывали морпехов, нагруженных тяжелыми бронежилетами и снаряжением. С наступлением ночи первых суток боев морские пехотинцы закрепились в северо-западной части города и заняли оборонительные позиции в зданиях до следующего утра.
Вечером Итан и его команда наткнулись на трехэтажный дом. Зачистив его, они добрались до крыши, и, к их радости, нашли, что ее окружала бетонная стена высотой шесть футов. До утра Итан и его напарник пробили молотком в стене два отверстия. После боев, похожие отверстия в крышах и стенах были у большинства зданий в этом районе, что позволило снайперской паре замаскироваться. Вместе они отступили от своих амбразур и залегли в десяти футах от них, чтобы позицию невозможно было обнаружить невооруженным глазом.
Оба снайпера знали, что они оказались именно в том районе, который был нужен, но только после восхода Солнца они поняли, насколько хорошей была их позиция. С северо-западной стороны города, с крыши, они могли просматривать важнейшую улицу, ведущую на юго-восток. Пятидесятиметровая асфальтированная дорога шла от основания здания, в котором они находились, до перекрестка в 900 ярдах от них. На нее выходили маленькие улицы и переулки к северу и югу от дороги. Поскольку это была главная транспортная артерия в этом районе, вражеским бойцам, пытавшимся бежать с севера, пришлось бы отступать по ней, а если бы боевики хотели напасть здесь на морских пехотинцев, им пришлось бы выходить на эту дорогу с юга. Когда в городе наступило утро, Итан выбрал ориентиры и начал прикидывать дальности до них. Начав с 300 ярдов, он закончил у задней стены в районе 900 ярдов. Понимая, что у него, скорее всего, не будет времени вносить поправки в прицел на каждую конкретную дистанцию, он установил прицел на 550 ярдов, чтобы потом выносить точку прицеливания вверх или вниз.
Рано утром Итан отослал ланс-капрала Джентри и рядового первого класса Виттеджа вместе с отделением на зачистку. На крыше расположилось также два морских пехотинца, действуя в качестве охранения снайперов, они же прикрывали передвижение отделения. Из-за возникшего недопонимания, когда Джентри открыл огонь, другое подразделение открыло ответный огонь, приняв его за повстанца. В возникшей неразберихе снайпер был ранен, и ему потребовалась медицинская эвакуация, так как пуля отсекла часть одного пальца и раздробила два других. Оставшись втроем, Итан решил оставить свою команду на крыше. Прошло несколько часов, прежде чем морпехи, находившиеся поблизости, начали вести беспорядочный огонь, попав пару раз даже в стену, за которой сидел Итан.
Итан уложил наверху мешочек с рисом и использовал его для опоры своей винтовки. Теперь, благодаря устойчивости, он смог спокойно наблюдать за всем происходящим. Позднее, вдалеке, с южной стороны через дорогу начали перебегать люди. Итан доложил, что они выдвигаются к тайнику с оружием, потому что он заметил, как люди вновь появляются, но уже с винтовками и РПГ. Вскоре после этого группы вражеских бойцов устремились к морским пехотинцам. Они передвигались, как крысы, по переулкам и тропинкам. Когда они начали собираться вместе, Итан сосредоточился на проходах, ведущих к дороге, зная, что стрелять придется именно туда. Прежде, чем атаковать позиции морпехов залпами выстрелов из РПГ, за которыми следовал пулеметный огонь с крыш дальних домов, противник стремился подобраться как можно ближе.
Взрыв за взрывом сотрясали здания, Итан и Фил пытались найти гранатометчиков, но, похоже, они опоздали. Повстанцы, использующие это оружие, выскальзывали из-за углов, быстро делали выстрел и возвращались в укрытие. Из-за дневной жары Итан заметил, что после выстрелов в воздухе остаются вихри пыли, и навел прицел на место следующего обнаруженного им вихря, будучи уверенным, что повстанец снова выстрелит оттуда. Мгновением позже из-за того же угла выскочил человек с РПГ, но снайпер не оставил ему шанса выстрелить. Вылетев из амбразуры, пуля Итана попала в верхнюю часть груди мужчины. После попадания РПГ упал с его плеча, а сам гранатометчик завалился на спину, но не успел Итан отпраздновать это событие, как его напарник уже выдал ему другую цель. Ею стал боевик, выглядывающий из-за угла. Итана забавляли их черные лыжные маски, предназначенные для устрашения, — для снайперов черный цвет отлично подходил для идентификации цели. Он позволил боевику устроиться поудобнее, и вскоре тот уже вышел на открытое место, однако вместо того, чтобы дать повстанцу время прицелиться, Итан всадил одну пулю ему в грудь. Стрельба началась после восхода Солнца, и к полудню снайпер уничтожил шесть повстанцев.
Все еще не обнаруженные врагом, Итан и Фил посмеивались над тем, как противник использует приманки. В одном месте кто-то бросил на улицу какой-то предмет в надежде отвлечь снайпера, чтобы другой человек смог вслед за этим перебежать дорогу. Но иракцы не понимали, что Итан мог просматривать всю улицу, и когда люди бежали, их обычно настигала пуля. Конечно, морпех не всегда мог попасть в каждого — по нескольким целям он промахнулся, — но к наступлению ночи вдоль дороги лежало двенадцать тел. Вечером командир роты поблагодарил Итана и Фила за их работу. Вместе они заставили повстанцев изменить тактику.
Снайперы с самого начала поняли, что повстанцы атакуют с помощью РПГ, а боевики пытаются сблизиться с морскими пехотинцами, однако благодаря корректировке Фила по целям и меткому огню Итана им удалось оттеснить повстанцев настолько, что их гранатометы не могли вести прицельный огонь, что позволило пехоте контратаковать. Хотя медика редко когда назначают корректировщиком к снайперам, Итан был рад, что у него есть Фил. Обычно док не участвует в стрельбе, но Фил не только наводил своего снайпера на цели и наблюдал за его стрельбой, но и сам подстрелил нескольких человек.
На другом конце города остальные морские снайперы успешно убивали повстанцев таким же образом. По всему городу ущерб, нанесенный снайперами морской пехоты, был настолько велик, что когда американские командиры обсуждали мирные переговоры с городскими властями, первой просьбой иракцев было отозвать снайперов-морпехов. Когда на крыше к ним присоединились две другие снайперские команды, Итан испытал и облегчение, и разочарование. Было приятно осознавать, что его побратимы рядом, но теперь все стремились уничтожить одни и те же цели.
В течение следующих двух дней Итан и Фил меняли позиции, чтобы ввести врага в заблуждение. Повстанцы по-прежнему нападали, но попасть в них уже было сложнее, потому что дороги и переулки были узкими, и боевикам приходилось перебегать на меньшее расстояние, что позволяло им оставаться менее уязвимыми. Итан дал возможность нескольким иракцам выстрелить со своих позиций, и когда они уже были уверены, что их не обнаружат, он убил их.
На протяжении нескольких недель ему и другим снайперам удавалось не подпускать повстанцев к крышам домов, но когда туда прибыли танки, повстанцы заполонили крыши, отчаянно пытаясь уничтожить хотя бы один из них. Итан и Фил сразу же начали убивать. После каждого выстрела они меняли позиции в комнатах, и со временем Итан выдохся настолько, что ему казалось, что его сердце вот-вот разорвется. Когда он стрелял, ему приходилось задерживать дыхание, чтобы стабилизировать перекрестие прицела. Вскоре повстанцы оказались в переулках, и Итан подстрелил человека, двигавшегося по одному из них.