Навигация:
Контекст
Численность войск Саддама
24 февраля 1991 года коалиция арабских и западных стран начала наземное наступление на оккупированный Ираком Кувейт
Жёсткие санкции и тотальныйй контроль за действиями Ирака - залог успеха наступления 2003 года
Выводы по войне 1991 года
Осмысление опыта войны и реформы в армии США, концепции «циклов Бойда» и «операции полного спектра»
Концепция «10-30-30» (прибыть в 10 дней в любую точку земного шара – разбить за 30 дней)
Новая методика штурма крупных населённых пунктов
Удары по Ираку между войнами
9/11 как карт-бланш на открытие ряда военных кампаний
Военный потенциал США
Внутренние проблемы Ирака перед Второй войной
Некомплект иракских бригад и дивизий
Состояние ракетных войск Ирака
Служебный протекционизм как фактор морального климата в армии
Негативное влияние секретных спецслужб безопасности и политического руководства на боеготовность армии и гвардии
Причины несамостоятельности иракских командиров
Точка зрения американцев на моральный климат в вооружённых силах Ирака
Деградация иракских войск в техническом плане
Неверная оценка угроз иракским руководством
Подготовка коллаборационистов
Выводы по обороне Басры и Умм-Касра
Преодоление пограничных укреплений
23 марта 1991 года: бои под Ан-Насирией
Иностранные добровольцы на стороне Ирака
Противовоздушный бой под Кербелой 11-го вертолётного полка с ПВО 6-й бронетанковой бригады иракской дивизии «Медина»
Подавление ПВО Ирака
Проблемы с разведывательной информацией для принятия решений иракскими командирами
Стремление западных сил действовать в ночных условиях
«Generation Kill»: вымысел о череде боёв, реальность - наступление морской пехоты США в оперативной пустоте
Взаимодействие в западных войсках и время реакции авиационной поддержки
Неожиданно лёгкое взятие Багдада: победа в манёвренном сражении, изоляция столицы от подкреплений и арабская ментальность
Развёртывание американской группировки на севере Ирака
Воздушно-десантные операции в начале военных действий
Действия спецвойск в начале войны с западного и юго-западных направлений
Мобильный патруль королевских SBS попадает в засаду под Мосулом
Ситуация после захвата Багдада: отход на север - к Тикриту; указ временной администрации о демобилизации
Оборона Тикрита
Анализ потерь иракской стороны
Причины разгрома не в «купленности генералов», а в моральной и доктринальной неготовности общества и армии Ирака
Какие меры помогли бы Ираку против западной агрессии?
Концепция Нового облика российских вооружённых сил и причины формирования БТГ
Качественный рост западных армий вследствие Второй войны в Заливе
Боевые действия в Ираке в период партизанской войны, с мая 2003 по декабрь 2011 года
Период оккупации и строительства нового государства
2014 год: *запрещённая на территории РФ организация ИГИЛ
Начиная войну против Ирана в 1980 году, 12,5-миллионный Ирак располагал армией в 190 тысяч штыков (1,5% от популяции). Это было молодое, сильное, динамично развивавшееся государство со своим «арабским социализмом» в лице правящей партии БААС по примеру соседней Сирии. Заинтересованность в нефтеносных районах Иранского Арабистана (останов-провинций Хузестана и Бушира) вкупе с негласной поддержкой США и СССР толкнули его на внешнюю агрессию против ослабленного соседа.
Последовавшая ирано-иракская война 1980-1988 годов стала одним из самых кровопролитных конфликтов после Второй Мировой войны. Она ознаменовалась первым серьёзным позиционным кризисом за последние семьдесят лет. В ходе боевых действий иракская армия продемонстрировала неспособность сломить сопротивление противника, успешно проводить масштабные оборонительные и наступательные операции и вести бои в городских условиях, а иракская экономика оказалась в значительной мере подорвана военным напряжением. Тем не менее, иракские войска стремительно росли и достигли пика в 450-500 тысяч солдат и офицеров в 1987-1988 годах. После войны вооружённые силы подверглись значительным сокращениям, примерно на 300 тысяч солдат, обретя черты армии мирного времени.
Вторжение в Кувейт, связанные с данным событием резолюции Совета Безопасности ООН № 660 и 678 и начавшаяся операция «Щит пустыни» – оборонительная операция коалиционных сил по защите восточных владений Саудовской Аравии и пролог к наступательной, озаглавленной «Буря в пустыне», – вынудили Саддама начать массированную подготовку к иностранному вторжению. Была проведена массовая мобилизация, призвано, по западным данным, 200-250 тысяч резервистов, сформировано множество новых дивизий. Число дивизий на юге, в предполагаемом районе военных действий, оказалось стремительно увеличено с 22 до 39-45, общее число дивизий составило от 60 до 66 единиц. Багдад готовился дать достойный ответ своему куда как более многочисленному противнику.
Группировка войск Саддама вряд ли когда-либо дотягивала до заявленных «миллиона» и «950 тысяч» человек. Реально правитель Ирака располагал 300-350 тысяч штыков в составе сухопутных войск и до 100 тысяч комбатантов – в прочих родах войск. Всего – 400-450 тысяч солдат и офицеров (существовали даже специальные западные оценки в «менее 300 тысяч всего», сделанные для Конгресса США, что примечательно, нигде особо не мелькавшие). Это – до 3% от подконтрольной популяции Ирака (без курдов), притом, что большую часть данной популяции составляли недружественные режиму шииты. 336 тысячи вооружённых людей при 4280 танках и 3700 орудиях из них, как предполагалось, находилось на юге, в районе военных действий. Коалиция западных и арабских государств, для сравнения, располагала, по данным сайта globalsecurity.org, колоссальной армадой в 1128 тысяч человек, включая все роды вооружённых сил, контингенты союзников и обслуживающий персонал. (На самом деле вместо 336 тысяч бойцов и 4280 танков по штатным данным в районе боевых действий у Саддама было только 183 тысячи военнослужащих и не более 3500 танков (причём танки учитывались по принципу «сколько было уничтожено с воздуха и сколько было установлено спутниковой разведкой». По факту насчитывалось ещё меньше).
К примеру, 45-я пехотная дивизия, наголову разгромленная в первый же день сухопутного наступления на крайнем левом фланге у авиабазы Ас-Сальман, реально имела не более 50% личного состава в строю. Та же история прослеживалась в отношении печально известной дивизии «Тавакальна», разбитой у «73-го Истинга», в одной танковой и двух моторизованной бригадах которой было порядка 4000-5000 человек. Урон от воздушных ударов оказался велик, но не настолько, чтобы можно было говорить об утрате 40-50% личного состава (известные потери по дивизиям не превышали 10-15%, преимущественно за счёт дезертирства).
Скорее можно говорить о традиционном для арабских армий некомплекте, в полной мере присущем саддамовским войскам. Новые дивизии формировались пачками, в спешке, в условиях экономической блокады, межконфессиональных противоречий и не отжившей себя клановой системы, а также начавшейся в январе воздушной войны. В пополнении было много плохо обученных (несмотря на недавно окончившуюся ирано-иракскую войну) призывников, данное пополнение не всегда успевало поступать в свои войска, а мобилизационная система работала с многочисленными сбоями).
Ранним утром 24 февраля, ещё до рассвета, 450-тысячная группировка сухопутных войск коалиции перешла в наступление и за четверо суток свирепых боёв очистила правобережье Евфрата. Были прорваны первая и вторая линии обороны иракской армии, перемолот оперативный резерв из дивизий Республиканской Гвардии, произошло знаменитое танковое сражение у «73-го Истинга». Части 3-го и 7-го корпусов иракской армии оказались окружены в Кувейте, значительные силы были отброшены и заблокированы в Басре. Новые системы управления, связи и спутниковой GPS-навигации сделали то, что до сих пор считалось невозможным: ночной фланговый марш-бросок крупными механизированными соединениями в обход через пустыню. Результат оказался неутешителен.
1 марта было подписано соглашение о прекращении огня. 2 марта иракские вооружённые силы попытались нарушить его и прорваться из Басры, но, потеряв 3000 человек, прекратили боевые действия. В стране началось восстание шиитов против правящей суннитской верхушки, переходящий в коллапс иракской государственности. На фоне этого главнокомандующий войск коалиции, главнокомандующий силами коалиции Норман Шварцкопф умолял президента США Джорджа Буша-старшего продолжить наступление. Целью было завершить войну в Багдаде. Однако политическое решение так и не было принято.
Война завершилась уходом иностранных войск из Ирака, страна оказалась под санкциями, а шиитское восстание – подавлено в самом зародыше. Следовало подводить итоги. Убито было от 1500 до 9500 иракских комбатантов (разброс, позволяющий судить о корректности данных; заявленные «50-100 тысяч погибших» можно смело не принимать в расчёт) и 3664 гражданских лиц. От 63 до 71 тысячи иракцев попало в плен, ранено оказалось от 3000 до 26500 человек, неизвестное количество дезертировало. Южная группировка практически перестала существовать, уничтоженная не меньше, чем наполовину, лучшие части Багдада подверглись истреблению.
Огромное количественное и качественное превосходство коалиции арабских и западных государств сыграло свою решающую роль. 118 тысяч самолётовылетов за шесть недель сделали своё чёрное дело: урон от них убедил иракское военное руководство в порочности самой идеи сосредоточения войск перед лицом массового воздушного противника. Силы коалиции утратили всего 482 солдат убитыми (большей частью по невоенным причинам и от «дружеского огня») и 776 ранеными. Ещё 1000-1200 убитыми потеряли в кампанию 1990 года кувейтцы, когда иракцы заняли их страну. Эта ситуация характеризовалась не иначе, как разгром.
... коалиционные силы, выполнив резолюцию ООН, не собирались находиться в пустыне долго. Из более чем миллионной группировки войск, которую выводили в течение лета-осени 1991 года, в регионе остались ограниченные силы. Они имели функции наблюдения за землями древней Месопотамии и сохранения имевшегося состояния. Началась долгая и кропотливая работа по обкладыванию Ирака со всех сторон. Побеждённый не должен был вновь подняться. Первым делом стало укрепление позиций сателлитов. В Кувейте соответствующее соглашение было подписано между правительствами Кувейта и США в сентябре 1991 года. В поддержку 16-тысячной кувейтской армии оставлялись силы обсервации и поддержки, на случай нарушения Багдадом договорённостей. Фактически, они имели задачу сохранения и удержания плацдарма на случай новой войны. Эти силы имели в своей основе 11-й бронекавалерийский полк США (3600 человек). Они постоянно меняли состав в порядке ротации, порой сокращаясь до размеров батальона. Кроме того, в стране находились бригадные комплекты вооружения и техники (о системе логистики и развёртывания американской армии – позже). Другие принятые меры также впечатляли.
130-километровая граница между Кувейтом и Ираком, по двум договорам от 1992 года, прошла оборудование сложными инженерными сооружениями, что препятствовало лёгкому проникновению через неё. В Персидском заливе дежурила на ротационной основе авианосная ударная группа. В Манаме, в Бахрейне, располагалось командование 5-го флота и примерно полковая группа морской пехоты (5-7 тысяч штыков). Авиаподдержка осуществлялась с авиабаз в Иордании, Катаре, Бахрейне, Саудовской Аравии, Турции и ОАЭ (а также дислоцированного в Заливе авианосца). Стандартно в указанных локациях базировалось 8-9 авиакрыльев (250-300 самолётов). Стратегическая авиация могла также действовать с аэродромов Диего-Гарсиа в Индийском океане, острова Гуам, территории Европы и даже США (при помощи топливозаправщиков). Сухопутный резерв представлял собой эквивалент тяжёлой бригады (3700 солдат), посещавший раз в год «лагерь Доха» в Кувейте в рамках четырёхмесячных учений. Его состав постоянно менялся.
Сам Ирак напоминал заключённого, жившего под прицелом видеокамер. Страна была подвергнута санкциям, в её отношении установили две бесполётные зоны, запрещавшие пролёт иракских самолётов на их территории. Изюминка состояла в том, что воздушное пространство над ними активно патрулировалось боевой авиацией союзников.
Северная «зона», за 36-й параллелью, прикрывала территорию Иракского Курдистана. Она обеспечивала проводимую там операцию «Утешение» по поддержке данной сепаратной территории. В 1991 году иракская армия полностью разгромила поднятое в Курдистане восстание, и на спасение злосчастных земель за «Зелёной линией» (границей между арабскими территориями и владениями Иракского Курдистана) Западом были брошены все силы и средства.
Вторую, южную, установили в августе 1992 года по 32-й параллели, она начиналась немногим южнее Багдада. Такая тонкая и продуманная система слежения и реагирования давала свои плоды. До 2/3 территории проигравшей страны перекрывалось действиями союзной авиации. Любой перемещение войск по стране контролировалось силами спутниковой и воздушной разведки. Малейшая попытка нарушения соглашений жёстко пресекалась. Учения иракской армии вдоль кувейтской границы в январе 1993 года вызвали немедленную переброску батальонной группы в Доху (операция «Радужное золото»). Незначительная передислокация частей Республиканской гвардии южнее 32-й параллели в октябре 1994 года способствовала прибытию в Кувейт бригады 24-й механизированной дивизии армии США (операция «Бдительный воин»). Активность вокруг иракских пусковых установок в августе 1995 года вынудила Вашингтон перебросить дополнительные корабли и самолёты в Персидский залив и начать массовые военные игры в Иордании.
Каждый такой акт ставил ситуацию на Ближнем Востоке на грань войны. Всего в течение период 1992-2002 годов было проведено как минимум 14 подобных «учений».
Надзор за состоянием и деятельностью военной машины страны-изгоя оставался жёстким. Санкции и экономическая блокада дополняли его. Запрет на импорт и экспорт практически всей номенклатуры товаров, враждебное окружение вряд ли способствовали хозяйственной стабильности Ирака. Это была настоящая осада. Багдад всё время находился в полной изоляции. Успех наступления 2003 года закладывался заранее, в 1990-е годы.
Битвы первой Войны в Заливе показали следующее:
Во-первых, они, безусловно, отражали методы и приёмы боёв Второй Мировой войны. Но появление перспективных средств достижения успеха – высокоточных боеприпасов и спутниковой навигации – коренным образом переломили ситуацию в сражениях. Как и возникновение продвинутых систем связи и управления подразделениями.
Во-вторых, информационное и политическое обеспечение. Успех кампании 1991 года обуславливался нарядом привлечённых к ней сил (созданной политиками коалиции), широкая общественная поддержка так называемого «мирового сообщества» у себя на родине и массовая сдача солдат противника в плен – грамотной пропагандой. Пресловутый «вьетнамский синдром» американского общества оказался в немалой степени преодолён при помощи средств медийного вещания.
В-третьих, скорость развёртывания (а она, по мнению американских генералов, не впечатляла). Операция «Щит пустыни» продолжалась около пяти месяцев. За этот период оказалась создана потребная группировка, доставлен нужный наряд сил на ТВД. Однако это время являлось явно слишком долгим. При проведении массовых трансокеанских операций такой период развёртывания был сочтён недопустимым. Войскам следовало прибывать на театр военных действий заметно быстрее.
Ну и, в-четвёртых, городские бои. Кампания 1991 года не грешила боями в плотной застройке. Весь успех операции решился в пустыне, на равнинных местах, до выхода в плотно населённые места. Вторжение же в центральный Ирак, атака Багдада требовали тщательного подхода к планированию атак городов и агломераций.
Фактически, реформы начались сразу после ухода из Ирака. В основу были положены наработки американского военного теоретика Джона Бойда. В качестве их стержня использовалась концепция «циклов Бойда» – НОРД (по-русски). Суть концепции была проста. Она представляла военные действия как непрерывную замкнутую цикличность четырёх определённых действий: «наблюдай-ориентируйся-принимай решение-действуй» (сокращённо НОРД). Сторона, опережавшая другую в указанной последовательности, побеждала её в сражении. Соответственно, достигаться указанные цели должны были более высоким технологическим и управленческим уровнём американской армии.
Непосредственно в фундамент военной доктрины легла так называемая «операция полного спектра». Сущность доктрины, основанной на принципах Сунь-Цзы, состояла в том, что при необходимости американские военные силы любыми средствами вмешиваются в конфликт, избегая масштабных военных боёв и потерь. Такой «операцией» могла стать гуманитарная акция в стране, благополучие в которой могло быть подорвано американскими же агентами. Или действие под эгидой ООН, с достижением нужного результата. Или спецоперация (обозначенная как «операция вне войны») на территории страны-жертвы силами специального назначения без объявления ей войны. Либо непосредственное военное вторжение.
Конечно, указанное применялось и раньше. Но впервые оно нашло такое комплексное закрепление в нормативной документации. Как и термин «спецоперация». Предварительно страна-жертва ослаблялась различными средствами. Информационными – формировался её соответствующий образ. Политическими – обеспечивалась её международная изоляция, сколачивалась коалиция против неё. Иными (например, подкупом правящей элиты).
Данная доктрина оказалась утверждена в новом Полевом уставе FM-100-5, принятом армией в 1993 году. Работы над Уставом начались ещё в 1990 году, теоретические положения внедрялись на практике командованием Третьей армии, а основывался документ на законе 1986 года. Проверка на практике новых реформаторских положений производилась на базе американского тренировочного командования TRADOC (United States Army Training and Doctrine Command), существовавшего со времён окончания войны во Вьетнаме в 1973 году, которому переподчинялись проходившие «обкатку» подразделения. Непосредственным производством и претворением в реальность всех этих новых веяний занимался их идейный вдохновитель и проводник в жизнь, генерал Гордон Салливан, 32-й начальник штаба армии США в 1993-1995 годах (с 1995 года в отставке).
Доработка постулатов Устава продолжалась и далее, в 1994 и 1995 годах, по мере развития цифровых и иных технологий. Правильность содержания закреплённой в нём военной доктрины подтвердилась в 1993-1995 годах. Операции в Руанде, Сомали и на Балканах. Впрочем, то же Сомали продемонстрировало слабые места американской армии. Поражение сил специального назначения 3-4 октября 1993 года в городском сражении на узких улочках Могадишо показало необходимость «доводки» теории и практики участия в боях в урбанизированной местности. В то же время, правильная оценка возможностей вероятного противника позволила избежать принятия скоропалительных решений.
С точки зрения логистики сохранялось ряд важных положений. Концепция «10-30-30» (прибыть в 10 дней в любую точку земного шара – разбить за 30 дней) не в 2004-2006 годах начала зарождаться. Ещё в 1989 году появляется «голубая мечта» американских генералов – иметь возможность доставить 250 тысяч офицеров и солдат в любую точку земного шара и открыть с их помощью боевые действия. Под подобное мировоззрение делалось всё возможное.
Во-первых, логистика. Система логистики и развёртывания базировалась на APS. Суть её – в следующем. В отличие от армий прочих стран, предпочитавших перевозить технику и всю материальную часть непосредственно вместе с перебрасываемыми подразделениями, США создали принципиально иную организацию складирования. Так, бригадные комплекты вооружения и экипировки уже находились на потенциальном ТВД по всему свету, войска попросту перевозились налегке и получали их на месте. Это – заимствование из разработок вермахта времён Второй Мировой войны. Однако американцы вспоминать об этом не любят, предпочитая выдавать означенное за собственное достижение.
Во-вторых, снабжение. Сильное и слабое место американской армии одновременно. Прибывая на ТВД, американские войска уже, как правило, имели там значительные запасы складирования. Однако, наступая, они традиционно могли оторваться от своих запасов, повесив снабжение армии на плечи транспортных подразделений: их коммуникации в этом случае становились уязвимы. Создание же новой системы складов на дальнем, прифронтовом рубеже, требовало времени. Это повлекло за собой отказ от слишком глубокой операции на территории врага.
Фактически, во Второй войне в Заливе войска американского армейского V-го корпуса провели две операции, на максимальную глубину 350 километров первая и на глубину примерно 150-170 километров вторая, с оперативной паузой в 8 дней. Таким образом, в основе успеха снабжения лежали: заблаговременное создание складских запасов на ТВД, ограниченная по глубине операция и быстрота переноса складов на новый рубеж развёртывания.
В-третьих, транспортировка. Концепция перспективной трансокеанской операции вынуждала перестраивать вооружённые силы. Дефицит ресурса оперативности заставил в 2000 году инициировать работу над созданием специальных «лёгких» бригад «Страйкер», вооружённых одноимённым БМП, с утратой в боеспособности в ущерб мобильности. Первая бригада должна была развернуться на ТВД уже через 96 часов, опыт войны против сербов в 1999 году подтверждал это. Задача – обеспечение и удержание плацдарма до подхода «тяжёлых» соединений.
В-четвёртых, организационно-штатные структуры подразделений. Структура американского отделения была полностью создана под индивидуальный бой даже в полном окружении. «Каждый стрелок в морской пехоте являлся снайпером» – девиз Корпуса Морской пехоты американских вооружённых сил. В зависимости от функционального назначения подразделения или соединения, определялась его насыщенность вооружением или людьми. Тот же экспедиционный батальон морской пехоты (ЭБМП) представлял собой маленькую армию, имевшую свои артиллерию и танки, а также сильное пехотное ядро от 800 до 1000 человек в своём составе.
В-пятых, возросшая роль сил специального назначения. Больше не требовалось применять громоздкие линейные подразделения в ситуациях, когда подходящей являлась скорее скальпельная диверсионная акция. Например, захват электростанции. Или рейды через боевые порядки врага с наведением авиации на места скопления войск и складирования военной амуниции, а также действия по стратегически важным объектам.
В-шестых, методика штурма крупных населённых пунктов. Она также преобразовалась. Кампании израильтян в городах, кровопролитные штурмы российской армией Грозного, собственная неудача в том же Могадишо показали, что «кое-что надо менять». Самый свежий мировой опыт был должным образом проанализирован, на базе анализа оказались сделаны соответствующие выводы. Стало очевидно, что прежний способ – создание плотного кольца окружения объекта атаки, занятие окраин и их зачистка с медленным продвижением к центру – больше неэффективен. Хотя бы в силу его затратности, дефицита ресурсов (города заметно увеличились за последние полвека, на их обкладывание по периметру требовалось много войск) и массовых разрушений, которые он повлечёт.
Теперь предполагалось, имея небольшую ударную группировку, в тесном взаимодействии с различными родами войск нарушать управление, связь и связность атакуемого гарнизона, разрушать его структуру, волю к сопротивлению, а не убивать как можно большее число людей.
В первой фазе (так называемом «встряхивании») войска занимали удобное положение вокруг осаждаемого города, формируя укреплённые лагеря в малодоступных местах. Затем рейдами по улицам разрушали связность гарнизона, на любую активность в эфире отвечая огнём артиллерии и бомбами, выманивая силы противника под удар и быстро отводя свои отряды. Задачей фазы становилось: прежде всего ослабить потенциал врага, лишить его связи, а его подразделения – моральной устойчивости, координации и управления.
Во второй войска стремительно прорывались к центру, захватывали преимущественное положение там, рассекали улицы действиями ударных групп и зачищали город. На узловых позициях (высотках, труднодоступных районах) располагали свои посты наблюдательные подразделения и снайперы, они обладали должной степенью взаимодействия и автономности, чтобы сражаться длительный период в одиночку. Контролируя ключевые точки и центральное положение, рассекая город на сектора, атакующие имели возможность бить противника «по частям». Третьей не было. Дезорганизованные защитники, как правило, разбегались, сдавались в плен либо контратаковали разрозненно. Удар ставил своей целью поражение связности и управляемости сопротивления, а не уничтожение живой силы врага. Такая организация городского штурма полностью оправдала себя в дальнейшем.
В отношении Ирака фактор «холодного» противостояния периодически дополнялся фактором противостояния «горячего». 1992-1993 годы нередко прерывались воздушными боями и точечными авиационными ударами по иракским позициям. 3-4 сентября 1996 года американцы произвели атаку, выпустив по целям 44 крылатых ракеты (операция «Удар в пустыне»). После чего южная бесполётная зона была расширена до 33-й параллели – фактически, до южных пригородов Багдада, – а на Ираке как заключённом подзатянули ошейник. А в 1998 году разгорелась настоящая воздушная война – предвестница дистанционной кампании против Югославии.
Официально операция, помпезно названная «Лис пустыни», продолжалась всего четверо суток (16-19 декабря), однако по факту авиационные удары продолжали наноситься до апреля 1999 года. Она была связана с очередным экспериментом Ирака по выходу из-под сени санкций. В ходе попытки сопротивления Ирак пытался применять в «бесполётных зонах» запрещённое там ПВО и передвигать дивизионы ракетных войск. Однако собранная против него мощь (две авианосные ударные группы, свыше 300 боевых и поддерживающих единиц авиации, совершивших 600-650 самолётовылетов, а также более 30 тысяч человек персонала) свели эти попытки на нет. Американские оценки иракских потерь колебались от 600 до 2000 убитыми. Американо-британская коалиция урона не имела. Иракцы признали утрату 62 военнослужащих убитыми и 180 ранеными.
Террористический акт 11 сентября 2001 года буквально развязал «ястребам» из Вашингтона руки. Впервые после крушения Советского Союза те получили возможности, о которых не могли и мечтать. Законодательные преференции, бюджет, военные разработки и карт-бланш на открытие ряда военных кампаний. Фактически сразу же (в октябре) состоялось вторжение в Афганистан. Начавшись с активной воздушной операции НАТО во взаимодействии с силами Северного Альянса (коалиции противников движения Талибан в стране), оно вскоре оказалось дополнено операциями специальных сил в этой горно-пустынной стране и вводом ограниченной группировки войск. К марту 2003 года в составе НАТОвского контингента ISAF здесь числилось около 4700 офицеров и солдат из 28 стран и до 8000 американских военных. Главным же стало увеличение численности армии. За несколько лет она возросла почти на сто тысяч.
Не секрет, что военное присутствие американцев по всему свету, их невероятная логистика, делающая возможными масштабные трансокеанские операции, строится на колоссальном военном бюджете (больше, чем у любой страны на Земле). Господство в воздухе и на море, значительные транспортные возможности обеспечивают быструю переброску подразделений, наличие паутины баз и складов по всему свету – их размещение и обеспечение всем необходимым. Огромный же мобилизационный потенциал США даёт им возможность обеспечить превосходство в силах в нужной точке поверхности Земного Шара.
Численность собственно вооружённых сил по состоянию на 2002 год составляла 1414 тысяч человек, без учёта сил специальных операций (ССО, по некоторым данным, около 30 тысяч спецназовцев или даже чуть больше), не считая резервных компонентов видов вооружённых сил в размере 1240 тысяч человек (и ещё около 15 тысяч – для ССО). Гражданский персонал насчитывал 829 тысяч человек. Национальная гвардия (самостоятельный резервный компонент, реорганизованный фактически как полноценные вооружённые силы) составляла ещё 356 тысяч бойцов, не считая обслуживающего персонала. Береговая охрана включала 42 тысячи на действительной службе, 8 тысяч в резерве и 32 тысячи вспомогательного персонала. Пограничная охрана (её аналог в США) располагала свыше 21 тысячи человек в своих рядах. Кроме того, имелось ещё от 3 до 5 миллионов человек, уже прошедших военную службу и обязанных явится на службу в случае необходимости (по сути – резервисты второй волны). А также разного рода «вспомогательные» подразделения, также не включённые в общую картину.
Таким образом, американская военная и мобилизационная машина, при должном напряжении экономики, в состоянии развернуть группировку в несколько миллионов человек под ружьём. «Ястребы» из Вашингтона в случае крайней нужды способны поставить в строй всю эту больше относимую к масштабным битвам мировых войн армаду в самый ограниченный промежуток времени. Это и есть та реальная сила, которой обеспечивается глобальное присутствие Вашингтона. И, называя одних военнослужащими, а других нет, американская военная статистика, мягко говоря, кривит душой. Ведь те же ремонтные подразделения и образовательные учреждения, выведенные в американской армии «за штат», в других странах вполне признаются включёнными в состав вооружённых сил.
В годы Холодной войны Америка располагала ещё большей военной мощью и ещё больше людей держала под ружьём. Вооружённые силы, без обслуживающего персонала и резервных компонентов, тогда представляли собой колоссальную массу в 2,5 миллионов человек: легко представить, на фоне выявленной методики, сколько могло быть мобилизовано в действительности. Между тем как и сегодня американские вооружённые силы по своему мобилизационному потенциалу являются серьёзным препятствием.
Размытость и непрозрачность данных об их составе не позволяет увидеть истинную картину возможности Вашингтона развернуть группировку в несколько миллионов человек в короткое время. Азиатское многомиллионное территориальное ополчение, например, какого-нибудь Китая не в счёт: экономика этой страны не позволяет ей единовременно держать под ружьём и концентрировать на определённом направлении слишком большое число людей.
Трудность положения побеждённого дополнялась условиями внутреннего национального и религиозного кризиса. Правящая этноконфессиональная группа (арабы-сунниты) находилась, по традиции арабского Ближнего Востока, в меньшинстве (всего 25% от численности населения). Сепаратизм прочих двух групп (курдов и арабов-шиитов) активно развивался и поддерживался из-за рубежа. Соответственно, Багдад не мог слишком уменьшать численность армии.
Весь межвоенный период 1991-2003 годов он был вынужден вести малые войны различной степени интенсивности как на севере, вдоль «Зелёной линии» (против курдов), так и на юге (против шиитов). Притом, что такие операции в силу режима санкций оставались ограничены. Применение авиации и образцов ствольной ПВО запрещалось (последняя довольно полезна в сухопутных боях), малейшее нарушение строго каралось. Хотя масштабы вторжений той же Турции в Иракский Курдистан в 1992-1997 годах оказывались просто несопоставимы. (В сравнении с робкими экспедициями багдадского правительства официальной Анкарой производились настоящие нашествия силами армейских корпусов численностью от 20 до 40 тысяч человек, с применением авиации и всех доступных средств (кроме оружия массового уничтожения). Они прекратились только в 1999 году с арестом лидера одной из враждующих фракций курдов Орджалана). Это говорит ещё раз о двойственной, двуличной позиции «Мирового сообщества».
Сообщества, допускавшей геноцид курдов нелояльным режимом Саддама и смотревшего сквозь пальцы на похожие акции турецкого правительства. Трудности положения дополнялись внешней военной угрозой. Наличием американских военных баз, полукольцом окружавших территорию региональной державы. А также фактором Ирана на восточной границе, старого противника Ирака, располагавшего мощной и многочисленной сухопутной армией и воевавшего с ним 8 лет (и вряд ли забывшего свежие исторические обиды). Данная специфика определила расположение иракских войск в роковой период. И обусловила проигрышность такой дислокации: излишнюю растянутость войск в двух кольцах обороны, без концентрации в узлах сопротивления.
В строю оставалось не более 150-200 тысяч военнослужащих. В том числе в Республиканской гвардии 50-60 тысяч человек при 750 танках. Число резервистов первой очереди призыва исследователи оценивали в 100 тысяч человек. Причина была, опять-таки, экономическая. Нечем стало восстанавливать разрушенную технику, не на что содержать войска, ремонтная и военно-промышленная, экспортная база оказались уничтожены.
Ирак попал в полную изоляцию: экспорт нефти как основного источника дохода не производился, импорт технологий, вооружений и многих товаров был запрещён. Страна находилась в блокаде: иракский динар обесценился, инфляция достигала колоссальных размеров (до 500% в отдельные годы), ничего нельзя было купить (цены на продовольствие выросли в 4000 раз). Так, с 1989 по 1995 годы ВВП уменьшился, по имевшимся оценкам, в 5 раз. С 1995 года, в силу шоковых мер, принятых иракским правительством, он продемонстрировал некоторый рост (в основном за счёт восстановления нефтяной промышленности и торговых операциях в обход эмбарго). Однако даже в 2002 году, на пике, он составлял не более трети от показателей 1989 года. В дальнейшем это серьёзно повлияло на обороноспособность иракских вооружённых сил.
Фактически, с учётом местных факторов, их постигла полная деградация. В итоге к войне 2003 года иракские войска приступили в худшей степени готовности, чем за несколько лет до того. Они были меньше, хуже экипированы и подготовлены, имели неважные оборонительные планы, мобилизационные мероприятия оказались сорваны по ряду причин. Притом, что население с 1991 по 2003 годы увеличилось почти на треть (с 19 до 25 миллионов человек), удельный вес вооружённых сил (в процентном отношении) сократился.
В течении всего времени после войны 1991 года, как уже отмечалось, Ирак находился в блокаде. Международные комиссии излазили военные и промышленные объекты страны. Попутно они собирали ценную разведывательную информацию. С трудом подавив многочисленные бунты и беспорядки усталого и разочарованного двумя войнами населения, правительство Саддама Хусейна все равно не смогло решить проблему курдского сепаратизма. В ходе подавления бунтов, преследования инакомыслящих иракские органы безопасности, а также собственно солдаты проявили множество зверств и насилий поистине азиатской жесткости. Хотя Саддам, как позже выяснилось, все же ликвидировал запасы химического оружия, однако экономическая блокада снята не была, а оказались сделаны лишь некоторые послабления (нефть в обмен на лекарства и тому подобное).
Оправиться от последствий двух войн (ирано-иракской и кампании 1991 года) государство не могло, даже используя нефтяные богатства. Страна была исключена из мировой экономической жизни, де-факто прекратилось сколь-нибудь значительное научно-техническое сотрудничество. Периодические налеты авиации Альянса при операциях типа «Лиса пустыни» так же не добавляли спокойствия.
С середины 2002 года США начали требовать возвращения в Ирак международных инспекторов. Расправившись к весне 2002 года с властью талибов в Афганистане, американское правительство обратило свой взор на Ирак. Оно тут же обвинило в своих дипломатических выступлениях иракское правительство в укрывательстве террористов и хранении оружия массового уничтожения, а также потребовало вернуть инспекторов. В течение лета-осени 2002 года ситуация вокруг возвращения внешних наблюдателей в Ирак приобрела черты американо-иракского кризиса. Под давлением со стороны США и после принятия Советом Безопасности ООН резолюции 1441 в ноябре 2002 года Саддам Хусейн наконец дал согласие на возвращение международных наблюдателей в страну. Комиссия UNMOVIC прибыла в Ирак и проводила поиск оружия массового поражения вплоть до начала Второй Иракской войны, однако не обнаружила следов возобновления его производства.
Война 1991 года сильно проредила технические средства иракских вооруженных сил. Многочисленные танки, БМП (боевые машины пехоты) и самоходные орудия, в изобилии поставленные СССР или Китаем, остались ржаветь в кувейтской пустыне. 12-летняя блокада также не добавила улучшения в техническом оснащении. В 2003 году, в отличии от 1991 года, Ирак смог организовать и оснастить примерно в два раза меньше дивизий: 6 – гвардейских (по две танковых, механизированных или пехотных) и 17 армейских (3 танковых, 2 механизированных и 11 пехотных). Итого – 23 единицы, из которых большинство (14 дивизий) составляло пехотные. Эти скудные силы оказались распределены между двумя гвардейскими и пятью армейскими корпусами.
Следующей характерной особенностью, наложившей отпечаток на состояние иракских вооруженных сил, стали санкции, которым страна подвергалась в течение почти 13 лет (1990-2003). Сильный недостаток в поставках боеприпасов, запасных частей, учебных материалах, ГСМ вызвал жесткий контроль и жесткие ограничения на использование ресурсов в части каких-либо учений или маневров. В результате сложилась практика повышенного контроля на высоком уровне (штаба Армии и Республиканской гвардии, а также командования корпусов) за проведением таких видов обучения или передислокаций, которые вызвали бы перерасход дефицитных ресурсов или износ драгоценной техники.
Даже для командиров низшего звена (взвод-рота-батальон) требовались долгие бюрократические процедуры по согласованию плана действий и планов занятий. За ними следовали нудные и запутанные отчеты за тем, как выполнялись согласованные бумаги, сколько, почему и куда было потрачено. С другой стороны, вышестоящие органы управления имели обычную практику влезать в повседневные дела, маневры и передвижения даже самых мелких подразделений.
Фактически же, в боях кампании 2003 года иракцы атаковали американцев гвардейскими бригадами по тысяче – полторы тысячи человек и действовали армейскими бригадами, имевшими не более тысячи штыков личного состава (а зачастую – несколько сотен). Реальная штатная численность армейской пехотной и механизированной бригад не превышала 1200-1500 военнослужащих, танковой – 1000 человек. Част был и некомплект в подразделениях низшего уровня, отмечались случаи самоубийственных атак танковыми батальонами по 15-18 машин и ротами по четыре танка. Стоило ли говорить, что столкновение таких недоформирований с обладавшими колоссальной огневой мощью, слаженными американскими аналогами приводило к плачевным для арабов результатам (американские бригады численно оказывались порой крупнее иракских дивизий).
В действительности же, по факту, как показала практика и доступные для перевода иракские свидетельства, в дивизиях Саддама вряд ли могло быть больше 4-5 тысяч человек для гвардии и 3-4 тысяч человек для армии.
Отдельно хотелось бы упомянуть также ракетные силы иракской армии. Это 224-я, 225-я, 226-я, 227-я, «Аль-Самунд» ракетные бригады и 228-я ракетно-техническая база. Каждая бригада имела 2-5 дивизионов, вооруженных в основном различными модификациями и северокорейскими клонами ракет «Скад» и «Луна». Всего порядка 35 пусковых установок «Скад» и 46 пусковых установок «Луна». Число ракет оценивалось в 450 и 600 экземпляров соответственно.
Иракцы планировали применить это дальнобойное оружие как по американским частям, двигавшимся на Багдад, так и по кувейтским базам. Однако всего было выпущено примерно 25-26 ракет (по другим данным, 23 штуки). Лишь часть из них оказалась идентифицирована (14 ракет) и затем перехвачена (9 единиц) американскими ЗРК «Патриот». Только 225-я ракетная бригада смогла выпустить 17 ракет по стационарным целям – базам американских войск, расположение которых было известно. Остальные бригады возле Аль-Амара и у Багдада сделали считанные пуски в район – по Кувейту (3 пуска), в район лагеря снабжения (LSA – Logistic Support Area) «Бушмастер» (Bushmaster, 4-5 пусков) и аэродрома подскока «Рамс» (Rams – таран), расположенного в районе южнее Ан-Наджаф.
Дело даже не в противодействии вражеской авиации и специальной созданной коалицией 75-й группы поиска важных целей (Sensitive team). Ракеты из центра страны до Кувейта не добивали (максимальная дальность тех же «Скадов» – около 300 километров), а потом, когда американцы продвинулись вперед – ракетные бригады не имели сколь-нибудь толкового целеуказания и не знали, где находятся вражеские колонны или лагеря. Те части иракцев, что располагались впереди и могли что-нибудь заметить, с ракетными бригадами в районе Багдада или Тикрита в 300-400 километрах позади связи не имели. Цепочка же: передовые части – тактическое командование – оперативное командование – ракетная бригада в условиях нарушения системы управления, воздействия радиотехнических средств борьбы противника, таким образом, не срабатывала как следует.
Кроме того, большим недостатком для иракцев стало ограниченное использование существующего запаса РСЗО. На вооружении находилось некоторое количество советских систем БМ-21 «Град», югославских М87 «Оркан» и бразильских «ASTROS», закупленных незадолго перед войной. Локация залпов данных систем, кстати, довольно плохо засекалась радарами, в отличие от ствольной артиллерии и миномётов.
... отбор наверх, по клановым преимуществам, а не по способностям, был очень развит не только в Республиканской гвардии, но и в армии, в государственном управлении, да и вообще повсюду. Общее название «аль-Тикрити» (из Тикрита, родины Саддама, вотчины его родовой «хамулы» – арабского племени) являлось объединяющим для отсортированных по личной преданности или политической благонадежности генералов и чиновников. Все «аль-Тикрити» тянули наверх своих же, имели родственные или клановые связи.
Еще одной особенностью были всепроникающие действия секретных спецслужб безопасности и политического руководства в армии и гвардии. Так как Саддам Хусейн сам пришел к власти в результате череды переворотов, а также некоторое время возглавил службу безопасности в партии БААС, то он очень боялся возможности заговора со стороны армии и вновь созданной Республиканской Гвардии. Верховный правитель Ирака вовсе не был каким-то сумасшедшим и отлично понимал, что затюканное его правлением население могло дать искру, которая способна перекинуться в армейскую среду. Поэтому целая сеть доносчиков работала над отслеживанием соблюдения верности армейских и гвардейских офицеров идеалам партии БААС и линии президента Ирака. Также они следили над соблюдением всех правил и инструкций, введенных со стороны Правительства, например, пресловутых согласований по проведению учений и маневров, сбережению ресурсов.
Естественно, что перед страхом безвременного увольнения, заключения или даже смерти у иракских командных кадров выработалась защитная линия поведения. Даже две линии.
Первая, для меньшинства офицеров, в основном среднего и высокого уровня (дивизионные командиры, офицеры на должностях штаба и корпусных командований), обладавших наибольшим гражданским мужеством, состояла в максимальной открытости и информированности о своих действиях и планах. Это позволяло работать более самостоятельно, постоянно сообщая своим подчиненным, сослуживцам, политическим лидерам о своих действиях, планах, результатах. Это не давало враждебному окружению, политическому руководству, информаторам повод проводить какие-либо интриги или писать доносы и кляузы. Но лишь небольшая часть служебных вопросов с ограниченным кругом лиц могла быть укрыта от сослуживцев и тайных осведомителей, под покровом соблюдения военной тайны.
Вторая, присущая большинству, заключалась в скрупулезном и мелочном согласовании множества служебных вопросов (с начальством, политическими руководителями, с местной администрацией партии БААС). От принятия спорных и самостоятельных решений такие командиры уклонялись. Процедуры бесконечного получения «добро» от вышестоящего командования, наличия соответствия с партийной линией партии БААС невероятно замедляли скорость принятия решения. Перед начальством процветали повсеместное замалчивание недостатков, очковтирательство и показуха. Сохранение такого образа действий в течение долгих и долгих лет для многих командиров было безопасно, но сковывало их в принятии решения, отучало самостоятельно работать, лишало творческого развития в служебном плане.
По мнению американских исследователей, связка из коррупционных кланов, жесткой реакции по доносам и спорным действиям подчиненных, развитый бюрократизм сделали больше в поражении иракской армии, чем все технические недостатки и тактические промахи саддамовских командиров и управленцев вместе взятые. Арабских менталитет (высокомерие и презрение власть предержащих, скованность и раболепие нижестоящих, повышенная подозрительность) проявился в психологическом климате внутри иракских дивизий в максимально уродливом воплощении.
Говоря про техническое оснащение, нельзя не упомянуть о деградации иракских войск в техническом плане. Иракские вооруженные силы, представители технических родов войск, наиболее сильно пострадали от санкций. Самым характерным примером служил тот факт, что в войну 2003 года иракские ВВС не произвели ни одного самолетовылета. Хотя даже сербы в 1999 году в условиях абсолютного господства противника в воздухе продемонстрировали куда лучшие показатели. Тем более что некоторые боевые единицы (те же МиГ-21 и МиГ-23, состоявшие на вооружении ВВС Ирака) в 2002 году, перед войной, прошли сервисное обслуживание, предоставленное югославами в обход санкций.
Иракцы имели в общей сложности 267 самолётов и вертолётов (предвоенные оценки предполагали у них наличие вдвое-втрое большего количества), но ни один не поднялся в небо. Авиация находилась на земле, была вкопана в песок или переправлена частями в соседский Иран (последняя категория включала 173 летательных аппарата, 65% от общего числа). Нехватка деталей, авиационного керосина, квалифицированного техобслуживания и лётчиков сыграли тут не последнюю роль. Отсутствие или жестокий дефицит запасных частей к электронике ЗРВ, радиотехническим средствам, ЗИП к автомобильной технике и бронетехнике сильно уменьшили возможности войск.
В результате, обладая неисправной техникой, иракские солдаты и младшие командиры не могли в полной мере вести обучение, трата драгоценных моточасов влекла за собою вероятный выход из строя более-менее «живых» машин. Поэтому тренировки и занятия технически сложных войск проводилось очень примитивно и не в полном объеме.
Иракские высшие круги базировались на следующих предположениях:
1. Очень неравномерном распределении населения, а, следовательно, городов, заводов, дорог, политических и государственных центров. Де-факто имелось несколько населенных районов: район Басра, район Аль-Амара вблизи иранской границы, очень обширные районы в междуречье Тигра и Евфрата в районе Аль-Насирии и в районе Наджаф, а также, севернее, Багдад и его окрестности. Севернее столицы расселение было не столь ярко выраженным, хотя население оказывалось более скучено, преимущественно вдоль рек и каналов. Вблизи района, контролируемого курдами, находились агломерации городов Киркук и Мосул.
2. Далее, иракцы скептически относились к возможности снабжения крупных группировок врага на многокилометровом пути от Кувейта к Багдаду (по прямой около 500 километров). Они рассчитывали, что подвергаемые диверсионным атакам пути снабжения не в силах будут справиться со значительным объемом грузов, и вторгнувшиеся войска противника, истратив первоначальные запасы, будут просто вынуждены снизить боевую активность, потеряв ударные возможности. Впрочем, справедливости ради, стоит заметить, что «трезвые головы» вряд ли рассчитывали на победу. «Кольцевой план» предполагал оборону в течение максимум 70 суток, после которых – «хоть потоп».
3. Иракцы ожидали наступления буквально со всех сторон. В частности, они предполагали, что Турция, как член альянса НАТО, позволит использовать свою территорию для нападения. Действительно, некоторые элементы американской армии (1-й и 4-й дивизий) принялись было развертываться на турецких территориях и оказались начаты работы по расширению инфраструктуры и дорожной сети, аналогичные работам в Кувейте. Здесь немного поподробнее. Как уже известно, 4-я механизированная дивизия была погружена на транспорты и двигалась к турецким берегам. Однако в последний момент, когда 24 февраля турецкой правительство уже приняло решение разрешить использовать свою территорию, турецкий парламент в тяжелых дебатах 1 марта не смог ратифицировать закон.
Другой существенной угрозой виделся Иран, способный быстрее всего выйти к жизненно важным центрам страны – Багдаду и Басре. Например, до Багдада по самому короткому отрезку пути оставалось чуть больше сотни километров (от иранской границы), механизированные подразделения, если не встречали на своём пути сопротивления, проходили такую дистанцию за двое-трое суток. Старый противник вряд ли забыл былые раны, нанесённые в войне 1980-1988 годах, теократический характер этого государства также требовал воспользоваться слабостью основного континентального соперника и освободить угнетаемых на его территории арабских собратьев по вере, шиитов (к тому же составлявших в Ираке большинство). Поэтому с 2002 года три из четырёх иранских военных командований были развернуты в 200-километровой полосе вдоль ирано-иракской границы. Там к 2003 году сосредоточилось две трети подконтрольных Тегерану вооружённых сил (около 300 тысяч из 450 тысяч офицеров и солдат). Это определило имевшееся распределение и без того скромных иракских сил: 7 дивизий против Ирана (40-50 тысяч штыков вместе с пограничниками, подразделениями ПВО и ополченцами), 11 дивизий против Турции и против курдов, а также на случай, если Иордания вступит в войну.
На направлении фактически нанесённого удара, против Кувейта и Саудовской Аравии, осталось только 5 дивизий, сильно распылённых на большой территории и эшелонированных в глубину. 4. Опасением потерь от воздушных ударов, что обусловило децентрализацию командования и повышенное рассредоточение имевшихся войск. Воздушная кампания 1991 года охарактеризовалась очень большими потерями от ударов иностранной авиации по скоплениям и походным колоннам войск. Этого (в новой войне) иракское командование стремилось избежать. То, как это оказалось сделано с учётом арабской специфики, уже рассматривалось.
Рассказывая обо всех этих приготовлениях, нельзя не упомянуть такой важный элемент, как подготовка коллаборационистов (чтобы дать всю полноту картины, масштаб и всеохватность происходившего). Не секрет, что суровый и местами жестокий режим Саддама Хуссейна, типичная восточная деспотия, своим репрессивным аппаратом породил огромное количество беженцев (большей частью из числа угнетаемого шиитского большинства). Не все они являлись ярыми противниками иракской власти, однако таких персон хватало. Многие мечтали вернуться, отомстить и расквитаться с «кровавым диктатором» (как они его называли), многих банально перекупили или завербовали. Со значительным числом из них была проведена работа, отобраны нужные, составлены списки. С людьми провели соответствующую разъяснительную и подготовительную процедуру. Они были морально готовы взять власть в свои руки, пусть даже из рук агрессоров и захватчиков родной страны. Посему неудивительно, что США так быстро после захвата страны сформировали её временную администрацию.
Официально в первое время оккупации управление осуществлялось американскими военными, навязывавшими везде и повсюду свои правила. Однако летом 2004 года оно было передано в руки новой, официально признанной иракской власти.
Некоторые выводы.
1. Британские войска действовали во многом пассивно и осторожно, в сравнении со своими американскими коллегами в центре Ирака. Достаточно быстро и четко произведя нападение на побережье Ирака у Умм-Касра и полуострова Аль-Фау, изоляцию Басры они производили уже куда как более медленными темпами. В первую очередь это объяснялось требованием сохранить от разрушения нефтяную инфраструктуру – месторождения и трубопроводы. Британская группировка была оснащена 47 терминалами FBCB2 (впоследствии такая система получила название в Британии VUDT – Vehicle User Data Terminal). Несмотря на усиливающуюся компьютеризацию штаб 7-й бронетанковой бригады насчитывал 96 офицеров, в сравнении с типовым в 45 офицеров штатом времен холодной войны.
2. В ходе действий в районе пустыни (окрестности Аз-Зубайр, Аль-Румела, Аль-Фау) очень плотно действовала авиация и вертолеты. Система ПВО даже в той слабой степени, что имелась у иракцев, оказалась разведана изначально и сокрушена в первые же часы войны. Пустынная местность также не способствовала маскировке.
3. В связи с требованиями сохранения инфраструктуры очень сильно применялось ВТО (более 80% в сравнении с 68% в среднем за войну). Массированные удары точными ракетами комбинировались с политической пропагандой – разбрасывались открытки с фотографиями разгрома 1991 года, с надписями: «Снайпер видит вас», с предложениями сохранить нефтяную инфраструктуру в обмен на то, что не будет бомбежек. Эта комбинация (ВТО+ пропаганда) вкупе с массированным первым ударом очень сильно рассеяла иракские войска и отряды ополчения. Внесла, если можно так сказать, дезорганизацию.
4. Важную роль сыграла авиация, концентрация ее была чрезвычайно высокой. Помимо контроля поля боя перед войсками, самолеты британцев и 3-го авиакрыла действовали вдоль дороги №6 на направлении Басра – Аль-Амара (то есть, на север). Орудовали в местности, где находились части 3-го армейского корпуса иракцев. Иногда самолеты 3-го крыла делали в среднем до 2.5 расчетных вылетов в день.
5. Оборона 11-й и 51-й дивизий Ирака осуществлялась в очень широкой полосе, по одной бригаде выделялось во второй эшелон (район Ан-Насирия и Басра соответственно). Такое эшелонирование было неизбежным, так как иракские командиры, естественно, копии планов своих врагом не получали и где будет нанесен удар – не знали. Поэтому бригада в районе Аз-Зубайра растянутая в широкой полосе обороны, поневоле оказалась быстро раздёргана стремительными атаками механизированных кулаков коалиции.
6. По сути, две бригады, по одной от 11-й и 51-й дивизий, а также пограничная охрана, части, непосредственно находившиеся в приграничной зоне, многократно уступавшие силам вторжения, были очень сильно поражены авиацией, ракетами и артиллерией еще в первый вечер войны. Эти части потеряли управление, боеспособность и обратились в бегство, практически не оказав сопротивления.
7. Обращает внимание на себя сходность штурмовых действий при захвате Умм-Касра и Басры. Сперва производилась разведка, рейды, рассекавшие и рассредоточивавшие оборону иракцев, затем – решительная атака и зачистка города по секторам. Дезориентированный, дезорганизованный и разбитый на несвязанные между собой группы, гарнизон неизбежно утрачивал волю к сопротивлению.
8. Среди тактической «изюминки» городских боёв можно отметить одну и ту же, повторявшуюся от случая к случаю схему использования танков. Они действовали попарно, ставились в начале и конце прямых улиц как средство разрубания города огневым коридором, в местах с хорошим обзором и видимостью. Жаркие споры об оправданности включения или не включения взводов тяжёлой техники в состав «лёгких» экспедиционных формирований, кипевшие на теоретическом уровне в конце 1980-х годов, оказались разрешены практикой Второй Иракской войны раз и навсегда.
9. Также хотелось бы упомянуть, для сравнения боевой эффективности, что англичане выделили для Ирака элитные свои силы. Туда входили «коммандос», парашютисты, бронетанковая бригада. А противостояли им далеко не самые лучшие дивизии арабской армии, страны, которую 13 лет морили санкциями, периодически бомбили и нагло вели разведку через международных инспекторов.
Итоги: Держаться в уличных боях против очень умелых и превосходящих во всём «коммандос», британской элитной пехоты, отлично тренированных танкистов и американских морских пехотинцев защитники Басры и Умм-Касра (помимо армейских частей, это и персонал флота, и пограничники, и боевики из ополчения, а в Умм-Касре так и вообще отыскалась отдельная гвардейская рота) не могли. Про уровень же подготовки иррегуляров «Аль-Кудс» и «Фидаинов» здесь уже писалось. Сопротивление Умм-Касра, как некое знамя стойкости – это защита, стойкая защита, но пассивная. Это прежде всего оборона отрядов, которые были полностью подавлены и связаны мощью коалиции, и, находясь в полной безысходности, не имели особой возможности никуда сбежать.
Войска оказались зажаты в восьми узких и тесных проходах через «Вал», проделанных бульдозерной техникой. Части снабжения, обеспечения, колонны техники растянулись вереницами на многие километры позади своих подразделений. Колонны американской техники отнюдь не быстро проскользнули через коридоры в заграждениях, уйдя вперёд. Более-менее оперативно миновали проходы и вырвались вдаль только ударные подразделения, их конвои из примерно 10000 единиц техники распределились тонкими ниточками почти на 100 километров пути каждый. Тылы и прочие части надолго завязли при прохождении узкого места и надёжно отстали: скорость движения не превышала 5-8 километров в час. В общей сложности подразделения 3-й пехотной дивизии преодолевали приграничный «Вал» 2,5 суток, с 19 по 21 марта 2003 года.
23 марта названо «самым чёрным днём» в истории американского вторжения. Наиболее кровопролитные бои развернулись под Ан-Насирией. Под Ан-Насирией половина 507-й ремонтной роты (18 машин, 33 военнослужащих) капитана Кинга попала в ловушку и понесла тяжёлые потери. В ночь с 22-го на 23-е марта подразделение, следовавшее под Ан-Наджаф к объекту «Рамс» (там планировалось установить ПВО-прикрытие из комплексов «Патриот», а специализацией 507-й роты являлось как раз обслуживание сложных боеприпасов вроде зенитных управляемых ракет к указанным комплексам), заблудилось в темноте, проехало нужные указатели и несколько километров преодолело по территории, контролируемой иракцами. Попав в ряд засад, проведя дорогу в условиях почти беспрерывного огневого контакта, рота понесла тяжкие потери. 11 человек было убито, 6 пленено, 5 ранено, уничтожено или брошено 13 машин, небольшая группа (2 автомашины и 4 солдата) спряталась севернее Ан-Насирии у перекрестка на выезде на дорогу номер 7. Остальные (7 бойцов на 3 автотранспортах) смогли прорваться на открытую местность и выйти в расположение своих.
Попутно в ночь с 22-го на 23-е марта 3-я пехотная бригада оказалась сменена бригадной тактической группой «Тарава» и ушла к Ас-Самаве. «Тарава» имела лишь общее представление о происходящем в Ан-Насирии и не обладала намеченным планом действия. Тем не менее, командованием последней решено было организовать миссию спасения. Три роты (танковая 8-го батальона, на AAV (11 бронемашин) и на джипах) и 400 человек в предрассветных сумерках продвинулось вперёд до моста через Евфрат и выручило нескольких раненых из разбитой роты. Однако у моста данная группировка промедлила, иракцы успели собрать ударный кулак – и в полдень, при переправе, состоялась сцена, показанная в сериале «Поколение убийц».
При переходе через мост спасательный отряд попал в удачно сымпровизированную засаду в сложном месте и оказался классически разрезан надвое. Гранатомётчики подбили два AAV прямо на мосту (один сгорел), вследствие чего рота «Чарли» на джипах была отрезана на вражеском берегу и заняла круговую оборону в тесноте застройки. Прижатая к земле, рота на бронемашинах подверглась шквальному обстрелу из РПГ и ДШК и отошла на южный берег, к танковой роте. Последняя, не способная оказать поддержку, беспомощно теснилась на противоположном берегу.
Выручка подоспела спустя три с лишним часа. Ещё три роты, включая ещё одну танковую, подошли к месту событий, огневые позиции иракцев накрыли авиацией и артиллерией. В 17:00, протаранив брешь в расположении хуссейновских войск, эта группировка пробила коридор далеко на север, до самого канала Саддама (путь, названный впоследствии «Аллеей засад»). Через этот коридор на север через Евфрат провели подоспевшие с востока три полковых группы 1-й дивизии морской пехоты – ПТГ-1, ПТГ-5 и ПТГ-7 (всего около 20 тысяч морских пехотинцев). Причём ПТГ-1, шедшая замыкающей, проследовала иным маршрутом прямо через город, непрерывно ведя бои. Потери морской пехоты составили 11 убитыми и 15 ранеными (вместе с бойцами из 507-й роты в Ан-Насирии в этот день полегло 22 американца). Утраты иракцев были выше. Только танков оказалось уничтожено 10 штук (фактически, добиты остатки единственного танкового батальона 23-й бригады иракцев), подавлено две зенитных батареи и несколько минометных расчетов.
Фактически, в Ан-Наджафе повторялась история Басры. Почти миллионный город защищался горстью вооружённых людей, преимущественно ополченцев, не имевших централизованного командования. В районе Ан-Наджаф американцы впервые столкнулись с зарубежными «моджахедами Джихада» которые начали прибывать в Ирак перед самой войною. Это были массы патриотически и религиозно воспитанных молодых людей, энтузиастов, разбавленные очень и очень немногочисленными единицами опытных бойцов или бывших военных из арабских и мусульманских стран (Сирия, Афганистан, Иран, Иордания).
... в районе Кербелы имелось дефиле между городом Кербела и большим озером Бахр-Эль-Тартар. Через данное дефиле можно было быстро выйти прямо к Багдаду с юго-запада, и поэтому наиболее логичным шагом стало бы заткнуть эту дыру. Поэтому не мудрено, что там оказалась замечена активность иракцев. Упомянутый несколько раз «предатель» (по версии отечественных медиа), командующий южным корпусом Республиканской гвардии Раад Хамдани, сообразив, что американцы уже далеко продвинулись вглубь территории страны, поспешил передислоцировать туда два батальона 6-й бронетанковой бригады дивизии «Медина». Он перевёл её на правый берег Евфрата из города Аль-Мусайяб. (Аль-Хамдани хотел отправить на юг ещё один, третий, батальон, но ему не дали. Верховное командование в Багдаде сочло ослабление западного направления, откуда ожидался удар из Иордании – 4-я пехотная дивизия США прошла Суэцкий канал, – не исключено, подкрепленный четырьмя дивизиями израильтян, если бы те вступили в войну). Спутниковая разведка американцев немедленно засекла перемещение танков и десятков единиц техники. Предполагалась, что данная колонна могла идти на помощь Ан-Наджафу.
В ночь с 23-го на 24-е марта решено было атаковать их здесь, под Кербелой, больше тысячи штыков и 60 танков Т-72, по данным Бернштейна (по факту там было не больше 500 человек и в лучшем случае 20-30 танков). Бойцы 11-го вертолётного полка получили соответствующее распоряжение – и их машины понеслись в ночь, неслышно шелестя крыльями над чужой страной. Пилоты в темноте полетели прямо в лоб, с юга на север, предвкушая лёгкую охоту на танки, и… потерпели поражение. Как выяснилось, иракцы весьма искусно построили свою оборону. Вперёд выдвинулись наблюдатели в гражданских одеждах со средствами портативной связи, рассредоточенные части, по командам, отдаваемым по телефонам и маломощным рациям, получали сведения и открывали огонь – стрелковое оружие, пулеметы ДШК, ЗПУ, зенитные орудия (наличие которых, впрочем, не особо подтверждалось иракскими источниками и данными по поставленной Ираку технике: в основном АЗП С-60, калибра 57 мм, и «Шилки», калибра 23 мм).
Вырвавшиеся далеко вперёд, вертолёты попали в настоящий «огневой мешок»: ПВО иракцев оказалось очень сильно рассредоточено, и американские пилоты не знали точно, куда бить, крутясь под почти беспрерывным обстрелом и занимаясь подавлением зенитных точек врага. Кроме того, в силу дефицита горючего более безопасный, обходной вариант нападения со стороны озера, с запада, оказался отвергнут. Из 32 вертолётов, участвовавших в атаке, 30 оказались повреждены (имели по 15-20 попаданий, один – 29; спасла броня), а один – сбит (перебита гидравлика винта) и упал в районе поселков Аль-Искадерия и Аль-Хасвах, а оба его пилота попали в плен. Впоследствии это о нём писали, что якобы он был приземлён дедом-пастухом из винтовки Крнка (по другой информации, из винтовки системы Бердана). Иракцы, по американским отчётам, потеряли несколько автомобилей, 12 танков и 6 зенитных орудий.
Историю ночного боя 23-24 марта 11-го вертолётного полка с ПВО 6-й бронетанковой бригады иракской дивизии «Медина» можно назвать эталонной. Это действительно серьёзное поражение американцев, заставившее остановить наступление сил коалиции и выведшее из строя целое их подразделение (пусть на время ремонта – так, 14 вертолётов оказалось починено уже в течение последующих 4 суток).
Иракцы умело организовали своё ПВО, задействовав тех свои скудные силы, что имелись (а «имелись» только стрелковое оружие, пулеметы и, возможно, несколько единиц малой зенитной артиллерии). В отличии от зенитчиков в середине страны, иракская Республиканская гвардия расставила много зенитных средств на окраинах населенных пунктов, в зоне пригородов, а не в центре. Поэтому, часть зенитной артиллерии была прикрыта с одной стороны домами, сгрудившимися теснее ближе к центру поселения, а с другой стороны имела обширный сектор стрельбы, практически на весь горизонт.
Пилоты 11-го вертолётного полка жаловались на слишком большую «дисперсию» иракских сил, которая мешала им наносить удары. Такое «рассеивание», с другой стороны, негативно сказывалось на плотности заградительного зенитного огня (слишком мало стволов могли вести одновременный огонь по тому или иному вертолету). В то же время, иракцы, будучи рассредоточенными на большой площади в ночной темноте, слышали и видели вертолеты и могли предупреждать своих соседей о скором пролете «птичек».
Успех иракцев под Кербелой мог бы стать более полным, имей они более мощную зенитную артиллерию (хотя бы зенитные пушки калибра 85 мм), а также ПЗРК в товарных количествах (комплексы «Стрела» и «Игла»). Хорошая защита вертолетов «Апач» последних моделей (D-серия), «державшая» попадание пуль и, возможно, снарядов калибра до 57 мм. включительно, вкупе с ночной темнотой помогли избежать значительных потерь. Единственная безвозвратно потерянная машина была сбита исключительно благодаря на редкость удачному попаданию.
Как уже выше упоминалось, воздушные силы Ирака во Вторую войну в Заливе были полностью задушены. В ходе первых налетов авиации, комбинированных с ударами крылатых ракет, американская авиация смогла подавить объектовую ПВО Ирака. Обзорные радары оказались либо уничтожены, либо приведены в молчание.
Основа ПВО Ирака – комплексы С-75 «Двина» (средней дальности) и С-125 «Нева» (малой дальности. Время их развертывания оставалось весьма высоким, порядка 4-8 часов для С-75 и 1-3 часа для С-125. Поэтому С-75 считалась практически стационарным комплексом. Она представляла собой искусственный или естественный холм с установленной антенной радара, вокруг которого по кругу стояли пусковые установки (6 штук), которые были весьма ограничены по наведению в горизонтальной плоскости. Поблизости, в нескольких километрах, находились прикрывавшие «Двины» системы С-125, с пусковыми установками, поставленными в капониры. Само собой разумеется, такие неподвижные объекты оказались вскрыты еще на этапе подготовки нападения и разгромлены ударами с воздуха.
Как уже отмечалось ранее, помехозащищенность этих систем уступала (по уровню сигнал/шум) в несколько раз комплексам РЭБ, установленным на ударных самолетах НАТО, и в несколько десятков раз – специализированной аппаратуре самолетов РЭБ. Соответственно, даже уцелевшие (в силу искусной маскировки или маневра) системы С-75 или С-125, включив свои радары, не могли производить наведение, когда поблизости находились вражеские самолёты, а если поблизости летательных аппаратов противника не наблюдалось – то их работа фиксировались самолетами «АВАКС», постоянно работавшими в воздухе, и «ожившие» системы вновь становились объектами воздушных атак.
В условиях воздушного господства врага, иракцы оказывались чрезвычайно скованы в получении информации. Воздушной разведки не было, армейские и гвардейские органы управления (корпусов и дивизий) крайне нуждались в информации о противнике. Обладая реальной силой механизированных войск (пускай и старых моделей, но все же лучше вооруженных, обученных и маневренных, чем отряды ополчения), они не знали, где применить эту силу и находились в заложниках информационной неопределённости.
Разведывательные элементы армейских и гвардейских частей находились поблизости (от нескольких километров до десяти-двадцати) от собственно дислокации войск. А, как мы помним, войска были укрыты далеко позади собственно передовой линии. Впереди располагались ополчения разных видов, которые имели собственную структуру подчинения и передачи информации. Соответственно, разрозненные, собранные рассеянными отрядами и группами иррегуляров, а также шпионами сведения шли прежде всего по их собственной линии связи и подчинения, и уже потом, потерпев эффект «испорченного телефона» и задержки, попадали к руководству армии и гвардии.
Однако ополченцы, воспитанные в духе шовинизма и чувства превосходства, подчиненные губернаторам, полным восточного сибаритства, очень редко делились новостями с расположенными поблизости войсками. Конечно же, командование корпусов Республиканской гвардии и армии (в пределах своего операционного района) и руководство страны использовало для сбора разведданных отряды «коммандос» (те из них, что не были задействованы в охране и обороне).
Однако в целом картина, складывающаяся для иракцев, хоть и была довольно целостной – но крайне поверхностной и не всегда достоверной. На уровне дивизий и бригад картина обстановки отсутствовала. Информация поступала сверху с задержкой, нередко не доводилась до адресатов в связи с подозрительностью и контролем спецслужб «за неразглашением». Таким образом, вступая в бой и осуществляя подготовку к сражению, командир бригады или дивизии часто руководствовался больше своей интуицией, нежели четкими сведениями. Еще ниже, командиры батальонов, полков и рот, скованные приказом, не могли даже до начала боя представить, что ожидает их войска впереди.
Обладая огромной разницей в управлении, разведке, вооружении, экипировке и подготовке персонала, они стремились навязать иракцам ночные бои, когда те не видели неприятеля. Основные марши и манёвры в виду противника по этой причине также производились в тёмное время суток. Иракцы (по большей части иракские ополченцы) было совершенно не равным противником. Не имея должного вооружения и обучения, тактически неграмотные и не способные организовать манёвр под огнём на поле боя, тем более ночью, злосчастные защитники своей страны раз за разом оказывались в роли мишеней.
Прорвавшись через Ан-Насирию, мосты через Евфрат и канал Саддама, три полковых группы 1-й дивизии морской пехоты вышли на оперативный простор. Их дальнейшая кампания в период до 2 апреля представляла собой продвижение по направлению на Ад-Диванию (северо-западнее Ан-Наджафа) и в район Ан-Нумания (западнее города Аль-Кут). В культовом фильме «Поколение убийц» их действия здесь, в междуречье рек Тигр и Евфрат показаны довольно драматично, как череда беспрерывных боёв и столкновений. В действительности же многотысячная армада американцев наступала в почти полной оперативной пустоте, в которой изредка мелькали разрозненные группки сопротивления иракцев. Частые же боестолкновения в кадрах картины были обусловлены тем, что её героями были бойцы разведывательного батальона – «лёгкого» подразделения численностью 350 человек на «хаммерах», прикрывавшего марш с фланга и собиравшего всю разведывательную информацию на местности.
Полковые группы морской пехоты являли собою смесь из нескольких батальонов моторизованной пехоты, на автомобилях, усиленных примерно батальоном бронедесантных амфибийных средств (AAV-7), батальонным формированием разведывательных частей (Armored Recon на LAV-7), подразделением (ротой) разведки (Recon) и корректировщиков (LIASON), а также танками. Морская пехота США использовала в своей операции оба наличных батальона «Абрамсов» и оба батальона амфибий (AAV-7) в Ираке. Несмотря на то, что большая часть дивизионной артиллерии осталась осаждать Ан-Насирию, каждая ПТГ поддерживалась дивизионом буксируемых орудий M198 (18 штук).
Некоторая слабость морпеховской пехоты на грузовиках (в сравнении с мотопехотой на «Брэдли») компенсировалась многочисленностью подразделений (в отделении по 13 человек, в роте расчеты 83-мм гранатометов и тому подобное). Так как силы иракцев на данном этапе были рассеяны, то самой главной проблемой стала организация своевременной доставки горючего для многочисленной техники в колоннах.
В случаях, когда наземный бой становился опасным, наводилась артиллерия, вертолёты и авиация. Взаимодействие в западных войсках было поставлено на очень высоком уровне (хотя время реакции авиационной поддержки оказывалось большим, чем во Вьетнаме, по причине удалённости стартовых позиций: 30 против 15 минут).
То, что произошло в первой половине апреля в Багдаде, стало потрясением для мировой общественности. Ожидался кровавый штурм, тяжёлые, упорные городские бои. Однако случилось то, что было так хорошо описано в знаменитой книге «Властелин Колец» (в эпизоде про крах Мордорской державы): заняв Багдад, американцы словно подкосили иракскую волю к сопротивлению. Саддамовские войска разбежались. Правящий режим, выглядевший таким стабильным, рухнул в считанные дни. Событие, факт, казавшееся необъяснимым. Однако, при внимательном рассмотрении, всё оказывалось несколько сложнее.
Произошедшее являлось типичной ситуацией для Второй Иракской войны. Американцы, сохраняя темп операций, обошли все узлы сопротивления и навязали своему медленному противнику манёвренное сражение, в котором имели безусловное превосходство. Отрезав столицу от подкреплений, солдаты Вашингтона вошли в огромный пятимиллионный город, когда там оставался разрозненный минимальный гарнизон, и нанесли ему безусловное поражение.
Подобное уже имело место быть под Басрой, Ан-Насирией, Аль-Кутом и так далее. Города отсекались от подмоги, оставлялись далеко в тылу, после чего ими занимались подходившие из глубины части. Оное же повторилось спустя одиннадцать лет на севере Ирака. В начале июня 2014 года небольшой отряд боевиков вновь образованного, пока ещё не столь грозного «Государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ)*, занял столицу иракского Севера, Мосул, и принудил рухнуть всю иракскую оборону в северной, суннитской части страны.
И никакой подкуп военачальников здесь не причём. Причина – в ментальности. Иракцы как типичные арабы неплохо ведут партизанскую войну, самоорганизуются небольшими группами, но в структурах со сложным уровнем управления у них проявляются все недостатки их архаичного общества: клановость, косность. В силу быстрой изменчивости ситуации они теряются и теряют управление. То же случилось в апреле и под Багдадом-Кербелой.
В самом Багдаде оставались подразделения Специальной Республиканской гвардии (охранные части), подразделения сил специального назначения, тыловые структуры и ополченцы, преимущественно из числа «Фидаинов Саддама». Всего эти силы насчитывали порядка 7-10 тысяч человек различного подчинения. Иракским командованием повторялась типичная ошибка всей Второй заливной кампании. Отсутствие централизованного командования, крупных городских гарнизонов (главные силы – в поле за городской чертой), рассредоточение сил, несоблюдение нормативов оборонительных плотностей, неготовность городской застройки к защите – вот её типичные признаки. В то время как уже события «Бури в пустыне» в 1991 году показали, что в поле, при имеющемся колоссальном военно-техническом превосходстве, западные армии всегда переиграют уступавшую им по всем показателям иракскую армию с конвенционными вооружениями, да ещё и понесут смехотворно малые потери.
Кто командовал обороной Багдада – точно неизвестно. Подразделения его гарнизона сохраняли подведомственность разным структурам, друг с другом плохо согласованным. Централизованное руководство отсутствовало. Число разных начальников, от самого Саддама Хуссейна и заканчивая территориальными «полевыми командирами» ополчения вроде Омара Абдул-Карима (ответственного за центр Багдада), измерялось как минимум двумя десятками. Огромный пятимиллионный город оказался, по сути, брошен на произвол судьбы, как тыловой объект. Он был абсолютно не готов к обороне, должные инженерные сооружения отсутствовали.
Американцы имели более 15 тысяч бойцов в 1-й дивизии морской пехоты, непосредственно шедшей на штурм (ещё несколько батальонов этой дивизии охраняли сообщения). Примерно столько же подоспело из 3-й пехотной дивизии V корпуса. Всего – порядка 30 тысяч только активных штыков в наземных подразделениях и только в первой линии. В дальнейшем, за счёт прибытия подкреплений эти силы оказались увеличены ещё приблизительно на 5-6 тысяч человек. В такой ситуации решение начать отвод гвардейских дивизий с южного направления (как и дальнейшие метания с отменой означенного приказа) было, как уже говорилось, ошибочно. Республиканская гвардия Ирака неизбежно попадала под молот обходного манёвра, комбинированного с ударами с воздуха, и перемалывалась в жерновах западной военной машины. Чья тут вина конкретно – неизвестно.
Комкор 2-го гвардейского корпуса генерал-лейтенант Раад Хамдани, как уже отмечалось, сваливал всё на «вышестоящее начальство» (подразумевая без вести пропавшего начальника штаба Республиканской гвардии Сеифа аль-Дина Фулайи Хассана Таха аль-Рауи). Отечественные версии подразумевали подкуп самого аль-Хамдани. Однако эта фатальная ошибка перечеркнула многое. По сути, любое маневрирование вблизи врага (по крайней мере, при имевшем место быть соотношении) становилось самоубийственным.
Развёртывание американской группировки на севере Ирака носило поэтапный характер. Оно было дополнено целым рядом препон. К моменту открытия боевых действий Оперативное командование «Север» оказалось не готово (отсутствовал ударный персонал, «активные штыки»). Большая часть сил командования 19 марта ещё находилась на пути в Курдистан, и открыла боевые действия лишь в конце марта. «Тяжёлые» же подразделения, оснащённые танками и прочими типами боевых бронированных машин, прибыли только в апреле и начали наступать, когда всё на юге, по сути, всё было уже закончено. Впрочем, проникновение американских специалистов, как и везде в мире, началось сильно загодя.
В конце 2002 года несколько скрытых групп из ГСО и других ведомств (в том числе ЦРУ) тайно просочились в Курдистан. Их разместили в долине Харир вне курдской столицы, Арбиля, где они занимались наземной разведкой, организацией и тренировкой войск пешмерги. Эти группы делали то же, что и оперативники ЦРУ в Афганистане в 2001 году: готовили пути для прибытия основных сил. Вся техника была снята со складов в Турции и, при незначительных препятствиях со стороны турецких властей, переброшена через границу на курдскую территорию.
Приоритетными целями наступления стали: – крупные силы Ирака на севере (примерно 11 дивизий), переброске которых на юг следовало препятствовать; – организация «Ансар аль-Ислам» (по-арабски ????? ???????, «последователи ислама»), вооружённое негосударственное формирование на территории Ирака, занесённое Вашингтоном в число террористических. Его численность составляла порядка 600-700 бойцов и они контролировали местность с населением около 4000 человек, включавшую в себя 10 деревень и город Халабджа, местность, превращённую в настоящий укрепрайон. В 2001 году они даже некоторое время воевали с курдами, бросившими против них 12 тысяч своих «идущих на смерть», но смогли отстоять свою независимость (при соотношении двадцать к одному – естественно, курды хотели, чтобы американцы помогли им разобраться с этим опасным врагом); – нефтяные поля и нефтедобывающую инфраструктуру вокруг Киркука, города, оспариваемого курдами и арабами; – город-миллионник Мосул, фактическая столица иракского суннитского Севера.
21 марта:
В ночь на эту дату 64 крылатых ракеты «Томагавк» с крейсеров в Персидском заливе обрушились на выявленные лагеря движения «Ансар аль-Ислам». Тот факт, что это – примерно 9% всех ракет данного класса, выпущенных американцами по Ираку в первые двое суток войны, – говорил о внимании и значении, которое уделяло командование войск США данной «террористической организации».
22 марта:
Передовые силы 2-го и 3-го батальонов 10-й группы специальных операций (19 «альфа» и 4 «бета», примерно 280 человек) с 6 транспортно-десантных МС-130Н «Комбат Талон» (разработанных на базе военно-транспортного С-130Е «Геркулес» специально для нужд спецназа) высадились в Иракском Курдистане. Подлёт ещё нескольких самолётов оказался заблокирован огнём иракских ПВО. Кроме того, Турция по-прежнему нивелировала использование своей территории (в том числе неба) американцами. 23 марта: Турция наконец разрешила ограниченную эксплуатацию своего воздушного пространства. Тотчас же три МС-130Н приземлилось на военном аэродроме в Башуре. Теперь тактическая группа «Викинг» насчитывала 51 «команду» (около 600 спецназовцев), не считая обслуживающего персонала. Её поддерживали примерно 60 тысяч курдской пешмерги. Ещё один самолёт получил тяжёлые повреждения от ствольной ПВО иракцев и вернулся в Иорданию. Из Италии отбыли сотрудники 173-й воздушно-десантной бригады, имевшие приказ готовить плацдарм в Курдистане для высадки своего соединения.
24-25 марта:
Воздухом прибыл автотранспорт 10-й группы специальных операций. «Викинг» всё ещё не способен открыть боевые действия. 26 марта: 963 солдата и офицера 173-й бригады (1-й и 2-й батальоны 503 полка, дивизион 319-го полка полевой артиллерии, 74-й снайперский отряд, медицинское подразделение, остатки 10-й группы специальных операций и некоторые прочие части), 10 платформ с техникой и снаряжением оказалось выброшено с 12 С-17 «Галакси» с парашютами над Башуром (Операция «Северная задержка», «Northern delay»). Ещё 32 военнослужащих не смогли осуществить прыжок; из прыгнувших 19 человек получили повреждения различной степени тяжести. Среди высадившихся была 86-я группа боевой готовности, включавшая в себя 20 сотрудников ВВС. Их задачей стала подготовка грунтовой полосы в Башуре к приёму самолётов класса С-17.
27 марта:
Продолжали прилетать С-17, по 12 единиц в сутки, доставляя личный состав и снаряжение. Всего в течение 4 суток прибыло ещё около 1200 человек. Высадка производилась теперь уже посадкой на грунт (86-я группа подготовила полосу, сделав её пригодной для военно-транспортной авиации).
28 марта:
Спустя неделю после ракетного удара, спецназ и пешмерга начали наземное наступление на «Ансар аль-Ислам». Операция получила кодовое название «Викинг Хаммер». Численность движения американцы оценивали в 700 человек. Бойцы «Ансар аль-Ислама» имели на вооружении малую зенитную артиллерию, их позиции были хорошо укреплены, оборудованы подземными переходами и укрытиями, в их состав входили хорошо тренированные отряды смертников. В долинах под контролем «последователей ислама» предполагалось найти лаборатории по изготовлению химического и биологического оружия.
Нападение началось утром 28-го числа сразу с шести направлений. Несколько сотен американских спецназовцев при поддержке тысячи пешмерги атаковали расположение противника. Главный удар пришёлся на деревню Саргат, главный опорный пункт движения «Ансар аль-Ислам». После упорного боя, исламисты оставили Саргат и прочие позиции и отошли. Нападавшие продвинулись вперёд, к комплексу пещер Дарамар Гордж, где «секреты» джихадистов в скалах оказались выжжены огнём гранатомётов. Потери составили: исламисты – порядка 300 человек (зарубежные оценки, в том числе 30-40 убитыми), пешмерга – 22 только погибшими. Американцы, по их собственным данным, урона не имели. Под конец атакующие традиционно навели на отходящих штурмовики и палубную авиацию.
Преследование с воздуха отступавших к иранской границе продолжалось всю ночь с 28-го на 29-е марта, четырьмя «ганшипами» АС-130 «Спектр». Затем американцы и курды стремительно вернулись к «Зелёной линии», готовя решающее наступление на Киркук и Мосул. Итоги операции: было обнаружено несколько снарядов, начинённых рисином (биологическое оружие, яд растительного происхождения), элементы распыления и инструкции по изготовлению химического оружия. Данные доказательства так никогда не предъявили широкой общественности.
29 марта:
К концу этого дня примерно 2160 военнослужащих 173-й воздушно-десантной бригады и приданных подразделений и 381 единица техники оказались доставлены в Ирак. Для их переброски потребовалось 62 самолётовылета военно-транспортной авиации. Ещё 1200 «десантников» бригады, 1-й батальон 63-го бронетанкового полка и части быстрого реагирования оставалось пока в Европе. Общая численность наземных американских войск на театре военных действий достигла почти 3 тысяч человек (не считая ВВС).
30-31 марта:
«Команды» спецназа «Викинга» начали массовое проникновение через «Зелёную линию», разведывая, атакуя или наводя авиацию. Налётам подвергались тыловые склады, узлы связи, штабы, отдельно стоявшие патрули иракцев. С учётом того, что два иракских армейских корпуса на севере страны получали ракетные и бомбовые удары каждые сутки с самого первого дня войны, их солдаты начали покидать свои подразделения.
В отличие от «Севера», на «Западе» всё оказалось заранее готово и пошло по запланированному сценарию. Англо-американо-австралийский спецназ здесь лихо рассекал на специальном транспорте по пустыне (как правило, что-то вроде квадрациклов со всеми «ведущими» либо подобного типа транспортёры с колёсной формулой 6х6), патрулируя отведённые им сектора, уничтожая пусковые установки иракских ракет и громя мелкие группки иракцев. Граница здесь, в пустыне, по сути, отсутствовала, поэтому сложно было засечь инфильтрацию малочисленных отрядов диверсантов. Загодя выдвинувшись с баз в Иордании (а вторглись в Ирак «западники» ещё 18 марта, по сути, до официального открытия военных действий), спецназовцы получили полную свободу манёвра. Чем и воспользовались, пронизывая юго-западные, пустынные окраины Ирака до самых населённых мест – поймы реки Евфрат и предгорий возле Мосула.
Итак, что же угрожало Ираку с запада и юго-запада, из Иордании и Саудовской Аравии? Следовало отделять собственно объединённое командование «Запад» или тактическую группу «Даггер», действовавшую из Иордании посредством авиации и сил специального назначения, и рейнджерско-десантную «Тактическую группу 20», атаковавшую из Саудовской Аравии. Цели и зоны территориальной ответственности у них, как уже отмечалось, несколько разнились. Задачи спецвойскам ставились следующие:
1. «Запад» под началом полковника Джона Малхолланда – уничтожение иракских пусковых установок ракет «Луна» и «Скад» в пустыне обширной западной иракской провинции Анбар», а также сковывание и по возможности разгром иракских сил в отведённом им районе ответственности;
2. «Соединение 20» – сразу три цели: – занятие плотины в Хадите с целью воспрепятствовать её подрыв (хотя иракское командование вряд ли состояло из сумасшедших и понимало, что волна в несколько десятков метров способна накрыть «с головой» столицу ниже по течению, обеспечив десятки и сотни тысяч, если не миллионы, жертв); – аэродромы в центральном Ираке вплоть до Багдадского международного; – а также проведение глубокой стратегической разведки. По факту спецназовцы, которым оказалась предоставлена полная творческая свобода, далеко выходили за рамки своих заданий.
Так, силы командования «Запад» осуществили настоящую осаду и захват стратегически важного иракского города Ар-Рутба на перекрёстке дорог в Сирию и Иорданию, а «Соединение 20» участвовало в штурме Багдада на заключительной стадии. Впрочем, в ночь на 18 марта (когда главные силы вторжения в Кувейте ещё только выдвигались к государственной границе Ирака) война на западном направлении началась:
2 апреля:
Неудача на севере (и успех для иракцев), сильно пошатнувшая имидж спецназа британцев (считавшегося одним из лучшим в мире). Мобильный патруль из бойцов эскадрона королевских SBS под Мосулом попал в засаду и, после шестичасового огневого контакта, отступил, понеся тяжёлые потери: двое убитых, один сбитый «Чинук» из числа королевских ВВС, один «Лэндровер» и один трофейный «Стингер».
Результат не замедлил себя ждать. Кадры разбитой техники и захваченных трофеев обошли все арабские масс-медиа. Остатки патруля спаслись бегством, совершив 160-километровый марш-бросок к сирийской границе, где их арестовали и освободили после долгих переговоров, которые вёл лично премьер-министр Тони Блэр. Это было самое серьёзное поражение британских спецназовцев в войне.
После захвата Багдада война всё ещё не была закончена. На севере неподвижно стояла (на прямом шоссе в Киркук) дивизия «Аль Нида», ей на выручку спешила 34-й пехотная дивизия, на дороге в Мосул в Самарре дислоцировалась дивизия «Аднан», на западе замерла дивизия «Хаммураби», на юге и востоке оставались в окружении недобитые остатки «Небухаззера», «Медины» и «Багдада». И пусть иракцы толпами разбегались и сдавались в плен. Пусть с захватом столицы американцы достигли, чего хотели – вынули душу из сопротивления, овладев крупным промышленным центром, агломерацией и транспортной развязкой. На суннитском иракском севере, пронизанном набегами диверсионных групп, уцелело ещё много войск, и далеко не все из них утратили своё значение как боевые единицы. Бои и добивание очагов иракского сопротивления продолжались весь апрель. И даже в первой половине мая имели место быть всполохи отдельных схваток.
Впрочем:
1. Иракские солдаты действительно разбегались и дезертировали, утратив боеспособность (а также сотнями и тысячами сдавались в плен). Такое произошло повторно 11 годами позднее, о чём уже говорилось, и причина – в специфике арабских внутренних отношений, их ментальности.
2. Иракская армия была неоднородна по своей сути. И речь здесь – не только о клановом, племенном характере отношений и о плохо налаженном взаимодействии частей разного подчинения. Речь также о том, что значительный процент составляли шииты, негативно относившиеся к центральной власти, социальный статус которых оставался довольно низким и которые, после падения Саддама Хуссейна, не видели необходимости в продолжении борьбы.
3. Всё свершилось слишком быстро, и армия в массе своей не успела ничего понять. Целые дивизии и бригады, избитые с воздуха, оказались вдруг отрезаны от снабжения, а танк без горючего и ремонтной базы, как известно, не ездил, а пушки без подвоза боеприпасов, целеуказания и своевременной смены стволов – не стреляли.
4. Полный разгром стал закономерным итогом долгих лет деградации и развала, усугублённых санкциями и бомбёжками, продолжавшимися с 1990 года. Цитируя Раад аль-Хамдани: «Иракское руководство полагало, что войны не будет, потому что этому препятствовала международная оппозиция войне». Такая расслабленность тоже послужила фактором слабой устойчивости войск после захвата столицы.
5. Многие командиры сами распускали свои подразделения либо предпочитали уходить в партизаны. Кадровые саддамовские офицеры, как правило, сунниты, в дальнейшем стали костяком новой иракской армии под эгидой США (до 20 тысяч их перешли под новые знамена), а также заложили основу командного состава такой мощной организации, как ИГИЛ (Исламское государство Ирака и Леванта, по-арабски ДААШ)*. С учётом того, что низшее звено представляло собой большое число шиитов и они враждовали с суннитами, такое разделение повлекло к эскалации гражданской войны на территории Ирака, чем с пользой для себя пользовались американцы.
6. Однако после поражения ещё долгое время существовали районы, где господствовала старая власть (особенно в местах сосредоточения не разгромленных иракских дивизий). Последние, отрезанные от снабжения, уже не имели возможности наступать, живя по принципу «лишь бы не трогали», а американцы, избегая лишних потерь, сами не атаковали их.
Последним решающий удар остаткам иракского сопротивления нанесли два указа новой, уже оккупационной американской администрации, от 16-го и от 23-го мая 2003 года (Приказы № 1 и № 2). Этими распоряжениями старая армия распускалась, военнослужащим объявлялась демобилизация и амнистия. Привычные к дисциплине, устав от непонятной войны, солдаты и офицеры послушались… и разошлись. Все эти факторы в совокупности и привели к тому, что случилось.
После Багдадской битвы американцы разошлись от столицы в разных направлениях, стирая в порошок остатки войск противника. Удары наносились на юг, против нескольких тысяч иракских солдат в «котлах», и на запад, против дивизии «Хаммураби» у городов Рамади и Эль-Фалуджа. Но главным оставался Север. Туда, в Тикрит, поняв бесперспективность сражения за столицу, отошли остатки Специальной Республиканской гвардии, подвергаясь непрерывным ударам с воздуха. Несмотря на потери от 200-километрового марша, всё ещё сохранив крохи боеспособности, они приготовились к последней отчаянной схватке за родовую вотчину Саддама Хуссейна. Там же был Киркук, на пути к нефтяным полям которого стояла «Аль Нида». Там, на Севере, находилась львиная доля всех иракских войск, потрёпанных, но всё ещё способных представлять некоторую угрозу.
При организации городской обороны Тикрита иракцы наступили на те же грабли, что и в течение всей кампании. Охрану города с 260-тысячным населением осуществляла только одна бригада, две других, как и подразделения дивизии «Аднан», заняли расположение далеко за городской чертой. За что и поплатились: поселение представляло собой очень длинную и узкую прерывистую застройку вдоль Евфрата, которая без особых проблем разрубалась в целом ряде мест.
Американцы легко отсекли главные силы от Тикрита, уничтожив их комбинированными ударами с воздуха и на земле. Затем, после непродолжительного боя 14-го числа заняли поселение (потери иракцев составили, по разным данным, от 15 до 20 человек убитыми и неизвестное число ранеными, остальные разбежались). (Затем, по некоторым данным, американцы продвинулись на юг и взяли Самарру, родовое гнездо многих бойцов и командиров «Аднан». Дивизия как организованное целое исчезла с лича земли. По другим сведениям, «Аднан» не трогали до самого конца войны и её личный состав разошёлся сам, особенно после майских указов о роспуске).
На западе части 3-й пехотной дивизии легко миновали дивизию «Хаммураби» и заняли операционный район Рамади (части самой иракской гвардейской дивизии рассыпались, как пыль, при малейшем нажатии, либо просидели в блокаде и изоляции до мая, пока в дивизии не осталось ни одного человека – все дезертировали).
В рамках настоящей работы был проделан довольно беглый анализ потерь иракской стороны. На основании его (соотнесение отчётов, фактических данных о найденных мёртвых врагах, сведения о численности иракцев, действовавших в рассматриваемых районах) оказался сделан вывод о том, что реальная планка потерь могла быть гораздо ниже, в пределах 2-3 тысяч убитых (правда, только в боях и в результате воздушных ударов). Это даёт представление о более вменяемом соотношении потерь противников, чем один к нескольким десяткам. Конечно, западные страны на голову превосходили арабов технически и организационно, однако даже в последовавшей затем долгой противопартизанской войне (2003-2011 годы) на 26.544 зарегистрированных убитых боевиков пришлось 4809 погибших солдат и офицеров регулярных армий коалиции и 1554 (по другим данным, 2080) мёртвых контракторов (то есть, сотрудников частных охранных фирм, часто выполнявших функции вооружённых сил).
Итого: чуть больше четырёх к одному, с учётом того, что в Ираке попутно шла гражданская война и определённую нагрузку несли воссозданные США новые вооружённые силы Ирака.
Для сравнения: урон в Афганистане составлял 8-10 убитых талибов и прочих бойцов сопротивления на одного западного военнослужащего.
Утраты гражданского населения также заслуживали внимания (оно ведь тоже гибло в ходе боевых действий). Цифра в 7269 убитых, приведённая исследовательским аналитическим проектом «Ираки Боди Каунт» видится несколько завышенной по ряду причин. Так, фактически известные потери «с той стороны» (примерно 400 погибших от бомбёжек, 200 убитых гражданских лиц во время кровавого штурма Ан-Насирии) говорят о достаточно низкой интенсивности потерь даже в самых «горячих» точках активной фазы Второй Иракской войны. Да и изначально это значение колебалось от 1878 до 2325 убитых (достаточно почитать, что публиковала «Ираки Боди Каунт» в апреле-мае 2003 года) и было «подкручено» впоследствии. Цифра в 1252 погибшего представителя мирного населения и 5103 раненых, опубликованная сразу после войны в «Гвардиан» на основании иракских отчётов, виделась, наоборот, неполной, в силу отрывистости и эпизодичности исходных данных. Впоследствии она оказалась уточнена (по состоянию на 3 апреля 2003 года это значение составило 1254 убитых и 5112 раненых соответственно). Проект Карла Конетты, представлявший собой соотнесение известных сообщений по датам, даёт более близкую к реальности цифру 3200-4300 убитых гражданских лиц (хотя и эти данные имеют местами достаточно сомнительную статистическую ценность).
Реально потери гражданского населения, видимо, оставались примерно аналогичны боевому урону иракских вооружённых сил и находились в пределах 2-3 тысяч человек. Кроме того, в ходе боевых действий погибло 13 журналистов разных национальностей. В том числе 1 иракский репортёр, 1 иранский и один арабский корреспондент телеканала «Аль-Джазира». Ранено оказалось ещё два, а ещё два пропали без вести. Последовавшая затем более чем восьмилетняя иракская война (2003-2011 годы) принесла ещё больше разрушений и жертв. Она унесла жизни 4809 западных солдат и офицеров (4491 американцев и 318 прочих), 1554 сотрудника частных военных компаний (по другим данным, 2080 сотрудников) и 17690 военнослужащих новой лояльной иракской власти, а также некоторое количество прочих.
Всего число погибших комбатантов со стороны коалиции составило 25286 человек (западные армии плюс коллаборационные силы) и ещё 117961 боец получил ранения (в том числе из западных вооружённых сил почти 33 тысячи человек). Их противники из числа иракских повстанцев лишились как минимум 26544 своих собратьев (тех, что оказались учтены; иные оценки ещё выше, примерно 27-28 тысяч инсургентов). Ещё до 120-124 тысяч, по донесениям Пентагона, погибло мирных граждан.
Эта цифра была примерно сопоставима с тем, что насчитала организация «Ираки Боди Каунт». 174 тысячи погибло, по её подсчётам, за период с 2003 по 2012 годы, в том числе 71% составили потери мирного населения. Однако есть и другие значения. Так, министр здравоохранения Ирака в 2006-2007 годах Али аль-Шемари отмечал, что только за период с марта 2003 года по октябрь 2006 года его ведомством было зарегистрировано порядка 130 тысяч случаев смертей жителей Ирака.
Такие же учреждения, как ORB (Opinion Research Business) или «PLOS Medicine Study» увеличивали планку потерь от гибели до полумиллиона-миллиона (и даже 1120 тысяч человек), причём за неполный период иракской кампании 2003-2011 годов (правда, включая в эти показатели косвенные утраты – от голода, эпидемий, например, вызванных развалом системы логистики и здравоохранения). Тема потерь в иракском военном конфликте ещё ждёт своего исследователя. Кровопролитность самого масштабного (на момент написания настоящей работы) военного столкновения XXI века остаётся богатой пищей для изучения и плодотворной почвой для множества злоупотреблений как в одну, так и в другую сторону.
Однако факт оставался фактом: иракские вооружённые силы были разбиты всюду и везде, где оказались встречены, даже обладая численным превосходством. Отдельные случайные поражения американцев при этом шли не в счёт. Определяющими стали во многом неготовность общества и армии Ирака к тому, что случилось, ни морально, ни доктринально. Высшее военно-политическое руководство сперва полагало, что напасть не даст так называемое «мировое сообщество», а потом, когда ошибка была уже очевидна, что состоится аналог «Бури в пустыне» (наступление после долгих дней бомбёжки) или «Лиса в пустыне» (исключительно дистанционная война), отчего очень сильно разбросало силы и децентрализовало командование. То, что противник пойдёт в атаку, с первыми воздушными ударами, даже не сосредоточив войска (до половины всех подразделений находились на пути на Ближний Восток), стало для окружения Саддама Хуссейна сюрпризом. Война была проиграна ещё до начала.
... наиболее полезным средством против западной агрессии (не учитывая сил ядерного сдерживания, конечно) стали бы:
1. Плотности построения боевых порядков. В случае их соблюдения, как показала практика, западное вторжение стопорилось, командование сил коалиции вынуждено было искать пространство для обхода. В условиях, когда обеспечить указанные плотности физически было невозможно (экономика «не тянула» необходимые масштабы мобилизации, войска находились по штатам мирного времени, многие подразделения не были развёрнуты), требовался творческий подход. Выход подсказывали сухие цифры статистики: более 65% англо-американских потерь пришлись на бои в застройке, в тех городах, где им противостояло не более 10% всех сил Саддама Хуссейна (в том числе очень большой процент ополченцев). Попытки переиграть противника в поле за счёт манёвра заведомо приводили лишь к разгромному результату.
2. Стремление занять оборону в застройке, подземных укрытиях, превращение городов в крепости-фестунги с централизованным командованием. В условиях, когда маневрирование становилось гибельно для логистики, а враг превосходил во всём, такое пассивное сидение в узлах обороны на собственных запасах становилось единственным выходом.
3. Артиллерийский налёт как основное средство борьбы с противником. Максимальное массирование артиллерии (желательно – реактивной и миномётов) – обстрел по наводке корректировщиков с низкочастотными средствами связи (рации; более сложные устройства, как правило, «гасились» неприятелем) – быстрое рассредоточение. Конечно, в городских боях грозный заокеанский противник иракцев продемонстрировал, что у него «против лома есть приём». По перехвату радиосообщений и «засечке» радарами контрбатарейной борьбы места пусков снарядов пресекались любые попытки сосредоточение артиллерии (наводились свои орудия и авиация). Однако иного столь же эффективного метода для борьбы с высокотехнологичными армиями западного типа, по сути, нет.
4. Применение «войны фугасов», атак «смертников», ассиметричной войны. То, что стало основным средством борьбы против западных захватчиков в период партизанской борьбы. Тем более что и ресурс для такой войны имелся (а особенно – для «смертников»): многочисленные отряды мотивированной и фанатичной молодёжи как из самого Ирака, так и из смежных арабских стран. (Тот же ИГИЛ* в дальнейшем доработал эту тактику арабских камикадзе, сделав её своим фирменным символом: их атаки в 2013-2015 годах – это быстрое выдвижение штурмовых колонн к объектам атаки, атака легкобронированным транспортом, начинённым взрывчаткой (как правило, от одной до десяти тонн в тротиловом эквиваленте) на не успевшего изготовиться к бою, расслабленного противника, подрыв прохода и прорыв основной группы с зачисткой внутреннего периметра. Таким образом исламистами под чёрными знаменами оказались захвачены практически все укреплённые посты, базы и города неприятеля).
5. Указанное выше относится и к объектовой ПВО иракцев. Конечно, они были довольно старые, несовершенные, обслуживались не слишком компетентным персоналом, уничтожались в первую очередь и забивались помехами, но при достижении определённых плотностей прикрытия, системности и эшелонировании, как в центре страны, и они могли нанести противнику определённый ущерб. Зафиксированные потери в воздухе от зенитно-ракетных комплексов иракцев были у воздушных сил коалиции заметно выше, чем в небе Югославии в 1999 году.
6. Работа армейской ПВО (ПЗРК, МЗА – малой зенитной артиллерии). Она показала свою эффективность против штурмовиков и армейской авиации (вертолётов) противника (до прочей имеющиеся на вооружении системы банально не доставали, из-за потолка высоты). Однако указанная эффективность достигалась только при удачной организации засад на врага (как в небе над Кербелой в ночь на 24 марта) и при условии выявления направления удара противника (что по определению могло носить лишь эпизодический характер). При этом зенитная артиллерия калибра 57 мм. и ниже показала свою почти полную бесполезность против современных бронированных вертолётов огневой поддержки.
Способны вооружённые силы Российской Федерации на военную кампанию, сопоставимую с иракской? Вместо учёта означенных положений концепция Нового облика российских вооружённых сил (изложенная в Указе Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 года), содержала нечто иное. Она явно составлялась под влиянием доктринальных положений армий западного типа, откровенно не отвечала вызовам времени (что отмечалось множеством экспертов) и не содержала ни перечня возможных внешних угроз, ни источников их возникновения, ни механизмов противодействия этим угрозам.
Некоторые же положения (например, оборона силами отдельных мобильных бригад из контрактников на широком фронте, аспект, написанный отрывочно и в явно «вставочном» формате) очевидно противоречили мировому опыту. На практике попытка содержать набор отдельных бригад приводил к довольно любопытным последствиям. Мало того, что нередко войска оказывались недоукомплектованы по штату (порядка 65%, по некоторым данным, в 2011 году), плохо подготовлены, уступали зарубежным аналогам по многим параметрам. Так ещё и далеко не всегда эти части оказывались готовы вступить в бой.
Март 2014 года, кризис на Украине вызвал учения трёх общевойсковых и одной воздушной армий. Однако попытка сосредоточения войск на российской юго-западной границе выявила полную невозможность это сделать, отчего из состава соединений в дальнейшем пришлось выделять по батальонной тактической группе для возможных операций (то есть, по «батальону с частями усиления», согласно терминологии советских уставов). (На необходимость перехода от «отдельных бригад» к отдельным усиленным батальонам на базе бригад указывалось ещё ранее, лицами, знавшими ситуацию в войсках. Но это – вынужденная мера, недостаток, а не достоинство. Особенно эти проблемы могли стать катастрофическими в условиях, когда противник предполагаемо будет превосходить во всём: огневой мощи, средствах наблюдения, разведке, манёвре, подвижности и, главное, скорости принятия решений).
В итоге если вследствие учений начала марта 2014 года предполагалось задействовать в походе на Украину порядка 175 тысяч человек, используя развитую сеть железных дорог (три общевойсковых и одну воздушную армии, личный состав Черноморского флота), то спустя две недели удалось сосредоточить не более 80 тысяч штыков в батальонных группах, резерве и на кораблях.
Американцы же, наоборот, постарались извлечь уроки из своих неудач. Уже в 2004 году принимается новый полевой устав армии. В данный акт впоследствии был внесён ряд изменений, согласно вновь появлявшимся необходимостям. (Следует отметить, что организационно-штатные структуры вооружённых сил не подверглись особым изменениям. Новациями стали только бригады «Страйкеров», введённые в штаты отдельных дивизий. Соответственно, слома имеющейся структуры не произошло). В первую очередь, войска подверглись массовым перевооружениям. В частности, произошла замена устаревшего пулемёта Браунинга М2 1921 года на более современный FN FAL 50/41 HBAR. Массовые потери от подрывов фугасов в Ираке заставили перейти на более совершенные MRAP (по-английски Mine Resistant Ambush Protected – «защищенные от подрыва и атак из засад»), колёсные бронемашины с усиленной противоминной защитой, тысячи которых оказались поставлены в самый короткий срок, позволив существенно снизить урон.
Кроме того, вторая иракская война спровоцировала скачок развитие технологий роботов. Не только дроны (ударные беспилотные летательные аппараты. БПЛА) с операторами, но и разведчики, и различные разминирующие устройства, а также огромный массив разработок, не пошедший в войска. Если в 2003 году на северном фронте в 173-й воздушно-десантной бригаде имелось всего два разведчика БПЛА, каждый из которых больше походил на портативную авиамодель, то в наши дни ситуация несколько иная, и даже небольшие частные формирования могут позволить себе подобное.
Рост удельной доли высокоточного оружия в современных конфликтах также послужил характеристикой современной войны. В Ираке процент данных вооружений составил порядка 68%, в Ливии в 2011 году, по разным данным, 75-80%, а в Мали в 2013 году, во время интервенции Франции в эту африканскую страну, уже около 93%. Только определённая дороговизна, перерасход и сложности в возобновлении запасов пока ограничивают данный показатель. (Следует, правда, отметить, что всё это – войны против неравного противника. При равенстве сил, необходимости массовости, количества, единичное качество отходило на второй план).
Не меньшее (а, вернее, большее) значение имела реорганизация систем управления. По некоторым данным, здесь американцами как нацией, идущей в авангарде Западного мира, была проделана настоящая революция, позволявшая им легко и быстро применять модульную и интегрированную структуры управления в войсках. Отечественные разработки АСУВ (армейской систему управления войсками) даже теоретически не могли тягаться с ушедшими далеко вперёд зарубежными аналогами, хотя бы в связи с более совершенной электроникой «вероятного противника» и более мощными передающими и принимающими устройствами.
Но главным достижением Запада стала военно-полевая медицина. В этой области оказался сделан настоящий прорыв, позволивший значительно снизить потери. Более продвинутые средства спасения пациента (появление модернизированных препаратов, искусственных заменителей крови и прочих), наработки в сфере организации эвакуации раненых позволили сделать настоящий шаг вперёд по сравнению с другими. В 2013 году время доставки пострадавшего с поля боя к столу хирурга составляло в среднем около 2,5 часов (по сравнению с 16 часами в российской армии). Это показатель, который достаточно трудно превзойти. Однако и данный параметр был найден неудовлетворительным. В 2013 году оказался опубликован развёрнутый доклад, подвергший критике состояние дел военно-полевой медицины Второй Иракской войны. В данном докладе среди прочего указывалось, что, при исправлении выявленных ошибок и недочётов, имевших массовый характер, безвозвратный урон (убитые и умершие от ранений) снижался в несколько раз. Качественный рост западных армий вследствие Второй войны в Заливе оказался огромен, но не слишком заметный, правда, постороннему взгляду.
Боевые действия в Ираке в период партизанской войны, с мая 2003 по декабрь 2011 года – тема для отдельной развёрнутой книги, поэтому о них вкратце. Страна была захвачена врагом и разделена на четыре оккупационный зоны. Две из них (северная и северо-центральная) контролировались американцами, а ещё две (южная и южно-центральная) находились в совместном режиме патрулирования. Цитируя Питера ван Бурена, принимавшего участие в программе послевоенного восстановления Ирака, одну из виднейших ролей в которой играла Германия: «После вторжения, начавшегося в 2003 году, Соединенные Штаты покрыли всю территорию Ирака обширной сетью военных баз. Некоторые, как ПОБ (передовая оперативная база – прим. автора) «Победа»…, расползлись по пустыне, как кусты верблюжьей колючки, и по размерам напоминали средний город, с тысячами обитателей личного состава, забегаловками…, клубами самбы, турецкими кальянными и бассейнами. Другие, как ПОБ «Молот» и «Ястреб», были значительно меньше – там расквартировалось не больше пары сотен бойцов, которые питались обычным сухпайком и ходили в переносные уборные».
Поскольку война во многом носила противодиверсионный характер, то на передний край вышли операции специальных сил. Эти войска занимались поиском и уничтожением отрядов повстанцев, их главарей, исчезнувших членов партии БААС во главе с их Президентом, Саддамом Хуссейном, складов с запасами, каналов поставок и прочими подобными делами. Периодически они также осуществляли самые настоящие сражения с отрядами противника. Ещё весной 2003 года американцы сформировали «Соединение 121», а британцы – «Соединение «Блэк» (Black, «Чёрный»). Оно активно вело операции в Багдаде и Басре и делало это настолько успешно, что к 2009-2010 годам фактически зачистило названные мегаполисы от нежелательного элемента. (То, насколько последовательно и упорно эти силы проводили свои действия, говорил захват и казнь Саддама Хуссейна. В декабре 2003 году мир обошли кадры пойманного наконец под Тикритом беспомощного старика, не представлявшего уже никакой политической силы, по взятию которого проводилась настоящая военная кампания, известная под кодовым наименованием «Красный рассвет»).
Однако самым серьёзным элементом в спецоперациях в Ираке стало так называемое соединение «Аравийский полуостров». Зоной своей ответственности, как явствовало из названия, были земли далеко за пределами Ирака, причём не только в странах с абсолютно дружественными режимами. Так, в погоне за врагом американцы нередко атаковали лагеря подготовки боевиков в той же Сирии (кстати, исламисты оттуда, опираясь на предоставленную им базу, в 2011 году развернули своё оружие против своих спонсоров – центральной сирийской власти и президента Башара Асада) и Иране. Стоит заметить, что данные операции часто носили комбинированный характер. Так, спецвойска часто получали подкрепление из армейских подразделений с тяжёлой техникой и действовали в тесной связке с артиллерией и авиацией.
Основой стала ротная тактическая группа. Делалась она так: брался взвод на танках, взвод-два моторизованной пехоты на бронемашинах, сапёрная, снайперская и артиллерийская поддержка (последняя – с близлежащей базы либо миномётная батарея) в сочетании с авиаподмогой. Такие мобильные сводные силы входили в посёлок или квартал и производили зачистку. Крупные операции превратились в редкость. Штурмы и бои против ряда восставших иракских городов в 2004 году (на первом плане среди которых стояли, конечно же, два приступа Аль Фалуджи) являлись скорее исключением из правила и обуславливались во многом политическими просчётами при строительстве новой иракской государственности. На первое место вышли подрывы фугасов, атаки смертников с машинами, начинёнными взрывчаткой, обстрелы реактивными снарядами и миномётами из замаскированных позиций, действия из многочисленных подземных укрытий и баз. Особенно это оказалось заметно в западной провинции Анбар – последняя была буквально нашпигована бункерами инсургентов. Кроме того, некоторое время (приблизительно 2004-2006 годы) практиковалась работа снайпера или пары как одиночных охотников (но недолго – совершенно не оправдало себя). На заключительном этапе (примерно с 2009-2010 годов) проявилась такая изощрённая методика ведения партизанской войны, как проникновение агентов повстанцев в обучаемый американцами персонал с целью отстрела западных военнослужащих.
По сути, весь ход боевых действий в стране делился на три этапа. Повстанческое движение 2003-2006 годов, гражданская война 2006-2007 годов, спровоцированная не без помощи западных спецслужб, партизанская война 2008-2011 годов.
2003-2004 годы стали годами, что называется, абсолютной или безусловной оккупации. Фактически, в этот период властвовала временная администрация во главе с американским сенатором Полом Бремером. Ошибки, наделанные ей, привели к тому, что в 2004 году целый ряд городов, как суннитских, так и шиитских (Мосул, Аль-Фаллуджа, Ан-Наджаф), восстал, и их пришлось подавлять вооружённой рукой. Кровопролитная фаллуджийская эпопея (когда в первом штурме в апреле 2004 года погибло 24 американских морских пехотинца, во втором, в ноябре 2004 года – 38 человек, не считая промежуточных потерь, и это – только официальная цифра), в ходе которой иракцы целыми подразделениями перебегали на сторону восставших либо откровенно саботировали боевые действия, заставила командование кардинально пересмотреть взгляды на стратегию противопартизанской войны. Теперь в основу легло привлечение местного населения, причём ставка делалась на конфессиональную неоднородность населения Ирака, на гражданскую войну под патронажем Запада, развязанную между шиитами и суннитами. Новое правительство, власть которому была передана 30 июня 2004 года, также было несовершенно, хотя его формирование и было вынужденной необходимостью. Простой народ далеко не с восторгом воспринял приход кучки вернувшихся из-за рубежа ренегатов во власть. По сути, пертурбации в формировании нового правительства продолжались ещё несколько лет (многие министры сидели в своих креслах максимум по нескольку месяцев).
Наконец, 15 октября 2005 года была принята новая конституция Ирака. Согласно ей, страна провозглашалась парламентской республикой, в которой премьер министр становился шиит, председателем парламента – суннит (как правило, из крупнейшего суннитского племени шамар), а президент – курд. С учётом того, что в силу пропорционального представительства в стране большинство мест в парламенте заняли шииты, фактическим главой республики был премьер-министр шиит, а курды, по сути, оставались отдельным народом, это привело к тому, что северяне-сунниты оказались, по большому счёту, без права голоса. Фактически, всё поменялось в социальной структуре страны. Угнетаемое большинство (шииты) стало угнетающим, а угнетающее меньшинство (сунниты) – угнетаемым. Одновременно продолжалось строительство новых иракских вооружённых сил (старая армия была официально распущена 23 мая 2003 года Приказом №2 Временного коалиционного правительства Ирака, то есть англо-американской оккупационной администрацией). Предполагалось в течение трёх лет создать 40-тысячную кадровую армию из трёх дивизий, на базе «свободных иракских» (а, объективно рассуждая, коллаборационистских) подразделений, вошедших в страну с интервентами. Делалось это довольно интенсивно, и «вскоре «40 тысяч» оказались заметно превзойдены.
В 2009 году в различных силовых ведомствах числилось 805 тысяч человек (только регулярные силы), к моменту вывода коалиционных сил из Ирака армия и спецназ насчитывали 280 тысяч офицеров и солдат, прочие силовые ведомства (например, полиция, пограничная стража) – ещё 700 тысяч штыков. Численность их, тем самым, была просто огромна, больше, чем при Саддаме; кроме того, на службу в 2008-2009 годах стали активно привлекать тысячи офицеров старого режима. Последнее очень сильно «аукнулось» новой власти в 2014 году, когда появилось такое порождение, как ИГИЛ*, и многие офицеры-сунниты перебежали на его сторону.
К 2010 году всякое сопротивление в стране оказалось зачищено в массе своей или притихло в ожидании скорого ухода захватчиков. Гражданская война в соседней Сирии, начавшаяся в марте 2011 года, отвлекла значительный процент инсургентов. На заключительном этапе войны стремительно уменьшавшийся иностранный контингент уже чувствовал себя довольно вольготно, не стесняясь перемещаться по стране, сидеть на мелких блокпостах-базах, а основную угрозу на тот момент представляла минная опасность. «Последнее боевое подразделение» покинуло Ирак 18 декабря 2011 года. Кровопролитная иракская мясорубка была, как казалось, окончена… В стране остались лишь различные инструкторы, охрана дипмиссии и посольств, стража аэродромов и частные охранные корпорации, составлявшие в сумме порядка 4500 бойцов. Телевидение беспрерывно крутило кадры хроники выхода колонны «последнего боевого подразделения» через пропускной пункт на кувейтской границе. Аналитики безостановочно предсказывали будущее злосчастной страны и всего региона. Мир замер в ожидании: что же дальше? Никто не верил в благополучное завершение конфликта, объявленное американскими политиками.
26 декабря премьер-министр Ирака Нури аль-Малики издал указ, в котором призвал всех иракских мусульман, совершая намаз, поворачиваться лицом по направлению к Кербеле, а не к Мекке. Таким образом, был инициирован новый виток противостояния (в стране со значительным процентом суннитского населения и серьёзными религиозными проблемами всем следовало нести службу по шиитским обрядам), и его инспирировали именно шииты и действующая политическая власть. Это вызвало мощное суннитское восстание 30 декабря, усиленно поддержанное извне. Отряды ИГИЛ (Исламского государства Ирак и Леванта)* вошли в страну с запада, из Сирии. В январе 2014 года они уже контролировали ряд крупных городов западной иракской провинции Анбар, в их числе Рамади и всемирно известная Фаллуджа. По всей стране гремели взрывы смертников.
В начале июня 2014 года исламисты захватили третий по величине город Ирака Мосул. Отряд всего в 400-500 бойцов зашёл в город и занял его, хотя его защищала целая армия. Затем к ногам ИГИЛ* пала родина Саддама Хуссейна Тикрит и ряд других поселений. Колонны джихадистов оказались замечены по направлению к Багдаду, их вёл их лидер, кадровый саддамовский офицер и боевик «со стажем», известный по своему племенному прозвищу аль-Багдади (Багдадский). Три иракских дивизии на севере разгромлены или бежали, 12-я пехотная дивизия близка к панике, в составе остатков двух северных командований из 60 тысяч человек по факту осталась треть, около 20 тысяч штыков.
История повторялась. ИГИЛ*, по его собственным данным, имело 10000 бойцов в Ираке и ещё 7000 активных сторонников в Сирии (против центральной власти сражались и другие формирования, но ИГИЛ-овцы или «доуля»* представляли собой самую опасную структуру из них), однако умудрялось одерживать верх раз за разом над миллионом силовиков Ирака (преимущества ассиметричной партизанской войны против дезорганизованного, немотивированного и неумелого противника).
По сути, ИГИЛ* вёл себя, как своего рода огромный городской и пустынный Вьетконг. Используя практику, отработанную «на ять» в гражданской войне в соседней Сирии, взяв на вооружение принципы Сунь-Цзы – то есть, воюя не там, где ожидает враг, – бойцы Исламского государства стремительно уходили из тех городов, которые штурмовались большими правительственными силами, и атаковали оставшиеся беззащитными города, превращая их в новые оплоты своей власти. Правда, возможно такое становилось в силу низкого качества иракских вооружённых сил. Попытки действовать сходной тактикой рейдов в Мали в 2013 году против такой высокотехнологичной державы, как Франция, закончились для местных исламистов весьма плачевно. В Ираке же армия и ополчения физически не могли контролировать огромные территории суннитских земель. Пока громоздкий военный механизм новой шиитской власти разворачивался для реакции на захват очередного населённого пункта, ИГИЛовцы* успевали подготовить операцию в другом месте и быстро перетечь туда манёвром по пустыне.
Случившееся вызвало закономерную реакцию в Тегеране. КСИР (корпус стражей исламской революции, на фарси «Сэпахе пасдаране энгелабе эслами», параллельная армейской структура вооружённых сил Ирана) объявил о мобилизации резервистов. До открытого вторжения не дошло, однако ограниченный контингент лётчиков и наземных «инструкторов» (по сути, цементировавших боевые порядки подразделений) принял участие в военных действиях.
8 августа 2014 года к нанесению воздушных ударов по Ираку подключились США, а также ряд других государств (например, Франция и Иордания). Курды, параллельно атакованные взбунтовавшимися суннитами, также начали вести операции на севере и северо-востоке страны против ИГИЛ*. В ходе боевых действий оказался потерян один иорданский F-16 и два иранских самолёта (не считая потерь ВВС Ирака), урон сепаратистов измерялся к февралю 2015 года полутора тысячами погибшими только от авиаударов (подтверждённые потери). Военные действия разрастались, приобретали ожесточённый характер. Джихадисты активно практиковали массовые казни и захват заложников, их доходы от легального и нелегального бизнеса измерялись бюджетом небольшой европейской страны.
Все объединились против нового страшного врага, события начали приобретать характер позиционной бойни, ужаса без конца. Командиры иранских подразделений обвиняли американцев, что те намеренно канализировали бомбёжками наступление исламистов, превращая конфликт в нужную им форму. Такова стала та война, перспективы завершения которой по сей день очень туманны. Как справедливо было замечено одним американским военачальником, победив и свергнув Саддама Хуссейна, коалиционные силы «открыли ящик Пандоры, дав дорогу безостановочному кошмару на иракской земле». Народ, измученный годами деградации и кровопролития, восстал, целое поколение, не знавшее мира, взяло в руки оружие.